В середине ноября 2021-го Олег Шатов объявил о приостановлении профессиональной карьеры. 31-летний хавбек и «Рубин» расторгли контракт по обоюдному согласию сторон. Официальному сайту казанского клуба Шатов объяснил свое решение тем, что «в последнее время больше лечился, чем играл», а также пообещал, что «сделает попытку вернуться».
В январе 2022-го Шатов присоединился на сборах в ОАЭ к ФК «Урал», за который выступал с 2007-го по 2011 год. Президент «Урала» Григорий Иванов на вопрос о возможности подписания с Шатовым контракта ответил следующим образом: «У него пожизненный с нами контракт. Когда он еще мальчиком уходил от нас, то говорил, что заканчивать будет в «Урале». Вот и думайте сами. И мы будем думать, как бы лучше все сделать»
Мы встретились в ОАЭ с Шатовым и поговорили по душам:
- Насколько сложно было принять решение о приостановлении карьеры
- Почему было ошибкой приехать в Казань без семьи
- Как в «Рубине» отреагировали на слова Олега
- О моральном состоянии — была ли депрессия? И о физическом — прав ли Кокорин, говоря, что соблюдение режима в 18 лет позволяет после 30 иметь меньше травм?
- О том, как Шатов провел 2,5 месяца вне профессионального футбола и кому благодарен за это время
- О его возвращении
«Я не восстанавливался, а мучился»
— Когда впервые промелькнула мысль приостановить карьеру?
— Это было в Казани, и это не спонтанное решение. Все шло к этому — тут и мое внутреннее состояние, и физическое ощущение моего организма.
Просто я мучился в тот момент. Не восстанавливался, а мучился — потому что шло одно повреждение, оно тянуло за собой другое, третье. Я просто принял решение, что сделаю так, как реально хочу.
Ни о чем не жалею, у меня было более двух с половиной месяцев, которые я провел замечательно. Но для себя понял, что скучаю и по футболу, и по мячу. При любой возможности принимал участие [в матчах] — в Питере играл в любительской лиге, также играл с друзьями.
Что бы ты ни говорил и что бы ни делал — себя не обманешь. В очередной раз понял, что я люблю футбол и я буду делать не одну попытку, а две или три тысячи, если потребуется, чтобы вернуться.
— Сразу для себя сформулировал это как «приостановление» карьеры?
— Конечно, понимал для себя, что не заканчиваю. Если бы я завершал карьеру, я бы никому об этом не говорил — молча встал бы и ушел.
Но [ситуация] была понятна всем — и я должен был что-то сказать: и руководству «Рубина», и партнерам по команде, и болельщикам. Я должен быть честен с ними — так это и было. Хотя мог спокойно досидеть до зимы, получить одну-две зарплаты и никому ничего не говорить. Но я думал, что лучше эти два месяца как следует отдохну, «выдохну», проведу время с семьей, приведу свое состояние — в первую очередь, наверное, голову — к одному знаменателю. Поставлю какие-то цели, к которым буду идти.
Думаю, что это было не зря. По крайней мере, я в себе это ощущаю — вот сейчас приехал, тренируюсь шесть-семь дней в двухразовом режиме, и, тьфу-тьфу, пока меня ничего не беспокоит.
— Уже не первый раз делается акцент на словах «привести в порядок голову». Что вкладывается в это понятие?
— Мысли разные есть: «Закончить с футболом? А надо ли мне это? Почему так? А что в будущем? Что я сделал не так [в прошлом]?» Много разных мыслей, сидишь, вспоминаешь. Иногда есть ненужные вещи, которыми ты засоряешь себе голову.
Есть те, кто может сразу отсекать все ненужное, а есть те, кто каждый раз сквозь себя это пропускает. Наверное, я отношусь ко второму типу людей. Любое недомогание, насморк или травма — я начинаю думать: «Как? Из-за чего? Почему? Где я допустил ошибку? Что я сделал не так?»
Хотя на самом деле это уже прошло — об этом можно забыть и не вспоминать.
— Касательно такого морального состояния — это можно назвать депрессией?
