«Непривычно говорить, что я представляю сборную Италии». Тренер Ангелина Туренко — о своей работе и расставании с учениками

«Непривычно говорить, что я представляю сборную Италии». Тренер Ангелина Туренко — о своей работе и расставании с учениками
Ангелина Туренко / Фото: © Instagram* Ангелины Туренко
Нугуманова, Губанова, Игнатов — неполный список всех воспитанников Туренко в России. Теперь она тренирует итальянских одиночников.

Молодой петербургский тренер Ангелина Туренко была перспективной одиночницей в начале 2000-х годов, когда в женском одиночном катании в России было непросто. За свою короткую карьеру девушка успела выиграть первенство России, финал Кубка России и Европейский юношеский олимпийский фестиваль. Она даже могла поехать на Олимпиаду в Турине, но в 18 лет спорт для нее закончился из-за травмы. От карьеры в шоу фигуристка сразу отказалась, потому что ее не привлекал кочевой образ жизни.

В 2007-м Ангелина неожиданно для себя стала тренером, хотя готовилась к профессии менеджера ресторанного бизнеса. О таланте Туренко заговорили после успеха ее ученицы Анастасии Губановой на крупных юниорских стартах. Также Ангелина работала с Николь Госвияни и Елизаветой Нугумановой, реанимировала карьеру двукратного серебряного призера чемпионата мира среди юниоров Серафимы Саханович. Недавнее замужество привело Ангелину в Италию: сейчас она тренирует сильнейших одиночников страны. Но связей с родиной тренер не прерывает. «Матч ТВ» встретился с Туренко во время визита в Санкт-Петербург.

Читайте в интервью:

«Урманов вернулся, увидел мои горящие глаза и через полтора месяца, когда сезон закончился, пригласил в свою команду»

— Вы выступали в то время, когда в российском женском одиночном катании не было такого накала страстей, как сегодня. Какого прыжкового набора было достаточно для попадания на главные старты?

— Начнем с того, что была другая система судейства — 6-балльная, когда мы не набирали определенное количество баллов за каждый элемент. Больше оценивали целостность программы: чистоту катания, презентацию, качество элементов. Лидеры сборной должны были прыгать все тройные прыжки, некоторые делали каскады 3-3 и желательно еще комбинацию со вторым тройным прыжком. Я вот любила ритбергер-ритбергер. 

Понятия «правильное ребро» вообще не было. Акцент, скорее, на чистый прокат: если ты без ошибок исполнил заявленные прыжки, то мог быть в лидерах даже без каскада 3-3. Во вращениях не было обязательного счета оборотов, как сейчас. Вращайся хоть в одной позиции, даже базовой. Под конец подняла ножку к голове в заклон, и все. В целом было проще. А когда правила изменились, нашему поколению пришлось переучиваться: появились требования к усложнению многих элементов и дорожек шагов. Например, добавились перевод плечей, смена ребра, позиция бильман после вращения. Но гораздо проще учить с детства, когда ты с самого начала поэтапно все осваиваешь. А тут взрослый сформировавшийся организм начал все заново, в итоге многие мои ровесницы не выдержали.

— Кто были ваши основные конкурентки на уровне страны?

— Алима Гершкович и Ольга Найденова: между нами разыгрывались квоты на главные старты сезона. Выше шли Виктория Волчкова и Елена Соколова. Ирина Слуцкая была недосягаема — тащила всех за собой, как танк. Мы мечтали ее догнать.

— Почему вы ушли довольно рано, учитывая низкую конкуренцию в России среди женщин в начале нулевых годов?

— Я жила спортом, часто занимала высокие места и была запасной на Олимпийские игры в Турине. Зимой 2006 года до последнего решался вопрос об участии Вики Волчковой — второго номера сборной. В итоге она снялась из-за травмы, но заменить на меня не успели. А в 17 лет я получила тяжелую травму, которую пришлось долго лечить. Когда через год восстановилась, соперницы уже ушли вперед. Подрастали Алена Леонова и другие таланты, федерация делала на них ставку. Я поняла, что моя карьера закончена.

— И вскоре стали тренером. Насколько я знаю, все началось благодаря Алексею Урманову.

