«Мы должны озвучить то, что и так все уже знают: допинг всегда был частью спорта». Человек, который смеялся над запретами

Исторический экскурс от Сергея Лисина.

22 гребца из молодежной сборной Индии (подростки 16-18 лет обоих полов) в декабре 2019 года во время сбора перед юниорским чемпионатом Азии в Паттайе (Таиланд), сдали пробы со следами пробенецида. Результаты анализа проб из лаборатории Дохи (Катар) пришли сильно позже, к тому времени команда уже успела съездить в Патайю и там взять два серебра.

Сейчас в индийском антидопинговом агентстве не знают что и делать — понятно, что это массовое отравление, вопрос в том, когда и каким образом, попробуй с декабря все восстанови по дням и событиям. А терять на два года всю сборную страны, пусть и молодежную, никто не хочет. Чем все закончится — пока непонятно, хотя скорее всего, сделав скидку на возраст, могут ограничиться предупреждениями.

Пробенецид, лекарство от подагры — достаточно редкий гость в новостях о допинге: в 2018 году среди 4117 положительных проб всего 16 содержали следы этой субстанции, а в 2017-м среди 4076 и того меньше — шесть. Наибольшую известность пробенециду принесли скандалы с велогонщиком Педро Дельгадо в 1988 году на Тур де Франс (фото выше) и легкоатлетом Гилом Робертсом в 2018 году в CAS. Оба они избежали каких-либо санкций, но если история Робертса относительно скучна, то вот про Дельгадо и все, что тогда, в 1988-м, произошло, стоит рассказать подробнее.

Каждый раз, когда речь заходит о том случае, у автора всплывает в памяти фигура доктора Франсуа Беллока (1946-1993), умершего уже давно, и оттого практически не известного в нашей стране даже на уровне слухов, в отличие от двух других скандальных врачей, связанных с допингом — Микеле Феррари и Эуфемиано Фуэнтесе. Между тем, Беллок в истории европейского спорта является фигурой совершенно легендарной. Ходят упорные слухи, что взлет ФК «Бордо» во второй половине восьмидесятых это его рук дело. При этом в публичном доступе есть только одно, очень плохого качества, его фото.

Биография Беллока, которому спортсмены, в основном велогонщики, преимущественно французские, дали прозвище «Доктор Живаго» — это, что называется, «сплошная борьба с системой».

В 1974 к нему пришел знакомый гонец Жан-Пьер Дангиллём и предложил поработать с командой, за которую выступал. Команда называлась Peugeot, и это была главная французская команда на главной французской велогонке. Беллок не имел диплома врача, но все равно согласился, тем более что врачом был его отец, и именно на его бланках Франсуа выписывал все рецепты.

В 1976 он наконец получает медицинский диплом, а темой выпускной работы становится «Влияние длительных мышечных усилий на метаболизм надпочечников: практика профессионального велоспорта». Надо думать, что за два года работы с лучшими французскими профиками практики у «Доктора Живаго» было немало.

16 октября 1976 года на гонке «Л’Этуаль дес Эспуар» два гонщика команды Peugeot, Дард и Бурро, были вызваны на выборочный допинг-контроль. Ситуация была следующей — в тот день проводилось два этапа, 3а и 3б. Вот между ними парням и предложили сдать пробы. Ребята попробовали подделать тест, засунув в штаны презервативы с чужой мочой, но были пойманы на этом.

Каким-то невероятным образом им удалось договориться с доктором, который отвечал за контроль, Бруно Шамоном, он уничтожил отчеты о контроле и пустые бутылки, на которых уже были написаны имена гонцов. Казалось, всё закончилось. Но кто-то проболтался, газеты подняли шум, всех к чертям дисквалифицировали: и Дарда, и Бурро, и Шамона.

Дард начал сдавать подельников и показал рецепты, выписанные Беллоком — видимо, еще до получения медицинского диплома — на бланках отца. Рецепты были замечательные — бетаметазон (бета-изомер дексаметазона, кортикоид), тиоколхикозид (мышечный релаксант) и станозолол (анаболический стероид). Узрев такое, французская федерация велоспорта вышвырнула Беллока и запретила ему занимать какие-либо должности в любых подчиненных ей структурах. Он их всех послал и продолжил работать неофициально, открыв «консультацию» в пригороде Бордо, Талансе. Клиентов более чем хватало.

Когда Дельгадо, будучи лидером ТдФ-88, сдал пробу с пробенецидом, то сначала вообще включил режим «меня отравили», но затем признался, что принимал препарат по рецепту Беллока. Дальше случилось странное — «Доктор Живаго» начал отрицать сотрудничество с гонщиком, но согласился выступить его представителем на вскрытии пробы Б, которая оказалась положительной. Дельгадо не был дисквалифицирован, остался в гонке и выиграл тот Тур в генерале. Эту возможность он получил благодаря юридической лазейке, так как найденная субстанция, пробенецид, оказалась запрещена МОК, но не Международной федерацией велоспорта (UCI), а дисквалифицировать в те годы можно было только по правилам UCI.

29 июля 1988-го, спустя пять дней после победы Дельгадо, во французской газете «Le Nouvel observateur» было опубликовано единственное известное интервью Беллока молодой тогда еще журналистке Сильви Веран, перевод которого автор и предлагает читателям.

Его наняли для успеха в Париже

В прошлую пятницу, в Талансе, в залитой солнцем приемной кабинета доктора Беллока можно было встретить удивительных гостей.

Недавно Хосе Мигелю Эчаварри, спортивному директору команды Педро Дельгадо, потребовалась помощь Франсуа Беллока, имеющего весьма дурную репутацию. Имя этого загадочного врача всплывает каждый раз, когда возникает новый допинговый скандал.

