9 марта цены на нефть рухнули, а за ними упала и российская валюта (с 68 рублей за 1 доллар до 75. Евро стал стоить 85 рублей вместо 80). Сейчас курс еще немного изменился: за доллар дают 78 рублей, а за евро — все те же 85. Падение цен на нефть случилось из-за паники на рынке. Она была вызвана не только коронавирусом, но и выходом России из переговоров по снижению добычи нефти.
Топ-клубы Тинькофф РПЛ платят своим лидерам (и подавляющему большинству легионеров) в долларах или евро. Поэтому скачок курса резко повышает расходы на зарплаты игрокам. Подобный кризис был в 2014-м, после него покупки российских команд на трансферном рынке резко сократились. До падения рубля клубы два года подряд покупали игроков на сумму больше, чем 320 млн евро. Ни до, ни после лига не приближалась даже к отметке в 260 млн. Следующие два года после кризиса общие покупки не превышали 90 млн.
Владелец «Спартака» Федун в интервью «РБК» назвал текущие цены на нефть катастрофическими. Чтобы понять, как сильно отразится нынешний кризис на РПЛ, мы связались с директором Центра стратегических исследований в области спорта РЭУ имени Плеханова Ильей Солнцевым.
— Нефтяной кризис частично связан и с коронавирусом, потому что меньше покупается энергоресурсов из-за остановки производств во многих странах. Спрос снизился. Добавилась еще история со сделкой по сокращению добычи нефти, на которую мы не пошли по своим, в том числе внешнеполитическим интересам. Предугадать дальнейшие скачки цен сложно. Позавчера нефть подорожала на 10 процентов, вчера упала на 5-6. Такая волатильность (изменчивость. — «Матч ТВ») и дальше будет, слишком много факторов. Любая хорошая глобальная новость в мире — сразу все смотрят на ситуации позитивнее, любая негативная новость — в другую сторону.
— Рубль продолжит падение?
— Ожидается, что да. Но это зависит от того, как глубоко упадет цена на нефть и от обстановки с коронавирусом в стране. Сейчас вот объявили выходные на неделю. Если все перестанут работать, экономика, соответственно, встанет. Рубль уже на эту новость отреагировал, пойдя вниз. Если ситуация с заболевшими начнет выправляться, если Китай поправится, нефть подорожает, то есть шанс, что мы вернемся к прежнему курсу валют. С небольшими потерями. Все-таки сегодня зависимости от нефти стало поменьше по сравнению с 2014-м — в силу ряда решений.
— Если курс не вернется в прежние пределы, это откатит российский футбол?
— Не думаю. Конечно, неправильно говорить, что откатываться уже некуда — все-таки определенные успехи есть. Хотя по спортивным результатам в Европе — да, там все плохо, если судить по последним выступлениям. Но именно для нас в плане курса валют риск только один — доступ к иностранным игрокам. На мой взгляд, потеряв возможность приобретать легионеров, наш футбол сильно ничего не потеряет. Есть исследования, согласно которым люди с большей охотой приходят смотреть на своих родных домашних футболистов. Кроме случаев, когда есть суперзвезды. Но в России нет суперзвезд, поэтому, мне кажется, валютная проблема не сильно скажется. Плюс сейчас идет не какое-то гигантское проседание, не в два раза. Рубль упал — это скверно, но несмертельно.
Да, ситуация сложная. Зарплаты у большинства клубов в валюте, соревнования встали, с призовыми, со спонсорскими — непонятно, что будет, а от Match Day теперь никаких доходов. Но при этом не думаю, что у профессионального спорта будут потери, равносильные потерям в экономике. Ну, не станем покупать иностранных игроков, ну, окей. Что мы не проживем без них? Проживем.
— Из-за коронавируса ФИФА может внести рекомендации, чтобы клубы могли платить футболистам только процент от зарплаты. Но ведь футболисты могут отказаться?
— Могут, это вопрос взаимоотношений игрока и руководства. Однако, мне кажется, в этих условиях это будет как минимум непорядочно — настаивать на полном сохранении зарплаты. Дело индивидуальное, да. Но полагаю, игроки отнесутся с пониманием.
