Футбол

«Яшин вспоминал: «Лежу и чувствую: меня душат». Интервью звезды шестидесятых

«Яшин вспоминал: «Лежу и чувствую: меня душат». Интервью звезды шестидесятых
Игроки сборной клубов СССР (слева направо) Николай Маношин, Лев Яшин, Валерий Воронин / Фото: Николай Маношин
Экс-хавбек сборной, «Торпедо» и ЦСКА Николай Маношин - о чемпионате мира в Чили и не только. Полная версия интервью для программы «Наши на ЧМ».

Перед отборочным матчем ЧМ-62 с Турцией нас запугивали. Первый матч в Москве турки проиграли и хотели реванша в Стамбуле. Когда заиграл гимн Турции, многотысячный стадион дружно начал петь. Мурашки побежали по коже.

Турки понимали, что Яшину трудно забить и в одном из моментов сбили его с ног, устроили кучу-малу, навалились на него. Яшин вспоминал: «Лежу внизу и чувствую: меня душат». Видимо это не первый такой случай у турков. Они это предусмотрели. За воротами находилась канава, где сидели жандармы с собаками и дубинками. Они выскочили на поле, растащили кучу и спасли Яшина.

Турецкий защитник, получив травму, не ушел с поля, а прыгал на одной ноге. И старался приблизиться к кому-то из наших игроков, чтоб нанести травму. Чтоб пользу хоть какую-то принести (замены-то были еще запрещены и, если бы он покинул поле, Турция осталась бы в меньшинстве). Вот с таким остервенением играли турки.

Им было обидно, что мы взяли билеты из Турции на турне по Южной Америке. Говорили: «О, вы нас за команду не считаете уже». Результат был непредопределен, все могло измениться. Могла быть переигровка. В том турне главной задачей было познакомиться с Южной Америкой - ЧМ-то в Чили проходил. Вторая задача - коммерческая: заработать денежку, чтобы в играх чемпионата мира как-то стимулировать и благодарить футболистов. То есть мы сами себе зарабатывали премиальные.

В Коста-Рике Володе Маслаченко вместо мяча по голове дали бутсой - разбили челюсть и лицо. Мы улетели на следующие игры, а его оставили лечиться. Потом я его просто не узнал, когда встретились в аэропорту. Вышел Квазимодо. Один глаз выше, другой ниже. Метров десять бинта в рот засунули, чтобы выправить челюсть. Так он и не смог восстановиться к чемпионату мира.

Советский футболист Владимир Маслаченко / Фото: РИА Новости / Алексей Хомич

Когда мы ехали на стадион перед товарищеской игрой с Аргентиной, услышали страшный шум, выстрелы, гвалт. Драка там, что ли? Неспокойно на стадионе. Петарды взрывают, орут, шумят. А главное, везут на колясках больных. Мы решили: ну вот, уже раненые. Оказалось, шел матч молодежных команд, и болельщики так бурно на него реагировали. А насчет раненых нам объяснили: «Рядом госпиталь. Больные купили билеты на этот матч, вот мы и везем их, чтобы те, кто могут головой шевелить, смотрели футбол».

В аргентинских газетах написали: «Яшин стоит миллион долларов. Его «Ривер Плейт» покупает. Месхи - 500 тысяч. Метревели - 500 тысяч. Месхи сказал: «Я больше не буду тренироваться. Все газеты скупил и в Грузию отвез». - «Когда будешь готов?» - «Через две недели». И на чемпионате мира потом слабенько сыграл. Видимо. в Грузии гулял после южноамериканского турне, растренировался полностью.

В нашем отеле в Чили на чемпионате мира было казино - югославы играли там ночью, к матчам готовились. Но чтобы в казино играть, нужны деньги, а их у нас не было. Поэтому в свободное время мы гуляли. Смотрели, как местные рыбаки спрутиков ловят. Спрутики там деликатесами считаются.

