Сергей Росляков еще молодой тренер, но его ученики Дарья Павлюченко и Денис Ходыкин уже успели взять бронзу чемпионата Европы. Росляков уверен: хороший тренер — это прежде всего менеджер широкого профиля. Он рассказал «Матч ТВ»:
- Как за полгода сделать из одиночницы, завершившей карьеру, сильную парницу
- О сотрудничестве с Глейхенгаузом — прошлые постановки и почему не удалось в этом сезоне
- Что такое хороший тренер в понимании Рослякова
- О роли цирковых акробатов и Бетины Поповой в нестандартных поддержках Павлюченко и Ходыкина
- Как гармонично сочетать на занятиях топовых фигуристов и маленьких учеников
- Как благодаря Волосожар-Транькову и Савченко-Шолковы в таблицу стоимости включили новую поддержку в разгар сезона.
«Я предлагаю ребятам три разных способа, а они обязательно придумают еще парочку вариантов»
— Насколько я знаю, вы сыграли ключевую роль в создании пары Павлюченко-Ходыкин: привели в группу Дарью. Где и как вы разглядели талант?
— Все просто: как-то я ехал в метро, увидел Дашу, подошел к ней и спросил, не хочет ли она заняться парным фигурным катанием? (улыбается) Шутка. На самом деле, когда наш Денис остался без партнерши, он продолжил тренироваться и верил в продолжение карьеры. Я ходил по каткам и просил разных тренеров помочь найти фигуристку для очень хорошего парника. Тренер Анастасия Казакова (работает в «Самбо-70», отделение «Конек Чайковской». — «Матч ТВ») дала контакты Даши и ее мамы. Сказала: «Девочка закончила со спортом полгода назад, но она очень талантлива, попробуй пообщаться!». Я позвонил, пригласил на просмотр. Она, кстати, сразу показала целеустремленность — спросила, что надо сделать, чтобы остаться в группе. Так образовался дуэт с Денисом, а дальнейшая их история всем известна.
— Вас как педагога не пугало, что фигуристка к тому моменту долго не тренировалась, растеряла форму и вообще не имела опыта в парном катании?
— Абсолютно нет. Мы с Сергеем Владимировичем Доброскоковым умеем хорошо научить одиночников парному мастерству, синхронности. Зная алгоритм работы, когда все поставлено на поток, можно добиться высокого результата в максимально короткие сроки. Таких примеров у нас много. Даша с Денисом встали в пару в середине мая 2016 года, а уже в сентябре выступали на этапах «Кубка России».
— Ваши ученики много привносят своих находок в процессе работы над программами?
— Даша с Денисом очень яркая пара, еще до конца не раскрытая. Мы постоянно ищем новые стили и вместе занимаемся настоящим творчеством — с большой буквы Т. К примеру, здесь надо набрать скорость, чтобы сделать такой-то элемент. Я предлагаю ребятам три разных способа и всегда спрашиваю, есть ли у них свои мысли. Они обязательно придумают еще парочку вариантов. Затем мы пробуем все эти 5-6 способов, отсматриваем каждый и выбираем лучший. Так по каждой связке, дорожке и т. д.
— Расскажите о программах этого сезона, которые вы ставили всем коллективом.
— Короткая — некий шарж на танцы на льду. Хотелось показать этот вид с точки зрения парников и подчеркнуть какие-то нюансы. Произвольная программа — нечто философское, размышление о жизни. По сюжету, Денис сообщает Дарье, что он неизлечимо болен и осталось ему немного. Даша успокаивает его в течение всего танца, дарит веру в то, что он поправится и все будет хорошо. На фоне общемировых событий за последний год мы очень хотели показать зрителю: несмотря на сложности со здоровьем, в этом мире есть свет, всегда важно надеяться на лучшее будущее.
— Как насчет показательного номера, посвященного врачам?
— Бетина Попова предложила эту идею еще до карантина, когда коронавирус только набирал обороты. Вернувшись к работе, мы поняли, что тема более чем актуальна — «не в бровь, а в глаз». Точно надо ставить!
— Даниил Глейхенгауз как-то говорил, что хотел бы поработать с парами или танцорами, которые не являются конкурентами его постоянным ученикам (одиночникам). Планирует ли ваша команда сотрудничать с ним?
— Он несколько лет назад ставил нам две программы, за что мы очень благодарны. С короткой на фильм «Облачный атлас» Даша с Денисом в дебютный сезон стали чемпионами России и чемпионами мира среди юниоров (2018 год. — «Матч ТВ»). В этом году, увы, не получилось совместно поработать из-за плотного графика Даниила. Летом после карантина наши группы тренировались вместе на базе в Новогорске. У Даниила очень много своих учеников, и каждому надо было ставить программы в кратчайшие сроки, чтобы ребята успели их накатать к соревнованиям. Поэтому отбирать у Этери Георгиевны Тутберидзе такого специалиста — пусть даже и на несколько часов — в той сложной ситуации было бы с нашей стороны некорректно и некрасиво. А в будущем — как знать.
