Маргарита Васильева — о бездействии СБР, косяках IBU и том, как бегать с астмой без терапевтического исключения

Маргарита Васильева — о бездействии СБР, косяках IBU и том, как бегать с астмой без терапевтического исключения
Маргарита Васильева / Фото: © РИА Новости / Александр Вильф
Не самые радостные подробности.

Грянувший 25 февраля скандал с Маргаритой Васильевой, пропустившей три внесоревновательных тестирования и оказавшейся под угрозой дисквалификации на срок до двух лет, застал меня в Зеефельде на чемпионате мира по лыжным видам, как раз там, где Елена Вяльбе жестко высказывалась по поводу терапевтических исключений (ТИ) на прием запрещенных препаратов в спорте.

Информация о Васильевой была подтверждена СБР, а затем и самой спортсменкой. После этого Маргарита стартовала на этапе Кубка IBU в Отепя, где неплохо выступила в спринте, став седьмой и показав лучший ход. В ее адрес к тому времени из-за сложившейся ситуации было много громких высказываний, критики и просто неприятных комментариев в соцсетях.

5 марта поступило сообщение, что Маргарите признали третий «флажок», но она имеет право на апелляцию до 14 марта. 22-го числа стало известно, что апелляция Васильевой отклонена. Я связался с Маргаритой, чтобы получить сведения от самой спортсменки, что происходит в ее деле. Оказалось, реальная ситуация сильно разнится со словами главы СБР Владимира Драчева.

Из интервью вы узнаете:

  • Бежит ли Маргарита чемпионат России
  • Что исказили СМИ в освещении ее дела
  • Как повел себя СБР
  • Что за несостыковки есть со стороны IBU
  • Кто из сборной поддерживает спортсменку
  • Почему она не оформляет ТИ на астму, которую ей диагностировали
Маргарита Васильева / Фото: © РИА Новости/Алексей Филиппов

— Где вы сейчас?

— В Тюмени, готовлюсь к чемпионату России.

— То есть участвовать в соревнованиях вам можно?

— Да, конечно, никаких санкций не накладывалось. Я бегала российские старты, пока вся эта ситуация развивалась.

— О ситуации — что сейчас происходит?

— Происходит дезинформация общества, если кратко. Например, СМИ написали, что моя апелляция отклонена, но апелляция подается на решение о дисквалификации, а его никто не выносил. Еще писали, что срок на подачу апелляции у меня был до 14 марта, а на самом деле дата была 12 марта.

Это все идет от «источника в СБР, осведомленного о ходе дела», насколько я знаю.

Давайте по порядку. 5 марта я получила письмо о том, что моя объяснительная по поводу третьего флажка отклонена и у меня есть время до 12 марта на подачу запроса на пересмотр этого решения. Не апелляции, а запроса на пересмотр, это разные вещи. Я же не в КАС обращаюсь, не в какой-то суд. Я просто имела право отправить запрос в IBU на пересмотр, аргументировав это.

С 5 марта СБР из дела устранился. Все дальше происходило без его участия. Были найдены несостыковки в переписке, в отправке мне уведомлений о записи флажков. Был составлен список этих несостыковок, переведен на английский и послан в IBU. Это и был запрос на пересмотр.

И только 13 марта, когда срок подачи этого запроса уже истек, мне написал врач команды Алексей Лагуточкин с вопросом, как обстоят дела. Я сказала, что отправила письмо в IBU, и получила от него претензию, что не поставила в копию СБР. А зачем мне ставить в копию СБР, если союз самоустранился из моего дела? Если Драчев дает интервью, где говорит, что будут подавать апелляцию, но при этом мне никто ничего не пишет и даже не спрашивает. И уж тем более не вникает в нюансы.

— О каких несостыковках речь?

— О том, что уведомление о получении второго флажка, которое составлено и подписано 17 августа, и я и СБР впервые получили только 20 марта, например.

— Пять дней назад?!

— Да. После моего запроса на пересмотр IBU порылся в своих исходящих письмах и вдруг выяснил, что не отправлял мне уведомление о записи второго флажка. Собственно, до этого я не получала ни одного документа, где бы говорилось, что у меня два флажка. СБР стоял в копии всех отправляемых мне писем и легко может опровергнуть мои слова, если я вру сейчас.