— Изначально я абсолютно не связывала свое будущее с фигурным катанием: поступила в институт культуры на факультет менеджмента и занялась учебой. Но иногда приходила на тренировки своего последнего тренера, не могла полностью отпустить мир спорта. Смотрела, как Алексей Евгеньевич готовил к чемпионату Европы Сережу Воронова. 

Далее все решил случай: они уезжали на турнир, и Урманов предложил, раз у меня есть время, остаться присмотреть за его группой. Помощника у него тогда не было, а посторонних он не хотел просить. Ну, я поработала — понравилось безумно! Я даже надела коньки, хотя на тот момент было нельзя по состоянию здоровья. Алексей Евгеньевич вернулся и увидел мои горящие глаза. Через полтора месяца, когда сезон закончился, он пригласил в свою команду. Помню, сидим мы в тренерской, и он говорит: «Я тебе предлагаю работать вместе, но ты сразу не принимай решение. Все же это серьезный шаг». Я доехала отсюда (мы беседовали с Ангелиной в Академии фигурного катания Санкт-Петербурга, здание расположено на окраине города. — «Матч ТВ») на метро до Сенной площади, набрала Алексея Евгеньевича и сказала: «Хочу!» Полчаса мне хватило, чтобы это понять.

— Институт культуры вы все-таки закончили?

— Да, и по диплому я вполне могу быть спортивным менеджером, хоть и не работала пока в этой профессии. А еще я получила тренерское образование в университете Лесгафта.

— Что ощущали, впервые выводя ученика на соревнование?

— Это был «Мемориал С. А. Жука» во Владимире, куда я привезла маленьких Макара Игнатова и Анну Певцову. Выводила их сама, так как Урманов не смог поехать. Я чувствовала невероятную ответственность и в то же время удовольствие от атмосферы. Каждый спортсмен индивидуален, стараешься найти ко всем ключики. Для меня это был такой тонкий процесс! Помню, Макар безумно любил прыгать, но не любил скользить и вращаться — мы его заставляли. Он едва выучил двойной аксель, но выезд редко получался. А на том турнире был отдельный этап, посвященный элементам. Мы заранее решили: если Макар справится с первым прыжком, то идем ва-банк — пробуем двойной аксель. Он сделал двойной лутц и рискнул с акселем. Получилось! Классный был адреналин.

— Выходит, участники того турнира исполняли отдельные прыжки и в этом соревновались?

— Да, это официальная часть соревнований. Фигурист имеет по две попытки прыжков и каскадов, затем одну попытку на дорожку с вращением. Несколько лет назад добавилась дорожка шагов по обязательному рисунку под музыку. Это единственный в мире такой турнир — правда, детский (участвуют спортсмены доюниорского возраста).

— С кем вы успели поработать в группе Урманова?

— С Полиной Агафоновой, Николь Госвияни, Алисой Миконсаари. Последняя выступала за Финляндию и теперь тренирует в моей команде. Из младшего поколения — Настя Губанова и Макар Игнатов. Когда в 2015 году Алексея Евгеньевича пригласили работать в Сочи, он звал меня с собой, но я не захотела уезжать из родного города. Осталась здесь с большей частью группы и начала тренировать сама.

— По вашему опыту, стоит ли тренеру держать на одном льду принципиальных соперников?

 Здоровая конкуренция всегда полезна. Но если между спортсменами начинается недопонимание, они обижаются и делят тренера, лучше их развести. Другое дело, что у нас в академии редко есть такая возможность: время льда-то ограничено. А когда реально так сделать, не стоит постоянно держать конкурентов рядом.

«Саханович непростая по характеру, но она мне доверилась. Мы смотрели в одну сторону, это главное»

— Ваша первая звездная ученица — Анастасия Губанова. С вами она завоевала свои главные медали. Вы ведь растили Настю с детства?

— Да, мы с ней работали ровно 10 лет. Большой интересный путь для меня как тренера, я благодарна за это своей ученице. Настя приехала в Петербург в 5-летнем возрасте, каталась сначала у Светланы Французовой. Через полгода пришла к нам на просмотр. Мы ее сразу взяли, потому что она обратила на себя внимание нереальной энергией. Как сейчас помню: ребенок в леопардовом комбинезоне носится по льду, словно электровеник, прыгает одинарный аксель и пытается двойной сальхов. А еще у Насти природное скольжение. Далее все прыжки, начиная с двойных, она учила в нашей группе.

