В сентябре в Сочи и Тюмени прошли летние старты биатлонистов, на которых призер Олимпийских игр по биатлону Ирина Казакевич подтвердила статус одной из самых быстрых биатлонисток страны. Она выиграла спринт в Сочи, несмотря на три промаха, в Тюмени финишировала третьей с двумя ошибками на огневом рубеже. В женской эстафете Ирина зашла на три штрафных круга, но даже это не помешало команде Свердловской области выиграть золото.
В большом интервью «Матч ТВ» Казакевич рассказала о проблемах в стрельбе, желании попасть в шоу Никиты Нагорного, личных спонсорах и танцах с Биланом.
«Стрельба стоя — это голова, и где-то эмоции пока берут надо мной верх»
— После победы в эстафете на чемпионате России по биатлону в Тюмени Михаил Викторович [Шашилов] устроил для вас праздничный ужин. Часто он вас так балует?
— Он у нас еще тот фантазер (улыбается), любит нас порадовать. Просто мы не успевали на ужин, так как мы заканчивали поздно, и вот он съездил, подготовился. Мы приходим, а он стоит, что-то раскладывает уже.
https://t.me/irina_kazakevich97/335И нам не пришлось никуда ехать, у нас уже все было готово. Да, он любит нас так баловать. Не каждый день, конечно, но по возможности. Иногда и какие-то подарочки бывают. Помню, в прошлом году у нас были сложные тренировки — прыжковая имитация, мы поднимались в гору, много интервалов. И когда мы заканчивали тренировку, он покупал нам какие-то игрушки, лимонад, шоколадки — такое вознаграждение в конце тренировки (улыбается).
— Какие эмоции остались после этой эстафеты? С одной стороны — победа, с другой — три штрафных круга.
— Скорее, положительные. Я сейчас стараюсь спокойнее относиться к таким моментам, проще переживать их, не загонять себя. Мне часто говорят, что я слишком критически к себе отношусь, поэтому у меня не получается. Все-таки стрельба стоя — это голова, и, видимо, где-то эмоции пока берут надо мной верх.
Даже когда мы стреляем какие-то эстафетки на тренировках, у меня бывают такие же всплески именно на первом рубеже, а уже последующие эстафеты — со второй, с третьей — я успокаиваюсь. Есть такая тенденция, с которой нужно бороться, больше работать над этим, такие грубые ошибки были именно в контактных гонках и чаще всего в эстафетах.
— Интересно, что в женской эстафете мы увидели противостояние группы Истомина (ХМАО-Югра 1) и Шашилова (Свердловская область).
— Да, но мы бежали просто побыстрее, так скажем (улыбается). Плюс Тома [Дербушева] стреляла просто как из пулемета.
Я сказала Томе, что волновалась, конечно, просто за результат в целом, но не за ее стрельбу. Когда девчонки еще только изготовились, а она уже все пять выстрелов сделала… Это просто наповал. У нее есть эта уверенность, и я говорю: «Научи меня, пожалуйста» (улыбается).
Когда Тома ушла на свой этап, я говорю себе: «Ну стрельни ты, закрой просто с допов, и все, вот зачем ты так? Могла просто на один круг уйти, а не на три… И Тома бы спокойно поехала». Потом думаю: ага, они бы тогда расслабились (смеется).
И Тома потом говорит: «Я волновалась, а ты меня так взбодрила» — и все, Тома сразу включилась. Я ей сразу сказала, чтоб она не надеялась спокойно дойти свой четвертый этап и что, похоже, у нее борьба будет.
А так мы зимой с двумя кругами три минуты почти привезли. А сейчас в Тюмени и в мужской эстафете, и в женской они на последний этап уходили вчетвером. Я считаю, что это интереснее смотреть, чем если бы мы выиграли с преимуществом. Конечно, я слишком самоуверенно говорю за нашу команду, но она у нас, правда, сильная. Если у кого-то не получилось, другие подхватят. Плюс у нас в эстафете необычная расстановка была — Наталия [Шевченко] бежала первая, я — второй этап, Настя [Шевченко] — третий. Первый раз мы бежали так, но все-таки получилось выиграть.
