После бронзы Евро-2008 у сборной России началась сказка — тотальная любовь и доверие: даже на матчи с Азербайджаном «Лужники» собирали 70 тысяч, а на открытые тренировки приезжали люди из других городов. Ту сборную обожали как ни одну другую до или после.
В 2009-м команда достойно прошла отбор на ЧМ-2010, оставив Финляндию на третьем месте, уступив только Германии. В стыках России попались словенцы: дома 70 минут их укатывали, вели 2:0, но в концовке обидно ошиблись. И через неделю случился Марибор — самое ужасное слово в русском футболе.
Из интервью вы узнаете:
Каким крутым футболистом был Бородюк: даже будучи тренером, делал неимоверные вещи с мячом
Топ-история, как Хиддинк поймал парней, пришедших в отель после 11
Как Гус мог быть строгим: выгнал Игнашевича со сбора, хотя он был главным защитником
Как голландец разрядил атмосферу после пафосной накачки чиновника — перед матчем с Германией
Об озверевших словенцах и атмосфере того стадиона (жестче, чем в Турции)
Как новый президент РФС игнорировал Хиддинка. Хотя игроки упрашивали тренера остаться
О сюжете передачи «Человек и закон» и фразе Аршавина, сказанной только наглому депутату
Уникальная техника Бородюка (мог чеканить голенью), как Хиддинк менял психологию игроков и шутил над танцами Быстрова
— Один из ярких примеров любви к той сборной — толпа народу на открытой тренировке на «Динамо» перед матчем с Финляндий в отборе к ЧМ.
— Помню, было много аплодисментов, люди кричали что-то теплое и позитивное с трибун. Это было необычно, потому что большинство игроков чаще находилось в ситуациях, когда их критикуют. Может, обоснованно, но резко. А Евро поднял их самооценку. И не только он — это ведь был пока лучший период в истории российского футбола: когда было три европейских кубка, бронза Евро, удачная экономическая ситуация (финансовый кризис-2008 был, но его как-то относительно легко прожили на фоне других), люди охотно ездили со сборной из других городов. Могли, например, из Смоленска рвануть на тренировку команды — перед Финляндией.
— Крутая деталь той команды — это Бородюк, который, несмотря на завершение карьеры, мог выйти в двусторонку и показать класс.
— И не только Бородюк. Вдвоем с Корнеевым они были удивительно оснащены технически. Бородюк просто более открытый. Он очень любит людей, игроков — и эта любовь ощущалась во всем. Хотя, конечно, он мог и жестко что-то выговорить.
Его техника была уникальна и, наверное, типична для футболистов последних советских лет. Может, немногие помнят, но Бородюка ведь из московского «Динамо» Лобановский хотел увезти в Киев, в том числе и за скорость, выносливость и технику. Он был футболистом без слабых мест.
Он мог на спор от отеля до тренировочного поля идти с футболистом и жонглировать мячом. Причем — и мы такого никогда не видели — он жонглировал носками бутс, просто шел большое расстояние и, говоря по-простому, чеканил мяч пыром. У сборников так не получалось, хотя та команда была удивительно оснащена технически. Гус говорил, что никогда с такими техничными игроками не работал. Потом, чеканя пыром, Саша мог перейти на чеканку голенью! И делал это очень легко. Он всегда старался затянуть футболистов в какое-нибудь соревнование на символическую сумму — 500 рублей, например. Гус в это включался.
Был момент — еще до Евро — когда Хиддинк дал упражнение: удары по воротам с линии штрафной после навеса с углового. И как-то очень плохо получались удары, а Бородюк и Корнеев тоже участвовали в упражнении — и Саша три удара подряд (на глазах журналистов) классно исполнил: два в девятку — с левой и правой ноги, один — в перекладину. А у игроков не шло, и после удара Бородюка в девятку Гус остановил упражнение и сказал: «Поехали». Было такое подавляющее преимущество, игроки сравнивали себя [с Бородюком] и могли замкнуться. В автобусе Гус повернулся к Бородюку и сказал: «Саша, ты там был футбольным королем!»
— Аршавин говорил о той сборной: «В нее все хотят ехать, даже если не играют». Как удалось создать такую атмосферу?
— Сошлось несколько факторов. Во-первых, тому поколению, наверное, действительно был нужен иностранный тренер, чтобы не было ощущения казарменности, жесткости. Не то чтобы наши тренеры — предшественники Гуса — этим грешили, но все равно это были люди, сформировавшиеся в советской системе, в том числе и в плане футбольных ценностей. В этой системе тренер был царь и бог, он полностью определял для футболистов условия и мог достаточно жестко покарать. И нарушения дисциплины или не самые лучшие матчи обязательно приводили к тому, что игроков запирали дня на три на базе. Это было данностью.
Хиддинк, когда пришел, сказал: «Я хочу раскрепостить команду». Вообще на моей памяти он два раза говорил подобные эмоциональные вещи. Второй раз — на Евро после 1:4 от Испании сказал: «Я хочу их разозлить, потому что они выглядят подавленными». Конечно, Гус был совершенно другим.
— В чем это проявлялось?
— Например, когда в отеле на сборе он садился и заказывал себе бокал вина. Ему говорили: «Как ты можешь? Тебя сейчас сфотографируют!» А он: «Я свободный человек! Что такого, если я выпью вино? В чем проблема?» То же самое с красными штанами. Когда он только приехал в Москву, все о них говорили. Он тоже не понимал этого: «В Голландии половина страны так ходит, в чем проблема?» Тогда это все было странностью.
Гус старался раскрепостить игроков, вытащить из них лучшее. Они ему очень верили и доверяли, потому что он за них стоял даже тогда, когда они вроде как ждали обратного. На одном из сборов часть команды — по-моему, игроки «Зенита» — сорвались посидеть в кафе, потом забежали в клуб и пришли обратно позже 11 часов. Их где-то сняли журналисты желтых СМИ, выложили. Игроки ждали, что будет скандал.
А Гус обратился к Быстрову: «Посмотри на это видео!» А там Быстров танцевал с девушкой в куче людей, но все равно видно было. И Хиддинк продолжил: «Как ты танцуешь вообще? Это нормально? Ты должен быть охотником, должен прижать девушку к себе, показать, что ты царь!» На видео они на расстоянии, обычный танец. «Я, — говорит, — тобой недоволен!» Все захохотали, конечно.
— Игроки видели, что Гус их любит, доверяет и очень ценили это. Но надо сказать, что это не только заслуга Хиддинка, Бородюка и Корнеева. Это был очень интересный триумвират. Еще и Мутко, который много сделал для футболистов, они его любили, могли вытащить иногда фразу про двойные-тройные премиальные после удачного матча, и Абрамович вместе с Капковым, которые финансировали команду и помогали. Гус постоянно повторял: «Вы — сборная. У вас должно быть все самое лучшее — в плане инфраструктуры, отелей и т. д. Но и я с вас буду спрашивать в ответ очень жестко».
Кому-то это могло показаться прихотью. Но есть показательный пример про Словению. Это, наверное, самая богатая страна из бывших югославских республик, но при этом не сказать, что словенцы жируют. В плане гостиниц это уютная, но не роскошная страна. Плотная четверка, не пятерка. Но перед Россией тогда они поселились в отеле Ритц — на тот момент лучшем и самом дорогом в Москве. Это был шок, много обсуждалось, потому что было очень дорого. Но они словно показывали своим игроками: «Ребята, вы лучшие, вы круче». И этот фактор, мне кажется, сработал в том числе.
Фактор Мутко, строгость Гуса, фотографии игроков сборной в доме Хиддинка
— Бывало, что Хиддинк решал ситуации не за счет юмора и доверия, а за счет строгости?
— Был случай, когда он отправил Игнашевича со сбора, хотя тот был безальтернативным в центре защиты. Сергей позвонил перед игрой (товарищеской с Польшей в 2007-м. — «Матч ТВ») и сказал, что он опоздает на сбор. Причем позвонил в пятницу, а сбор начинался в понедельник. Его спросили почему. Он: «В понедельник пробки». — «Ну выезжай раньше». В итоге Игнашевич действительно опоздал на 15 минут. И Гус его отправил назад, сказал: «Ты опоздал, ты мне не нужен». Это было очень жестко, но все восприняли правильно. И Игнашевич был и остается одним из самых дорогих игроков для Гуса.
