Давид Аванесян провел третью защиту титула чемпиона Европы, отправив в нокаут британца Джоша Келли, после чего в интервью «Матч ТВ» рассказал:
-
Почему не смотрел бой Кокляева и считает, что такие поединки уродуют бокс
О традиции возвращаться после каждого боя к бабушке в Башкортостан
— Последний раз вы боксировали в России в 2014 году. После этого уехали в Англию, выступали в Испании, США и даже Монако. Вам не предлагали выступить дома перед своими болельщиками?
— Я открыт ко всем предложениям, но пока ни одного не поступало. Мои болельщики спрашивают, почему обо мне мало говорят в России, а в той же Англии знают гораздо больше. Я не знаю, с чем это связано, не могу дать ответа на этот вопрос. Об этом же часто спрашивают англичане. Сначала я думал над этим, а теперь уже просто привык.
— В Англии часто узнают на улице и подходят пообщаться?
— В Англии подходят даже 75-летние бабули, они где-то меня видели, когда я боксировал. Думал, может, надо чем-то помочь, а они открывают купюру в 10 фунтов и просят оставить автограф. Бывает такое, что во время пробежки мне сигналят машины, кто-то останавливается, выходит и просит сфотографироваться. Я же не англичанин, впервые вообще вижу людей, а они говорят: «Тебе надо победить Келли».
— А в Пятигорске и Москве?
— Ну если бы меня еще и в Пятигорске не узнавали, то это было бы совсем печально. В Москве реже, но подходят. У меня такая ситуация была: мы делали капы в стоматологии, а потом я улетел в Англию. Возвращаюсь к 8 марта, поехал покупать цветы маме, и подходит девушка. Я думал, что сфотографироваться хочет, а она говорит: «Вы Давид Аванесян? Я вас столько искала-искала, писала вам в инстаграме*. Помните, мы у вас слепки брали для капы? Вот в мире существует три вида челюсти, но ваша не подходит ни под одну». Я всегда понимал, что отличаюсь от других, но не до такой же степени.
— Впервые вас пригласили подраться в Великобритании в 2014 году. Как это произошло?
— На тот момент у меня уже были тренировки там. На меня вышли люди, позвонили перед боем с Кайзером Мабузой и предложили приехать. Я ответил, что у меня впереди тяжелый бой, нужно сначала выиграть его, а потом уже думать, что дальше. Поединок действительно получился тяжелым, я победил и после него поехал в Англию попробовать, посмотреть.
Прибыл в Саутгемптон, начал тренировки в зале Уэйна. В Англии все, что связано со спортом, с боксом, очень быстро подхватывается. К нам приехал в зал Юбенк-младший на спарринги, я тогда весил 70 кг, а он намного крупнее был. Мой тренер говорит: «Побоксируешь с ним?» Я: «Да, давайте». У меня так удачно сложился спарринг, что отец Юбенка даже немного поругал сына, был недоволен. Там находился еще один англичанин, а в это время Келл Брук готовился к защите с Портером и передал тренеру Брука, что там приехал один русский — сумасшедший, боксирует так же, как Портер, даже агрессивнее. Позвонили моему тренеру, чтобы сделать спарринг с Бруком. Англичане были очень шокированы, говорили, что я только приехал, месяц прошел, а уже с Бруком спаррингую. На это уходят годы, а тут все так быстро получилось. Мы сделали с ним спарринг очень хороший, после чего они отослали других спарринг-партнеров, так как Брук хотел драться только со мной. Я остался на 12 дней, потому что у меня уже был билет домой. Они предложили поехать в Америку, там сделать еще два спарринга, а потом поехать домой. Но я уехал. После спаррингов с Бруком обо мне и пошли разговоры в Англии. По сей день я работаю там, но уже с другими людьми.
— Почему решили поменять команду?
— Мой первый бой сложился не очень: я победил, но между людьми, с которыми я изначально сотрудничал, случились какие-то неполадки, поэтому мне не заплатили за бой. Должны были одну сумму дать, но дали совсем другую. Я потом сам уже с друзьями виделся с промоутером, который должен был дать нам остальные деньги, на что при встрече он согласился, а затем просто исчез.
— О какой сумме идет речь?
