Футбол

Россия, Китай, США и шейхи с Ближнего Востока. Зачем иностранному капиталу футбольные клубы?

Россия, Китай, США и шейхи с Ближнего Востока.  Зачем иностранному капиталу футбольные клубы?
Кейлор Навас и Нассер аль-Хелаифи / Фото: © Aurelien Meunier - PSG / Contributor / PSG / Gettyimages.ru
Сколько клубов из топ-чемпионатов принадлежат зарубежным инвесторам?

«Ньюкасл» может скоро перейти в руки владельцев из Саудовской Аравии — о возможной сделке суммой в 340 миллионов фунтов британская пресса активно пишет в последние месяцы.

За минувшее десятилетие не только в Англии, но и вообще по всей Европе футбольные клубы стали переходить под управление бизнесменами из других стран — преимущественно Соединенных Штатов, Китая и государств Ближнего Востока.

Почему произошел такой переворот на футбольном финансовом рынке? Чего иностранные инвесторы хотят от футбольных клубов из топ-чемпионатов?

Мы рассмотрим случаи по четырем крупнейшим чемпионатам Европы. Четырем, потому что в немецкой бундеслиге существует правило, согласно которому 50%+1 акция должны принадлежать зарегистрированным членам клуба, — вход иностранному капиталу туда заказан. Есть отдельные исключения: леверкузенский клуб принадлежит не болельщикам, а концерну «Байер», «Вольфсбург» — «Фольксвагену», а «Лейпциг» — австрийскому «Ред Буллу», но все равно это местные сюжеты.

В Англии больше половины клубов принадлежат иностранцам. Это лучшее место, чтобы делать на футболе деньги

Английская премьер-лига — самый большой магнит для иностранного капитала в футбольном мире. Если в высших дивизионах Испании, Италии и Франции на зарубежные деньги существуют 4–6 команд, то в Англии 65% клубов принадлежат иностранным компаниям или владельцам. Причем в чемпионшипе, втором дивизионе, ситуация аналогичная.

Экономический климат премьер-лиги с ее астрономическими доходами за продажу телевизионных прав и строгим соблюдением финансового фейр-плей позволяет рассматривать покупку местного клуба как практичное бизнес-решение.

«По большей части футбольные клубы — это признак статуса. До тех пор пока команда выступает на том же уровне, на каком выступала до приобретения, она будет сохранять и скорее даже наращивать свою ценность. Это долгосрочное вложение», — объяснял профессор Рори Миллер из ливерпульского университета.

Для первых зарубежных владельцев клубов АПЛ — Мохамеда Аль-Файеда в «Фулхэме» и Романа Абрамовича в «Челси» — покупка лондонской команды означала выход на местный рынок, раскрутку имени в тусовке, а также дорогое развлечение. Но уже следующее поколение новых владельцев смотрело на клубы премьер-лиги как на бизнес-проект.

Стэн Кронке до приобретения «Арсенала» успел стать владельцем клубов из крупнейших спортивных лиг США — «Денвер Наггетс» (НБА), «Колорадо Эвеланш» (НХЛ) и «Сент-Луис Рэмс» (НФЛ). Семья Глейзеров помимо «Манчестер Юнайтед» владеет клубом НФЛ «Тампа-Бэй Бакканирс». Их решения в отношении клубов часто исходят из расчета финансовой выгоды, а не спортивной. «Арсенал» и «Манчестер Юнайтед» в последние годы перестали занимать настолько высокие места в чемпионате, как в начале XXI века, но это слабо сказывается на прибыли, которую они приносят владельцам.

В этом отношении за последние пару десятилетий изменилась концепция приобретения футбольных клубов: раньше их покупали, чтобы тратить, теперь покупают, чтобы зарабатывать. Конечно, всегда лучше, когда помимо прибыли ты получаешь еще и победы, как нынешний «Ливерпуль» (тоже существующий на американские деньги; Fenway Sports Group владеет также бейсбольным клубом «Бостон Ред Сокс»). Но сейчас эти вещи не взаимосвязаны напрямую.

Британские бизнесмены оказались фактически выведены с местного футбольного рынка. Самый богатый человек страны сэр Джим Рэтклифф, которому пресса пыталась сосватать «Челси», заявлял, что не собирается вкладываться в клубы премьер-лиги, поскольку оценка их стоимости «идиотская». Не только рынок футболистов в Англии перегрет, но и рынок футбольных клубов. Принадлежащая Рэтклиффу компания Ineos вместо команды АПЛ приобрела французскую «Ниццу» и швейцарскую «Лозанну».