— Я не специалист по психологии, у меня никогда не было депрессии. Но, наверное, это мои внутренние тараканы, с ними каждый человек борется по-разному. Но я считаю, это что-то мое, внутреннее.
— Принял это решение еще исходя из того, что приехал в Казань без семьи. А у меня жена и трое детей, мне было тяжело без них. Наверное, это одна из главных ошибок, какие я допустил. В следующий раз я должен знать, что жена и дети всегда должны быть со мной рядом, потому что только с ними я могу сразу переключаться — от футбола к повседневной жизни, к быту, любви, заботе.
Мне этого очень сильно не хватало, но так сложились обстоятельства, что семья не могла переехать ко мне в Казань. Но сейчас, если я останусь в «Урале» или буду играть в какой-либо другой команде, моя семья поедет со мной.
— Почему родные не могли переехать в Казань?
— На то были причины — дети растут, у них и школа, и занятия, и секции: то есть быт налажен. До этого мы семь лет жили в Питере и каждый день друг друга видели, но тут [в случае с Казанью] решили попробовать. Но ничего, неудачный опыт — тоже опыт.
«Эти два месяца для меня были как глоток свежего воздуха»
— Сколько вынашивал в себе решение приостановить карьеры?
— Наверное, месяц. Викторович [Леонид Слуцкий] видел мое состояние, внутренние переживания. Он не раз подходил, спрашивал: «Что с тобой?» Но я уже посеял это зерно в своей голове, и оно, видимо, дало ростки.
Если честно, даже не хочу об этом говорить. Было — и было, принял такое решение — и принял. Это же моя жизнь, моя футбольная карьера. Только мне отвечать за свои поступки и действия.
Я эти два месяца кайфанул — получил удовольствие от общения с родными и близкими: детьми, женой, друзьями. Почувствовал, каково это — жить обычной жизнью: не быть профессиональным спортсменом, не быть привязанным к какому-то графику, расписанию. Я себя чувствовал более чем комфортно.
— Кайфанул?
— Да. Честно — да (смеется). Вообще не переживаешь, что тебе надо завтра встать и куда-то поехать. Что у тебя расписание и ты от чего-то зависишь. Нет, ты просто делаешь то, что ты хочешь.
У тебя есть дети и их надо [куда-то] отвезти — ты их повез. Не захотел что-то делать — ты это просто не делаешь и переключаешься на другое. Эти два месяца для меня были как глоток свежего воздуха.
— Говоришь, что не хочешь поднимать эту тему, но у меня одно уточнение. Правильно понимаю, что Слуцкий — первый человек, которому ты рассказал о своем решении?
— Скорее всего, это была моя жена. Не помню точно, но, кажется, с ней первой я этим поделился. Потом были спортивный директор «Рубина» Олег Яровинский и Леонид Викторович. А затем уже узнала и команда, а также президент клуба.
— Какой была реакция людей? Высказали поддержку?
— Да нет, а что — я же не маленький 17-летний мальчик, который на эмоциях принял решение. Я осознанный взрослый человек, уже прошел определенный путь. Если такой человек приходит к подобному решению, значит оно не спонтанное, не эмоциональное.
Спасибо, конечно, большое, что они так отреагировали. Это было сугубо мое личное желание, и клуб пошел мне навстречу, большое спасибо, что не стали препятствовать. В этом плане все было хорошо.
— Тут недавно Александр Кокорин говорил в интервью, что если бы подходил к себе 18-летнему иначе с точки зрения режима, питания и восстановления, у него могло бы не быть такого количества повреждений к 30 годам. Между вашими историями можно провести параллель?
— Можно проводить параллели, но я думаю, что это не какая-то закономерность. Потому что каждый организм индивидуален.
Кто-то может вообще не заниматься с физиотерапевтами, не ходить в зал, и у него никогда не будет травм — будет играть и играть, и слава богу! А кому-то нужно быть каждый день заниматься под надзором специалистов. Но это все индивидуально.