Мне должны были 10 000 евро, а дали 2000. Человек сваливал на моего агента, говорил, что он виноват. В итоге согласился отдать деньги, уточнив, что прямо сейчас не может, так как улетает на Мальту. С тех пор он ничего и не отправил.
— Как проходили поиски нового промоутера?
— Мне позвонили те же люди, с которыми я сотрудничал, и сказали, что нашли нового промоутера. Больше всего я хотел поехать и увидеться с тем, который мне задолжал. Я увиделся с новым, Тимом Маршем, познакомился с ним. Там еще был парень из России — Андрей Меряхин. Сделали спарринги, потренировались, промоутеру все понравилось, он нам отдал предоплату. Так началась моя работа с ним. Сначала работал с одними тренерами, но в 2015 году начал заниматься у Карла Гривса, и с тех пор мы вместе.
— Вы много времени проводите в Англии, чем там занимаетесь в перерывах между тренировками?
— Продолжаю учить англичан париться в бане по-русски. В Лондоне есть очень хорошая баня мы туда всегда ходим с друзьями, когда я приезжаю. А там, где я тренируюсь, только сауны. Но в своем зале поднимаю градус в сауне до 100. Загоняю туда тренера, говорю: «Пойдем, научу тебя париться, а то заходите просто попотеть — не понимаете, что такое баня». Побью его веником, а он мне говорит: «Ты сумасшедший русский!»
Как-то был на футболе. У них на матчах такая атмосфера, конечно. Тогда играл «Уиган», но не помню с кем. Но вообще больше люблю играть в футбол, чем смотреть. В последнее время играю очень редко, потому что боюсь травмироваться. Мне всегда надо быть в форме.
— После боя с Келли вы много благодарили семью за поддержку. До этого говорили, что дома не очень относятся к боксу. Что-то изменилось?
— Сказать, не очень хорошо — это мягко сказать. До титула чемпиона Европы у меня было много боев, поэтому когда я боксировал на любительском уровне, дома все были против. Мама до сих пор против, прям очень-очень. Каждый мой бой для нее стресс, она закрывается в комнате, ждет, когда он закончится. И после каждого боя говорит: «Все, хватит, оставляй это, хватит-хватит». Отец более-менее смирился. После боя с тем аргентинцем (Рамоном де ла Крусом. — «Матч ТВ») мне позвонила мама, так как у него был тяжелый нокаут, и спросила: «Как себя чувствует этот ребенок?» Я ответил, что все нормально. Мама вообще бои не смотрит, может, ей кто-то сказал, что такой бой получился. Про Келли она не спрашивала, но там не было такого глубокого нокаута. Келли увезли в больницу после боя, я ему писал перед вылетом, он говорил, что все в норме. У меня за плечами уже 31 бой, но семья все равно против. Я понимаю их: я один ребенок.
— Теперь вы отец, можете войти в их положение. Ваша маленькая дочка понимает, что ее папа — боксер? Видела в инстаграме* милые ролики, где вы проводите с ней спарринги, а еще у нее необычное имя.
— Ее зовут Дэва. Дэва Давидовна. Дэва — сокращение от Дэв, то есть Давид. В честь папы назвали — папина дочка. Она смотрит мои поединки, все понимает. Перед боем с Келли видела какие-то отрывки и говорит: «Папа победит этого дядю. Дядя проиграет, а папа выиграет».
— Вы всегда после поединков летите к бабушке в Башкирию?
— Да, у меня традиция навещать бабулю после боев. Сначала прилетаю к ней, а затем домой. Пока еще не виделись. Но уже жду самый вкусный завтрак с ней.
— Что вкусного бабуля готовит на завтрак?
— У нее все вкусное. Завтрак — домашние яйца, творог, мед башкирский, который я всегда с собой вожу на сборы. Бабуля дома хлеб печет, все традиционно.
— После боя вас тепло поздравил Дмитрий Кудряшов. Расскажите о вашей дружбе.
— Мы познакомились на сборах, когда тренировались в Геленджике с профессионалами Южного федерального округа. Получились очень веселые сборы, у Димы с юмором все в порядке, мы легко нашли общий язык. Подшучивали друг над другом во время спаррингов. Это было лет 10 назад. С тех пор мы так и общаемся, всегда на связи.
