Какую оценку «Зениту» Семак поставил за осеннюю часть сезона
Хотят ли Азмун и Дзюба и дальше продолжать выступать за «Зенит»
«Теория — это придворная дама, а практика — как медведь в лесу»
— Вы больше пяти лет работаете главным тренером. Учеба в тренерской Академии и теперь уже личный опыт — что больше помогает?
— Учеба помогла разобраться и систематизировать те знания и опыт, что получил за карьеру игрока. Пока играешь, не задумываешься, как строится тренировочный процесс, о цикличности нагрузок и так далее. А это огромный пласт знаний, без которого быть тренером очень сложно. Сейчас они помогают. Но и опыт с практикой, конечно, тоже. Учеба учебой, а живая работа — это живая работа. У Преподобного Амвросия Оптинского есть же такое выражение: «Теория — это придворная дама, а практика — как медведь в лесу» (улыбается). В общем, каждый этап надо пройти самому и выбрать то, что тебе больше всего подходит.
— А сами опытом уже готовы делиться?
— Мы информацию не прячем — наш тренерский штаб абсолютно открыт. Кому интересно — пожалуйста: в «Зените» работаем так-то и так-то. Ну, а будет ли это полезно, пригодится ли кому-то наш опыт — это другой вопрос. За мою бытность футболистом и тренером делаю вывод: полностью копировать чью-то модель крайне сложно. Футбол — он сам по себе очень быстро меняется в последнее время. Нужно поспевать (улыбается).
— Если сравнить «Уфу» и четвертый сезон в «Зените» — за это время вы изменились?
— Тут, наверное, со стороны виднее. Мое понимание того, как надо строить работу, — оно остается тем же. Хотя какие-то внутренние вещи, например, касающиеся подготовительных моментов, — они видоизменяются. Но незначительно. Что касается, скажем, физподготовки, тут автопилот точно не включишь — многое, как правило, идет в ручном режиме.
— Ваша психология тоже не поменялась?
— Работа главного тренера — это работа главного тренера. Хотя в команде высокого уровня, понятно, есть свои дополнительные сложности. Но их везде много — легко нигде не бывает.
— Что имеете ввиду, когда говорите о нюансах работы с командой высокого уровня?
— Игроки более классные, по нашим понятиям даже «звездные». А значит, чтобы найти правильный вектор командного движения, порой к ним нужен индивидуальный подход. То есть мы стараемся делать всё, чтобы команда в целом становилась сильнее и сами игроки — тоже.
— Главный тренер в российской команде должен разговаривать с игроками вне тренировочного процесса или можно делать это выборочно: например, только с россиянами?
— Разговаривать, считаю, надо со всеми. Другой вопрос: когда и сколько. Например, есть ребята вспыльчиво-эмоциональные. И совершенно не факт, что в определенных обстоятельствах ты сможешь донести нужную мысль — иногда такому футболисту надо дать возможность остыть, а потом вкладывать информацию, которую считаешь нужной. А насколько он воспримет ее и воспримет ли вообще — это вопрос другой. Но ты, по крайней мере, должен сделать в этом плане всё от тебя зависящее. Чтобы двигаться вперед, надо решать сложные моменты или даже конфликты, которые могут возникать в команде. Со всем этим необходимо уметь разбираться.
— Говоря о конфликтах внутри команды, что имеете ввиду?
— Команда — это живой организм, все игроки — люди! Естественно, не может быть такого, чтобы всем всё нравилось. Кто-то играет больше, кто-то меньше — это уже почва для конфликта интересов. У кого-то может возникнуть желание уйти в другую команду, у кого-то наоборот — остаться. Одному предлагают новый контракт, другому — нет. Само собой, что футболисты в зависимости от ситуации привносят свое настроение в команду. Главному тренеру надо в этом разбираться — это тоже его работа. В общем, я стараюсь разговаривать с игроками. Во всяком случае, всегда говорю: если есть вопросы, подходите и спрашивайте. Другое дело, что желающих что-то спросить бывает немного (улыбается).
— Одно время был такой стереотип — это только у нас главный тренер должен разговаривать с игроком чуть ли не по любому поводу, а в Европе он этим не занимается: всё и так прописано в контрактах.
— Мне кажется, у нас сейчас есть и такие, и такие тренеры. Опять же — кому-то что-то можно объяснить, а кому-то нет. Это вопрос индивидуальных взаимоотношений. Но тренеру внутри команды виднее — он глубже чувствует, что и кому нужно. А бывает, что такова политика клуба — все в нем должны действовать так, так и так. Трафаретов же, по которым работали бы все тренеры и даже конкретный специалист, — их очень мало.
«Тренер должен быть незаурядной личностью, лидером»
— Вы сказали, что футбол меняется очень быстро. Как и в какую сторону?
— Во-первых, скорость и интенсивность, если мы берем такие топ-клубы, как «Бавария», «Ман Сити», «Ливерпуль», «Челси» и так далее. Это и высокая линия обороны, и прессинг. А для этого нужны быстрые игроки. Поэтому, скажем, в «Ман Сити» сейчас футболисты в основном 24-25-летнего возраста и моложе. В «Баварии» примерно то же самое, если не считать Левандовского. В современном футболе игроки должны больше бегать, быстрее. И при этом обладать набором определенных качеств.
Второй момент — топ-клубы стали чаще варьировать схемы. Поменять тактику по ходу матча раза три — такое раньше нечасто встречалось. А теперь при обороне может быть использована одна расстановка, при атаке — другая с «плавающими» фланговыми игроками, которые периодически выполняют разные функции. Примеров универсализации сейчас достаточно много.
— Раз вы упомянули «Баварию», следующий вопрос о тренерах формации Нагельсмана. В футбол на профессиональном уровне он, по сути, не играл. Как оцениваете появление таких специалистов, тем более что в последнее время их становится всё больше?
— Не думаю, что их очень уж много.
— Лет 15 назад тренеров, которые сами бы не играли на высоком уровне, практически вообще не было.
— А Моуринью или Виллаш-Боаш? Леонид Викторович Слуцкий? Тот же Сарри? Примеры есть. Другое дело, что большинство топ-тренеров действительно сами играли в футбол. За редкими исключениями.
— Тогда в чем феномен подобных исключений? Тем более что сейчас это довольно молодые люди — тому же Нагельсману всего 34 года, Тедеско — 36.
— Это талантливое поколение, которое оказывается в нужное время в нужном месте. Что позволяет хорошо стартовать в плане карьеры. Правда, как мы видим, не у всех получается сразу хорошо начать. Но хочу сказать, что наряду с пониманием тренировочного процесса главный должен быть незаурядной личностью как таковой.
— Эмоциональным или невозмутимым? На эту эту тему много споров.
— Это понятие относительное. Но при этом он в любом случае должен быть незаурядной личностью, лидером! Лобановский или Бесков: достаточно было одного их взгляда или шевеления волос на голове, чтобы все поняли — что-то случилось. Хотя оба не были суперимпульсивными людьми.
— То есть харизма главного тренера в современном футболе — вещь по-прежнему актуальная?
— Не считаю, будто что-то в этом плане изменилось.
— И тем не менее не стала ли сейчас в футболе роль главного тренера более технократичной?
— Абсолютно нет. Просто возможностей стало больше. Сравнить хотя бы, сколько информации при подготовке к матчу у тренеров было 20 лет назад и сколько сейчас. Это абсолютно разные вещи. Теперь ты можешь очень многое изучать более детально. Плюс делегировать некоторые полномочия помощникам. Но всё равно, за всё, что происходит, отвечает главный тренер.
«Моуринью не придет в «Лестер» со словами: я сделаю вас чемпионами»
— Недавно Дик Адвокат заявил: «Сейчас у главных тренеров масса помощников, аналитиков, специалистов по физподготовке и так далее. Но я и без них сам прекрасно вижу, в каком состоянии находится игрок».
— Отчасти он прав. Скажем, когда мы работали в «Уфе» у нас не было такого штаба, как в «Зените». Но чем больше людей, тем больший пласт работы ты можешь охватить. И если есть помощник, который может взять на себя какой-то компонент, тем больше времени ты сам можешь уделить чему-то другому. Например, селекции. Это называется — развязать главному тренеру руки для какого-то важного направления на данном конкретном этапе.
Но в любом случае, как правильно сказал Адвокат, смотришь на игроков и анализируешь их состояние. Когда работаешь с кем-то из них много лет, то многое сразу видишь. Ну, а цифры, которые получаешь от аналитиков — они подтверждение или опровержение каких-то твоих догадок и наблюдений. Правда, как правило, это подтверждение (улыбается). Опять же, когда общаешься с игроком, аргумент «мне показалось…» не совсем, считаю, верный. А когда показываешь цифры по тому, сколько он пробегает, сколько технико-тактических действий совершает, на какой скорости — это другое дело. Тут ты всё можешь объяснить аргументировано.