В 1976 году молодой тридцатилетний врач Беллок имел смелость выдвинуть тезис о необходимости компенсации физической нагрузки за счет использования анаболических стероидов и кортикоидов. Уже тогда эти вещества были запрещены, хотя и широко использовались спортсменами по всему миру. Представьте себе реакцию спортивных властей. Но Беллоку было на них наплевать. Он поселился близ Бордо, начал работать со спортсменами, и сразу добился значительных успехов.

Это очень любопытное совпадение, что, когда над обладателем желтой майки нависли допинговые подозрения, Беллок согласился поехать в Париж, решать эту проблему, хотя он клянется, что никогда не работал с Дельгадо. И люди, которые сидят в небольшой приемной, уверены, что на их врача наговаривают.

Среди тех, кто ожидает приема, велогонщик Жан-Рене Бернадо, пропустивший нынешний Тур из-за перелома, игрок футбольного клуба «Бордо», огромный бодибилдер, фотограф газеты «Sud-Ouest» и сумасшедший велотаксист. Все они, кажется, готовы умереть за «гуру».

Сам он не особо эмоционален. Сидя в своем логове, где стены увешаны портретами с автографами клиентов, Беллок курит трубку из слоновой кости. Этот коренастый мужчина с телосложением регбиста и мощной шеей вызывает в памяти образ быка бойцовой породы, с корриды где-нибудь на арене в Сан-Себастьяне.

«Почему я поехал в Париж? Не для рекламы, на то была серьезная причина. Я должен был проверить эти допинговые нападки, которым постоянно подвергается велоспорт во Франции, из-за которых гонщики проверяются в четыре раза чаще чем представители других видов спорта».

В Париже Беллок легко объяснил аналитикам антидопинговой лаборатории, которые не являются врачами, зачем гонщику нужен пробенецид. «В печень уставшего от высокой и длительной нагрузки спортсмена попадает с кровью огромное количество мочевины, которая не полностью выводится почками. Пробенецид улучшает вывод мочевины, способствуя снижению уратов в крови и тканях. Если же Дельгадо принимал пробенецид с целью маскировки следов анаболических стероидов, в чем я лично сомневаюсь, потому что все остальные сданные им тесты чисты, — что я могу сделать? Я свидетель, а не судья».

Проблема «Доктора Живаго», судя по всему, в том, что допинг-контроль стал слишком частым. Конечно, он яростно это отрицает. Он говорит, что для работы со своими клиентами использует только легальные препараты, а так же советует им придерживаться здорового питания.

«Попросите полторы сотни моих лучших клиентов показать вам те курсы, что я им написал. Вы удивитесь, насколько там все чисто».

Анри Абади, гонщик команды Peugeot, категоричен: «После двух анализов крови, сделанных в течении месяца, он рекомендовал мне витамины, минералы и флеботоники, которые должны улучшить ситуацию с венами на моих ногах, начавшими портиться от высоких нагрузок. Это всё. Там нет ничего запрещенного».

«Поймите, — говорит Беллок, — я не стою со свечкой над своими клиентами, я не знаю, что они прячут в своих носках, но я всегда предупреждаю их об опасности использования допинга».

Это так смешно — слушать, как гонщики и врачи валят все друг на друга. Первые, будучи пойманными, утверждают, что вторые давали им какие-то препараты, названий которых гонщики даже не знали. Вторые — говорят, что понятия не имеют, чем именно занимаются гонцы за пределами их кабинета…

Впрочем, Беллок не одинок в своей профессии. Есть и другие, например, эндокринолог Бруно Линьер, или Андре Норе, бывший врач Эдди Меркса, и все они более-менее сходятся в своих тезисах на тему того, что проблему физического утомления нужно решать фармакологическим путем. Сравнение с ними вызывает у Беллока смех. Бык хлопает себя ладонью по бедру, словно ракеткой для игры в пелоту, баскский вид спорта, в котором он достиг вершин мастерства: «Они все смешны, потому что никогда не высказывают свою позицию до конца. Мы должны озвучить то, что и так все уже знают — допинг всегда был частью спорта. Даже в тридцатые годы честолюбивые спортсмены заряжались коньяком, вином, кокаином и другими вещами…»

«Доктор Живаго» в своих доводах был крайне убедителен, и 6 декабря 1988 года Бернар Ино (на фото выше), к тому времени уже пятикратный победитель Тур де Франс, в интервью «Экип» заявил, что «препараты, которые сейчас запрещены, могут быть разрешены в разумных дозах, и в этом вопросе я согласен с доктором Беллоком».

В 1991 году Беллок написал книгу «Спорт и допинг: большое притворство», в которой продолжил утверждать, что только гормональная терапия может помочь спортсменам, и вообще: допинг — это нормально. Книгу издали на французском, купить её можно даже сейчас, но читать её неподготовленным, морально слабым и подверженным антидопинговому сектантству людям я не советую.

«После двенадцати дней Тур де Франс мы начинаем терапию, базирующуюся на небольших количествах гормонов надпочечников. По нашему мнению, использование кортикоидов помогает отсрочить усталость у профессиональных гонщиков. Наша задача — помочь гонщикам, которые в пылу борьбы подвергают риску свое здоровье».

Мировому спорту крупно повезло, что Франсуа Беллок умер до расцвета эпохи ЭПО. У этого человека свиньи бы не то что летали, они бы сдвинули земную ось своими пятачками. Он был не просто доктор, который за деньги писал допинговые курсы. Он был идейный сторонник использования запрещенных препаратов, не скрывавший своих взглядов.

* Соцсеть, признанная в России экстремистской