Но я не вру. IBU сам подтвердил это, прислав уведомление, которое должно было быть отправлено 17 августа, лишь 20 марта в 13:39. Копия у СБР.

— СБР мог это раньше выяснить?

— Конечно, мог. Они стоят в копии всех уведомлений спортсмену, причем аж двумя адресами электронной почты. Только кто там будет копаться в законодательстве, нормативных документах и письмах от IBU на английском языке? Врач команды, которого назначили «ответственным за антидопинговую работу»? Наверное, для этого специализированный юрист нужен, как мне кажется.

— Однако в запросе на пересмотр с указанием этой ошибки вам отказали?

— Да, и снова это первым прессе «слил» кто-то в СБР. Отказ аргументирован тем, что антидопинговое законодательство не принимает претензии по поводу обработки результатов. То есть задержка в семь месяцев в отправке письма о записи второго флажка не является причиной для пересмотра решения. То, что я не знала никогда, что у меня два флажка, думала, только один — а затем узнала что сразу три, — никого не побеспокоило.

— Что дальше?

— Дальше будут слушания дисциплинарной панели IBU по моему делу. Сейчас я к ним готовлюсь.

— Кто-то поддерживает?

— Девушки из команды — Настя Морозова, Ульяна Кайшева, Лариса Куклина — писали слова поддержки. Спасибо им за это. Конечно, не дают опустить руки близкие мне люди — мама и личный тренер.

— Как поживает ваша астма?

— Она диагностирована, я прошла все необходимые осмотры, астму подтвердили, я весь сезон с ней отбегала.

— Терапевтическое разрешение на сальбутамол или аналогичные препараты оформили?

— Нет. Хотя могла бы. Пока удается обходится без запрещенных дозировок, слава богу.

— Почему?

— Потому что это не совсем честно, я считаю.

Мнение автора

Фото: © Андрей Иванов

То, что происходит в деле Васильевой, вызывает вопросы. Начнем с того, что кто-то в СБР передает конфиденциальную информацию в СМИ, при этом искажая ее. Руководитель организации говорит о том, что они будут подавать апелляцию, а выясняется, что этим занималась сама спортсменка. Зачем было говорить, если не собирались помогать?

Далее. Человеком, который должен был разгребать дело Васильевой, назначили врача команды. Тот попросил ее написать объяснительные и перевел их на английский язык. И все. Это так защищают участницу нашей победной четверки Оберхофа, одну из самых быстрых лыжниц среди биатлонисток сборной?

Полагаю, что на СБР давит реакция общества, самое показательное в которой — полное непонимание того, кто такая Маргарита Васильева. Даже поверхностный поиск информации о ней сообщает, что спортсменка имеет проблемы с астмой. Об этом знают многие, кто бегал с Васильевой российские гонки в сложных погодных условиях — высокой влажности и низких температурах. Знают, потому что слышали ее хрипы во время бронхоспазмов и видели, как тяжело ей приходится после дистанции в раздевалке. При этом почти все биатлонное сообщество России в курсе, что она вместо того, чтобы оформить себе терапевтическое разрешение на использование противоастматических препаратов, соревнуется без него. Знают об этом и биатлонные болельщики, те, кто действительно интересуется этим видом спорта и спортсменами сборной страны.

Маргарита Васильева, имея возможность легально применять допинг, отказалась от нее сознательно и добровольно. Она, по сути своей, олицетворение того, кто попадает под определение «чистый спортсмен».

Так вот, сейчас эта спортсменка, не оформляющая ТИ и сдающая чистые пробы, может быть дисквалифицирована. Если это произойдет, то все антидопинговое законодательство будет дискредитировано, потому что оно должно защищать таких спортсменов, а не дисквалифицировать их. Ну а что делать с СБР, я даже не знаю.

Что произошло с биатлонисткой Маргаритой Васильевой? «Все на Матч!»: итоги масс-стартов от Дмитрия Губерниева

Читайте также: