Футбол

«Белая полоса» Бернардески. Что форвард «Ювентуса» написал в колонке для The Players Tribune

«Белая полоса» Бернардески. Что форвард «Ювентуса» написал в колонке для The Players Tribune
Федерико Бернардески / Фото: © Claudio Villa / Stringer / Getty Images Sport / Gettyimages.ru
Нападающий «Ювентуса» Федерико Бернардески откровенно рассказал свою историю.

Белый цвет выглядит иначе в итальянском городе Карраре 

Городе мрамора.

С ним ассоциируется мой родной город у большинства людей. Это известный район Италии благодаря карьерам прекрасного белого каррарского мрамора. Мой отец, как и многие другие, работал на мраморном предприятии. Долгие часы. Часами напролет. Уходил в 5 утра — возвращался в 6 вечера. Труд — всё, что он знал, как и вся моя семья.

Вокруг было так много мрамора, так много белого цвета, что он мне снился. Этот образ отпечатался в моей голове еще когда мне было шесть. Не уверен, что это статичная картинка, скорее, небольшое видео. Иногда я видел его во снах, а иногда — когда просто закрывал глаза и думал.

Я видел длинный, тёмный туннель. Поначалу без света в конце. Я находился в нем. Потом появлялась белая полоса. Возможно, это был мрамор, возможно — нет. Но это не имеет особого значения. Смысл полосы заключался в том, что она должна была вывести меня из туннеля, привести туда, куда я захочу.

В детстве я не понимал смысла этого сна. Он казался бессмысленным, ведь мне не нужно было никуда идти.

Я любил жизнь. Любил семью. И у меня был футбол. Это все, что мне было нужно с трех лет, когда отец взял меня в огромный магазин игрушек в центре Карраре. Сделал пару шагов и побежал прямо к футбольному мячу, затем взял его и сказал отцу, что нам пора уходить. Он хотел, чтобы я посмотрел другие игрушки, но я для себя уже всё решил.

Я знал, чего хотел, поэтому не позволял обстоятельствам становиться на моем пути. Это в моем характере. Или, наверное, мне следует сказать в «нашем характере». Если ты родился в Карраре — ты твёрд как мрамор. 

Просто спросите у Джиджи Буффона. Мрамор

Такой была моя семья. Мама работала медсестрой в больнице неподалеку. Она была требовательной, но любящей женщиной. Мама могла запросто переключиться. На работе — серьёзный профессионал, дома — милая мама. У нее с отцом была гармония. Отец всегда хотел, чтобы я делал больше и лучше. Все. Когда я был ребенком, то иногда казалось, что он злился на меня. Но с возрастом я начал понимать, что он всегда хотел большего от меня, потому что верил — он знал, что я из тех детей, которые отказываются играть в игрушки. Если это не футбольный мяч, конечно.

В общем, так и было. Однако мы жили в маленьком городе, хороших команд почти не было. Семья согласилась, чтобы в восемь я начал заниматься в «Понцано». Это один из фарм-клубов «Эмполи» в 70 милях от моего дома. Мама забирала меня из школы каждый день в 15:15 — за 45 минут до окончания занятий и кормила тарелкой разогретой пасты. Это самая лучшая еда. Затем мы ехали вдоль Лигурийского моря на нашем сером «Опеле Вектра». Примерно через 40 минут дороги мы доезжали до Пизы и отправлялись в сторону Эмполи. Еще через 30 минут езды мы были на месте. Обычно я немного опаздывал, поэтому приходилось надевать бутсы в машине. Мама еще не успевала остановиться, как я уже выскакивал и бежал на поле. Через два часа тренировки мы возвращались домой. Я ложился спать около 22:00 — 22:30. На следующий день все снова. И так четыре раза в неделю на протяжении многих лет.

Да, тяжело, но это того стоило. Затем я покинул Эмполи и подписал контракт с «Фиорентиной» — клубом из Флоренции. Город находился чуть дальше от Эмполи по шоссе, по которому мы ездили с мамой. Она была со мной на каждом этапе моего пути.

Особенно в самые тяжелые моменты 

Когда мне было 16, я был близок к дебюту за главную команду «Фиорентины». Показывал едва ли не лучший футбол в своей жизни, но в ходе обычного медосмотра врачи обнаружили, что со мной что-то не так. Через несколько дней пошли с мамой к врачу. Врачи сделали анализы, несколько рентгеновских снимков, и доктор поставил диагноз.

— Федерико, похоже, есть проблема.

Подумал: «Мне 16 лет. Нахожусь в лучшей форме в своей жизни. У меня нет никаких проблем».

— У тебя увеличенное сердце. Мы не уверены, насколько это опасно, но, возможно, ты не сможешь продолжить футбольную карьеру.

— Возможно? Нет… Это невозможно.

Я не мог поверить. Отказывался слышать. Мама пыталась меня успокоить.

— Нам нужно подольше понаблюдать за твоим сердцем. Тебе придется забыть о футболе на следующие 6 месяцев, — сказал доктор.

Знал, что это определяющий этап моей карьеры. Я не мог позволить себе упустить столь важное время. Мама тоже это знала. Это был отвратительный, ужасный день.

Я жил во Флоренции один, мне было 16 лет, делать было совсем нечего. Родителям нужно было работать в Карраре, поэтому они навещали меня от случая к случаю… но все же. Старался чем-то занять себя, но это были самые трудные полгода в моей жизни.

Время шло. Бесчисленные анализы, консультации у специалистов… 

В конце концов, после курса лечения и диеты, я преодолел болезнь 

Федерико Бернардески / Фото: © Giuseppe Bellini / Stringer / Getty Images Sport / Gettyimages.ru

Тогда для меня стало всё понятно, я вновь подумал об образе, который привык видеть с детства. Тот самый, с туннелем и белой полосой. Понял, что свет, белая полоса, мрамор — или что бы то ни было — это и есть я и мой путь. Туннель был неизвестностью, наполненной испытаниями и борьбой. Видел этот образ много лет, но мне потребовалось время, чтобы понять, какое значение он имеет на самом деле.

Когда ты проходишь через нечто подобное, думаю, невозможно остаться прежним. Я стал лучше понимать хрупкость своего путешествия, но в то же время осознавал, как мне повезло, что я оказался на этом пути.

Когда достигал каких-то результатов, вроде дебюта в Серии А в 2014-м  или первого матча в сборной Италии в 2016-м, то чувствовал, что должен ценить их больше, чем прелести молодости. Это все стало возможным только благодаря семье и помощи окружавших меня людей.

Среди вещей, которые особенно запомнились во время нахождения в «Фиорентине», есть два действительно отпечатавшихся события. Во-первых, Пауло Соуза, наш тренер, который поставил меня на место, дал важные советы. Он говорил, что у меня большой талант, а мой характер превосходит мои способности. Но чтобы стать чемпионом, говорил он, нужно работать над собой. Все, что делается на поле или за его пределами, должно быть нацелено на победу — только так по-настоящему великие игроки добиваются великих вещей.

Я никогда этого не забуду

Во-вторых, я очень сильно сблизился с нашим капитаном Давиде Астори.

Давиде Астори умер 04.04.2018 / Фото: © Gabriele Maltinti / Stringer / Getty Images Sport / Gettyimages.ru

Он был из тех, кто родился, чтобы быть лидером, понимаете, о чем я? Каждый день на тренировках он показывал нам пример. Когда я стал постарше, он отводил меня в сторону перед тренировками, и мы перекатывали мяч, разминались. Он давал мне важные советы. На выездах мы вместе смотрели футбол или старые фильмы. Он был очень приятным человеком, добрым и любящим. 

Когда я стал важным игроком старта, то обращался к нему за советом, когда чувствовал, что нахожусь на спаде. Всякий раз, когда я забивал, получал электронное письмо от фотографа команды с моментами, где команда празднует мой гол, чтобы я мог добавить их в социальные сети. На каждой фотографии первым, кто бежал меня обнять, всегда был Давиде.

Мой друг, наш капитан.

Как многие знают, он умер во сне в марте 2018 года.

Гроб с телом Давиде Астори / Фото: © Reuters

Ему было 30 лет. Тридцать

Он был мужчиной, но в то же время оставался чьим-то мальчиком.

Давиде умер от остановки сердца. И как бы я старался не думать о своих проблемах с сердцем, смерть Давиде — сильное напоминание: времени мало, а нам, живым, везет. Вне зависимости от обстоятельств. 

Много думал о Давиде при переходе в «Ювентус» летом 2017 года. Смотрел старые нарезки голов и видел его, бегущего от центрального круга с поднятыми руками. Я говорил с ним перед отъездом. Он всё понимал. Но это было непросто.

Через несколько недель после его смерти я набил на свою правую руку его номер рядом с молитвой «Радуйся, Мария» (Ave Maria).

Теперь, куда бы я ни отправился, он всегда со мной.

Я верующий. И всегда им был. Одна из идей, в которые я верю: в жизни все мы следует по пути к чему-то великому. Я верю в это и следую вере. Есть лучшее место, более святое место, для которого все предназначены. И когда бы я туда ни попал, первым, о ком я спрошу, будет Давиде.

Мой друг, наш капитан

Федерико Бернардески / Фото: © Claudio Villa / Stringer / Getty Images Sport / Gettyimages.ru

Все те вещи, которые я рассказываю вам — часть меня, а также того, кем я хочу стать.

Для меня огромная честь — находиться в «Ювентусе». Этот клуб и город не похожи ни на один из тех, в которых я когда-либо оказывался ранее. Да, этот и другие штампы говорят все новые игроки «Юве», о победах и философии — и это все правда! От тренера до физиотерапевта и работников на кухне… Они хотят победить. Вот и все. Это навязчивая идея. И теперь она со мной.

Теперь, когда я вижу форму Бьянконери, то думаю о туннеле. Думаю о мраморе. Черный… белый… Они здесь и завели меня так далеко.

И что бы ни было дальше, у меня уже есть то, что мне нужно. 

Фото: Matthias Hangst / Staff / Getty Images Sport / Gettyimages.ru, Giuseppe Bellini / Stringer / Getty Images Sport / Gettyimages.ru, Gabriele Maltinti / Stringer / Getty Images Sport / Gettyimages.ru, Reuters, Claudio Villa / Stringer / Getty Images Sport / Gettyimages.ru

Читай также:

Источник: The Players Tribune