Не так давно московский «Спартак» взрывал медиапространство новостями о поиске нового опорного полузащитника. Слухи связывали активность Томаса Цорна с Лигой 1. Лишь после провала с несколькими вариантами из Франции красно-белые переключились на другой рынок и привезли в Москву чеха Алекса Крала. Несколько лет назад в схожем векторе двигалась и скаутская служба «Кубани». Именно краснодарцы привезли в русский футбол буркинийца Шарля Каборе, без которого сложно представить пиковый «Краснодар». Еще раньше в «Анжи» и «Локомотив» доставили Лассана Диарра. Француз, хоть и пробыл в России меньше двух лет, зарекомендовал себя одним из самых неуступчивых игроков за всю историю лиги. Все тот же «Локо», прежде чем привезти в Москву бразильца Лиму, рассматривал сразу четверых легионеров из Лиги 1.
Даже если отвлечься от наших реалий и просто вспомнить культовых опорников мира, среди них половина прошла через французский чемпионат. Клод Макелеле, Патрик Вьейра, Нголо Канте, Эмманюэль Пети, Дидье Дешам, Луис Фернандес — лишь вершина айсберга. Если добавить к ним многочисленных малийцев, ивуарийцев, камерунцев и сенегальцев, то список и вовсе станет громадным. И это можно объяснить.
Причина 1. Колониальное прошлое
Достижения спортивной антропологии раньше всего начали использовать в легкой атлетике. Американские ученые после войны всерьез заинтересовались успехами африканских бегунов. Выходцы из Западной Африки и их непосредственные потомки из стран Карибского бассейна рвали весь мир на спринтерских дистанциях. В то же время среди стайеров не было равных африканцам с восточного побережья континента. Исследования биологов Принстонского университета 1958 года доказали зависимость физических возможностей атлетов от ряда условий: наличия в постоянном доступе воды, сухости климата, вулканической структуры почв и многого другого. Чисто антропологически среднестатистический эфиоп или кениец мало походил на нигерийца, чем и был во многом предопределен успех в конкретной беговой дисциплине.
Чуть позже в 1970-е началась первая волна массовых натурализаций в американском спорте. Первопроходцами были баскетболисты, игроки в американский футбол и все те же легкоатлеты. К 1990-м — эта практика распространилась почти на весь земной шар. Если посмотреть на карту мира конца XX века — времени самой жесткого периода колониальной борьбы, сегодня известного как «Схватка за Африку», — континент был поделен между двумя империями. Англия пыталась реализовать свой известный план «двух К» — занять Африку с юга на север (с Кейптауна до Каира, отсюда и название). Удалась эта затея лишь наполовину. Прихватив юг и восток, Британия столкнулась с активным сопротивлением французов, занявших линию с северо-запада материка до его северо-востока.
Частью франкофонного мира стала подавляющая часть стран зоны Гвинейского залива (современные Кот д’Ивуар, Того, Гвинея и Мали) и в придачу к ним большинство арабских территорий (Марокко, Тунис, Алжир). Таким образом, среди будущих беженцев после развала Французской империи и провозглашения независимости колоний в Африке оказалось немало тех, в ком антропологи видели врожденный потенциал. Работа футбольного опорника куда более зависима от мощи, ловкости и жесткости, чем от беговой работы. Как следствие, массовый приток беженцев из колоний не мог не повлиять на лицо французского футбола. Оно было предопределено.
Причина 2. Влияние 1990-х
20 лет назад футбол в стране переживал свой взлет. «Марсель» побеждал в Лиге чемпионов, сборная Франции впервые за долгое время достигла статуса гегемона и взяла поочередно чемпионаты мира и Европы, а «Золотой мяч» получили Зинедин Зидан и Жан-Пьер Папен. При этом Лига 1 упорно пыталась найти свое лицо. На фоне суперконкурентной АПЛ, богатой Серии А и романтичной Ла Лиги французскому чемпионату лишь предстояло обрести свой стиль.