«Вопроса, становиться ли мне тренером или нет, не стояло»
— О вашем спортивном прошлом очень мало информации. Точно известно, что вы катались у Сергея Доброскокова, с которым сейчас вместе растите учеников.
— Я начал заниматься спортом довольно поздно — в шесть лет. Сначала был одиночником, но из-за высокого роста не мог угнаться за соперниками. В 14 лет перешел в парное. Еще через пару лет, когда оброс мясом, стал участвовать в «Кубках России», первенствах и чемпионатах. Также выступал на Универсиаде и международных челленджерах, где часто был призером. На чемпионате России занимал 5-7 места, а в 18 лет стал мастером спорта.
Карьеру завершил из-за травмы плеча. Вопроса — становиться ли мне тренером или нет — не стояло. Во-первых, мне нравилась атмосфера спорта, в какой-то другой я себя не видел. Во-вторых, заканчивал я в зрелом (для фигуриста) возрасте, к тому времени накопил много знаний и опыта. Понимал, что все должно получиться.
— В чем заключается ваша функция в команде? Больше работаете над техникой или хореографией?
— Хороший тренер — это не специалист узкого профиля. Он, в первую очередь, менеджер, широко смотрящий на все аспекты работы. Педагогика, воспитание, дрессура, психология… это лишь часть из большого комплекса тренерских задач. Поэтому я не выделяю в своей работе отдельное амплуа: и техникой занимаюсь, и идеи программ придумываю, и музыку компоную, и сами программы ставлю.
— Парное катание сейчас на таком сложном уровне, что чистых прыжков и подъемов недостаточно. Где вы черпаете идеи сложных позиций и переходов, чтобы элементы ваших учеников получали четвертый уровень?
— Всегда можно усложнять прыжковую составляющую: переходить на более дорогие каскады 3-3 и сольные прыжки. Также улучшать скольжение и связующие элементы. Тамара Николаевна Москвина когда-то сказала, что мечтает, чтобы парники катались как танцоры, при этом качественно выполняя парные элементы. Я придерживаюсь той же позиции и учу своих фигуристов в соответствии с ней. Еще с нашей группой работают прекрасные акробаты Юрий Тюкин и Юрий Володченков, которые очень помогают с нестандартными поддержками и акробатической составляющей наших программ.
— До прошлого года вы работали сугубо мужским тренерским коллективом, пока не пришла Бетина Попова. Как вы так долго жили без женской руки? Ведь главное украшение дуэта на льду — партнерша.
— Это не совсем верно — нам раньше помогала хореограф Кристина Степанова. Она бывшая танцорша, учила ребят качественному скольжению. Да, Кристина не участвовала в тренировках постоянно, но привносила много хорошего. В этом году у нас не получилось плотного контакта из-за пандемии: после карантина мы работали на закрытой базе, пришлось ставить программы своими силами. А сейчас с ребятами здорово работает Бетина: она видит парное катание с другой стороны — более танцевально, и это здорово. Уже после сборов мы вместе дорабатывали программы Даши и Дениса. По их выступлениям, думаю, видно, что программы эволюционируют, отличаются от первоначального варианта. В целом благодаря Бетине ребята стали выглядеть более эффектно и очень прибавили именно в хореографическом компоненте.
— Каких еще перспективных учеников в своей группе — кроме Павлюченко и Ходыкина — можете отметить?
— Хабибуллина-Княжук, Черемных-Бутенко, Садовская-Венедиктов, Трубачева-Смирнов и Кулагина-Белкин. Сейчас все эти пары примерно на одном уровне, некоторые только выходят в юниоры по возрасту. Кто из них выстрелит в будущем — покажет время. Кстати, Наташа Хабибуллина и Илья Княжук недавно заняли восьмое место на первенстве России.
— Как у вас устроены тренировки: юниоры и взрослые катаются вместе?
— На нашу группу выделено определенное время льда, и мы делим его на две части. Сначала катаются Даша с Денисом и иногда одна-две юниорские пары, которым в ближайшее время предстоит турнир. То есть, максимально три пары на льду, хотя это тоже редко. Далее тренируются все «наши малыши», как мы их ласково называем.
— Я часто спрашиваю спортсменов про самые ценные медали. А для вас, как тренера, какая на данный момент самая памятная медаль учеников?