— Как создавали произвольную программу «Ромео и Джульетта», с которой Настя выиграла серебро финала Гран-при?

— Изначально мы ставили ее в 2015 году, когда моя ученица выступала в новисах. Я принесла музыку, включила, и Настя сразу загорелась. Ей как раз было 13 лет, а в разгар сезона пришел возраст Джульетты. Эта программа многим очень понравилась, принесла нам победы на этапах Кубка России и нескольких международных турнирах. Поэтому мы решили оставить ее для следующего — юниорского — этапа карьеры. Настя повзрослела, и мы обратились за помощью к хореографу Светлане Король. Она полностью преобразила программу, и Настя предстала уже другой: тоже Джульеттой, но более мудрой. Мы все в эту программу вкладывали душу, оттачивали каждый жест.

— Почему вы расстались с Анастасией?

— В какой-то момент она захотела попробовать работать у более известного тренера. Были ситуации, когда Настя могла быть выше по местам. К примеру, на первенстве России 2018 года ей не хватило шага до пьедестала, и она не поехала на юниорский чемпионат мира. Когда в межсезонье Настя решила попытать счастья у Елены Буяновой, я не стала ее держать.

— У Елизаветы Нугумановой, с которой вы работали один сезон, много программ на тему классических балетов. Как вы поняли, что ей идет этот стиль?

— Она очень легкая, воздушная в своей подаче. Мы со Светланой Король видели в Лизе нежный цветок, бутончик, который должен распуститься. Поэтому классический образ — первое, что мне хотелось раскрыть в этой фигуристке. Думаю, она прекрасно все отразила в «Щелкунчике».

— Весной 2018 года к вам в группу также пришла Серафима Саханович после учебы у Евгения Плющенко. Как сложился ваш тандем?

— У Симы была очередная травма, она не каталась полтора месяца после возвращения из Москвы. Но однозначно хотела продолжить. Узнав от мамы, что моя главная ученица — Настя Губанова — покинула группу, Сима мне позвонила. Ее нога как раз заживала. Мы начали знакомиться друг с другом и постепенно нашли гармонию. Я считаю, мы в целом хорошо поработали за эти годы — очень дружно. Хоть Серафима и непростая по характеру, но она мне доверилась. Мы смотрели в одну сторону, это главное.

— Помню, с какой теплотой Серафима рассказывала о вас, что вы ездили с ней на турниры за свой счет. Какие яркие моменты запомнились?

— Турнир Tallinn Trophy, где Сима поставила личный рекорд сезона и получила путевку на Гран-при в Канаду, затем победный Мемориал Дениса Тена. Меня очень подкупало в Симе невероятное трудолюбие — даже приходилось ее иногда останавливать. Труд всегда хочется поддерживать. А еще организованность: тренер ведь обычно следит за расписанием своего спортсмена, контролирует его бытовые вопросы. Сима же все четко сама планировала и мне напоминала. 

Да, в прошлом сезоне мне пришлось ехать на челленджер в Варшаву за свои деньги, потому что финансирование от федерации закончилось. Конечно, родного ученика не бросишь в любой ситуации. Поэтому когда Сима сказала, что ей нужна моя поддержка, я даже не раздумывала.

— Увидим ли мы еще Саханович на турнирах?

— Она хочет продолжить свою спортивную историю, думала залечить травму к весенним турнирам. Но здоровье подводит пока. Недавно Сима решила попробовать тренировать детишек и уехала работать в Москву. Я ее спокойно отпустила, так как выступать она все равно сейчас не может, а деньги нужны. Да и я была в отъезде. Пусть пробует себя тренером — это пригодится на будущее при любом раскладе! Мы договорились, что к концу лета Сима примет решение, вернется ли в спорт или закончит. Все зависит от ее восстановления.

— Многие талантливые фигуристки из Санкт-Петербурга выделяются стилем катания, скольжением и достойными программами. Но уже несколько лет им всем, кроме Елизаветы Туктамышевой, не удается пробиться на крупнейшие турниры. Как думаете, где девушкам искать мотивацию?