«Если бы это был международный старт, где бы я была, даже несмотря на свой ход?»
— И все-таки хочется вернуться к стрельбе. Что сейчас нужно Ирине Казакевич, чтобы стрелять на ноль?
— Это несложный вопрос, но я не могу четко сказать, что я именно вот это сделаю — и это приведет меня к стрельбе на ноль. Это совокупность определенных моментов.
Я могу стрелять свободно. Допустим, в спринте рубеж был 23 секунды, и я стреляла один, а если берем аналитику в Сочи — стреляла три за 40 секунд. То есть есть какие-то качели, возможно, сомнения на рубеже, потому что, когда ты стреляешь в гонках нестабильно, то, естественно, сложно приходить и, например как Тамара Дербушева, очень уверенно работать. В эстафете в Тюмени, лежа, я стрельнула и даже не задумывалась о том, как я стреляла. А стоя, возможно, хочу сделать слишком правильно.
Когда мы начинаем это все обсуждать, слишком много мыслей о том, как нужно сделать, хотя пытаюсь по-всякому — где-то на технический момент обратить внимание, и, как говорят, прийти без мыслей, еще что-то. Но четкого рецепта или секретного ингредиента, как в секретном ингредиентном супе в «Кунг-фу Панде», — нет (улыбается). Пока не могу сказать, какой он должен быть.
— Наверное, если бы этот рецепт был, вы бы уже его использовали.
— Думаю, что да. Но я пробую различные моменты, сейчас есть время еще плотнее поработать над этим, хотя в этом сезоне мы много работали с оружием и стреляли. Впервые за последние несколько лет мы начали уже в мае плотную подготовку с оружием.
— А как было раньше?
— Бывало, что мы в Крыму проводили сбор без стрельбы. Сейчас, поскольку мы туда не ездим, поехали специально на стрелковый сбор в Раубичи. Проделали действительно большую стрелковую работу в этом году.
Сейчас, оглядываясь, обидно, что я не могу реализовать хотя бы какую-то наработанную часть. Хорошо, в спринте был один, но все-таки сейчас картинки того, что мы проделали, не видно. Это, конечно, огорчает меня и, я думаю, Михаила Викторовича, потому что он всегда мне говорит, даже несмотря на мои ошибки, что я умею стрелять стоя даже лучше, чем лежа. То есть, когда на пристрелке он показывает планшетку, видно, что я почти все стреляю в маленький «лежечный» круг, и когда в гонке потом прихожу и стреляю стоя четыре круга — из пяти попадаю только один. Естественно, это вызывает у него недоумение.
Он начинает, наверное, больше копаться не во мне, а в себе, в том, что он где-то допускает ошибку в моей подготовке. Но, естественно, все зависит от меня — нажимаю я, стреляю я. Поэтому тут спрос в большей степени уже с меня.
— Но все-таки люди, которые не умеют стрелять, призерами Олимпийских игр не становятся…
— Я задавалась вопросом, зависит ли это от мотивации или от настроя, потому что в прошлом году именно в плане этих ощущений мне было сложно. Не знаю, как будет в этом. Я всегда проецирую свои гонки и оцениваю свой результат с прицелом на то, как бы это выглядело на международном старте. И получается, что это более критично по отношению к себе. Допустим, выиграла с тремя в Сочи, но я не могу порадоваться этому. Понимаю, что, если бы это был международный старт, где бы я была, даже несмотря на свой ход?
Хорошо, при удачном раскладе попаду в тридцатку, но это если буду бежать там просто очень быстро. То есть ты все время проецируешь, образно сравниваешь себя. И это где-то мешает, потому что ты живешь тем, чего, в принципе, может и не произойти, потому что сейчас такая сложная ситуация, и я уже, так скажем, смирилась с тем, что вряд ли в ближайшее время — два-три года — мы сможем там выступать. И может быть, это смирение поможет мне больше сконцентрироваться на том, чтобы быть лучшим здесь, а не думать о том, какой бы ты был там.