После успеха на мировом первенстве в США сборной Камеруна под руководством Валерия Непомнящего во Франции началось увлечение легионерами из бывших колоний. По статистике тех лет в среднем в каждой команде высшей лиги играло около шести африканцев. Место опорного полузащитника исторически было одним из самых трудных и нежеланных мест на футбольном поле. Физически крепких, но совершенно не обученных тактике парней сразу же наигрывали на самом дефицитном амплуа. Еще через два года лишь две команды Лиги 1 не имели в заявке африканского опорника.
Всерьез на популярность новых героев повлиял и характер футбола в Лиге 1. Еще с конца 1970-х Франция проигрывала всем топовым чемпионатам в количестве голов. Отсюда появился миф о «низовом» футболе, успешно живущий и сегодня, хотя мало соответствующий реальности. Но тогда во Франции на самом деле чаще других играли в скучные 0:0, а в условиях акцента на оборону ребята из опорной зоны становились главным героями команд. Как сказал позже Эмманюэль Петти: «Игроки, умеющие отбирать, теперь популярнее форвардов. Нас даже снимают чаще в рекламе. Да и женщинам приятнее, когда их защищают качественнее».
Причина 3. Работа французских скаутов
Вязкость футбола в Лиге 1 перенеслась в наш век. К ней теперь добавился другой важный фактор. Академии почти всех клубов двух высших дивизионов отныне имели филиалы в какой-либо из бывших колоний.
Хрестоматийный пример — «Метц». Их академия Generation Foot работает в двух странах — Того и Сенегале. Сам филиал включает в себя три школы: первая для детей до 7 лет, вторая — обычная начальная (до 10 лет) и, наконец, средняя, где ребят обучают естествознанию, истории и иностранным языкам. За талантливыми детьми французские скауты начинают следить с пяти, а то и с трех лет. Для этого ребят очень часто вывозят из деревень и селят в корпуса академии. Семья очень редко мешает этому процессу. Ведь для ребенка зачастую это единственный шанс выбраться. Если посмотреть на сборную Сенегала, то около 70% игроков прошли через этот филиал «Метца». Того же Садио Мане и Паписса Сиссе скауты просматривали с пятилетнего возраста, изучая их привычки и быт.
Аналогично и с «Каном». Их академия специализируется на Гвинее и Мали. У «Ренна» — на Бенине и Камеруне. Не забывают клубы и про саму Францию. Аналогичные школы «Кана», но уже в Европе, прошли, к примеру, Нголо Канте и Тома Лемар. Интересно, что французскую систему взаимодействия с африканской молодежью начала перенимать Бельгия. Первопроходцем стал «Беверен», чья академия в Кот д’Ивуаре полностью копирует Generation Foot и уже дала миру Яя Туре, Эмманюэля Эбуэ, Ромарика и Жервиньо.
Наверное, уже не нужно говорить, что большинство приезжающих таким образом ребят становятся опорниками. Условия тяжелой жизни и умение бороться и терпеть — очень важные характеристики для этого амплуа. Наконец, статистика сегодня подтверждает наши рассуждения. Среди десяти лучших опорников сезона сразу шесть выступают в Лиге 1. По средним баллам за игру портал transfermarkt.de ставит в топ-3 Абдулайе Туре из «Нанта», Адриена Тамезе из «Ниццы» и Эдуардо Камавингу из «Ренна». Первого — давно ведет «Челси» и не покупает лишь из-за трансферного бана, второй отказал «Спартаку» и зимой собирается в «ПСЖ», а третьему — всего 16, но он уже имеет отступные в размере 35 миллионов евро. И уже точно не кажется совпадением, что они все сделали первые шаги именно во Франции.
Читайте также:
- Слимани выбил сборную России с ЧМ-2014. Сейчас он лучший игрок в чемпионате Франции и помогает Головину
- Во французской лиге — новый король. История о парне, в которого верят Месси и Марадона
- Трансфер Мбаппе в «ПСЖ», Головина — в «Монако» и вариант с работой в «Спартаке». Вадим Васильев — герой «Инсайдеров»
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