— Чем больше клуб, тем больше помощников по направлениям?
— Конечно. Но это от желания клуба зависит и его политики. Например, если клуб считает нужным давать работу своим легендам, а ты понимаешь, что они могут принести пользу — почему нет. Если возможности нет, пригласишь столько помощников, сколько позволяет ситуация. Но вообще — любое тренерское направление может считаться перспективным или нет только исходя из результата. Если специалист полагает, что надо только играть в футбол и никакие другие упражнения не нужны, а это в свою очередь приносит результат, значит — он прав. И ни для кого не имеет значения, чем ты там занимаешься в тренировочном процессе: вымеряешь всё до метра или вообще делаешь только элементарные вещи. Есть результат — значит всё правильно, нет — значит, чтобы ты ни делал, в твоей работе есть изъяны.
— Но при этом, скажем, Клаудио Раньери выиграл с «Лестером» АПЛ, а потом ничего.
— Вопрос в том, где он работает. Еще один — какие задачи стоят перед его командами. Кстати, не думаю, что в «Лестере» она формулировалась как победа в АПЛ. Но звезды сложились и тренер заслужил этот титул своим трудом и предыдущей работой. Такое счастье тоже случается, когда всё срастается. Не думаю, кстати, что от «Рубина» Курбана Бердыева в 2000-х кто-то ждал двух чемпионств подряд.
— Каково тогда в тренерской работе соотношение «сложились звезды» и «закономерный результат»?
— «Измерить» это практически невозможно. Не пойдет же Моуринью в «Лестер» со словами: я сделаю вас чемпионами. Есть определенная задача, но, бывает, получается прыгнуть выше головы. В Англии был «Лестер», в России — «Рубин». Тем футбол и интересен, что такое случается. Но такое происходит не слишком часто. В Германии вообще нет. Последние десятилетия во всяком случае.
— Несмотря на то, что в «Баварии» тренеры меняются.
— Если отлажена клубная машина с функциями спортивного директора, менеджмента, руководства в целом, то процесс стратегического планирования и комплектация команды выстраивается исходя не из конкретно взятого тренера, а клубной политики, которая подразумевает в какую сторону надо двигаться.
— Не считаете, что такая модель, когда тренер не влияет на селекцию, делает его работу более механической?
— У него всё равно может быть свое видение. Скажем, пришел он в команду и счел, что с таким подбором футболистов лучше играть в три центральных защитника. Или наоборот. Такое тоже бывает. Сарри возглавил «Лацио», и они перестроились на четыре. Хотя команда осталась практически той же, а игровой рисунок — другой.
«Средняя стоимость команд группового этапа Лиги чемпионов 480 миллионов евро. «Зенит» далеко не в первом десятке»
— Календарь с учетом игр сборных насыщается до предела. Интенсивность игры, о которой вы говорили выше, будет продолжать расти в таких условиях?
— Думаю, да, эту тенденцию мы с вами будем наблюдать в топовых европейских лигах, во всяком случае.
— Движения больше, календарь плотнее — где резервы?
— Поэтому команды и комплектуются таким образом, чтобы было достаточное количество игроков. Европейским клубам в этом смысле гораздо легче, чем нашим. Там нет ограничений, которые есть у нас.
— Вы про лимит на легионеров?
— И про лимит тоже. Как вы думаете, сколько в среднем было легионеров в командах на нынешнем групповом этапе Лиги чемпионов?
— Предположу, что 10-11.
— 17 при заявке в 25-26 человек. При этом меньше всех легионеров задействовали «Зенит» и «Динамо Киев». При этом с точки зрения финансовой составляющей мы входим отнюдь не в первую двадцатку (команд-участниц ЛЧ — прим. ред.).
— Однако стереотип работает иначе — чего только в этом смысле стоили слова главного тренера «Мальме» Томассона, который открытым текстом сравнивал бюджет своего клуба и «Зенита».
— Томассон, наверное, может так говорить, потому что в сравнении с «Мальме» «Зенит» действительно обладает большими ресурсами. Но что касается остальных команд, ниже «Зенита» в этом плане может быть всего 5-6 клубов из 32. Средняя стоимость команд, которые выступали на групповом этапе, — порядка 480 миллионов евро. «Зенит» — около 170. И только два клуба, у которых этот показатель выше среднего, не попали в плей-офф. Это «Барселона» и «Лейпциг». Их состав номинально дороже, но они не оправдали надежд. Остальные заслуженно прошли дальше.
