Церковь не хотела регистрировать мальчика с именем Иван
– У вас русское имя. Как это получилось?
– Если честно, не знаю, почему родители решили назвать меня так. В Италии, как вы понимаете, Иван не очень распространенное имя. Но в курсе, что потом из-за этого была проблема. В церкви просто отказывались регистрировать ребенка с таким именем.
– В чем оказалась загвоздка?
– На дворе стоял 1954 год. Разгар «холодной войны». Церковь вынуждена была подстраиваться. В итоге, чтобы не возникло претензий, маме и отцу пришлось сказать, что у меня двойное имя Иван-Джованни.
– Но ведь в Италии даже в то время многие симпатизировали Советскому Союзу.
– Вы правы. Думаю, человек, который подсказал родителям имя для меня, был как раз из таких людей (улыбается). В общем, имя Джованни придумали исключительно для крещения. А в школе и потом родные с друзьями звали меня исключительно Иван. Правда, с ударением на первый слог.
– Ваше знакомство с Роберто Манчини произошло в «Лацио», когда вы уже были тренером по физподготовке, а он еще игроком?
– Да. Мы познакомились в 1996 году, когда «Лацио» возглавил Свен-Еран Эрикссон. Манчини был одним из лидеров той команды. Но, как и все, злился на меня, когда я заставлял футболистов много бегать. Тогда же мы взяли наш первый титул. А в 2002-м Роберто вернулся уже в качестве главного тренера. И тоже пригласил в свой штаб.
Оуэн принимал ставки
– Чуть раньше, в 2001 году, Эрикссон позвал вас в сборную Англии.
– Да. В 2002, 2004 и 2006 годах на чемпионатах мира и Европы мы работали вместе. Благо, я мог совмещать работу в клубе и сборной.
– Это была самая сильная сборная Англии за последние 50 лет?
– Согласен! Одна из лучших в истории этой страны. Столько талантов. Почему же мы тогда ничего не выиграли? Считаю, только из-за невезения. Вспомните две серии пенальти в четвертьфиналах ЧЕ-2004 и ЧМ-2006. Эта команда могла достичь большего.
– Бэкхем, Руни, Оуэн – они тоже на вас ругались за то, что вы их гоняли?
– Конечно, но это абсолютно нормально. Такие вещи есть в любой команде. Это как правила игры, к которым быстро привыкаешь. Особенно злился Руни. Перед одним из крупных турниров он проходил восстановительный период после довольно серьезного повреждения. Вот и бегал больше всех. Но он и должен был так делать.
– Как вы реагируете, когда игрок на вас злится?
– Стараюсь разрядить обстановку. Минимизировать риск серьезных последствий (улыбается). Но все равно в какой-то момент надо твердо сказать футболисту: ты должен сделать это и это – другого выхода нет.
– Бывает, что игроки извиняются за свое ворчание и даже потом благодарят?
– Ну, извиняться по большому счету им все-таки было не за что. До открытых конфликтов в той же сборной Англии дело не доходило. Более того, спустя годы мы не раз встречались, скажем, с Бэкхемом в товарищеских матчах. И он всегда помогал в каких-то вопросах. Например, если надо было взять чью-то майку в виде сувенира. Это значит, что нашу совместную работу Дэвид оценил.
– С кем в той звездной сборной вам работалось легче всего?
– Во-первых, мне очень сильно помогал Эрикссон, который сразу наладил мои отношения с игроками. Поэтому все было отлично. Ну, а в работе выделялись такие большие профессионалы, как Джеррард, Лэмпард. Бэкхем как капитан обязан был показывать пример остальным. Он так и делал.
– Кто являлся неформальным лидером той команды?
– Все в сборной двигалось вокруг дуэта Эрикссон – Бэкхем. Капитан и тренер нашли взаимопонимание с первого дня. А потом их отношения стали примером для всех остальных. Они обеспечивали стабильность и хороший микроклимат. Второй фактор – семьи. Главный тренер сам способствовал тому, чтобы игроки проводили с родными как можно больше времени. Позволял делать это даже в период подготовки к крупным турнирам и во время чемпионатов Европы и мира. Подобные вещи тоже снижали в какой-то момент градус напряжения. И третье, как это ни удивительно, – ставки.
– Если не секрет, кто на кого ставил?