«Для кого-то биатлон — это праздник, ради этого сейчас и стоит выступать»
— Я, скорее, о том, что не дает ли дополнительной уверенности в своих силах тот факт, что олимпийская медаль у вас уже есть?
— Нет, я вообще редко об этом вспоминаю. Когда Олимпийские игры только закончились, постоянно нужно было брать с собой медаль на какие-то встречи, после этого я не доставала ее почти полтора года. И относительно недавно, в июле, я ездила к одному мальчику, у которого ДЦП, и он очень любит биатлон. И вместо мультиков он смотрит гонки в повторе. Он не может говорить, но, когда мы пришли с Тамарой, он понимал, что я — Ирина, а она — Тамара. И я первый раз за длительный период достала медаль и поехала к этому парню, чтобы он сфотографировался, подержал ее.
А так эта медаль где-то лежит, и стараешься не вспоминать, что уже что-то сделано. Возможно, это придавало мне уверенность по окончании олимпийского сезона. И тогда конец сезона дался мне очень легко. Я была заряжена. Ну, естественно, этот заряд упал, когда сезон закончился, и мы поняли, что международных выступлений уже не будет.
— Наверное, именно после таких историй, как с этим мальчиком, понимаешь, что все это не зря.
— Да! Потому что иногда думаешь: ну вот это для чего ты сейчас тренируешься, если мог бы соревноваться с лучшими во всем мире, а ты проводишь эти годы в изоляции?.. Конечно, здесь тоже много девчонок, все хотят добиваться хорошего результата, но мы все понимаем, что международный уровень — это немножко другое. Тем не менее ты делаешь это ради болельщиков, ради азарта, поддержки, атмосферы, которая есть на соревнованиях. Когда я выходила на спринт, думала: просто наслаждайся тем, что сейчас есть. Все-таки люди приходят поболеть, тем более очень много людей сейчас смотрят. Хорошо, что биатлон показывают по телевизору. И именно ради этого сейчас и стоит заряжать себя и выступать, потому что для кого-то биатлон — это праздник. То есть люди в выходные дни идут не в кино, а смотрят биатлон, собираются всей семьей — и это важно. Выступать для людей — это тоже часть всей этой жизни.
На чемпионате России в Ханты-Мансийске болельщики даже пели песню про Иру, каждый круг, когда я ехала вдоль трибун. И мне так смешно было! А уже в Тюмени они на награждении ее снова спели, и я поняла, что вот, это они — мои друзья, которые пели в Хантах эту песню (улыбается).
— Многие спортсмены и тренеры говорят о том, что не стоит смотреть на результаты летних стартов, так как это — часть подготовки к зиме. А насколько вообще важно в этих соревнованиях участвовать?
— Я этого не понимаю, это немного странные ответы. Если мы посмотрим на иностранных спортсменов, которые выступают на международных стартах — это и фестиваль Blink, и различные городские фестивали, — видно, что лидеры как летом бегут, так и зимой. Хотя, естественно, стрелковые показатели немного хуже, чем зимой, потому что все-таки еще нет более плотной соревновательной практики, идет больше базовой работы. За границей ребята выступают на многих стартах, и я не думаю, что они говорят: «Мы не готовились к этим стартам, но все же мы приехали сюда». Для меня это странно.
Если мы возьмем Кристину Резцову, думаю, что зимой она будет в порядке, поскольку сейчас она только вернулась. Но в остальных случаях, допустим, если ты не бежишь, летом, проигрываешь две минуты, то и зимой ты не будешь бежать на две минуты быстрее. Или это будет, по крайней мере, очень странно.
Поэтому я считаю, что какие-то параллели летнего и зимнего биатлона можно проводить. Это — мое видение, не знаю, как мыслят остальные. Просто говорят, что кто-то готовится, кто-то не готовится. Я считаю, что летние старты важны. И в прошлом году мы бежали аж целых девять гонок — два этапа Кубка Содружества и чемпионат России. Для меня это очень интересно, я бы чуть ли не с конца июля бегала. Не так плотно, конечно, а по три гонки в месяц. Условно, три в июле, три в августе, три в сентябре. Это было бы интересно.