— Получается, сейчас тренеры практически полностью заложники этой ситуации: какой у тебя бюджет, такое и место?
— Если бы команды всегда четко распределялись в турнирных таблицах согласно бюджетам, это было бы слишком скучно. На самом же деле ты приходишь в команду, которая в твоем чемпионате, скажем, в пятерке. А дальше — это как раз работа тренера: побороться за максимальный результат. Но если ты возглавил команду второй восьмерки, то вряд ли станешь бороться за чемпионство. Но по сути, так было всегда. Просто раньше не наблюдалось зацикленности на финансовой составляющей — все говорили о наборе классных исполнителях в распоряжении того или иного тренера.
— Самый яркий пример?
— Вспомните «Барсу» с Хави и Иньестой. Тогда никто не писал, сколько они вместе стоят. Говорили: какие игроки! А сейчас акценты сместились, и, конечно, есть монетизация. Взять тот же сайт Transfermarkt. Там, конечно, не все данные объективны. Но скажем, если по их системе встроить «Зенит» в АПЛ, то получится, что только 2-3 английские команды из 20 ниже нас по совокупной номинальной стоимости игроков. Остальные бюджеты за 200 и до миллиарда. Англия в этом плане сейчас впереди планеты всей: это, безусловно, самая сильная лига и самые сильные клубы. Но не скажу, что разница бюджета в 10-20 процентов играют в той же Англии решающую роль.
— Почему сейчас всё меряется стоимостью игроков?
— Кто фаворит в паре «Зенит» — «Бетис», так с ходу не скажешь. Тогда пишут — стоимость игроков «Зенита» — около 170, «Бетиса» — 230. Всё выглядит более доходчиво, людям понятно и доступно. Есть и такое мнение.
— После поражения от «Зенита» Томассон начал говорить, что «Мальме» в ЛЧ ученики, а Тухель после 3:3 на «Газпром Арене», по сути, обрушился на игроков. Подобные слова на послематчевых пресс-конференциях — это тоже часть работы тренера?
— Кто-то будет об этом говорить, кто-то нет. Это всё индивидуальные особенности специалиста. Конечно, тренер может всё взять на себя и сказать, что он виноват. Но любой результат — это совокупность всех факторов. Главный тренер в любом случае в одной лодке с командой. Но поскольку за результат отвечает тренер — он первый, кто должен об этом говорить.
«Худший матч — с «Уралом», осень в целом на «четверку»
— Если посмотреть на результаты «Зенита» в осенней части чемпионата, получается, что у команды было два мини-спада: два поражения подряд в августе и три в октябре. Это объективная картина?
— Обойтись вообще без спадов невозможно. Но бывают и стечения обстоятельств, так что, мне кажется, такие вещи надо анализировать глубже. Например, бывают поражения по игре незаслуженные, а где-то сыграли плохо, но победили. Так где был спад — в первом случае или во втором? Высчитывать их, привязывая только к результату, очень сложно.
— Тогда скажите, были ли спады у «Зенита», на ваш взгляд?
— Конечно. Например, с точки зрения игры самой неудачной считаю встречу с «Уралом» в Екатеринбурге (0:0). Особенно в первом тайме. Что касается ЛЧ, то единственный матч, который мы провалили, — это выездной с «Ювентусом». Остальные с точки зрения качества были где-то чуть лучше, где-то чуть хуже, но в целом — на достойном уровне.
— Такое опущение, что в ЛЧ вас больше критиковали за выездную ничью с «Мальме».
— Критиковать будут всегда, особенно, если исходить из того, что на бумаге «Зенит» был сильнее. Но я не могу сказать, что в Швеции мы сыграли плохо. На выезде всегда бывает непросто. Тем более с такими болельщиками, как у «Мальме». Эмоциональная составляющая для игроков тоже имеет значение. Против кого у футболистов «Мальме» был шанс набрать очки? Только против «Зенита». Это тоже надо учитывать. Хотя и с «Челси» была возможность «доползти» до ничьи. Да, мы, не исключаю, выглядели в Швеции ниже своих возможностей в атаке. Но в обороне сыграли абсолютно нормально.
— Как оцените первую часть чемпионата в целом?
