4 года назад Владимир Габулов завершил яркую карьеру игрока, в которой были сборная, чемпионство (в том числе в Европе), бронза Евро-2008 и многое другое. За последующее время он активно проявлял себя в качестве менеджера — участвовал в создании «Алании» в нынешнем виде, выводил «Олимп-Долгопрудный» в ФНЛ и спасал «Химки» от вылета.
Из подмосковной команды Габулов ушел неожиданно — весной 2022 года. После скандала с заходом в судейскую и странных новостей в СМИ об отстранении от футбола. Мы сделали первое большое интервью Габулова после «Химок». Поговорили и о многом другом.
Главное:
- Главное вратарское впечатление от ЧМ — Куртуа
- Как Россия бы выступила на ЧМ-2022?
- Лучший вратарь в первой части РПЛ
- Доминация «Зенита» убивает интерес к лиге (и что с этим делать)
- Что не так пошло у ЦСКА
- О «Химках»: удручающая ситуация в начале, слова Черевченко о трансферах — чушь, Юран — единственный кандидат
- Почему не получилось пригласить Вагнера и Кокорина в «Химки»
- Как решался вопрос Садыгова-младшего
- Что было не так перед Евро-2021, Черчесов старался выжать максимум
- Про детство в Моздоке рядом с войной: несчастные случаи с запалом гранаты, похищение людей в 90-х, помощь двум российским солдатам
Главное вратарское впечатление от ЧМ — Куртуа, в чем не согласен с позицией Генича по сборной России в Катаре, кто лучший вратарь первой части РПЛ
— Какое главное впечатление от ЧМ на данный момент?
— Смотрю чемпионат мира больше с точки зрения анализа, а не эмоций. Думаю, этот турнир в плане качества футбола и зрелищности существенно уступает ЧМ в России. Скорее всего, это связано с тем, что не было должного времени на подготовку перед турниром. Футболистов выдернули из клубов в разгар чемпионатов и закинули в Катар. Хотя отдельные команды радуют — Бразилия, Голландия в плей-офф показала хороший футбол.
— По-вратарски кого бы отметили?
— На своем высочайшем уровне сыграл Куртуа. Очень жаль, что мы не увидим его в плей-офф. Лично он заслуживал большего, в трех матчах просто тащил свою команду. В целом, большинство вратарей действуют очень надежно.
Куртуа лучший в мире? Для меня на сегодняшний день — да. Ему не хватило матчей плей-офф, чтобы это наглядно показать, но он действительно находится в своей лучшей форме. Впечатляет его ментальная подготовка. Вратарь всегда находится под давлением, а он не только остается надежным, но еще и спасает.
Плюс у Куртуа очень высокий уровень вратарской школы. Это прям видно. Он очень техничен по-вратарски, хорошо играет ногами, у него хорошая реакция, антропометрия.
— Величие Месси зависит от того, победит он на ЧМ или нет?
— Для меня Месси — априори великий. Но хочется, чтобы он выиграл чемпионат мира. Больше эмоционально, чтобы он наконец-то взял этот трофей. Но судя по их игре, будет очень тяжело. На тоненького все. Вроде побеждают, но запаса прочности не чувствуется. Как у той же Бразилии, например.
— Генич считает, что Россия на ЧМ выступила бы как Катар, если бы нас допустили. Согласны?
— При всем уважении к Косте нельзя делать такие высказывания. Это в первую очередь говорит о непрофессионализме человека, который пытается выстраивать такие виртуальные сравнения. Только поле может определить, кто и что из себя представляет.
Неправильно занижать уровень нашей сборной. В том, что она оказалась в нынешней ситуации, не ее вина. Считаю, Россия легко бы пробилась в финальную часть чемпионата мира через стыки. Мы бы нашли время хорошо подготовиться, сыграться — и при грамотной физической, тактической и моральной базе могли показать результат. Это мое мнение.
— Кто лучший вратарь первой части сезона РПЛ?
— Если подводить промежуточный итог — Акинфеев. Он был наиболее стабильным во всех матчах, выручал и практически не совершил ни одной ошибки.
— Он бы мог сейчас быть первым номером сборной, если бы здоровья хватало играть на два фронта?
— Сложно об этом говорить. Нагрузка на организм в таком случае существенно возрастает. Думаю, Игорь правильное решение принял для себя, сосредоточившись на одном направлении, чтобы играть в футбол. Не стал гнаться за двумя зайцами, как в той поговорке, потому что так можно было ни одного не поймать. Если распыляться, физических сил могло не хватить — был риск нигде не преуспеть.
— Прогресс Матвея Сафонова остановился?
— Мне так не кажется. Он прогрессирует. Да, в осенней части был не совсем стабилен, совершил ряд необязательных ошибок, но при этом оставался ярким, выглядел очень раскованным и уверенным в себе. И ошибался он тоже уверенно — это было прям видно. На самом деле это очень важно. Это говорит о том, что ментально он растет.
Плюс были яркие спасения в некоторых матчах. А говоря про ошибки, учитывал бы еще игру обороны «Краснодара».
Матвей как вратарь хорош во всех смыслах. Единственное, что я бы советовал, так это добавить в строгости. Не распыляться, не раскидываться на ненужные вещи. Чтобы лучше фокусироваться, сосредотачиваться, как это делает Акинфеев. Думаю, вратари поймут, о чем я говорю.