Недавно считали, какая зарплата у врачей и инфекционистов, которые занимаются разработкой вакцины от вируса. Там такие цифры, что если их сравнивать с тем, что получают игроки, сразу меняется мироощущение. Понимаешь, где реально можно поумерить желания. Все-таки это не вопрос выживания для футболистов, а клубам попросту негде брать эти огромные суммы. Деятельность встала, доходов вообще никаких нет. Теперь деньги может дать лишь акционер, если они у него есть.
— У легионеров и топовых россиян зарплата в евро — это очередные затраты для клубов. Вариант закреплять курс валют в контрактах — наш выход?
— Проблема появилась не вчера. В 2014-м было то же самое, когда скаканул курс. Поэтому не надо ничего выдумывать. Есть инструменты (например, хеджирование валютных рынков), которые прекрасно известным всем крупным клубам и компаниям, которые за ними стоят. Если вы понимаете, что зависимы от курса валют, то нужно обеспечивать себе определенную подушку безопасности.
Но самый простой шаг — это да, выплата зарплаты в национальной валюте. Хотя рынок в России так устроен, что легионерам приходится платить в валюте, а сильные российские игроки это видят и тоже просят подобные условия. Сложно изменить это в одиночку. Нужно коллективное решение — всех клубов лиги.
— Кризис 2014-го как-то изменил лигу, сделал ее более устойчивой?
— Скорее нет, чем да. Глобальных изменений не произошло, все осталось как есть. Дело не только в лиге, но и в рынке. Насколько развит бизнес, насколько вообще футбол может быть у нас бизнесом. Либо это такая социалистическая модель управления спортом.
Сегодня очень мало частных клубов, большинство стопроцентно государственные или с крупным государственным участием. Очень мало коммерческой выручки, в основном деньги зарабатываются на спонсорских контрактах, а спонсорские контракты — это фактически государственные деньги. Если у спонсора пропадает желание поддерживать клуб, то клуб пропадает. Таких случаев очень много. Диверсификация выручки очень слабая, соответственно, потеря основного источника доходов равносильна смерти. На телевидении мы, к сожалению, не зарабатываем, на Match Day зарабатываем мало.
Есть отдельные успешные кейсы крупных клубов, к примеру, «Зенита» и «Спартака», в какой-то части ЦСКА и «Краснодара» — вот, собственно, и все. В остальном социальные истории, когда клуб живет на региональный бюджет. Есть совсем странные ситуации: команда называется именем одного города, а играет в другом городе. Это за гранью понимания. Когда рассказываешь об этом в Европе, они просто не понимают, как подобное возможно. У нас своя траектория развития, надеюсь, она выведет на позитив.
— Какие инструменты можно еще применить в нашей стране для развития лиги? Допустим, ввести потолок зарплат?
— Американские инструменты в России точно не приживутся. Там другая философия, концепция, другие доходы, история развития спортивной индустрии более богатая. Ну что принципиально поменяет введение потолка зарплат? Не вижу, что это приведет в сторону плюса.
Должна быть долгая история, связанная со стратегией управления клубом, верной бизнес-моделью, ориентированной на болельщика. Мы видим, что это реально на примере небольших любительских клубов — команд блогеров. Они собрались и начали пользоваться огромной популярностью, к ним тут же потянулись спонсоры, проект обзавелся деньгами. Человечное отношение к болельщикам сразу дало положительную динамику. Такие простые кейсы даже на любительском уровне есть.
Правильный управленческий подход, хорошая команда менеджеров, поддержка акционера, стартовый капитал, чтобы тратить его не на легионеров, а на тренеров и подготовку молодых резервов, которые бы в будущем приносили деньги. Правильное использование инфраструктуры, создание ее, где это необходимо. Все это в комплексе даст результат. Поэтому нельзя утверждать, что у нас ничего нельзя сделать. Но пока можно говорить только об отдельных успешных проектах.
Читайте также:
- Новый отвлекающий тест: угадываем авторов великих, мотивирующих и смешных футбольных цитат
- Расширение РПЛ — один из вариантов при плохом сценарии пандемии. Но к повышению готовы не все
- Крыховяк тащит «Локо», Влашич — светлое пятно в ЦСКА. 7 легионеров, которые проводят свой лучший сезон в РПЛ
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