— Конечно, сложно конкурировать с маленькими фигуристками, владеющими ультра-си. Но если ты хочешь и можешь кататься, если здоровье позволяет и ты умеешь исполнять свои программы чисто, — надо делать. 

Во-первых, альтернативные челленджеры — не последние турниры, они тоже дают статус. Во-вторых, никогда не знаешь, как сложится ситуация. Жизнь часто награждает людей за преданность своему делу. Лиза — как раз отличный пример в минувшем сезоне. Что касается финансовой стороны, то тренеры часто дают своих маленьких учеников на подкатки взрослым спортсменам, чтобы они могли заработать. Это, кстати, очень полезно и для собственного развития — побыть в роли тренера и понять его в каких-то моментах. Ты взрослеешь, учишься спокойнее реагировать на замечания.

«Я буду рада принять в Италии на стажировку русских фигуристов»

— Зимой вы присоединились к итальянской Young Goose Academy. Как все сложилось?

— Я давно знакома с коллективом этого клуба: ездила туда на сборы, давала мастер-классы и привозила своих учениц. Талантливый воспитанник академии Габриэле Франжипани стажировался здесь, в Петербурге. Когда главный тренер Лоренцо Магри узнал, что я поселилась с мужем в Ломбардии, он сразу предложил работу. Клуб расположен в соседнем регионе: я езжу туда на машине и живу по 4-5 дней, а на выходные возвращаюсь домой. Тренирую многих фигуристов, самые известные — одиночники Даниэль Грассль, Маттео Риццо и Габриэле Франжипани. Работаю и с юниорами, детей курирую. У нас много льда, и психологически мне комфортно в новой команде.

— Отметите что-то особенное в тренировочном процессе в Италии?

— Мне нравится, что в академии есть система: тренировки по скольжению, хореография, технические тренировки, отдельно работа над программой и связками, занятия по ОФП и СФП. Есть физиотерапевты и массажисты. Классику преподает хореограф, которая в свое время работала с Каролиной Костнер. Это большая редкость в Европе, где с фигуристом чаще работают только тренер и хореограф. Сегодня, чтобы был результат, нужна большая команда разнопрофильных специалистов. Лоренцо часто приглашает в гости сильных российских тренеров, его ученики ездили на сборы к Алексею Мишину, Светлане Соколовской, Евгению Рукавицыну.

— На недавнем чемпионате мира в Швеции состоялся ваш дебют за Италию. Как впечатления?

— Это был новый большой для меня опыт. Я еще ни разу не ездила на чемпионаты мира и Европы. Мне безумно понравилось — я присутствовала на всех тренировках мальчиков и девочек и вообще рада была вернуться к ритму соревнований, накалу страстей. Ведь мои последние крупные турниры — этап Гран-при в Канаде и чемпионат России конца 2019 года, где выступала Серафима. А я так обожаю эту атмосферу! Было только непривычно при заселении в отель говорить, что я представляю сборную Италии.

— Какие планы дальше? Вы однозначно переселяетесь в Италию?

— Скорее всего, да. Мой муж — шеф-повар ресторана, который его семья создала более 10 лет назад. В пандемию ресторан закрыт, но спасают большое кондитерское производство и сервис доставки. Муж привязан к месту работы, здесь альтернативы нет. Поэтому на семейном совете мы решили, что мне проще переехать к нему. Тем более у меня сейчас нет членов сборной команды России, карьера Симы под большим вопросом. Пока что я приезжаю в родной город раз в несколько месяцев на короткий срок и работаю немного с учениками своей группы. В мое отсутствие их тренировал ассистент — Александр Кузнецов. Он и возглавит группу. 

Все последние месяцы я курировала своих ребят онлайн. Дети очень скучают, все время пишут мне сообщения и присылают видео. В этом возрасте они так привязываются к педагогу… Но к концу лета мне надо окончательно принять решение. В любом случае никогда не стоит однозначно разрывать связи. Когда передвижение по миру станет свободным, я буду рада принять в Италии на стажировку русских фигуристов.

Другие интервью раздела:

* Соцсеть, признанная в России экстремистской