— Насколько Сафонову важно уехать в Европу в ближайшее время? Если будет возможность.
— Говорить об этом можно, когда будет предложение. Если предложений нет, надо выкладываться и пахать там, где ты находишься сейчас. Но в моем понимании, если он и должен уходить, то в Европу. В России ни в коем случае ему нельзя делать переходы, особенно сейчас. Во-первых, это неправильно по отношению к «Краснодару». Во-вторых, в этом нет смысла. Если уж уходить, то в клуб, который играет в ЛЧ.
— Максименко казался топом пару лет назад, но сейчас уступил место Селихову. Из-за чего спад?
— Думаю, в «Спартаке» все хорошо. И у Селихова, и у Максименко. Все банально — Селихов выиграл конкуренцию и показывает очень хороший футбол. Я бы его тоже выделил по осенней части сезона. Мое мнение: он второй после Игоря Акинфеева по уровню игры в РПЛ. Поэтому Максименко переживать не стоит. Он молодой по вратарским меркам, нужно пахать и пахать. Анализировать не только свою игру, но и других вратарей, в том числе мировых. Данные у него есть.
Об РПЛ и российском футболе: доминация «Зенита» убивает интерес, что не так пошло у ЦСКА
— Некоторые говорят, что доминация «Зенита» убивает интерес к РПЛ.
— Абсолютно так. Убивает. Связываю такое преимущество в первую очередь с Семаком. Он подбирал игроков, выстраивал игру. Но такая доминация — не проблема «Зенита», а проблема всей нашей футбольной системы.
— Что нужно менять?
— Это двумя словами не скажешь. Даже в одно интервью это не уместится. Много хорошего делаются в юношеском футболе, имею ввиду ЮФЛ. Она растает, развивается — это хорошее мероприятие. Но все равно этого мало, нужно больше.
Нужна единая система подготовки футболистов в детском футболе на территории всей страны, обязательно нужна инфраструктура. Безусловно, нужно улучшать подготовку детских тренеров, нужна система стимулирования детских тренеров. Нужно готовить менеджеров, руководителей всех уровней, начиная от директоров школ и заканчивая руководителями клубов. И обязательно необходимо последующее лицензирование этих специалистов.
В моем понимании, самая дефицитная должность в России — это методист или старший тренер детских футбольных школ и академий. У нас нет системы подготовки и лицензирования в этом направлении.
Можно перечислять еще много и много вопросов, моментов, чем нужно заниматься в нашем футболе. Но, как уже говорил, одного интервью на это не хватить. Считаю, что нужно систематизировать всю работу сначала в детском футболе, в низших профессиональных лигах, и только потом мы увидим результат в нашей главной футбольной лиге. И увидим более качественный результат на уровне сборной.
— Вы работали во Второй лиге с «Аланией». При нынешнем положении дел лига умирает?
— Работал во Второй лиге и в зоне Юг, и в зоне Запад. Лига действительно выживает из последних сил. Нужна система стимулирования на этом уровне тоже. Нужно научить клубы зарабатывать, помогать им делать это. Имею ввиду не раздавать деньги, а стимулировать их, научить зарабатывать.
А также воспитывать молодых футболистов, увеличивать посещаемость. Сейчас невозможно иметь клуб и не работать с болельщиками. Такое время, что мы должны заинтересовать людей, а потом уже они придут на футбол и принесут деньги. Сначала небольшие, но это нужно делать в любом случае.
Другой момент — качество футбола, а это тренерские кадры. Подготовка тренеров, их амбициозность, желание показывать зрелищный футбол.
Все эти моменты нужно садиться и обсуждать, планировать, анализировать. И не нам, которые не на должностях, а людям, непосредственно руководящим нашим футболом. Они должны круглые сутки думать, что изменить, улучшить, где добавить. И не ждать, когда наступит завтра. Потому что сегодняшнюю возможность нужно использовать, чтобы не потерять поколение завтра. Нужна реальная рабочая стратегия развития всего российского футбола.
— У вас нет желания самому пойти в РФС в той или иной должности?
— Мне предложение работать в РФС не поступало.
— Про конкуренцию. Есть ощущение, что «Спартак» — единственный, кто может что-то противопоставить «Зениту» весной.
— Конечно, «Спартак» имеет потенциал и возможности, чтобы попытаться навязать борьбу «Зениту». Но на сегодня они еще не готовы быть конкурентоспособными на все сто процентов, как это было раньше. Сейчас они на подходе, но им немного не хватает сыгранности, уверенности в собственных силах, партнерах, вот того духа победителя, который есть у «Зенита».
— Что не так пошло у ЦСКА?
— Не нахожусь внутри команды и не могу сказать, что было не так. Но вижу, что результата нет. Есть необязательные поражения дома, ненабранные очки в тех матчах, в которых априори должны набирать очки, моментами невнятная игра проглядывается.
Недавно прочитал комментарий тренера ЦСКА, где он говорит, что по показателям, по количеству созданных моментов у команды все хорошо. Просто не хватает реализации. Но, извините меня, реализация — тоже задача тренера. Значит надо работать над этим, подводить команду ментально, технически и тактически так, чтобы она реализовывала моменты.
Не знаю всех причин, но говорить, что у нас все как надо, все хорошо — такого не может быть. Все как надо, — это когда есть результат. Так было в начале сезона, когда были яркие отрезки, была реализация, когда вытягивали матчи. Но потом это пропало. Значит, вы что-то не так делаете.
— Вы еще в середине осени говорили, что не видите смысла в назначении Федотова. Почему?
— Мне кажется, надо было уговорить Алексея Березуцкого продолжить работу в ЦСКА. Создать ему условия, позволить формировать костяк команды, дать время. Я так видел ситуацию.
Окей, Федотов выиграл второе место в «Сочи». Подумал, что в ЦСКА пригласили его, чтобы он дал результат в кратчайшие сроки. Но по факту мы видим, что осталось 13 туров, а команда на пятом месте. Отсюда и мои такие высказывания. Они произнесены не с целью зацепить, обидеть или укорить. А в надежде на то, что ЦСКА будет показывать более качественный футбол и добиваться лучших результатов. Все мы хотим видеть команду на вершине таблицы.
— Переход России в Азию обсуждается уже на уровне РФС, на ближайшем исполкоме поднимут тему. Как на это смотрите?
— Считаю, что прежде, чем поднимать такой серьезный вопрос о переходе в азиатскую систему футбола, РФС должен тщательно проработать эту ситуацию с УЕФА и ФИФА, получить конкретные ответы на вопросы о сегодняшнем и завтрашнем положении РФС в европейской системе футбола.
Если эти ответы получены, и они негативные для нас, то однозначно нужно переходить в Азию. Чтобы мы имели официальные соревнования, чтобы мы имели возможность играть официально на уровне сборной, на уровне клубов. Да, может быть, качество футбола там немного ниже, чем в Европе, но это официальные соревнования. Они позволят нашим футболистам продолжить прогрессировать, расти. Без официальных матчей этого прогресса не будет. Если мы не будем длительный период участвовать в официальных международных соревнованиях, мы просто можем потерять поколение футболистов.
— В России есть такая самоуверенность: в Азии мы будем топ-сборной. Игры с Таджикистаном и Узбекистаном в этом не разубедили?
— Конечно, нет. Мы не играли в свою силу. Все же прекрасно понимают, что это товарищеские матчи, контрольные. Да, мы должны показать всему миру, что у нас есть сборная. Болельщик должен видеть, что у нас есть команда. Футболисты должны ощущать, что представляют страну, что за ними следят, что они должны повышать свой уровень каждый день. У них должна быть мотивация.
Но это неофициальные игры, что всегда сказывается на уровне футбола. Я бы не делал выводы по этим матчам. Так скажу: футболисты и тренерский штаб должны нацеливаться победы, на хорошее качество футбола, на запредельную самоотдачу. Но общественность не должна делать скоропалительные выводы.
Да, если нет самоотдачи на поле, если люди выходят спустя рукава сегодня, когда проводится СВО, когда мы отрезаны отовсюду, за это, конечно, нужно голову с плеч.
Но если игра просто не клеится, нет сыгранности, очень много молодых в составе, и при этом есть самоотдача, страсть, но просто не показывается уровень футбола, считаю, тогда мы не должны критиковать команду.
— Вы увидели эту страсть в последних матчах?
— Увидел самоотдачу и не увидел безразличия. На этом этапе мне этого достаточно, не буду сейчас критиковать сборную. Но даю такой посыл — должна быть запредельная страсть и желание во что бы то ни стало выиграть любой матч. На уровне самопожертвования. Футболисты и тренеры должны четко понимать, что это нужно не только им, чтобы вырасти в уровне, это нужно всей стране. Выходя в майке сборной, они уже не принадлежат себе, они принадлежат стране, за которую они должны жертвовать себя. Да, это громкие слова, популистские, но так должно быть. Так было на ЧМ-2018, так было на чемпионате Европы в 2008 году.
Начало работы в «Химках»: было ли недопонимание с Черевченко по трансферам, как происходило расставание с тренером (за неделю до рестарта РПЛ), кто рекомендовал Юрана
— Год назад, в декабре 2021 года, вы пришли в «Химки» в качестве генерального директора. Команда шла на последнем месте: до стыков было 4 очка, до зоны спасения 5. Не казалось, что «Химки» обречены?
— Если бы у меня были опасения, не пришел бы в клуб. Изначально понимал, насколько ситуация удручающая, поэтому взял время на раздумье. И принял предложение ровно тогда, когда понял для себя, за счет чего мы сможем решить эту задачу. В плане организационных, ментальных, трансферных вопросов. С того момента ни секунды не сомневался.
Люди в клубе прониклись этим, услышали, что мы говорили. Мы многое смогли реализовать в плане усиления, в плане организации, хотя сложностей было очень много. Финансовых и других. В том числе очень большое сопротивление извне.
— В каком смысле? Обстоятельства или какая-то третья сила?
— Давайте спишем это на обстоятельства. У меня нет доказательств, что была третья сила. Но такие догадки и мысли в голову закрадывались. Поэтому спишем на обстоятельства.
— Много новичков пришло зимой. Какой трансфер бы выделили?
— Не хочу выделять какое-то одно решение или трансфер. Был комплекс решений. Считаю, ключевое — изменение психологической и ментальной составляющей. Когда мы пришли в «Химки», команды, по сути, не было. Коллектива не было — ни среди игроков, ни в тренерском штабе, ни в руководстве.
В первую очередь было важно объединить людей, а затем вселить уверенность, что мы сохранимся. Будет игра получаться или не будет, но мы будем выходить на каждый матч с запредельностью страстью победить. И если потребуется отбиваться всю игру и один раз убежать к воротам, чтобы забить, мы и такие матчи будем забирать. То есть страсть и уверенность в победе были во главе угла.