— То есть летние старты вам нравятся?
— Да, я люблю выступать летом. Да и в принципе, люблю соревнования, и люблю больше соревноваться, чем тренироваться (улыбается). Потому что это праздник, больше эмоций. На тренировках ты проводишь в день от семи до восьми часов, и это гораздо сложнее, чем пробежать гонку 30-40 минут. Понятно, что ты выкладываешься больше, но это немножко другие эмоции. И в Сочи в этом году нам повезло — мы бежали не в +45. Спасибо, что немного перенесли соревнования.
— На летних соревнованиях все биатлонисты бегают на одинаковых роллерах. Насколько я понимаю, это делается и для того, чтобы не было разницы в результатах именно из-за инвентаря. А у вас были ситуации, когда роллеры подводили?
— Мне кажется, такого не было. Когда мы в Сочи бежали, казалось, что какие-то роллеры тугие, причем всем, не только мне (улыбается). Но такого, чтобы именно меня подводили, не было. Это раньше — когда все бегали на своих, то есть не было такого, что всем дают одни роллеры, — их промывали, подшипники промывали, что-то там делали. Сейчас, я думаю, более правильный подход.
Было немного непривычно в прошлом году, когда мы тренировались и бежали на одной марке роллеров, а в Беларуси на Кубке Содружества были абсолютно другие, непохожие, роллеры.
— Белорусские роллеры?
— Да, это их белорусские роллеры, действительно. У них есть производство. Они неплохие, но у них немножко другая посадка. Ты привыкаешь, конечно, но все равно поначалу необычно. Не сказать, что они едут как-то по-другому, но небольшая разница есть.
«На Кубке мира при стрельбе в спринте на ноль или даже один — это 100% была бы борьба за топ-6»
— Если бы сейчас нужно было сформировать российскую женскую эстафетную команду для международных соревнований, вы бы кого туда включили?
— Если смотреть по предыдущим личным гонкам, то это — Анастасия Гореева, Виктория Сливко, Наталия Шевченко, ну и возьму себя (улыбается). А так, эстафеты — это немножко другое, и тут сложно, конечно. У тренеров на это какой-то свой взгляд, свой подход. То есть не всегда объективно смотреть на личные гонки. Хотя, когда мы на международных стартах, в основном бегут лучшие четыре человека по итогам соревнований. Тут вопрос уже, наверное, больше по этапам.
А так я считаю, что Тамара Дербушева — стопроцентный эстафетный боец. Неважно, что она моя лучшая подруга, дело в ее стальных нервах. Возможно, это не последний этап, это мог бы быть первый — она бы точно с ним справилась на Олимпийских играх. Это 200000%. Даже не при лучшем функциональном физическом состоянии — она бы прошла среди лидеров.
— Недавно Смольский сказал, что с чистой стрельбой он и Латыпов могли бы претендовать на шестерку сильнейшую на Кубке мира. Как вы себя в этом плане оцениваете?
— В прошлом году я часто смотрела результаты гонок на международных стартах, и ты примерно прикидываешь, какой бы ты мог быть там. Понимаю, что уже сейчас, чуть окрепнув, при стрельбе в спринте на ноль или даже один — это 100% борьба за топ-6. По моим ощущениям, это так, при условии, что у тебя будут хорошо подготовлены лыжи, как в олимпийский сезон — у нас сервис очень хорошо работал в тот год.
«Мне бы хотелось поучаствовать в шоу Нагорного»
— Приезжая на биатлонные соревнования, нельзя не заметить, что здесь очень дружеская атмосфера. В то время как фигуристки, например, говорят, что в женском фигурном катании дружбы быть не может. Действительно ли биатлон — дружелюбный вид спорта, или это только внешняя картинка?
— Естественно, в обычной жизни у нас тесное общение, мы можем собраться вечером с девчонками из других команд. Тем более с девчонками из нашей команды, с которыми мы уже столько лет вместе. Мы можем и ругаться, и у нас в команде могут быть какие-то недопонимания, каждый может тянуть на себя одеяло, потому что все-таки это — индивидуальный вид спорта, каждый со своим характером, даже если он с виду милый добрый человек. Мы не зря выбрали этот спорт. И особенно спортсмены, которые чуть более высокого уровня, кто постоянно борется в головке, у всех, так скажем, жесткий характер. И в каких-то моментах мы можем выпустить свои шипы, тем более девчонки.
Но в целом стараешься быть более дружелюбным, в обычной жизни большое количество времени находимся вместе. Собраться и посидеть вместе не всегда получается, особенно на сборах, потому что все устают, все бывают злыми, и даже чаще на соревнованиях получается посидеть, поболтать, обсудить, кто где был, кто какие сборы провел, кто как тренировался. Допустим, сейчас со Светланой Мироновой мы работаем в разных группах, но все равно мы не чужие друг другу люди — столько лет вместе, и стараемся найти время, где-то вместе пробежать кросс, вместе посидеть, попить чай.
Естественно, когда выходим на трассу, мы бьемся друг с другом. И если мы с Томой вместе выйдем на финиш в контактной гонке, никто не отдаст победу, а в эстафетной гонке — мы друг за друга. Хотя, естественно, если одна из нас проиграет, а другая выиграет, мы всегда будем рады друг за друга. Когда мы находимся на дистанции, мы будем бороться до конца. А уже после финиша будем совместно праздновать чью-то победу.
— А в целом за миром фигурного катания следите?
— Больше смотрю какие-то интервью фигуристок, мне кажется, фигурное катание — более медийный вид спорта. Там и, кстати, в спортивной гимнастике я замечала, что они готовятся к соревнованиям месяц-два, а потом живут обычной жизнью, участвуют в шоу. А ты думаешь, где мне найти время, чтобы просто побыть дома? У нас такой вид спорта, что ты семь месяцев тренируешься, четыре соревнуешься, один месяц отдыхаешь. И ты как отдыхаешь?.. Постоянно поддерживаешь себя в форме.
А они могут там записывать интервью, ходить на какие-то программы. И я больше слежу за тем, как они себя проявляют вне спорта. Когда получается посмотреть телевизор, когда он в принципе бывает на сборах (улыбается) — да, могу посмотреть какие-то выступления.
— За кем из фигуристок интереснее всего наблюдать?
— Из молодых, кто сейчас выступает, я даже не смогу назвать какие-то фамилии. Естественно, Камила Валиева и особенно Александра Трусова — у нее какой-то свой стиль такой необычный. Раньше следила за Евгенией Медведевой, но сейчас, насколько я знаю, она завершила профессиональную карьеру.
Как-то я была на Красной площади и проходила мимо ледового катка, и там объявляют Медведеву. Она просто для людей выступала со своим номером, представляете? Думаю: ничего себе! Плюс я смотрела у Никиты Нагорного все выпуски шоу «Обмен спортом» с фигуристами. Особенно с Марком Кондратюком — прикольный выпуск, мне понравился.
— А вы бы хотели в этом шоу Нагорного поучаствовать?
— Да, мне бы хотелось. Это было бы интересно в плане стрельбы. Они с Большуновым катались на классических роллерах, и на конек, думаю, мы бы вряд ли его могли поставить, потому что это было бы более опасно. Надо зимой на лыжах, и, естественно, пострелять. Это было бы вообще топ! Мне кажется, зашло бы.
— Надеемся, он увидит интервью и приедет в Ханты-Мансийск снимать новый выпуск шоу.
— Да, но он тогда может позвать Эдика Латыпова (смеется). Он более титулованный, так что будет Латыпов… Но все-таки, возможно, Никита Нагорный увидит мое интервью (улыбается).
Я, кстати, подписана на Нагорного. Недавно смотрела его выпуск с Кубка России — мне интересно, люблю смотреть гимнастику. Мы летели куда-то, сидели в аэропорту в оружейной комнате, и я смотрела гимнастику. Думаю: почему он в многоборье не выступает? Потом увидела выпуск и поняла, почему он выступал только на отдельных снарядах.