Тяжело сказать — и на этот вопрос, наверное, нет однозначного ответа, — почему у многих футболистов травмы? Есть, конечно, где-то непрофессиональный образ жизни. Где-то ты позволяешь себе лишнего — плохо спишь, не режимишь. Но сказать, что именно из-за этого [травмы], — думаю, так нельзя.
Но факт в том, что, чем раньше ты начнешь относиться к своему телу и организму более профессионально и более правильно, тем они тебе прослужат гораздо дольше и лучше. Вот с этим я могу согласиться.
— Весь нынешний набор болячек — это отголоски твоей травмы колена еще в 2011 году?
— Нет, это все мышечные небольшие повреждения. Это не какая-то одна серьезная травма, как многие получают и выбывают, условно, на полгода — к примеру, с «крестами».
В общем, это просто маленькие болячки, мышечные микронадрывы: то на 10 дней выбыл, то — на 12. Тут на две недели, там — на три. И так потихоньку и форму не можешь набрать, и психологически это очень сильно на тебя давит, потому что ты в таком состоянии не можешь заниматься своим любимым делом, не можешь помогать команде. А находиться в зале по пять-шесть часов в день, думаю, не шибко приятно для любого спортсмена. Кто проходил такой путь, прекрасно понимает, о чем я говорю.
— Как себя чувствуешь сейчас?
— Шикарно. Шарджа (в этом городе ОАЭ «Урал» проводит сборы. — «Матч ТВ»), хорошая погода. Есть поле — я тренируюсь. Чувствую себя достаточно хорошо, уверенно.
У меня плавный вход в тренировочный процесс, с тренерским штабом обговорены многие вопросы, с тренером по физподготовке — тоже.
— Приехал сюда проверить себя — ни на какой не на контракт. С Григорием Викторовичем [Ивановым] мы никакие такие условия не обговаривали. Просто спасибо футбольному кубу «Урал», что дали мне такую возможность. Пройдет определенное количество времени, если я буду готов и во мне будет заинтересованность — мы сядем и будем разговаривать. Если нет — наверное, есть многие команды, в которые можно поехать и быть им полезным.
Пока нельзя сказать, что Олег Шатов — игрок «Урала», но такой шанс существует, и он достаточно велик.
— Что ты в себе поменял или что в тебе поменялось за эти два месяца?
— Ничего. Человек не меняется за два месяца, какие у него были привычки, так они с ним и останутся.
Скорее всего, я просто «выдохнул» — как следует отдохнул. Как многие говорили: «Все идет от головы». Говорю же — забыл на два месяца, что был профессиональным футболистом, и жил той жизнь, какой живут люди, не занимающиеся профессиональным спортом с детства.
Я так наслаждался этим временем — и тело, наверное, само как следует отдыхало, когда голова ни о чем не думала.
Спасибо детям, которые меня постоянно заставляли быть в движении, не останавливаться. Они, как маленькие батарейки, каждый раз тебя подзаряжают. А когда таких батареек три — ты целый день ходишь заряженный.
— Самое яркое впечатление за то время, пока был на «паузе»?
— Просто с друзьями поиграл в футбольчик в удовольствие. Повспоминали старые моменты, потом поехали в баню — попарились, отдохнули как следует. Приехали в ресторан, покушали — так объелись! (Смеется.) И ты не думаешь, что завтра вставать на весы и у тебя будет какая-то там жировая прослойка. Такие моменты — они приятные.
«Быть профессиональным футболистом — это счастье. И я как никто теперь это понимаю»
— Ты рассказывал о звонке Семака и его предложении восстанавливаться на базе «Зенита». Как и где готовился?
— Просто после новости [о приостановлении карьеры] увидел пропущенный звонок от Семака. Перезвонил, а он сказал: «Олег, если будет нужна какая-то помощь от меня лично, либо от ФК «Зенит» — предоставить условия для тренировок, восстановления, базу, тренажерный зал, — можешь позвонить, мы чем сможем, поможем».
Считаю, это нормальная реакция моего бывшего главного тренера и бывшего клуба, которому я отдал немало лет профессиональной карьеры, — помочь и пойти навстречу человеку, который тем более живет на постоянной основе в Питере. Чтобы у него было место для занятия своим любимым делом.