— С Черевченко было недопонимание с первого-второго сбора? В интервью «Матч ТВ» он говорил, что общение с новым руководством было «до поры до времени», а потом начались «разногласия по трансферам». На вопрос: «Вы хотели одни игроков, а вам привозили — других?», тренер ответил: «В ваших словах есть доля правды».
— Абсолютная чушь. Мне в лицо он об этом не говорил. Готов на сто процентов опровергнуть. Контакт с ним у нас был каждый день и по несколько раз в день — по трансферам, по мелочам и крупным вопросам. Даже после его увольнения общались.
По каждому футболисту, которого лично я подписывал, было получено согласие на переговоры от главного тренера или представителя тренерского штаба.
Принцип был следующим: у нас были кандидаты, спортивный отдел отправлял их на изучение тренерскому штабу, тот давал свое заключение — и только после этого спортивный отдел вступал в переговоры.
Не было такого, чтобы мы привезли футболиста, про которого Черевченко сказал: «Нет, он нам не нужен».
— Другая цитата из того интервью: «Я не хотел ехать на третий сбор команды, но нужно было». Говорили об этом?
— Давайте скажем так: чувствовал, что [у Черевченко] нет страсти и желания работать с клубом. Это чувствовалось. Более того, в какой-то момент это было произнесено.
— В этот момент было принято решение о смене тренера?
— Нет, не в этот момент. Это было очень тяжелое решение. Если помните, оно было принято за неделю до возобновления чемпионата. Приняли мы его по совокупности определенных факторов. Сборы на тот момент уже закончились. Проанализировав все факторы, приняли такое решение. Совместное с учредителем клуба.
С Черевченко непосредственно разговаривал учредитель, который попросил оставить этот вопрос ему, так как он приглашал тренера и хотел лично закрыть эту тему.
— Речь про Туфана Садыгова?
— Давайте без уточнений.
— Юран был главной кандидатурой?
— Единственной. Объективно, человек знает команду, обладает определенной харизмой, у него был хороший контакт с футболистами. Нам показалось, что он сможет на данном этапе объединить ребят и дать результат. Так и произошло.
— Есть версия, что Юрана ставили люди на уровне руководства области.
— Нет, руководство области не принимало решения по этому назначению. Кандидатура [учредителям] была предложена Терюшковым, мной на сто процентов поддержана, а затем поддержана учредителями клуба.
Трансферы «Химок» зимой-2021/22: зачем приглашали Мамаева и Жиркова, был ли шанс заполучить Вагнера и Кокорина, почему Лантратов не в «Зените»
— Мамаев и Жирков — неочевидные варианты, даже несмотря на их опыт. Почему решили их подписать?
— Приглашение обоих футболистов было большим желанием учредителя. Мамаева подписали до моего прихода в клуб, Юру Жиркова подписывал уже я. На сборах они выглядели очень хорошо — и в матчах, и в тренировочном процессе, и в коллективе. Они добавили уверенности, солидности, профессионализма. Да, не пошло в официальных матчах, плюс тренер поменялся, травмы где-то помешали. Команда начала играть без них, набирать очки.
Все эти факторы повлияли. Но, считаю, в любом случае они помогли. Паша и Юра — люди с большим опытом.
— Жиркова пришлось долго уговаривать, потому что он боялся подвести клуб.
— Так и было, да. Учредитель требовал подписать Жиркова как можно быстрее. А Юра сомневался — в себе как всегда. Но это только делает ему чести. Юра — очень порядочный добрый человек и самый заслуженный российский футболист. Никогда плохого слова от него не слышал.
— Насколько реально было договориться с Кокориным о переходе в «Химки»?
— Финансовой возможности не было абсолютно никакой. Только желание клуба попробовать получить его и желание самого Саши поиграть за «Химки». Но «Фиорентина» вообще ничего не рассматривала. Непонятно, что у них происходило. При этом со стороны Кокорина финансовых запросов не было.
— То есть он готов был пойти на понижение зарплаты?
— Это даже не обсуждалось. Он просто хотел играть в футбол.
— Вы давно знаете Кокорина, играли вместе. Насколько его медийный образ отличается от того, какой он в жизни?
— Различия есть, причем существенные. Он абсолютно не наглый, очень добрый человек, рубаха-парень. Очень щедрый, сильно уважает и любит своих родителей, свою семью. Абсолютно неконфликтный человек.
— Почему в СМИ сложился другой образ?
— Ряд событий и окружение. Оно иногда влияет.
— В «Химках» мог оказаться Вагнер Лав. Участвовали в переговорах?
— Участвовал. Мы предварительно проговорили эту возможность, но потом интерес учредителя отпал.
— Но Вагнер был не против приехать в «Химки»?
— Он был не против обсудить эту возможность.
— Еще вы договаривались о Сильянове. Сейчас о нем все говорят как о будущем топе.
— Да, мы вели переговоры с «Локомотивом» и представителями Сильянова. Был предметный интерес, но мы понимали, что будет сложно его получить. Что касается данных, то у него есть определенный потенциал, но сегодня не стоит говорить о том, что он будет прям топ. Опять же — через призму уровня сегодняшней РПЛ. Она, к сожалению, уже не топ.
— Почему Лантратов до сих пор не в «Зените»? У него хорошая пресса, был интерес из Питера.
— Знаю, что интерес был, было обсуждение, но дальше этого история не пошла. На стадию переговоров между клубами ситуация не вышла.
— Соответствовал ли он уровню лигочемпионского «Зенита»?
— Сложно сказать. У него есть определенный уровень — хорошая выдержка, реакция, есть определенная школа, есть ментальная подготовка, которая в принципе могла позволить ему играть в «Зените».
Но есть и определенные недочеты, которые при должной работе он мог устранить и показывать еще более высокий уровень.
— Какие недочеты?
— Об этом я ему лично говорил. В СМИ высказываться об этом будет некорректно.
Как решался вопрос Садыгова-младшего в «Химках», чем занимался Роман Терюшков (и существовал ли попечительский совет), что мешало работать в клубе
— Как в команде относились к тому, что за «Химки» играл сын инвестора Илья Садыгов? И как вам кажется, сын инвестора в команде — это ок?
— Деликатная ситуация. Наш принцип заключался в следующем: привилегированных футболистов в коллективе быть не должно. Все абсолютно на равных условиях конкурируют, а состав выбирает только главный тренер — и больше никто.
Если помните весеннюю часть, все было нормально. Была конкуренция. Конкретный молодой футболист выходил в большей степени на замену, в каких-то матчах появлялся в старте (в двух. — «Матч ТВ»), ему удалось реализовать моменты, забить [дважды]. В принципе все было по плану.
Здесь важно было не навредить коллективу. Мой принцип был именно такой. Все делать последовательно — работать, пахать, а потом принимаются какие-то решения. Коллектив видел это, принимал, и не было никаких проблем. Тренер хорошо регулировал эти моменты и всем давал это понять — и в первую очередь самому Садыгову-младшему.
— Туфан Садыгов ни разу не просил за сына?
— При мне такого не было.
— Чем Роман Терюшков занимался в ваше время в «Химках»?
— Он был не в клубе, а рядом с «Химками», с учредителем. Оказывал поддержку на разных уровнях, помогал взаимодействовать с городом. В принципе это он очень хорошо делал. Переживал за клуб каждый домашний и выездной матч.
— То есть положительно оцените взаимодействие с ним?
— Плохого вообще ни про кого не скажу. Только про тех людей, которые намеренно пытаются сделать что-то плохое. Такие люди в «Химках» были, к сожалению. Эти люди не столько приносили пользы, сколько вреда. Зато умели красиво рассказывать сказки учредителям.
Я им это и в лицо говорил, и готов при общественности высказаться. Но общественности, думаю, об этом нет смысла сильно кричать. Достаточно того, что им в лицо сказал.
— Один пример таких «сказок»?
— Например, ситуация с лицензированием клуба. У «Химок» были задолженности на тот период. Как я понимал, учредителям рассказывались сказки, что получить лицензию реально и с этими долгами. Хотя я прямо говорил, что это невозможно. Что лицензию можно получить только после того, как все долги будут выплачены. В принципе так и произошло. Только с третьего раза.
Да, эти люди посодействовали в плане отсрочек в получении лицензии, потому что имеют тесные взаимоотношения в РФС. Но системно помочь они ничем не могли, только взбаламутили воду.
— Сейчас эти люди в «Химках»?
— Нет. Это даже не люди — один человек.
— Этот человек Сергей Анохин?
— Пока фамилий называть не буду.
— Существовал ли попечительский совет в «Химках», членом которого в СМИ представлялся Терюшков? Просто в какой-то момент казалось, что не существовал.
— Юридически он был оформлен в уставе клуба. Это факт. Формирование совета и приглашение людей в него находились в стадии разработки. Но подразумевалось, что Терюшков будет находится в совете, когда все будет оформлено окончательно. К лету 2022 года мы планировали завершить процесс формирования совета.
Собрание и разговор о моратории РПЛ, скандал с заходом в судейскую на игре с «Уфой», вбросы про отстранение
— Вы были на собрании клубов, где Ашот Хачатурянц сказал, что, скорее всего, будет мораторий на вылет из РПЛ?
— Был.
— Это было прям обещание?
— Нет, обещаний не было. Было озвучено, что такой разговор был, что в этом разговоре Ашоту Хачатурянцу были озвучены такие слова [о моратории].
— После собрания не было расслабления? Многие подумали, что вылета действительно не будет.
— Мы не расслаблялись в любом случае, даже если бы это решение было принято в феврале или марте. В первую очередь, как любой уважающий себя спортсмен, мы ставили цель сохранить место в лиге по спортивному принципу.
Мы настаивали на этом решении [на моратории], потому что это было обусловлено текущими условиями развития футбола и лиги. Считаю, нужно было увеличивать число клубов в РПЛ. Да, мы бы искусственно просели в уровне, но через год-два получили бы гораздо больше потенциально конкурентоспособных российских футболистов на уровне РПЛ.
За эти два годы в клубах, которые зашли бы, могли подготовить гораздо больше и игроков, и тренеров, которые бы работали на уровне РПЛ, а не в ФНЛ барахтались сейчас. Логика заключалась в этом.
— «Химки» неплохо шли весной и к 27-му туру имели уже реальные шансы остаться в РПЛ. Но случился матч с «Уфой» (1:1), после которого вы на эмоциях зашли в судейскую. Почему так случилось?
