Есть много причин, почему за решающий матч против Хорватии в Сплите безумно тревожно. Но одна из главных — в том, как мы обычно проводим эти самые решающие матчи. В XXI веке — это просто боль, которая требует осмысления и, кажется, терапии.
- Бельгия на ЧМ-2002 (2:3 и вылет): в те годы реформы бельгийского футбола только начинали зарождаться, уровень двух сборных был вполне сравним
- Словакия в отборе на ЧМ-2006 (0:0 и вылет): наша сборная на 2/3 состояла из будущих героев Евро-2008, но не смогла победить в гостях и пропустила в стыки соперника
- Израиль в отборе на Евро-2008 (1:2 и резкая потеря шансов на Евро): сразу после победы над Англией в «Лужниках» нас обыграл полурезервный состав Израиля. На Евро мы вышли благодаря чуду в виде победы Хорватии над Англией
- Словения в отборе на ЧМ-2010 (0:1 и вылет): поражение в Мариборе — главная боль российского футбола, тогда мы потеряли лучшую нашу сборную в истории
- Греция на Евро-2012 (0:1 и вылет): нам бы хватило и ничьей, но после ошибки Игнашевича яркая команда Дика Адвоката впала в ступор
- Алжир на ЧМ-2014 (1:1 и вылет): нужна была только победа, но мы упустили ряд моментов, а потом еще и позволили сравнять
- Уэльс на Евро-2016 (0:3 и вылет): нужна была только победа, но все закончилось выносом нашей сборной
- Дания на Евро-2021 (1:4 и вылет): нас устраивала ничья, но все опять закончилось выносом нашей сборной
Позитивного опыта в XXI веке гораздо меньше — стыки с Уэльсом в 2003-м и победа над Швецией в 2008-м. Плюс волевая победа над Англией в 2007-м, которую мы потом сами чуть не обнулили. Можно еще вспомнить стартовый успех Слуцкого в игре с Швецией в 2015-м: тогда любой исход, кроме победы, лишал нас реальных шансов на Евро. Характерно, что два из четырех позитивных результата были достигнуты при выдающемся тренере-психологе Хиддинке. Но об этом позже.
Очевидно, такие неудачи уже тенденция: как только сборная подходит к решающему матчу, который (и это важно!) четко разделяет выступление в цикле на успешное или провальное, мы проигрываем. Встречи с Голландией-2008 и Испанией-2018 не вписываются в эту картину, потому что на тот момент мы уже решили задачу-минимум. И поражение несильно ударило бы по команде.
Проще всего списать эти результаты на общий уровень футбола. Тем более что у нас действительно полно проблем (и лимит в их перечне далеко не первый). Но этим не объяснить большинство поражений, потому что против нас играли равные, а то и более слабые сборные. Только однажды соперник был безоговорочно сильнее по составу — это Дания-2021. Поэтому ключевое в этих провалах именно психология.
Чтобы понять, что чувствует российский игрок, когда выходит на игру, например, против Словении в 2009-м, надо представить, в какой среде и с какими установками он рос. Главный постулат наших академий — побеждать любой ценой. Чтобы в отчетности было призовое место, а что потом будет с этой призовой командой — глобально никого не волнует.
Поэтому почти все бьются за результат здесь и сейчас, забивая на развитие индивидуальных качеств парней. Тренеры зависят от командных побед как финансово (продление контракта), так и в плане статуса (разряды, звания выдаются за титулы, а не за, допустим, доведение 5-10 подопечных до сборной или хотя бы основы клуба).
Поэтому к 19-20 годам мы получаем тысячи футболистов, умеющих терпеть, отбиваться, сыграть надежнее и осторожнее, привыкших по юношам играть на своих физических качествах (то есть акселератов) и не выходить за пределы тренерского плана. К сожалению, все эти футболисты в большинстве своем — без дриблинга, без взрывной скорости, без игрового топ-мышления, без мощной ментальности, потому что были приучены, что за них думать будет тренер. По мере взросления сверстников они еще и теряют главный козырь — преимущество в физической мощи.
Но главное, после нашей системы мы получаем игрока, которого приучили бояться ошибки и поражения на молекулярном уровне. Еще год назад мы говорили об этой проблеме с психологом Вадимом Визе.
— Один знакомый тренер, выезжая на стажировку в Бельгию, заметил, что местные коллеги часто употребляли фразу: «Дети должны играть на дофамине». Это гормон, которые дает ощущение счастья, что ты победитель. Есть еще серотонин — это наша активность. Когда его нет, мы в депрессии и лежим на диване. Когда есть, хочется рвать и метать, искать выход из любой ситуации. Третий — эндорфин. Когда разбегался, зарядился так, что не замечаешь боли. Можешь подвернуть голеностоп, а почувствовать только после игры.