Первая игра, с югославами, очень ответственной была, а потому и жесткой - Эдику Дубинскому ногу сломали. Замен нет, вдесятером остались. Слава Метревели рот раскрыл и пошел со своего фланга смотреть, что с Дубинским. А к нему защитник подошел сзади - и как даст ему в глаз кулаком. Рассек бровь. Веко на глаз опустилось. Пока помощь оказывали, заклеивали, Виктор Понедельник проходил по флангу - защитник разбежался и прыгнул не в ноги, а в живот и в пах. Понедельник завалился рядом с Метревели и ждал, когда врач на него переключится. Нам повезло, что Виктор, придя в себя, пробил штрафной. Югославский вратарь Шошкич бросился за мячом, а тот от перекладины отскочил к Валентину Иванову, который стоял между двух защитников и послал мяч в ворота.

Игрок сборной команды СССР по футболу Валентин Иванов / Фото: РИА Новости / Алексей Хомич

После игры с Югославией вышли газеты с карикатурами. Стоит наш защитник с лопатой и закапывает югославского нападающего. Одна голова из ямы торчит. В той же газете - карикатура на Никиту Хрущева. Весь в заплатках, спрашивает: «Кому помочь?»

Наш тренер Гавриил Качалин - интересный человек, коллекционировал вино. Бутылок у него было очень много, при этом сам он не пил. У него был чисто динамовский подход к футболу. Был случай в Австрии. На установке присутствовал Маслов, потому что из его «Торпедо» в сборной было человек пять. Качалин говорит Масленкину, центральному защитнику: «Играешь с форвардом Буцеком. Куда он, туда и ты. Из-под контроля не выпускай». Маслов: «Не надо, пусть бежит, куда хочет. Масленкин пусть остается в центре - если он убежит, освободится зона, куда начнут проникать полузащитники, другие нападающие. Это будет опаснее для наших ворот». Качалин: «Нет, надо играть персонально». Посол Аристов сказал: «Не думал, что в футболе могут быть такие споры».

У Яшина давно была эта болезнь. Ему привозила лекарства из-за рубежа. Еще до чемпионата мира. А в Чили обострилось на нервной почве. Да еще травму получил. Не тот был Яшин, но это не его вина. Будь Маслаченко в строю, мы бы успешнее выступили.

Колумбийцев мы после первого тайма обыгрывали 3:1. Качалин в перерыве: «Соберитесь, начали баловаться, небрежности допускаете». Понедельник: «Да что вы, 3:1 же!» Качалин: «Нет, соберитесь, посерьезнее». Вышли на второй тайм - 4:1. Ну, и совсем расслабились. А колумбийцы настырные, дружные - забили второй, третий, четвертый. Могли пятый забить. Колумбиец в конце игры один на один вышел. Лева Яшин спас: взял мяч, перекрыл. А так могли и проиграть даже.

Андрей Петрович Старостин, заслуженный мастер спорта, советский футболист, защитник / Фото: РИА Новости / Василий Малышев

Начальник сборной Андрей Петрович Старостин все время очки терял. Отвлечется: «Где ж очки?» - «Андрей Петрович, на лбу». - «Ой, елки-палки». Его спрашивали: «Ну как вы там, в заключении?» Рассказывал страшные вещи. Получив передачку, сокамерник сразу грыз ее под подушкой, не делился. Еще Старостин вспоминал, как на бега ходил. Его спрашивали: «Много вы там выиграли - проиграли?» - «А вы были на бегах? Видели при входе колонны? Вот они на мои деньги выстроены»

В последней игре с Уругваем нас устраивала ничья, и некоторые журналисты обвиняли потом Валю Иванова: зачем забил второй мяч Уругваю! Если бы сыграли вничью, заняли бы второе место и вышли бы не на хозяев чемпионата мира, а на другую команду. Считалось, что было бы легче. Говорили: «Не нужно было забивать». А если бы мы вдруг пропустили и проиграли?