Мне нравится смотреть — у него очень интересные рассуждения, есть подкаст. Его отношение к спорту, и он сам мне нравится как спортсмен, и вообще гимнастика спортивная и все ребята — Артур Далалоян, Давид Белявский. И за девчонками интересно наблюдать, они тоже сильные, но менее медийные. Я и на Ангелину Мельникову подписана, она очень красиво выступает.
Так что из всех видов спорта, не считая биатлона и лыж, мне больше всего нравится гимнастика и фигурное катание. Это то, что я могла бы посмотреть помимо биатлона, открыть новости и проверить, кто какое место занял.
«В училище олимпийского резерва нам выдавали шоколадки — на одной был Белявский, на другой — Миронова»
— А вы с гимнастами в жизни пересекались?
— В декабре прошлого года у нас был бал олимпийцев. И этот был первый бал, когда, насколько я поняла, объединили и летников, и зимников в одном месте. Были призеры и чемпионы всех Олимпийских игр. И сначала у меня были сомнения, ехать или не ехать, потому что я сразу с Кубка России из Уфы полетела туда, а потом у меня был Кубок Содружества в Рязани, и надо было отдохнуть. Но, оказавшись в этом месте, я не пожалела. Наверное, тогда я впервые увидела гимнастов. Там награждали в различных номинациях, и как раз Никита Нагорный выиграл номинацию как самый медийный спортсмен. Больше с гимнастами не пересекалась.
Когда мы были в Сочи, у них там же проходил Кубок России, вживую я бы хотела посмотреть на спортивную гимнастику. Там и парни такие сильные, накаченные (улыбается).
Кстати, Давид Белявский тоже выступает за Екатеринбург, и он окончил училище олимпийского резерва, откуда все мы. И еще в школьные годы, когда он уже был чемпионом Европы, а Светлана Миронова выиграла чемпионат мира по девушкам, у нас в училище были шоколадки с их фотографиями. То есть нам выдавали в столовой шоколадки — на одной был Давид Белявский, а на другой — Светлана Миронова. Недавно вспоминали об этом, и я подумала: почему не сохранила (улыбается)?
И именно Белявский отличается, конечно, своим профессионализмом. В таком возрасте для гимнастики он держит себя в хорошей форме, много тренируется. В то время как остальные ребята, которые чуть помоложе, как кажется, могут себе позволить какие-то вольности. Я смотрела с ним подкаст у Никиты Нагорного, и он рассказывал, что в 7 часов утра он уже в зале. Хотя никаких международных стартов нет, он держит себя в такой форме, молодец. Он — трудяга.
— А на этом олимпийском балу удалось с кем-то пообщаться?
— Меня больше знакомили с какими-то руководителями. Но мы танцевали с Софьей Великой, она там отжигала под Диму Билана (улыбается). Он вышел в конце, и мы с ним танцевали.
Тогда Кристина Резцова была в положении, причем уже с таким хорошим животом, и она говорит: «Пошли танцевать». И мы с ней идем к сцене, и Софья подходит со словами: «Девчонки, идем с Биланом танцевать». И она к нему — на сцену (улыбается). А я впервые оказалась в таком месте, и для меня это был шок какой-то (смеется). То есть мы стояли рядом, а Софья отжигала прям с ним, Юлия Ступак тоже там была.
— Вы уже говорили, что свободного времени у вас совсем мало. А удается ли дружить с людьми не из мира биатлона?
— Больше, конечно, друзей в биатлоне. У меня есть подруга, которая занималась когда-то биатлоном, сейчас у нее уже семья. Мы с ней хоть и живем в разных городах, стараемся списываться как можно чаще, и я по возможности, когда приезжаю в Омск, всегда стараюсь с ней увидеться. Получается, общаюсь с теми, кто когда-то давно бегал.
— То есть все равно все — биатлонисты?
— Да. Люди в окружении не из биатлона — это те, с кем просто познакомилась в самолете, в кафе, в поезде. Знакомимся, а потом: «А это вы — Ирина Казакевич?» (улыбается). И думаю: ну я же все сделала, чтобы меня не спрашивали вообще, кто я, чтобы никто ничего не знал (смеется).