— Давайте восстановим хронологию. Ситуация в первых трех турах весной была следующая. Не скажу, что судьи нас убивали, но скажу факты: в каждой игре у нас была минимум одна красная карточка, в каждой игре нам ставили пенальти и в каждой игре мы не пробивали пенальти, который должны были. И мы не кричали об этом.
Это к тому, что я не хочу ни в чем упрекать судей. Это их решения. Если они случились, значит виноват, прежде всего, ты сам — как футболист, как команда, как тренер, как руководитель. Утрирую, но мы играли неважно в этих матчах и пеняли в первую очередь на это.
Потом еще произошла ситуация с «Локомотивом», когда против нас вышел дисквалифицированный игрок [Кухта] и забил гол, а мы проиграли. Обратились в КДК, тот принял то решение, которое принял. Хотя считаю, что оно абсолютно неправомерно. Аргументировать его в КДК на сто процентов все равно не смогли.
Мы не пошли в следующую инстанцию — в европейскую — только потому, что в условиях нестабильной ситуации с отстранением клубом и сборной не хотели раскачивать лодку еще больше. Чтобы не подставлять РФС и российский футбол и не выглядеть так, будто мы против всех. Опять же об этой ситуации мы не кричали на каждом углу, а фокусировались на собственных действиях.
Потом был матч с «Крыльями Советов», когда вся Россия и «Крылья» начали говорить о том, что их судья «убил». Хотя в том матче я увидел только одну судейскую ошибку — возможно, с забитым голом. Все остальное: пенальти — чистейший, удаление — тоже. Все было объективно. Если вспомнить, как складывался матч, они в первом тайме могли закончить игру с разгромным счетом в свою пользу. Но не забили убойные моменты.
И после того, как случились эти спорные судейские решения (в моем понимании спорные, в чьем-то понимании — скандальные), и вся Россия начала кричать, что «Крылья» убили, что судья нам помог. Хотя они сами себе проиграли в первую очередь. Футболисты и тренеры поймут, о чем говорю. Потому что в первую очередь надо искать причины в себе. Когда у них вратарь в центре поля начинает обыгрывать нападающего, извините, это что такое? О каком судействе тут можно говорить? Или когда в упор из пределов вратарской вы не забиваете три момента.
— И следующим как раз был матч с «Уфой».
— Да. Может, я себя слишком нагнетал. Перед игрой мы считали количество очков, расклады, и игра с «Уфой» была рубежной. Нам нужно было выиграть во что бы то ни стало. Или как минимум не проиграть. И в том матче тоже были неоднозначные судейские решения — у нас удалили игрока и в конце матча поставили пенальти. Мы даже в ложе поспорили на эту тему с генсекретарём РФС. Хотя потом, посмотрев повтор, я согласился с решениями.
И вот на эмоциях и из-за того, как все нагнеталось, — одно, второе, третье — произошло то, что произошло. Понимал всю ответственность, когда совершал этот поступок. Заходя в судейскую, никого не оскорбляя и не унижая, просто футбольным языком высказал свое несогласие. Ничего больше, только несогласие.
— Писали, что вас могли отстранить от футбола.
— Это были вбросы этого человека, которому не нравилось, что мы спасаем «Химки». Такая внутренняя интрига. Оснований для отстранения от футбола не было. Это вам любой юрист скажет.
— То есть уход из «Химок» не связан со скандалом в матче с «Уфой»?
— Нет, я ушел немного в свете других событий. Поговорил с учредителем, сказал: «Я не просился в клуб, ты меня пригласил. Чтобы дать результат, организовать». Мы просто сели и обо всем поговорили. Что глобально договаривались об одном, а на деле происходит другое. Вертикали власти [в клубе] не получилось. То есть это было мое решение в связи с тем, что системно происходило.
— Имеете ввиду историю с лицензированием, вбросы в СМИ?
— Да, в том числе.
— Возвращение в «Химки» возможно?
— В ближайшей перспективе точно нет, это исключено. Переживаю за «Химки», мне очень симпатичен клуб, город, болельщики. Когда мы только начинали работу, трибуны были пустые. А на матче с «Уфой», например, или со «Спартаком» уже приходило больше людей по сравнению с чем, что было. Потому что в тот период болельщик поверил в команду, в то, что мы можем решить задачу, им нравился футбол, отношение игроков к делу. У «Химок» не так много фанатов, но они очень тонкие, хорошо разбираются в футболе. Это я еще помню со времен, когда выступал за «Динамо». Сейчас, к сожалению, в плане посещаемости все вернулось назад.
— Понимаете, что осенью происходило с «Химками»?
— В общих чертах. Скажу так: все, что происходило и происходит сейчас в «Химках», это не совсем про созидание и футбол.
Блок о Черчесове: что не так было перед Евро-2021 (запомнилась могильная атмосфера на ужине сборной), что выделает его как тренера и легендарная установка против Испании
— Черчесов, с которым вы работали в «Амкаре», «Динамо», сборной, осенью вывел венгерский «Ференцварош» в плей-офф еврокубков впервые за 47 лет. Он сейчас лучший тренер России?
— А как это анализировать? Наверное, лучший, раз он чемпионом становится (скажем прямо, не многим российским тренерам удавалось это в Европе), в еврокубках достигает результата — и вообще выступает в еврокубках. Поймите, лучший тот, кто выигрывает соревнования, вот и все. В России — это Семак, в Венгрии — это Черчесов. Это по умолчанию, другого быть не может. Потому что тренер — в первую очередь это результат, а уже во вторую — качество игры, подготовка молодых, реализация стратегии, спортивный костюм или классический. Черчесов дает результат, поэтому один из лучших тренеров в российской истории.