Это один гормональный состав. А чего добиваются те, кто пытается вывести нас из себя? Мошенники, например. Напугать, чтобы выделились гормоны стресса — кортизон и норадреналин. Ребенок практически не в состоянии контролировать эти процессы, сдерживать их. Поэтому он будет растерян и думать об одном: только бы тренер не кричал, сделаю что угодно, только бы не кричал. И он будет играть попроще, чтобы не ошибиться. Получится из такого игрока личность и уверенный в себе человек? Вряд ли, — говорил в интервью «Матч ТВ» Визе.
Как-то я сам выбирался на детский футбол — когда писал материал о маленьком количестве манежей в России. Первое, что я услышал на стадионе, как тренер орал на 9-10 летних пацанов, жестко комментируя их и без того тяжелые попытки играть в футбол на скользком покрытии.
А теперь просто представьте: на вас орут и давят 10-12 лет подряд, уничтожая за ошибки и, как следствие, за риск, потому что на первых стадиях обучения это, по сути, одно и то же. Ты ошибаешься, ты снова рискуешь, ты учишься — из этой простой цепочки в российской реальности зачастую выдернуты два последних пункта. В нашем случае все упрощено до банального: ты ошибаешься — ты делаешь все, чтобы больше так не ошибаться. Даже путем отказа от риска.
В итоге ребенок еще до своего становления получает мощнейшей удар по психике. У него вырабатывается совершенно простая причинно-следственная связь: решающий матч — дикая боязнь проиграть — скованность и страх.
Но надо ли говорить, что решающие матчи — это как раз высочайшая концентрация риска? Там соперник будет биться как в последний раз, выжимать лучшее из себя, а значит, победить его можно, только сделав то же самое. Пытаться в таких матчах играть осторожно (лишь бы не допустить ошибку) — самый короткий путь к поражению. Однако именно его мы всегда выбираем, потому что в футболе мы — ментальные карлики.
Что говорить, если долгие годы, пропуская первыми в важных матчах, мы полностью теряли свою игру, скатываясь в еще большие нервы и панику. Так было с Грецией, Израилем, Словенией, Данией и другими. В общем, быстрее перечислить, когда случалось иначе — что первый пропущенный, наоборот, мобилизовал команду в решающей игре. Если получится вспомнить, конечно.
Вот именно в этом и было величие Хиддинка: он не только научил нас играть, но и заставил поверить в себя парней, которых вся страна (и они сами тоже) считали неудачниками. Это был долгий процесс: в начале 2007 года та суперкрутая сборная так боялась голландцев, что вышла на товарищеский матч, как на приговор. Играла трусливо и была легко разбита — 1:4.
Хиддинк на какой-то отрезок изменил психологию сборной, но это поверхностные манипуляции, они могут дать лишь временный эффект. Страх ошибки и риска сидит в наших футболистах гораздо глубже и готов вырваться в любой момент. К той сборной он вернулся в Мариборе, где она вновь была очень похожа на себя прежних образцов — с первых минут допускала тьму ошибок, боялась быть с мячом и уже видела заголовки газет на следующий день. Хотя всего несколько дней назад мы 70 минут уничтожали эту Словению в «Лужниках».
Эта карликовая ментальность — часть нашего футбольного кода. Изменить ее моментально невозможно, как невозможно за один сеанс с психологом изменить свою жизнь. Это долгий процесс, который, видимо, пройдут уже другие поколения сборников. Если система все-таки изменится, тогда и в нашем футболе заговорят о необходимости психологов в академиях (в Европе это уже норма).
Сейчас главная надежда сборной России в Сплите — это Валерий Карпин. Он и сам был тем редким игроком в нашей действительности, который ничего и никого не боялся. И легко мог сказать про стычку с Зиданам: «Да кто он такой, чтобы мне, Карпину, что-то высказывать?»
Возможно, это настроение передастся игрокам. На самом деле уже передается. Игроки точно стали раскованнее, смелее, чем были на Евро. Но впереди их ждет главное испытание — встреча с детским страхом в ключевой момент ошибиться и проиграть, который в них взращивали годами. Поэтому если 14 ноября в Сплите вы снова увидите испуганные и потерянные взгляды футболистов сборной России, не удивляетесь. Таков наш путь.
РЕШАЮЩИЙ МАТЧ ХОРВАТИЯ — РОССИЯ В ПРЯМОМ ЭФИРЕ ПОКАЖЕТ САЙТ MATCHTV.RU — НАЧАЛО ТРАНСЛЯЦИИ В ВОСКРЕСЕНЬЕ В 16:50.
Чемпионат мира 2022. Отборочный турнир. Хорватия - Россия
Читайте также:
- «Россия будет играть так, как мы ей позволим». Хорваты максимально уверены в себе перед матчем года
- «Миранчук проваливает последние матчи, в Сплите больше шансов выйти у Мостового». Генич — о разгроме Кипра и составе на Хорватию
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