Перед поездкой в Чили уругвайцы поклялись, что третий раз станут чемпионами мира, а тут проиграли и не попали даже в восьмерку. Один их игрок чуть ли не землю грыз, а вратарь вышиб дверь со злости в раздевалке. Очень переживали.

Качалин реагировал на мнение начальства - поставил на четвертьфинальную игру с Чили именитых, но больных Яшина с Нетто. Кажется, Понедельник говорил, что Качалину позвонили из Москвы и приказали Яшина ставить. Мог других выставить, но на всякий случай перестраховался. В товарищеском матче мы обыгрывали Чили на их поле, а на чемпионате мира не смогли. Яшина обвиняли, что почти с центра поля пропустил, а он уже на ногах еле стоял.

Домой мы возвращались через Францию. В магазинах пошурудили немножко. Я привез три паласа, которые на стену вешают. У нас был знакомый, русским продавал по дешевке, три доллара, а у нас он стоил тысячу с чем-то. Но много-то ковров не возьмешь в багаж. Купил еще костюмы какие-то модные, с блестками, с люрексом, ботинки невероятные. Ребята, пижончики, все хотели у меня их перекупить. 

Открыть видео

Осенью 1961-го выезжали с «Торпедо» из Мячкова на игру с киевским «Динамо», но дорогу засыпало гравием, а задняя скорость сломалась - наш автобус застрял. Как добраться на матч? До шоссе далеко, пешком не дойдешь. Стали искать варианты в поселке Мячково. Нашли грязную полуторку, возившую уголь в котельную. Загрузились туда, съежились от холода и поехали. Странная картина, конечно - как в фильме «Веселые ребята», когда оркестр ехал на катафалке. На подъезде к Москве нас остановил гаишник. Узнав, что мы футболисты, он тормозил легковушки, чтобы нас по трое-четверо довозили до «Лужников». В том сезоне мы завоевали серебяные медали.

В 1963-м я перешел из «Торпедо» в ЦСКА. Мы дважды заняли призовое место, но пришел тренер Сергей Шапошников, который навез своих, украинцев. Выпускал их, а мне предложил стать его помощником. Я согласился. Что ж делать, раз тренер так настроен. Завершил карьеру в двадцать восемь лет. Потом помогал Всеволоду Боброву, великому нашему спортсмену. Он рассказывал мне, как проводил время с женой командующего бронетанковых войск на даче в Архангельском. Домработница накапала. Командующий достал пистолет и рванул с работы на дачу. Михалыч вспоминал: «Я выскочил на улицу. Хорошо еще, что в трусах был».

В семидесятые начались путешествия - возглавил СКА Киев, но глава Украины Щербицкий сказал: «Зачем в Киеве вторая футбольная команда? Лучше б хоккейную сделали - ЦСКА бы игроками помогло». Наша команда переехала в Чернигов. В городе нас любили, но на выезде было тяжеловато: на Украине уже до начала сезона было ясно, кто какое место займет. В то же время в ЦСКА закончил Альберт Шестернев, и тренеру Валентину Николаеву потребовался центральный защитник. Я посоветовал своего Виктора Звягинцева и переехал в Москву вместе с ним: из-за смерти Виктора Чистохвалова Николаеву нужен был второй тренер.

Николаева сняли после того, как ЦСКА не выполнил приказ министра обороны попасть в тройку. Меня же перевели в армейскую школу. В 1975-м футбольный ЦСКА возглавил Анатолий Тарасов. Я сказал ему: «Есть два игрока - Ольшанский в «Спартаке» и Никонов в «Торпедо». Им по двадцать шесть. Если их сейчас не призвать в армию, они станут непризывными». Я-то думал, Тарасов в ЦСКА их заберет, а он написал директиву министру обороны: Ольшанского на Дальний Восток, а Никонова - в Чебаркуль. Когда Тарасова сняли, я стал начальником ЦСКА и первым делом попросил перевести Ольшанского и Никонова в Москву.

Футбольная команда "ЦСКА" на тренировке / Фото: РИА Новости / Игорь Уткин

Однажды я зашел на Песчаную и увидел, как Тарасов тренирует футболистов. Один игрок берет другого на плечи и бежит полкруга с мячом. Потом меняются местами. Тарасов спросил: «Коль, ну как?» - «Нагрузки-то нормальные, но не в предыгровой же день». Так и вышло: ноги у игроков забиты, мяч не чувствуют. Потом Тарасов отправил меня на первенство вооруженных сил в Тбилиси. Я привез оттуда одного полузащитника, но Тарасов его загнал, и парня комиссовали с пороком сердца. Другой случай. «Дуй в горвоенкомат, - говорит Тарасов. - Заседает комиссия. Призывают Юру Чеснокова из «Локомотива». Незадолго до этого сорвался переход в ЦСКА полузащитника «Шахтера» Конькова. В Шереметьево он вырвался из рук двух солдат-боксеров, орал, разбил головой стеклянную перегородку, напугал иностранные делегации. Гречко в ярости: «Кто за это отвечал?» Отвечавший за это Нерушенко слег с инфарктом. Вскоре его похоронили.

И вот приезжаю я в военкомат, обсуждать - как будем призывать Чеснокова. Он должен был прилететь с молодежной сборной из Индонезии, и все боялись, чтобы не получилось такого же скандала, как с Коньковым. «Возьмем его в автобусе». - «За москвичами, - говорю, - обычно машины приезжают». - «Тогда в машине возьмем». - «Но вы имейте в виду. В машине может быть министр транспорта Бещев. Он Юрке только что квартиру дал в Солнцеве». - «Когда игроки будут спускаться по трапу, покажите нам Чеснокова и можете быть свободны».

Я показал на Юрку и пошел к своей машине. Подбегает военный комендант: «Потеряли Чеснокова!» - «Да вон он в машину садится». - «Эх!» Оказалось, сойдя с трапа, Юра зашел в камеру хранения, забрать теплые вещи, оставленные перед вылетом в Индонезию, и вышел оттуда в пальто и шапке. Его не узнали и упустили. В итоге мы все же вручили Юре повестку: «Завтра в одиннадцать - на тренировку ЦСКА». Узнав об этом, Тарасов заорал: «Надо было отобрать документы и отправить в спортроту!»

А однажды пришла ко мне невеста защитника ЦСКА Васи Швецова: «Помогите. Не женится». Я поехал в Минск - говорить с родителями Васи. У него заканчивался срок службы в ЦСКА, и его ждало минское «Динамо». Руководители этого клуба предупредили меня: «Не задерживайте его там» Я вернулся в Москву, а министр обороны присвоил Швецову звание лейтенанта - значит, остается в ЦСКА. Оказалось, тренер Валентин Бубукин написал за Швецова заявление на имя министра обороны: прощу призвать меня в вооруженные силы. Сам же расписался. А Вася не возражал. Вскоре я уехал тренировать в Сомали и годы спустя услышал от руководителей минского «Динамо»: «Мы тебя искали - хотели прибить. Хорошо, что ты уехал так далеко».

В Сомали я выиграл с армейской командой чемпионат и кубок, но пришлось уехать. Наших оттуда выгнали. Президенту Сомали Сиаду Барре принесли чек от Саудовской Аравии: «Сумму поставьте любую, но чтоб русских у вас не было». А наши там и аэродром построили, и базу для заправки подводных лодок.

В Йемене я тоже стал чемпионом, закончив чемпионат с разницей мячей 50-5, но заболел малярией. Точнее - лихорадкой паппатачи. От комаров передалось. На окнах стояли металлические сетки, но в Йемене такой климат, что через неделю они рассыпались.

Никита Симонян: «Яшин сказал: «Не надо нам никаких денег»

Фото: Николай Маношин, РИА Новости / Алексей Хомич, РИА Новости / Василий Малышев, РИА Новости / Игорь Уткин