— Он тяжело переживал критику после Евро-2021? По сути, его сделали главным виновником, но внешне он держался глыбой.
— Наверное, он чувствовал, что это не совсем справедливо. Мое мнение: вообще неправильно было винить кого-то определенного в тот момент. Скорее, виноваты были обстоятельства. Никто ведь не задумывался и не анализировал, что было в тот момент. Была пандемия, локдаун, потом возобновление сезона, один чемпионат закончили, второй начали без перерыва и нормальных сборов, большое число травмированных.
А почему это произошло? Планировав возобновление чемпионата, не продумали подготовку к следующему сезону. В итоге мы еврокубки провалили. У наших футболистов уверенность в собственных силах и так не на высоком уровне, а тут она еще больше упала. И к Евро футболисты подошли явно не в лучшей форме.
Вот эта совокупность факторов и повлияла. Потому что программа подготовки Черчесова была ровно такая же, как и на чемпионате мира. Точно это знаю. Но почему она не сработала в этот раз? Я сейчас не защищаю Черчесова, просто хочу объективности. Почему та же самая подготовка не сработала?
— Может, потому что игроки другие были?
— Это раз. Но это не значит, что виноваты эти футболисты и тренеры. Это значит, что виноваты мы все, потому что воспринимали наш футбол немного по-другому, ждали от сборной на Евро немного больше, чем она могла достичь. Как со сборной-2018, от которой ждали меньшего, чем она могла показать.
Повторюсь, очень серьезо повлияло отсутствие нормальной паузы между сезонами, когда игроки могли бы восстановиться после чемпионата, отойти от последствий ковида (а многие переболели), подготовиться к еврокубкам.
Надо было дать месяц-полтора, чтобы провести хорошие сборы, фундамент заложить. Может, не стоило доигрывать [пандемийный] сезон или сыграть в кратком формате. Говорил об этом еще тогда, что нужно дать время подготовиться. Тогда еврокубки мы бы провели на другом уровне. Не провалили бы и Лигу чемпионов, и Лигу Европы, все бы полностью не проиграли в тот год.
И еще насчет состояния игроков перед Евро. Я тогда заехал в лагерь сборной за билетами. Зашел к Черчесову поздороваться, пожелать удачи. Он мне говорит: «Пойдем на ужин к команде». Я отнекивался, но он убедил: «Нет, пойдем». Ну все, маску надели, пошли. Через два дня стартовая игра чемпионата Европы.
Захожу на ужин, и мне прям бросилось в глаза: в столовой абсолютная тишина. Какая-то могильная атмосфера. Помню, еще говорил Джикии, Дзюбе, Шунину: «Эй, вы чего как на похоронах? Чего у вас веселья нет, где драйв, где эмоции в коллективе?» Это мне бросилось в глаза, потому что я помню чемпионат мира в 2018-м. Ну нас там успокаивали: «Соберитесь, это чемпионат мира». Мы вообще не загонялись, были уверены в себе, полно позитивных эмоций.
Еще раз: это не укор футболистам. Они просто в таком состоянии подошли к Евро, потому что были все эти обстоятельства, о которых я сказал. И Черчесов пытался выжать в этой ситуации максимум.
— Бывший врач сборной Безуглов как-то сказал, что видел Черчесова кричащим только раз за 5 лет — в товарняке в Катаре. Он действительно спокойнее, чем кажется со стороны?
— Да, но когда нужно включиться, он включится. Темперамент проявит.
— Самая яркая его установка в сборной: когда он перед 1/8 финала ЧМ с Испанией пообещал притихшим в самолете игрокам победить. Вас это поразило?
— Нет, мы сами были на это настроены. Плюс Черчесов все четко аргументировал, почему Испания для нас в плей-офф лучше, чем Португалия. У испанцев был разлад, смена тренера, бардак в лагере. Он сказал: «Да, футболисты у них сильнее, но эти факторы могут сказаться». Порядок, как говорится, бьет класс.
— После ЧМ-2018 была громкая дискуссия о том, правильно ли игрокам присвоили звания «Заслуженных мастеров спорта». Как относились?
— Одно из правил по награждению мастером спорта является весомый вклад в развитие конкретного вида спорта. Сам дискутировал, спорил об этом с Артуром Таймазовым, олимпийским чемпионом по вольной борьбе. Борцы вообще очень ревностно относятся к футболистам. Так вот я задавал вопрос: «Скажи, пожалуйста, обыгрыш Испании на чемпионате мира в России в 1/8 финала турнира — это значимый вклад в развитие футбола или незначимый?» И все в один голос говорят: «Конечно, значимый». После того матча утром десятки тысяч детей пошли записываться в футбольные секции. Конечно, это значимое событие для нашего футбола. Поэтому и оценивать такой результат званиями вполне заслуженно.
Небольшая зарисовка из детства в Моздоке: война совсем рядом, несчастные случаи с запалами от Ф1, спасение двух солдат и обычная жизнь
— Вы родом из Моздока, который находится на границе с Чечней, где в 90-х шла война. С детства вы знали все модели БТР, танков. Насколько сложно расти и взрослеть рядом с войной?