— Вы тогда вместе спарринговали или находились в разных парах?
— Вы Диму видели?
— Ну вдруг!
— Нет-нет, это в моем первом зале тренер мог поставить в пару, несмотря на весовую категорию, друг с другом боксировать. Там было все по-другому.
— Какие планы теперь?
— Сейчас побуду у бабули, потом поеду домой в Пятигорск. Чуть-чуть отдохну. Затем начну тренироваться и ждать предложений.
— Вы как-то говорили, что хотели бы получить бой с Пакьяо. Он как раз недавно сообщил о начале тренировочного лагеря, но еще не назвал соперника.
— Хотелось бы побоксировать с ним, это легендарный боец и человек. Надеюсь, следующий бой у меня будет за звание чемпиона мира, но маловероятно, что он будет с Мэнни. Я подчеркнул, что можно драться за любой пояс, главное, чтоб за титул чемпиона мира.
Кого рассматриваю в качестве желаемых соперников? Пока смотрю только на свой вес, у нас там чемпионы Кроуфорд и Спенс. В Англии сейчас всем особенно интересно сделать бой с Амир Ханом. С ним мне предлагали еще два года назад подраться, на что я согласился. Я уже вылетел в Москву, но там меня остановил мой менеджер, сказал подождать, потому что они не подписали документы. Он с ними связывался, и в итоге та сторона отказалась. Думаю, что этот бой будет интересно посмотреть. И его реально провести. К боям с Кроуфордом и Спенсом я открыт, жду хороших предложений.
— Вас иногда называют королем апсетов. Как к этому относитесь?
— Не знаю, как они это решают, кто там что думает. Говорят же: люди предполагают, а бог располагает. А я выхожу делать свою работу и не отвлекаюсь ни на что.
Перед боем с Лехаррагой все спрашивали, зачем мне этот поединок, так как я долго не боксировал. Я не выбираю противников, мне не нужны слабые соперники. Я понимал, что, если выиграю Лехаррагу, то быстро восстановлю позиции в рейтинге. Я не слушал, что мне говорили, согласился и поехал. Он боксировал до меня с двумя англичанами, нокаутировал их. Я с ними спарринговал до боя, они говорили: «Слушай, у них сумасшедшая публика, будь готов». Когда мы приехали, нам сказали не выходить с ринга, чтобы ничего не случилось. Мы приехали, все было нормально, люди фотографировались. В день боя стадион был забит, они там свистели, я никого не слышал. В такие моменты надо настраиваться на бой психологически. Когда мы начали боксировать, я почувствовал, где поломались ребята, которых он нокаутировал. Я был очень хорошо настроен, был готов все отдать в ринге. И у меня все получилось, удалось сделать так, что все 12 тысяч на стадионе замолчали. Тишина была. Потом баски мне говорили: «Мы, конечно, до последнего за Кермана, но ты завоевал наши сердца».
— В последних четырех боях вы одержали досрочные победы. Не было переживаний, что если дойдет до судейского решения, победу могут отдать своему боксеру?
— Так и есть. Я думаю, это ни для кого не секрет. Когда я боксировал с Келли, из-за пандемии все судьи были англичане, никто не мог приехать. Мне писали, что нельзя доводить бой до решения судей. Я вообще об этом не думал, а думал только о бое, о том, чтобы выйти и сделать работу. Не думал судьях или еще о ком-то, вообще не думал о нокауте. Просто настроился, что нужно выиграть. Слава богу, все получилось.
— Чем занимались перед боем Келли, пока ждали результаты тестов?
— В отеле мы сидели со вторника по воскресенье, гулять выходили только на балкон. Играли в дартс, очень много играл в настольный теннис. Даже с тренером Келли, он у меня выиграл.
— Потом отомстили в ринге?
— Честно сказать, не думал об этом. Он сам мне предложил, хотя сначала они пришли такие недовольные, даже не поздоровались, когда увидели меня. Мне это, конечно, не понравилось. А когда я находился в номере, у моего менеджера произошла небольшая потасовка с командой Келли. Там прям до драки дошло. И после этого они начали мне улыбаться, нормально относиться и вот предложили поиграть в теннис.