— На твердую «четверку». Могло, конечно, чуть лучше получиться и в ЛЧ, и в РПЛ. С другой стороны, есть такое понятие «синдром третьего года», когда невероятно сложно справиться в первую очередь с психологическим состоянием. Всё время выигрывать — это тоже очень сложно. У «Зенита» в этом смысле идет четвертый год. Значит, проблемы те же. Понимаю, что для многих это прозвучит достаточно странно, но нехватка кадров и у нас присутствует и в ЛЧ, и в РПЛ. Но такая ситуация не только у «Зенита». С нынешним лимитом — она у многих наших команд. Есть некая обойма из 15-16 игроков, а остальные места дополняются молодыми игроками, которые получают гораздо меньше игровой практики.
— Каков способ устранения «синдрома третьего сезона»?
— Надо всё время что-то добавлять. После эры «Спартака» прошло много лет, но какие бы замечательные команды затем ни появлялись, больше двух чемпионств подряд не выигрывал никто. Это не только российская проблема, и справляться с ней непросто. Нынешний сезон для нас новый вызов и в этом плане тоже.
— Четвертый раз труднее выигрывать чемпионат по сравнению с третьим?
— Нужно изыскивать мотивацию, внутренние ресурсы, которые позволяют команде находиться наверху и не терять чувства голода к победам.
— То есть осенью прошлого года было сложнее?
— Да — из-за ситуации с коронавирусом. Слава богу в этом году нет таких вспышек, когда у нас в ЛЧ совсем молодые ребята играли, которые даже в РПЛ практики толком не имели.
— «Зенит» при вас с разным отрывом уходил на зимний перерыв. Как оцените нынешние «+2» от «Динамо»?
— Самое главное — мы наверху. Поэтому тот факт, что мы на первом месте, — это самое важное. А какой отрыв — дело второе. Впереди еще 12 туров.
— Почему тогда для вас было важным именно на зимний перерыв уйти лидерами?
— Никакой принципиальной важности с турнирной точки зрения тут нет, главное — конечный результат по итогам чемпионата. Но, безусловно, есть приятная психологическая составляющая, которая позволила команде с хорошим настроением уйти на перерыв. С ней же она будет работать на сборах.
«Азмун хочет доиграть сезон в «Зените»
— Клаудиньо по сравнению со своими предшественниками-бразильцами быстрее всех адаптировался в «Зените»?
— Не знаю как насчет рекордных сроков, но то, что он довольно гармонично вписался в «Зенит», — это, безусловно, хорошо. Клаудиньо достаточно мобильный игрок. Даже в не самых лучших матчах это качество помогает ему не выпадать из игры. Что касается адаптации, то благодаря большому количеству соотечественников она действительно прошла легче.
— Есть ощущение, что с приходом Клаудиньо и у Вендела КПД стал выше.
— Вендел и сам по себе с весны прошлого года уже смотрелся хорошо. Теперь добавился еще один игрок, который хорошо читает и понимает игру. С этой точки зрения их взаимодействия можно назвать сыгранностью: люди быстро понимают друг друга и так же быстро могут принять правильное решение. В этом плане роль Вендела и того же Малкома усилилась: в лице Клаудиньо появилось еще одно связующее звено.
— Трансферные слухи сватают в «Зенит» еще то одного, то другого бразильца. Если придет хоть один, их будет пять.
— Мы не рассуждаем, сколько их может быть: 4, 5 или 10. Мы ищем игроков, которые по своим характеристикам подходят нам на ту или иную позицию. К сожалению или к радости, бразильский рынок наиболее объемный в этом плане. Это настоящая «фабрика» по производству хороших футболистов. Если мы видим, что игрок подходит нам, переключаемся на эту кандидатуру. Из какой он страны при этом не важно.
— Какова ситуация с Азмуном?
— Она простая и понятная. Здесь роль играет исключительно его желание. Сердар хочет доиграть сезон в «Зените», а потом летом в качестве свободного агента перейти в другой клуб.
— А с Дзюбой?
— Она тоже проста. У Артема есть действующий контракт как минимум до конца этого сезона. На сегодня, в том числе в личном разговоре, желания уйти он не озвучивал. Он игрок нашей команды и, уверен, будет делать всё от него зависящее, чтобы помогать «Зениту».
— А что произошло с его отъездом?
— Это вопрос внутрикомандного пользования, он решен и сейчас нет никаких проблем, за исключением финансовых потерь для Артема.
Читайте также:
- «Предложи «Динамо» пожизненный контракт, я бы подписал». Интервью с Константином Тюкавиным
- Консультации с Норманном, почему отпали Марш и Ди Франческо, ответ Черданцеву. Генич — о выборах нового тренера «Краснодара»
- «Наш чемпионат — не дно». Дмитрий Скопинцев защищает РПЛ и хочет титул уже в этом сезоне
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.