Хотя в принципе у него не было не дорогих. Он до сих пор спрашивает про ребят. Помню, был у него дома в Амстердаме в 2014-м — очень красивый особняк, по-амстердамски не широкий, но высокий — трехэтажный. И когда спускаешься в подвал, то вся лестница в фотографиях — и там очень много наших. Может, не самой высокой художественной ценности многие, но вот наши игроки есть там. Кстати, больше всего насчитал фотографий с Павлюченко — 3-4 штуки. Гус очень тепло относился к Роме.
— Какова была роль Мутко в создании той команды?
— Мутко удивительно чувствовал людей и атмосферу, у него дикое врожденное чутье. И он очень любил футбол и футболистов, искренне любил. Они могли пикироваться с Гусом, открыто или через прессу, но вот этот треугольник силы — Абрамович, Мутко и Хиддинк — помог сборной сделать шаг вперед. Было альтернативное мнение. И Мутко действительно жил футболом и интересами дела.
И хотя у нас с ним были разные отношения, в том числе и тяжелые, я всегда отдавал ему должное как организатору. При всех вещах, которые многим казались странными, он создал тот «Зенит», который стал явлением, создал премьер-лигу, такой сильный РФС, при нем был существенный взлет сборной.
Плюс он очень открытый и очень непохожий на всех остальных президентов РФС человек.
— Говорят, как-то Хиддинк отказался пускать Мутко в раздевалку, чтобы не отвлекать команду. И игроки убедились, что у Гуса нет авторитетов.
— Гус не мог не впустить Мутко в раздевалку, а у того была традиция такая. И, мне кажется, ему хотелось понять, почувствовать, в каком состоянии команда. Гус не хотел, чтобы это общение длилось слишком долго, потому что Мутко создавал очень сильный эмоциональный фон. После игры — пожалуйста, перед — да, но ограничено. Мутко человек большого ума и тоже это чувствовал.
Вообще Хиддинк не очень любил политиков, заходящих в раздевалку до и после игры. Всегда считал, что это все-таки футбольная территория. Однажды перед матчем с Германией была попытка накачать ребят, и зашел человек — не буду называть кто — и стал говорить, насколько это важно, что мы выигрывали войну и вообще мы такие же европейцы, они там сделали что-то, а мы первыми запустили человека в космос, и женщина первая полетела от нас.
Гус тогда сделал такое дурашливое лицо и говорит нам — тихо, чтобы не услышали: «У меня один вопрос, волнуюсь — не могу к матчу готовиться». А мы: «Что случилось, Гус?» — «Что с той женщиной? Она вернулась?» И все захохотали, вот так он разрядил ситуацию, чтобы не было излишнего пафоса, как на партийных советских собраниях.
Хиддинк ведь пришел из другого футбольного мира, он всегда рассказывал, что в ПСВ видел президента клуба на стадионе по большему счету (если сезон был ровным, без форс-мажора) два раза в год. Перед первым матчем и после последнего. А здесь ему многое было в диковинку.
— В том отборе к ЧМ сборная дома играла даже лучше Германии. Было ощущение: мы такие же, как они?
— Нет, было понимание, что все-таки это другая команда, из другой лиги. В том числе и по раскованности. Как они, например, вели себя в «Лужниках» после матча, когда Подольски отобрал микрофон у немецкого журналиста и бегал с этим микрофоном, дурачился и совершенно счастливый задавал какие-то вопросы коллегам около микст-зоны. Немцы были уже на празднике и понимали, что заслуженно. Та игра ведь рассматривалась не отдельно, а в рамках двухматчевого противостояния. В Дортмунде пришлось очень тяжело, было у них такое ощущение мощи. И если Англия, раздавив нас в первом матче на «Уэмбли» 3:0, в ответной игре была сломлена, то немцы оказались соперником другого масштаба.
— Есть мнение: мы могли использовать потенциал Хиддинка для создания всей вертикали футбола в стране, но формалисты-чиновники и функционеры, не слушавшие ничего, отбили у Гуса все желание за это браться. И он занимался только сборной — и в какой-то момент просто расслабился.