— Это сейчас мы можем размышлять, что это сурово. А тогда вообще вся страна переживала те события в Чеченской республике. Гибло очень много молодых ребят — и с одной, и с другой стороны. И мирные в том числе. Страшное было время. Война — это всегда страшно.
Мы, дети 90-х, не сильно понимали, что опасно. Родители предупреждали, настораживали, чтобы мы никогда в руки не брали ни патроны, ни гранаты, ни снаряды. Потому что было очень много случаев в нашем городе и даже среди сверстников, когда в руках взрывались запалы от Ф1 (ручная противопехотная граната. — «Матч ТВ») и от РГД (осколочная советская граната. — «Матч ТВ»), отрывало пальцы, руки.
Кто-то пытался в водоем забросить Ф1, а она взрывалась где-то рядом. Или пытались снаряд в каком-то помещении на костре подорвать, а взрывались сами.
Много разных несчастных случаев было. Ну это же дети, не все понимали, как все серьезно. А это все было доступно. Потому что выменять у солдат на буханку хлеба можно было и автомат.
— Так тяжело с питанием было в армии?
— Это 90-е годы. Тяжелое время было, в армии том числе. Разные ситуации были. Даже как-то получилось так, что мы на неделю-две приютили дома двух заблудившихся российских солдат. Он голодные ходили по улице, попросили хлеба. Отец завел домой, мы их накормили. Оказалось, что они как бы дезертировали, но дезертировали по причине дедовщины. А в конечном итоге выяснилось, что обоих не должны были призывать. Потому что у них там болезни и так далее.
Они жили у нас, пока не приехали их родители, не забрали их и не поехали в часть, чтобы закрыть все эти вопросы и вернуть их домой.
— Как обычная жизнь выглядела? Был ли комендантский час?
— Помню только один короткий период времени, когда вводился комендантский час в Моздоке. Когда действительно было острое положение.
А так было все спокойно. У нас многонациональный город, где мирно проживают и русские, и осетины, и кабардинцы, и чеченцы, и грузины, и армяне. Представители всех национальностей.
— Мандрыкин рассказывал, что в 90-х на Кавказе было опасно — за тысячу долларов могли убить. Помните такие моменты?
— Во Владикавказе больше таких случаев было. У нас бывало так, что люди пропадали где-то в приграничных территориях. На машине ехали, а из лесу выбегали люди с автоматами, останавливали автомобиль — и либо убивали, либо воровали людей в рабство. Выкуп просили.
— Как родители в такой ситуации вообще позволяли детям гулять одним?
— В нашем детстве мы были даже более свободны в перемещениях, чем современные дети. У нас маленький город, где все друг друга знают. За полтора часа можно пройти пешком от одной окраины до другой, а за полчаса попасть в любую точку города.
Что делать, время такое было. Мы не воспринимали это как что-то должное, просто понимали, что есть опасность, надо быть осторожнее.
***
— Какие планы на будущее? Интересно продолжать искать себя в менеджерском направлении?
— Я готов, мне интересно. Сейчас планов как таковых нет. Планы формируются на основе личных проектов либо на основе приглашения в какой-то проект. Личных проектов, к сожалению, пока нет. Есть идеи, связанные с футболом в том числе, их нужно прорабатывать, формировать материально-техническую базу для реализации. Но это не в текущих условиях и не сегодня.
Что касается других проектов, то я открыт для предложений. С удовольствием поработал бы в команде, если это связано с какой-то стратегией развития. Вне зависимости от масштаба.
— Лига не так важна?
— Да. В 2020-м мне было очень интересно возглавить «Олимп-Долгопрудный», который только создавался, у которого не было ни болельщиков, ни школы, ни клуба, ничего. Через год мы вывели его в ФНЛ. Да, дальше он не развился, ничего не произошло, но это было интересно.
— Вы поработали в трех клубах: спасли «Химки» от вылета, вывели «Олимп-Долгопрудный» в ФНЛ, участвовали в создании «Алании» в нынешнем ее виде. Но каждый раз надолго в клубах не задерживались. Почему?
— Наверное, в первую очередь это связано с моими личными человеческими качествами. Признаю, что не всегда объективно воспринимаю ситуацию, не всегда выдержано. Конечно, работаю над этими вещами, понимаю, как с этим справляться.
А иногда уход был связан с непреодолимыми обстоятельствами, с которым не намерен мириться ни за что на свете. Есть принципиальные вещи. Мне важно отношение людей и договоренности. Чтобы они не нарушились ни с моей стороны, ни с чьей-то еще.
— Когда завершали карьеру игрока, вы сказали, что полностью реализовались и достигли целей, к которым стремились. Какие у вас сейчас цели/мечты как у менеджера?
— И как футболист мечтал, и сейчас мечтаю, чтобы наш футбол развивался, чтобы наша сборная показывала зрелищную игру, чтобы были полные трибуны. Чтобы мы в Европе играли результативно и зрелищно. Чтобы к футболу со стороны общества было большое уважение.
Вот об этом я мечтаю. И мечтал, будучи министром [спорта Осетии], президентом «Алании», руководителем «Олимпа». Возможно, поэтому мои высказывания в интервью порой получались резкими — в адрес РФС, тренеров или каких-то руководителей. И в свой адрес эти вещи я тоже иногда произношу, когда делаю что-то не так. Главное — говорить честно все и двигаться в созидательном направлении. Искренне болеть и переживать за футбол.