– Известно, что в Англии в принципе очень любят это дело. Так вот, в сборной было два игрока, один из которых Оуэн, которые за день до какого-нибудь матча организовывали внутри команды прием ставок. Понятно, что игра не своя, а деньги символические – по 10-15 фунтов. Но это тоже сплачивало команду. Кстати, ребята могли ставить на все что угодно. Скажем, на какой минуте условная Нигерия забьет условному Уругваю, кто именно это сделает, будет ли красная карточка, и так далее. А потом все вместе смотрели, обсуждали.
У Манчини чувствую свободу
– Как Манчини позвал вас в свой штаб, помните?
– Я ехал к Эрикссону в сборную, и тут звонок с неизвестного номера. Оказалось, это Роберто, который вернулся из Англии и возглавил «Лацио». Отказать ему я не смог.
– Выходит, сразу поверили в Манчини-тренера, который тогда только начинал?
– Мы знали друг друга уже несколько лет. И в первую очередь у нас установились хорошие человеческие отношения. Я был не прочь закрепить их и на профессиональном уровне. При этом не могу сказать, что сразу разглядел в Роберто грандиозный тренерский потенциал. Но то, что всегда Манчини отличало, это готовность к вызовам. В данном случае это стало и моим вызовом тоже. Мы приняли его вместе – оказалось довольно удачно.
– Вы с Манчини совпали, как Эрикссон с Бэкхемом?
– Да. Между нами есть такое доверие. С Манчини чувствую себя абсолютно свободным. Могу сам предлагать какие-то вещи, мы многое с Мистром обсуждаем, в том числе потому, что хорошо друг к другу относимся.
Даже у Смольниковым с Кришито разные упражнения
– Вы и он меняетесь с годами?
– Это происходит с любым человеком. Мы не исключение. Но наше взаимное доверие и взаимопонимание за 15 лет только возросло. Сейчас нам порой стоит лишь перекинуться взглядом, чтобы понять друг друга. Слова уже не нужны.
– Что еще произошло с вами за это 15-летие?
– С человеческой точки зрения мы просто повзрослели и начали более трезво смотреть на мир. А вот в футболе изменилось очень многое. И наша работа, соответственно. Я всегда верил в науку и ее помощь спорту. Например, 15 лет назад пояса с gps-приемником считались чем-то космическим. Сегодня они есть абсолютно в каждом клубе. Идем дальше. В прежние времена все игроки делали одни и те же упражнения на одни и те же группы мышц. А теперь давайте возьмем для примера наших Смольникова и Кришито. У них позиция сходная – фланговый защитник. Но в силу разных физиологических характеристик они выполняют разные упражнения. О нападающих и полузащитниках и не говорю.
– Выходит, вам на сборах надо иметь 26 разных тренировочных программ?
– Я вам больше скажу. В декабре мы с моим коллегой Андреа Сканавино разработали для каждого игрока программу на отпуск. Причем с учетом его состояния, мышц, хронических травм и так далее. Потом сделали то же самое для сбора в Дубае и сбора в Турции. Хотя, конечно, надо быть гибким и готовым к тому, что какое-нибудь повреждение у кого-нибудь обязательно случится. Так недавно произошло с Кришито, из-за чего он выпал на четыре дня. Программу его подготовки пришлось менять, причем кардинально.
Ибрагимовичу какие-то вещи нужно объяснять дольше
– К «Зениту» мы еще вернемся. А пока расскажите, как вам работалось в свое время в золотом «Интере» с Ибрагимовичем?
– Очень интересный персонаж. В первую очередь Златан, чтобы о нем ни говорили, большой профессионал. Может быть, в силу своего скандинавского склада он не всегда с первого раза схватывал какие-то вещи. И требовалось объяснять немного дольше, чем остальным. Но, в конце концов, осваивал все. Так что нерешаемых задач в работе с ним у меня не было.
– Это уникальный футболист с точки зрения физических данных?
– Абсолютно. Таких немного. Плюс Златан ходил дополнительно в зал. Хотел, например, сам проработать определенную группу мышц, потому что считал – это ему поможет на поле. Но делал так, безусловно, с согласия тренерского штаба. Ибре была важна поддержка Роберто Манчини. Кстати, считается, что у больших и тяжелых ребят часто возникают проблемы со скоростью. Но и этот момент нам, считаю, удалось решить. С учетом своих данных Златан был очень быстрым игроком.
– Известно, что в детстве Ибрагимович занимался восточными единоборствами. В футбольной карьере это ему помогало или мешало?