— Это иллюзия. Он не приезжал строить систему и всегда удивлялся, когда у него про это спрашивали. Потому что ни в одной стране контракт главного тренера такую функцию не подразумевает. Главный тренер отвечает за сборную и результат. Так было и с Капелло. Да они с Чинквини просеивали молодежь, были готовы делиться опытом, взглядами, связями, но все равно отвечали только за сборную.
— Но Хиддинк как-то поменялся к осени 2009-го?
— К нам приезжал человек, который был национальным героем в Корее, ему там памятник ставили и открывали музей, он выигрывал ЛЧ, работал в «Реале» и «Челси», работал в «Валенсии», когда была не сегодняшнего уровня, он выводил Австралию на ЧМ. Гус хорошо знал успех и до нашей сборной, он обладал огромным рейтингом и лицевым счетом. И при этом был человек, наполненным иронией, самоиронией и скепсисом. Если бы мы стали чемпионами Европы, возможно, что-то и могло измениться, но не думаю, что в этом возрасте подобный результат так способен поменять кого-то.
— Имел в виду скорее усталость.
— Ну какая усталость? У него был идеальный штаб, он до сих пор шлет СМС-ски, вспоминает то время с огромным теплом. Когда приезжал на ЧМ-2018 работать на ТВ, было видно, как он дорожит всем. Он кайфовал в России так, как не кайфовал нигде. Не могло быть усталости, когда любишь свое дело, когда окружен любовью, когда у тебя все получается — и за это хорошо платят. А кроме защищенного контракта у тебя есть скала в лице Абрамовича. Плюс имя. Не забывайте, что большие тренеры работают на собственное имя, они не хотят уронить свою репутацию.
Подробности событий до и после матча в Мариборе: стройка и вертолеты в 6 утра, озверевшие словенцы (атмосфера жестче, чем в Турции), жуткий перелет до Москвы
— В стыках нам могли достаться Украина (нас тогда еще не разводили), Босния и Ирландия, но выпала Словения. Казалось, неплохой вариант?
— Тяжелый, потому что мы с югославами — с любыми — всегда очень тяжело играем. Не было ни «ух», ни «ой». Было состояние — первый матч покажет. И если бы не эта ошибка… Тогда Билялетдинов забил 2 гола, команда минут 70 играла просто потрясающе, и в одну калитку должны были словенцев убирать. Но после 1:2 ответная игра стала выглядеть иначе.
Нет, плохого предчувствия не было. Предчувствие вообще — это сродни вопросу игрокам за неделю до матча: «Как вы настраиваетесь?» А они не настраиваются за неделю. Постепенно подходят, наверное, только накануне, когда примерно понятен стартовый состав.
— Почему в Мариборе та сборная была вообще непохожа на себя? Моменты у словенцев полетели с первых минут.
— Во-первых, была сложная ситуация с тем, что команда не выспалась. Помню, с 6 утра начались строительные работы рядом, вертолет летал. Что вряд ли подразумевает местное европейское законодательство, сталкивался с ним в разных областях — и подобное просто невозможно, там жестко все регламентировано. Ну это ладно, спишем на мелочи.
В Мариборе очень маленький стадион — 10-тысячник. И он был прям пропитан атмосферой Колизея. Когда команда приехала за полтора часа на игру, он уже был битком. А трибуны там очень близко — нет не то что дорожек, а хоть какого-то отдаления от поля. Сектора в пяти метрах. Знаете, в Турции на стадионе «Галатасарая» пишут «Добро пожаловать в ад!» и такая мощная атмосфера, но в Мариборе, на мой взгляд, это ощущалось даже сильнее.
Это был какой-то бурлящий котел, плюс озверевшая сборная Словении. Для них это был последний бой во всех смыслах. Мне кажется, наша команда приехала играть, а эти выходили именно как на бой. А когда в начале второго тайма удалили Кержакова, стало понятно, что это будет матч, который останется в памяти в любом случае, как бы он ни закончился. Я смотрел его из-за ворот, это было что-то.