У меня была такая история, как раз когда я летела на этот бал. Я была накрашена, с прической, естественно, — меня было просто не узнать. И один молодой человек помог мне с вещами, проводил до такси, спросил, можем ли мы обменяться номерами. Я согласилась, и он у меня или фотографию на заставке в телефоне увидел, или еще что-то, и поинтересовался, чем я занимаюсь. Я спросила: «А как вы думаете?» Он предположил, что волейбол или что-то такое. Говорю: «Нет, биатлон», и он такой: «А вы не участвовали сейчас в соревнованиях в Уфе? Не бежали эстафету? Вы что, Ирина Казакевич?!» Я такая: «Ну да».
Он спрашивает: «Правда?» Я говорю: «Не верите? Может, вам паспорт показать?» (смеется). И я думаю: ну почему? Все же было так хорошо (улыбается).
И в основном случаются такие мимолетные знакомства, потому что редко куда-то ходишь, только если в короткие межсборья. Или вот мастер по маникюру — можешь с ним пообщаться (улыбается). То есть в основном друзья — это те, кто когда-то занимался или как-то тесно связан со спортом, ну или случайные знакомые.
— А сердце Ирины Казакевич сейчас свободно?
— Активных поисков не веду, но сердце свободно.
«Если бы нам прямо сейчас сказали, что мы можем вернуться с флагом, с гимном… Думаю, это было бы невозможно»
— С какими мыслями следите за российскими спортсменами, которые сейчас имеют возможность выступать на международных стартах?
— Я считаю, что это очень круто, вообще классно. Не знаю, как это описать, потому что сейчас я все равно буду тренироваться с мыслью, что еще хотя бы раз, но я выйду на международную арену. Это будет, наверное, моим двигателем вперед. Даже несмотря на то, что это, возможно, будет не через год, не через два или три, но мне бы хотелось все-таки туда вернуться, выступить, прочувствовать эту атмосферу вновь.
Недавно мы с девчонками обсуждали, что, когда ты находился на Кубке мира, вся эта атмосфера, как все разминаются, все, что там происходит, было чуть более особенным. Естественно, здесь тоже создаются все условия, но все равно это было что-то другое. Много людей, кто говорит на другом языке, другое общение, другая культура, другие города, другие нации. Все это тоже интересно, это как-то объединяет. Ты чувствуешь себя частью чего-то большего. А сейчас наш мир в таком тяжелом состоянии, поэтому сейчас это все равно сложно. И даже если бы нам прямо сейчас сказали: «Все, возвращайтесь. Выступайте везде с флагом, с гимном»… Я думаю, что это было бы невозможно сейчас и крайне трудно для всех.
— Дмитрий Губерниев уже несколько раз в трансляциях говорил о персональном спонсоре Ирины Казакевич. Расскажете об этом подробнее?
— Так скажем, был небольшой разговор. То есть Дмитрий Губерниев намекнул мне, что есть возможность, чтобы спонсор был. Не знаю, не передумает ли он после эстафеты (улыбается). У меня многие спрашивали, что за крутой спонсор у меня. Как только появится, я вам все обязательно расскажу.
Мы обсуждали, что у иностранных спортсменов есть спонсоры. У нас, конечно, государство спонсирует, но все-таки мне бы хотелось личного спонсора, но Дмитрию Губерниеву я об этом не говорила, это был просто посыл во вселенную (улыбается).
— Хороший пример — Александр Логинов, у которого есть личный спонсор.
— Для меня это был бы новый опыт и наверняка пошло бы на пользу.
— И, наверное, для российского биатлона в целом.
— Да, думаю, это такой шаг, который реально мог бы привлечь спонсоров и продвигать наш вид спорта вперед. Все-таки и в России есть другие виды спорта, в которых есть спонсоры. Тот же футбол, хоккей, в фигурном катании тоже, наверное, они есть.
Источник: Матч ТВ
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