– Помогало, и заметно. В том числе благодаря этому он так быстро двигал ногами. Еще Златан рассказывал, что очень много играл в футбол просто на улице. Это тоже стало для него большим подспорьем.
– В той же команде вы работали с Марко Матерацци…
– Опять же, один из уникальнейших примеров профессионализма в моей практике. Хочу сказать, что в том нашем «Интере» было два лидера: Дзанетти и Матерацци. Поэтому на тренировках случалось так. Команду делят на две группы. Одну возглавляет Дзанетти, другую – Матерацци. И ими руководят. Говорят, что надо делать.
– Вас называют одним из самых уважаемых специалистов в Италии. После поступка Матерацци в финале ЧМ-2006 в отношении Зидана он в ваших глазах герой или «злой гений»?
– Характер в период карьеры у Марко был непростой, и это периодически проявлялось. Но я не могу говорить о нем плохо. Вообще. По моему опыту – он очень хороший парень. Видел его семью, детей, знаю, какой Матерацци отец. В этом он тоже большой молодец. Что касается того эпизода… Для итальянцев Марко – герой. Это даже не обсуждается. Большинство у нас считает, что ему удалось сохранить холодную голову и вынудить соперника получить в финале красную карточку. Не вижу в этом ничего, за что можно игрока осудить. Так что и для меня лично Матерацци тоже отнюдь не «плохой мальчик».
Яя Туре и Агуэро хотели работать только с мячом
– Не менее интересные подопечные у вас с Манчини были и в чемпионском составе «Манчестер Сити». Один Тевес чего стоит…
– Он, конечно, был ворчуном, что-то постоянно возражал. Но всегда делал то, что ему говорят. Больше проблем возникало с такими, как Агуэро, Яя Туре и Давид Сильва. Они очень техничные, здорово работают с мячом, но по той же причине хотели заниматься только этим. И от любых других упражнений пытались отказываться. Но ничего, и с этими ребятами мы справились.
– Кто главный «трудоголик» из тех, с кем вам доводилось работать?
– Павел Недвед. Он тренировался какое-то невероятное количество часов в день. И так из месяца в месяц, из года в год. Помню, для него не существовало ни выходных, ни праздников. Павел даже как-то в Рождество с утра пошел в зал.
– Кто в силу природных данных легче всего переносил нагрузки?
– Матиас Заммер, когда мы с ним работали в дортмундской «Боруссии». Еще можно вспомнить Гаррета Барри, Сабалетту, того же Бэкхема. Они также все схватывали на лету.
– Самый быстрый игрок на вашей памяти?
– Был у нас в «Интере» такой нигериец Оба-Оба. С какой-то совершенно запредельной скоростью. Ничего подобного больше никогда не видел.
– Какого футболиста вы бы назвали словами «сделал себя сам»?
– Снова Недвед. Павел был не самым одаренным в техническом плане игроком. Но те усилия, что он прикладывал во время тренировок, позволили выиграть ему массу трофеев и «Золотой мяч».
– Вы впервые трудитесь в российском клубе. Какие особенности подметили у игроков из нашей страны?
– Россияне наилучшим образом работают в конкретно обозначенных им рамках. Все должно быть четко, ясно и без недосказанностей. Необходимо показать упражнение, назвать количество повторений, когда начать и закончить. И тогда ребята сделают все максимально правильно. Что касается физиологии… Тут все очень индивидуально. Например, Ерохин за матч пробегает более 12 километров. Очень выносливый игрок. Есть Саша Кокорин, которого считаю прототипом идеального футболиста. Хороший прыжок, бег, обращение с мячом. Все компоненты у него на высоком уровне. Есть Смольников, который каждый матч носится туда-сюда по флангу.
– Выходит, нашли с россиянами общий язык?
– Когда приезжаешь в новую страну, всегда испытываешь некоторые проблемы. Нужно время, чтобы адаптироваться. И чтобы к тебе тоже привыкли. Поэтому какие-то шероховатости при объяснении заданий были. Но сейчас проблем, связанных менталитетом игроков, не испытываем. Просто видим некоторые особенности и работаем с их учетом. Ну, а под нагрузками ворчат игроки, из какой бы страны они ни были. Аргентинцы, итальянцы, россияне, ивуарийцы – абсолютно все! (Улыбается.) И одним из первых, с кем я в этом смысле столкнулся, был футболист Роберто Манчини (смеется).