Конечно, вдесятером такой матч сложно спасти, тем более против соперника, которого устраивает 1:0. Минут за 10 до конца все стало понятно. Была надежда, точнее даже не надежда, а ощущение, как при прыжке с парашютом, знаете: летишь вниз, у тебя не срабатывает кольцо, но кажется, что вот-вот парашют чудом все же раскроется. И это не надежда даже, а просто ты повторяешь это — снова и снова. Но было видно по атмосфере все. Мне кажется, Словения выиграла именно в этом.
— То, что было после матча, — тяжелое испытание. Мы — я, безопасник, еще кто-то — пришли в подтрибунное помещение раньше, стоим ждем. И вылетают словенцы абсолютно счастливые, крошат, ломают ногами шкафы в крошечном коридоре стадиона — от восторга, на эмоциях победителей. Ну, не как звери — это нехорошее слово, но как гладиаторы.
И идут наши — и вот это ощущение пустоты, очень тяжелое. И перелет из Марибора, наверное, самый тяжелый перелет в жизни. Были тоже тягостные — и после 0:3 от Англии, и после Словакии, когда при Семине сыграли 0:0, заняли третье место в группе и остались без ЧМ, но как после Марибора, не было. Потому что обычно хоть кто-то ест, тихо разговаривает, а тогда была абсолютнейшая тишина, ни слова. И командир самолета практически сразу выключил свет в салоне, оставил только ночной освещение. Обычно это происходит после того, как разнесли питание. А тут все в темноте, даже стюардессы шепотом: «Ужинать будете / не будете?»
— В самолете у Семака даже давление подскочило.
— Да, Сергею в один момент было не очень хорошо. Тогда журналисты со сборной летали [одним рейсом]. Семаку не было прям плохо, Андрей Гришанов, врач высочайшей квалификации, спокойно привел его в чувство. Тимур Журавель это увидел, написал, был такой рабочий эпизод, которому, наверное, очень много внимания было уделено. [Журналистам] хотелось чем-то поделиться, какими-то новостями, а тогда при всей открытости никто этого [в сборной] не понял. И после был разговор, что, может, и не стоит больше с журналистами летать [одним рейсом]. Потому что надо уметь разделять то, что они видят, от того, о чем можно писать.
— Павлюченко рассказывал, что в Мариборе сборную забрасывали камнями российские фанаты. Было?
— Не помню такого. Проклятия болельщиков были, да. Помню, как на Евро-2012 команда утром после Греции уезжала домой, к отелю подошли болельщики, устроили коридор. Только двоим хоть как-то аплодировали, подбадривали — Дзагоеву и Малафееву. А к остальным — несколько раз слышал, — вот представьте, идет команда, и прям: «Да чтоб вы разбились». И так несколько раз. Такое странное ощущение: Фурсенко нет, он сразу исчез, уехал в другой отель — будто его и не было, а Дик улетел к себе. Команда без тренера, без президента, и вот это: «Да чтоб вы разбились, чтоб вы разбились».
Поэтому да, могли и камень бросить. Люди по природе, в принципе, жестоки.
— Писали позже, что арбитр того матча Хауге извинился перед Хиддинком за удаление Кержакова. Правда?
— Они после матча могут извиняться сколько угодно. Но это совершенно не имеет значения.
Как Фурсенко игнорировал Хиддинка, просьбы от футболистов остаться, размышление о том, когда пропало волшебство Гуса
— После матча что-то говорили — Хиддинк или Аршавин?
— Все молчали. Очень долго. Но было понятно, что когда команда не решает такую задачу, то возможно все. Особенно в нашей стране. После этого матча Мутко ушел с поста президента РФС, Фурсенко возглавил федерацию — и Гус с ним встретился в Москве один раз. Пытался поговорить про будущее, но Фурсенко сказал такую фразу: «А будущего нет». Такую вроде абстрактную, но Гус понял, что в сборной будет Дик Адвокат. Об этом начала появляться информация.
Потом прошла февральская жеребьевка [отбора на Евро-2012], на ней Хиддинк окончательно все понял. Приехал он потому, что контракт еще действовал, по тогдашнему регламенту ФИФА и УЕФА на жеребьевку нельзя приезжать без тренера (пусть и формального). Так вот, у каждой сборной свой столик, кофебрейк — и Фурсенко от нашего столика сразу убежал к Бельгии, в которой тогда работал Дик Адвокат. Гуса для Фурсенко не существовало, для него был только Адвокат.