— Я, конечно, воспользовался такой опцией, потому что два месяца отдыхал и ничего не делал. И даже не думал об этом — у меня такая установка была: «До нового года вопросы про футбол можете мне не задавать». Также и агент мне звонил — я отвечал, что до нового года даже не хочу, чтобы у меня голова вспоминала про футбол.
— С Шалимовым на данный момент относительно игровых перспектив в «Урале» тоже не общались?
— Нет. Ну а как тренер будет общаться с футболистом, если у него нет действующего контракта? Прекрасно понимаю Игоря Михайловича, что в каких-то упражнениях я участвую, например, в «квадратах», а в тактике — нет. Потому что тренеру тоже нужна какая-то гарантия и определенность насчет футболиста. Поэтому я и не задаю ему вопросы [из разряда]: «Почему не я?» Когда станет понятно, что можно рассчитывать на футболиста Шатова, тогда, наверное, и будут какие-то разговоры.
— Когда это будет понятно?
— Не знаю, я по-прежнему кайфую, играю в футбол без контракта и зарплаты. Просто приехал, играю с ребятами, получаю удовольствие.
Не знаю, может, будет [определенность], а может, и не будет. Может, вообще это интервью окажется [записано] зря и я через неделю скажу: «Нет, ребят, все. Я понял — поеду домой, всем спасибо, до свидания. Финита ля комедия — песенка спета» (смеется).
— Впечатлили слова Григория Викторовича [Иванова] про «пожизненный» контракт Шатова с «Уралом»?
— Не впечатлили. Просто у нас с Григорием Викторовичем теплые, а главное — искренние отношения. Мы всегда можем сказать друг другу правду: это касается и футбола, и любой жизненной ситуации. Мне как никому другому с ним легко общаться, так что найти общий язык не составит труда.
«Пожизненный» контракт? Если я чем-то смогу помогать «Уралу» в какой-либо роли, я это буду делать с удовольствием. И мне не нужен какой-то контракт, это будет идти от чистого сердца, если меня попросят.
Про «пожизненный» контракт — это Григорий Викторович так выразился, я назову это дружбой. Да, он гораздо старше меня, ему вот исполнился 61 год, но я считаю, что у нас по-своему сложились такие отношения, что мы друг другу доверяем. И это самое главное для меня. Не хотелось бы это потерять.
— Как вариант «Б» рассматривается помощь «Уралу» в качестве человека в тренерском штабе, в клубном менеджменте?
— Тяжело об этом говорить. Считаю, что, если пойдешь [в клуб] менеджером или тренером, в любом случае ты сначала должен получить образование — ты же не бросишься в омут с головой без базовых знаний.
— В любом случае базовые знания нужны. Если у меня будет какая-то заинтересованность или желание стать менеджером, главным тренером, помощником, я обязательно пойду учиться, выучусь, у меня будет база. А потом уже можно идти, пробовать, набираться опыта. В любой профессии надо учиться — это азы, опять же база. Без этого никуда.
— Ставишь перед собой дедлайн, когда хочешь определиться с будущим?
— Нет, вообще не ставлю. Я живу сейчас изо дня в день и получаю удовольствие от того, что делаю. Я занимаюсь любимым делом — играю в футбол, тренируюсь, общаюсь с ребятами. Мне от этого кайфово, мне нравится. Сейчас даже чего-то не хочется менять. Во что это выльется — я не знаю.
Возможно, это выльется в контракт и продолжение профессиональной карьеры. Возможно, во что-то другое. Посмотрим, что судьба мне уготовила.
— Нет опасения по финансовой составляющей просесть, если не будет контракта как у профессионального футболиста?
— Ничего, я без зарплаты уже нахожусь три месяца (смеется). Это мне не мешает получать искреннее удовольствие от футбола — приходить, тренироваться и бегать наравне с молодежью и играть с парнями в футбол. Это кайф и это счастье. Быть профессиональным спортсменом и футболистом — это счастье. Это кайф. И я как никто теперь это понимаю.
Читайте также:
* Соцсеть, признанная в России экстремистской