— Бронза чемпионата Европы Дарьи и Дениса. Год назад мы реализовали почти все, что планировали, и всей командой были счастливы.
— После какого достижения учеников вы сможете назвать себя великим тренером?
— Здесь не буду оригинален — олимпийское золото.
«За каждое движение фигуриста — улыбку, взгляд, ускорение — ставится или не ставится маленькая надбавка»
— Последние несколько лет вы работаете еще и судьей. Как пришли в эту область?
— Я являюсь техническим специалистом одиночного и парного катания международного уровня. Судейский опыт помогает увидеть наш спорт — в том числе работу тренера — с иного ракурса. Сужу на региональных и общероссийских первенствах, этапах и финалах «Кубка России». Единственное ограничение: согласно Кодексу этики судей не имею право судить турниры, в которых участвуют мои ученики.
— На что судьи в фигурном катании делают акцент при выставлении баллов?
— Судьи оценивают всю программу как вкупе, так и разбирая отдельно по компонентам. Все критерии прописаны: сложность переходов, мастерство скольжения, интерпретация музыки, хореография. Можно сказать, за каждое движение фигуриста — улыбку, взгляд, ускорение — ставится или не ставится какая-то маленькая надбавка.
— Если фигуристы показывают на турнире ноу-хау, как этот элемент появляется в таблице и по каким критериям судьи его оценивают?
— Когда элемент новый, интересный и исполнен четко в соответствии с музыкальным акцентом, это идет в плюс к общему впечатлению от программы. Соответственно, и баллов добавляет. А вот чтобы элемент попал в таблицу стоимости, нужен прецедент, и желательно не один.
То есть, кто-то исполняет на крупных соревнованиях новый элемент, технический комитет Международного союза конькобежцев выносит этот элемент на рассмотрение. Вносить ли его в общую таблицу? Как назвать? Сколько он стоит и какие имеет уровни сложности? Либо это может быть не отдельный элемент, а новый вариант существующего элемента — просто сделан на его базе. Все технические специалисты обсуждают и принимают решение исходя из современных правил. В свое время поддержку пятой группы «Backward Lift» (обратное лассо. — «Матч ТВ») пришлось вносить в таблицу стоимости элементов в разгар сезона, в декабре. Дело в том, что ее исполнили пары Волосожар-Траньков и Савченко-Шолковы на этапах серии Гран-При. Поддержка не соответствовала определению существовавшей тогда поддержке пятой группы «Reverse Lift», но топовые фигуристы ее показали, и надо было срочно решать вопрос.
— Учитывают ли судьи состояние фигуриста на официальных тренировках?
— Все судьи внимательно смотрят тренировки: что у спортсмена получается лучше, где проблемы. К моменту начала соревнований у них уже есть мнение о технической и компонентной составляющих. Напрямую оно не влияет на оценку. Ведь можно идеально провести тренировку, а на прокате не оправдать ожидания. Или, наоборот, удивить идеальным прокатом программы на соревновании после неудачной тренировки. Баллы судьи ставят по факту самого выступления, но качество исполнения элементов и прокатов на тренировке эмоционально, конечно, влияет на общее впечатление.
— Вы также судили спортивный балет на льду. Как этот вид может обогатить фигурное катание с точки зрения хореографических находок?
— Очень глубокая тема для обсуждения. Хотелось бы начать с определения спортивного балета на льду. Он включает в себя элементы всех пяти видов фигурного катания, и они соединены между собой единым хореографическим замыслом.
Сама дисциплина молодая — ей всего лет 40. На западе спортивный балет популярнее, но он слишком субъективен: больше оценивается не сложность элементов, а степень воздействия на зрителей и судей. Постановки — по правилам театральности: сюжетная линия, завязка, развитие, кульминация, финал. Так и должно быть в одиночном и парном катании, но спортсмены и тренеры порой об этом забывают. А ведь каждая программа должна быть мини-спектаклем. С этой позиции балет на льду может помочь, как и другие виды искусства. Ведь фигурное катание — интегрированный (объединенный с чем-то, обладающим внутренним единством) вид, где спорт и искусство сплетены единой нитью. Важно не только хорошо кататься, но и суметь затронуть душу.
Читайте также:
- «Нет смысла вводить возрастной ценз — мы остановим прогресс фигурного катания». Разговор с Елизаветой Туктамышевой на «Матч ТВ»
- Недобор в спортшколах, низкие ставки и невозможность противостоять Москве. Тренер Добрин — о проблемах регионального фигурного катания
- «Не представляете, сколько часов потратила Валиева, чтобы сейчас все хвалили ее растяжку». Интервью экс-хореографа Камилы Валиевой
* Соцсеть, признанная в России экстремистской
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