В марте сыграли товарищеский матч с Венгрией, после Хиддинк вышел из автобуса, потому что улетал к себе, и было понятно, что он, скорее всего, не вернется. Весь автобус вышел и стал с ним обниматься, прощаться. Стало очевидно, что такая удивительная история закончена.
Хотя поначалу команде и казалось, что решение будет его, Хиддинка. Когда летели из Марибора, по-моему, Игнашевич стал инициатором того, что все ребята встали и подошли упрашивать Гуса, чтобы он остался.
— Будь это решение только Хиддинка, он мог остаться?
— Робко думали об этом, но когда стало известно, что Мутко уходит и приходит Фурсенко, а это люди из совершенно разных лагерей, то все всё поняли. Да и отношение к Хиддинку очень сильно изменилось — его вместе с игроками попытались сделать крайними. Очень жестко причем.
Помню, тогда писал футбольную пьесу, которая напрямую не имела отношения к происходящему, — попросили написать для спектакля. И мой друг, который был влиятельным человеком в футболе, по большему счету кукловодом — сам на авансцену не выходил никогда, но большую группу сильных журналистов вырастил, просто общаясь с ними, еще он создавал репутационные истории для первых лиц, так вот, он меня уговаривал написать пьесу «Суд над Хиддинком». Я отвечал, что это интересно только для своих. Он говорил: «Ты не понимаешь, это можно в стиле Свифта сделать! Как сначала носят на руках, а потом распинают через неделю». Ну, это даже не в стиле Свифта, а библейская история получается.
— То поражение/прощание ударило по Хиддинку? После у него не было успешных проектов.
— Ну почему, у него была бронза РПЛ с «Анжи». Успешный проект, пусть и в рамках России. В четверг, кстати, Гус со сборной Кюрасао победил 5:0 (Сент-Винсента и Гренадин. — «Матч ТВ»). Это, может быть, мелко [для него], но все же.
Безусловно, та история ударила по нему, но это не стало концом карьеры. Тяжело, неприятно, да. Но европейцы чуть иначе относятся к этому: мы, как советские люди, привыкли смотреть и оценивать какую-то историю долго, а там смотрят на команды как на проекты — пришел и ушел.
Гусу было жалко уезжать, он хорошо вспоминает Россию. Но потом у него была сборная Голландии, да не получилось успеха, но там был крутая внутренняя история. Вся Голландия хотела видеть Кумана главным, а Гус со своим агентом выиграл эту политическую/аппаратную историю. Тоже подвиг.
— Но магия ушла как будто. Раньше он везде, где работал, творил волшебство, потом — нет.
— Знаете, про магию у меня было очень странное ощущение, когда мы играли полуфинал Евро-2008. Это была Вена, стадион «Хаппель», и была гроза такой силы, которой я не видел в жизни. Заливало абсолютно все страшным дождем, невозможно было идти.
Перед игрой Гус подарил мне на свадьбу три билета — по просьбе Лиз (супруга Хиддинка. — «Матч ТВ»). Ко мне приезжала жена, а Лиз, узнав, спросила: «Она пойдет на футбол?» — «Нет, у нее и билета нет». — «Как нет? — и Лиз ударила зонтиком по руке Гусу. — Подари! Три билета». Я говорил, что не надо, но он все же подарил. Третий билет достался Мише Шацу.
И когда мы втроем шли на стадион, Миша произнес такую поразительную фразу: «Да, знали, что писать в Ветхом завете: «Разверзлись хляби небесные». И рядом куча русскоязычных людей в толпе — и каждый второй повторял эти слова: «Разверзлись хляби небесные». Они прям звучали везде.
И мы сидим на стадионе, гроза, молнии бьют — такая если не апокалиптическая, то мистическая атмосфера, как из голливудских фильмов. Прям ощущение, что кто-то из двух тренеров в этот момент закладывает душу дьяволу. У Гуса была репутация везунчика, но тогда выиграл Арагонес.
Конечно, никто душу не закладывал, но мне показалось, что все [волшебство] закончилось в этот день. В полуфинале Евро, а не в Мариборе. У меня было такое ощущение.