— В чем была причина конфликта?
— На одной из пресс-конференций еще в прошлом году на День святого Валентина мой менеджер подарил тренеру Келли цветочек и презервативы. Потом Келли тренировался, наверное, был на нервах, менеджер проходил мимо, и тот у него спросил: «Ну что, где твои презервативы?» А с Келли был еще один друг, кто-то из бывших супертяжей, и он начал что-то говорить моему менеджеру. Потом подошел тренер, они нормально пообщались, и вроде всё, а тот сзади то ли толкнул, то ли ударил моего менеджера, и там пошла потасовка. Но в итоге всё решили и уладили.
— Что думаете об индустрии сейчас: на ринг возвращаются легенды, профи проводят выставочные поединки с блогерами, или когда на боксерском вечере выступают люди, не имеющие отношения к боксу — например, бой Кокляева и Тарасова?
— Многие мне звонили и спрашивали, почему мой бой в России раскручивают не так, как этот. Я говорю: «Звони тем, кто раскручивает, и у них спрашивай. Я не знаю». Что касается этих боев… Это уже даже не бой, я не могу это так назвать. Это некрасиво, я не могу на такое смотреть. Они уродуют бокс. Я с удовольствием посмотрю на Тайсона и Холифилда, но на людей, которые не имеют отношения к боксу, которых просто бьют по голове, — не буду.
— А если бы вам предложили провести поединок с непрофессиональным боксером, вы бы согласились?
— Ну, если этот человек понимает, что ему придется побоксировать со мной, то да. Но за большие деньги. Мне нужен будет хороший гонорар.
— Сможете назвать сейчас примерную сумму?
— Конкретные цифры — нет, но однозначно больше, чем я получил за бой по профи.
— Вы выходите в ринг с двумя флагами — российским и армянским. Что это для вас значит?
— Они сшиты, будто едины. Я родился и вырос в России, но моя историческая — Армения, поэтому я считаю, что у меня две страны. Некоторые пишут много негатива: где ты живешь, почему так делаешь. У всех свое мнение, но это моя история, не надо меня учить, что мне делать и как.
— Часто бываете в Армении?
— Да, каждый год езжу туда. У меня там много родственников и друзей.
— Тренируетесь в горах?
— Знаете, я всегда хотел потренироваться в Гандзахаре. И вот пару лет назад у меня это получилось. Мы поехали с друзьями на отдых, но когда оказались там, я сказал, что всегда хотел здесь пробежаться. Я переоделся и забежал на гору. Я часто бегаю в Пятигорске, наш Машук уже избегал и так и сяк — по всем маршрутам.
— Видела, вы открывали сбор средств для пострадавших во время карабахского конфликта. С вашей семьей и близкими все в порядке?
— Это коснулось всех: меня, моей семьи, моих друзей, все помогали как могли. Эта ситуация затронула каждого человека, считающего себя армянином. Там была тяжелая война. Но уже не вернуть погибших. У меня у самого много вопросов по этому поводу, и я не могу найти даже для себя ответы. Но это политика. Самая малость, что мы могли сделать, чтобы помочь людям, — собирать средства. Собрали определенную сумму.
— Давайте составим топ-10 действующих боксеров, можно вне весовой категории.
— Буду их называть не по порядку, а просто десятка лучших: Ломаченко, Усик, Альварес, это уже четыре…
— Нет, пока только три.
— Походу, кого-то я уже прокрутил в своей голове. А, Пакьяо — чуть не забыл, прости, Мэнни.
— Вы пока не назвали никого из российских боксеров.
— Как раз думал о наших боксерах: Бетербиев, Кудряшов — мой друг, Бивол. Еще давайте Кроуфорда, Головкина и Бачкова.
Больше боевых материалов на «Матч ТВ»:
- «В Москве увидели хлеб на земле, собирали его минут 15». Боец Мариф Пираев стал звездой после трех поражений
- Узнали гонорар соперника Дацика — его выбили за канаты, но он винит рефери в поражении
- Бойцу из Бразилии 42 года, его вес 180 кг, он отпраздновал победу в Сочи. Корешков делает болевой на одной ноге
* Соцсеть, признанная в России экстремистской
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