– Вы и сами находитесь в прекрасной форме. Как ее поддерживаете?
– Спасибо за комплимент. Для себя у меня тоже есть программа тренировок (улыбается). Так что при первой возможности иду в зал, бегаю, кручу велосипед. А вообще, считаю, чтобы иметь хорошую физическую форму, надо позитивно смотреть на мир. Это тоже важно.
Задание на отпуск выполнили не все
– До матча «Зенита» с «Селтиком» остается 3 дня. Оцените физическое состояние команды.
– Полагаю, она находится в очень хорошей форме. Хотя, если честно, когда мы встретились с игроками 15 января, стало ясно, что не все выполнили задание на каникулы. Оказалось, были и такие, кто не следовал своей отпускной программе. Но за месяц мы стали сильнее. Это заметно. Единственная проблема – отсутствие официальных матчей. 2,5 месяца без них – это тяжело. А в искусственных условиях игровой ритм все равно не создашь. Вот это точно не сыграет нам в Глазго на руку.
– Те, кто не выполнили программу на каникулах, были оштрафованы?
– Мы просто повысили им интенсивность тренировок, чтобы таким образом компенсировать пробел. И надо сказать, ребятам удалось догнать остальных.
– Слышал, вы готовите команду не к 15 февраля, а так, чтобы кондиций хватило на весну в целом?
– Верно. У нас 10 игр в чемпионате, и хочется, чтобы их оказалось как можно больше в Лиге Европы. Поэтому мы должны быть в боевой готовности от 15 февраля, когда встречаемся с «Селтиком», до матча со «СКА-Хабаровском» 15 мая.
– Как относитесь к тому, что полтора месяца надо готовить команду, по сути, к десяти играм чемпионата и в лучшем случае к девяти в еврокубке?
– Это первый подобный опыт в моей жизни. Но не могу сказать, что я и Андреа подошли к ситуации неподготовленными. Мы знаем, что делать. Что касается длинного перерыва… Расцениваю это не как что-то удивительное, а как данность, как условия, в которых ты осуществляешь свою профессиональную деятельность. Отношусь к этому именно так и просто работаю.
– Иванович и Паредес успеют набрать форму к возобновлению сезона?
– У Паредеса нет противопоказаний к тому, чтобы играть уже в ближайшем матче. Иванович не испытывает никаких болей или недомоганий. Это сугубо вопрос восстановления. Проблема в том, что он не играл и почти не тренировался на первом сборе. Сейчас мы ждем отмашки от врача, который делал Ивановичу операцию на глазе. Как только ее получим, Бранислав заработает в полную силу. А пока просто бегает, набирает форму. Надеюсь, ко второму матчу с «Селтиком» он будет готов.
– Правда ли, что вы большое внимание уделяете атлетическому залу?
– Да. Но зал рассматриваю не как место, где можно потягать гантели и стать большим мускулистым парнем. Это наилучшая площадка, чтобы индивидуализировать работу с игроками. То есть потрудиться над проблемными местами. К примеру, в случае с Капленко это набор массы и улучшение верхней группы мышц корпуса. С Ивановичем – работа над балансом. И так далее.
– В заключении вопрос не совсем о футболе. На днях открылась Олимпиада. Как вы относитесь к ситуации с российскими спортсменами?
– Безусловно, в курсе масштабной дискуссии на эту тему. Я один из тех, кто против допинга. Он не должен иметь ничего общего со спортом, а его употребление надо карать вне зависимости от национальности. Хочу, чтобы в данном деле восторжествовала справедливость, вот и все.
– А как быть, допустим, с тем, что в списках подозреваемых есть российские футболисты, игроки сборных, однако проверки ФИФА и УЕФА ни разу не дали повода в них усомниться?
– Возможно, стоит учредить некий орган. Абсолютно независимый и несвязанный с какой-либо страной. Пусть он отслеживает все эти вещи и наказывает нарушителей. Возможно, такого органа сейчас нет. Но его создание, не исключаю, стало бы решением проблемы.
Фото: ФК «Зенит», Ross Kinnaird/Getty Images Sport/Gettyimages.ru, Laurence Griffiths/Getty Images Sport/Gettyimages.ru
Читайте также:
Роберто Манчини: «Нам нечего терять — надо выигрывать оставшиеся матчи»
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