Потрясение от сюжета «Человек и закон», слова Аршавина, адресованные только депутату, величие Хиддинка — одной фразой
— Как восприняли фильм в передаче «Человек и закон» после Марибора?
— Когда увидели фильм, были потрясены тем, как это все подается и что это на «Первом канале». Там были вещи, которые вызывали недоумение — особенно про пробирочки с мочей для допинг-тестов, хранившихся в холодильниках отеля. Ну это вам любой человек, который чуть в курсе темы, скажет, что так просто не бывает.
Или взять эту историю в ресторане — что сидели в компании. Но это было недалеко от отеля, сумма чека понятная. Да, народ увидел кальян, но кальян, по-моему, чья-то жена курила, то есть там не было истории, которая должна была возмутить, но под это поражение могли, конечно, любую тему подогнать и придумать.
— Для истории: правильно понимаю, что фраза Аршавина на Евро-2012 про ожидания адресовывалась только депутату?
— Во-первых, да. Во-вторых, сам депутат и его люди вели себя неадекватно. Было так: мы хотели с вечера сделать check out в отеле, потому что утром очереди обычно. В какой-то момент приятель этого депутата начал кричать: «Что вы тут стоите, смотрите? В номерах сидите!» Я на него смотрю с большим удивлением: «Что вы так себя ведете?» — «Да вас вообще надо…» — и чувствуется запах перегара. Не знаю, был ли депутат подпитый, но друг его точно. Потом стал какую-то корочку показывать: «Ты знаешь, кто перед тобой!»
Андрей с незнакомыми людьми, сколько видел, всегда общается корректно. И здесь было так. Я бы не назвал это диалогом, потому что он подразумевает общение. Но его слова были ответом на вот эту тираду [подошедшей компании].
Чем закончилось? Там были ребята из службы безопасности РФС, двое или трое. Им уже в какой-то момент сказали: «Ну что вы стоите?», но на них, может, так магическое слово «депутат» подействовало или что еще. Они крепкие ребята, сказали им — давайте закроем тему. Вроде так. За давностью лет досконально историю не воспроизведу.
— То, как поменялось отношение общественности к сборной, резануло?
— Так было и раньше. Когда побеждали Англию, а потом проигрывали Израилю. Команда проходила через это. Примерно то же самое происходит сейчас — после ЧМ. Но эта ситуация встречается практически везде: людям нужны новые герои, новые эмоции. Футбол же дает чувства — уверенности, радости либо разочарования — сильнее, чем что бы то ни было. Он, по сути, продает эмоции. А российская сборная и премьер-лига делают это, наверное, лучше, чем в любой другой стране.
— Что вспоминаете о той сборной? Учитывая, каким крутым был путь, но с грустным финалом.
— Знаете, это интересные опыт, судьба, встречи. Та сборная, наверное, самая большая любовь. Хотя потом и с Диком, и с Фабио было что вспомнить, но тот отрезок был самым счастливым. Мне просто повезло, что я как-то оказался внутри, смотрел на реакцию, на эмоции с этими людьми, какой-то путь неподалеку от них прошел.
Не хочу выпячивать себя в этой истории — был человеком на какой-то там позиции. И старался учиться — в первую очередь у Гуса. Этой его любви к людям, умению всегда вытащить из человека хорошее. В этом его величие — он всегда смотрит на человека позитивно, видит в нем лучшее.
Напомним, что прямая трансляция матча отбора к ЧМ-2022 между Россией и Словенией начнется сегодня, в 16:55 по Москве на МАТЧ ПРЕМЬЕР!
Чемпионат мира 2022. Отборочный турнир. Россия — Словения
Читайте также:
- Сейчас Словения даже мощнее, чем в 2009-м: есть две европейские звезды, тренер Кек и победа над Хорватией в первом туре
- Мы узнали у Эдуарда Безуглова, как он живет и работает на сборах. Сколько спит, бегает, советуются ли игроки по ЗОЖ и вакцинации
- «В 90-м Чарльтон мне сказал: «У вас команда XXI века». Интервью тренера, дважды выигравшего юниорский Евро в Венгрии
* Соцсеть, признанная в России экстремистской
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