Испания выходит из-под финансового ига «Реала» и «Барсы», но здесь хорошо помнят иностранных аферистов

Испанские клубы только в последние годы благодаря системе финансового регулирования от ФИФА стали привлекательным товаром для зарубежных инвесторов. Раньше система неравного распределения доходов от телевизионных трансляций четко разграничивала — есть «Реал» с «Барсой» и есть все остальные.

За прошедшие пять-семь лет китайские компании выкупили «Эспаньол» (150 млн евро), «Гранаду» (37 млн евро) и 20% акций «Атлетико» (45 млн евро). Сингапурский магнат Питер Лим приобрел 70% акций «Валенсии» за 94 млн евро, а бразильская суперзвезда Роналдо создал прецедент, став одним из первых бывших футболистов, купивших футбольный клуб: ему принадлежит «Вальядолид».

Раньше в Испанию залетали практически одни проходимцы. У местных болельщиков плохие воспоминания о представителях иностранного капитала. В конце девяностых аргентинские бизнесмены, наобещав золотые горы, последовательно утопили в низших дивизионах «Бадахос», «Леганес» и «Херес». Одессит Дмитрий Питерман владел сначала сантандерским «Расингом», а затем «Алавесом», но везде запоминался лишь скандальными выходками и постоянной сменой тренеров. Бедный «Расинг» перешел от Питермана к индийскому бизнесмену Ахсану Али-Сайеду, который только высасывал из казны деньги и довел его до третьего испанского дивизиона в год столетия клуба. Недолго прожили и мечты болельщиков «Малаги»: катарец Абдулла Аль-Тани влил много денег в местную футбольную команду, чтобы зайти на рынок Андалусии, но когда сторонний проект накрылся, владелец охладел к футболу и перестал финансировать клуб в прежних объемах.

Итальянцев портит квартирный вопрос. Купил клуб — должен построить стадион

В Италии с ее богатым футбольным прошлым свои особенности спортивного менеджмента. Большинством клубов управляет семейный локальный бизнес, и процесс передачи их в руки иностранных владельцев происходит медленно. Первопроходцем стала «Рома», 67% акций которой в 2011 году семья Сенси продала за 70 миллионов евро Томасу Ди Бенедетто — американцу с итальянскими корнями. А уже он может в скором времени передать клуб соотечественнику без каких-либо итальянских корней за сумму, в десять раз превышающую ту, что была заплачена при покупке.

В самом сложном положении находится «Милан», почти тридцать лет принадлежавший экс-президенту Италии Сильвио Берлускони. Наличие популярного футбольного клуба помогало Берлускони улучшать свой имидж и добиваться политических целей. «Милан» попал не в те руки, и после двух лет китайского управления (вернее, его отсутствия) был передан американцам.

Из всех топ-чемпионатов в серии А наихудшая ситуация со стадионами. Покупка практически каждого клуба сопровождается обещанием либо модернизировать существующую арену, либо построить новую. В Милане ждут нового стадиона на 60 тысяч мест к сезону–2022/23, в Риме должны с олимпийской арены переехать на чисто футбольную, во Флоренции также планируется построить новый стадион к 2023 году.

Во Франции можно делать бизнес по-тихому, но пока все тормозит имиджевый проект из Катара

Во Франции приобрести футбольный клуб выйдет гораздо дешевле, чем в Италии, Испании и тем более Англии. Даже «ПСЖ», который катарские шейхи приобрели в 2011 году, обошелся им всего в 100 миллионов евро.

Хотя «ПСЖ», как и «Манчестер Сити», стоит особняком. Оба клуба работают на улучшение имиджа целых стран — Катара и Объединенных Арабских Эмиратов соответственно. Здесь речь идет не столько о финансовой прибыли, сколько о работе мощнейшей пиар-машины, оценить эффективность которой очень сложно. По этой же причине наследный принц Саудовской Аравии Мухаммед бин Салман Аль Сауд хочет приобрести «Ньюкасл». 

Пока Катару не надоел проект «ПСЖ» (а слухи об этом ходят), претендовать на чемпионство во Франции другим командами сложно. Но исторически в лиге 1 запредельная конкуренция, поэтому в случае ухода шейхов из Парижа можно ожидать взрывного роста доли иностранного капитала во французском футболе.

Читайте также: