После шока, который испытал биатлонный мир, есть смысл посмотреть на жизнь Ханеволда под другим углом. И спортивную, и остальную.
Дело не в том, как он умер. Хотя причины до сих пор неизвестны, и это странно. Я связался с норвежским коллегой Уле-Кристианом Стремом, колумнистом VG, он подтвердил: информация не публиковалась, хотя семья Халварда, по скупым данным СМИ, была не против огласки. Что ж, либо норвежцы и так все знают, либо этично не вторгаются в чужую смерть.
Для нас интересней другое. Ханеволд яркий пример того, как западные спортсмены строят карьеру. Я бы даже сказал — обратный пример. Обратный тому, что происходит у нас. Халвард был очень титулован по биатлонным меркам: шесть олимпийских медалей, 17 пьедесталов на чемпионатах мира, причем в эпоху Бьорндалена, собиравшего регалии ведрами. Ханеволд представлял сборную Норвегии почти 20 лет. Но реализовался в спорте и жизни самостоятельно, без поддержки государства, под флагом которого выступал. Заработал славу и уважение, а когда закончил, не пошел в стортинг — норвежский парламент. Раскрылся в других областях. Точнее, продолжил раскрываться, поскольку начал, еще выступая.
Разумеется, у каждого свой путь. Ларс Бергер, к примеру, три года работал со спортсменами ограниченных возможностей, отказался от предложения тренировать сборную России, теперь служит помощником менеджера в обычном продуктовом супермаркете, сетевом Spar крохотной коммуны, затерянной в центре страны. Посмотрите, это познавательно. Жена Бергера, кстати, профессиональный плотник. На похоронах Ларс и Уле Эйнар несли гроб с телом Халварда.
Но и такой выбор — личный, независимый. Бергер рассказывал прессе: он много думал над тем, что важнее — жить, чтобы работать, или работать, чтобы жить. Выбрал второе и не жалеет. Его не приютила городская или районная администрация, не назначили директором лыжной школы, не пристроили преподавать в вуз или быть спортивным послом Норвегии на всяких балабольских саммитах. Для этого нашлись более склонные и обученные. А Бергер предпочел не зазорный для любого норвежца магазин шаговой доступности.
Ханеволд развернулся на совсем другом уровне, в другом масштабе. Каком именно — ниже. Но вот смогли бы наши пойти любой из этих дорог? Хотели бы примерить сценарий? А если хотели — сумели бы? Речь не о том, что хуже, а что лучше. Системы совершенно разные, однако при всем процветании Норвегии, страны с высочайшими доходами населения, ее система — жестче. Она изматывает, но закаляет. Она заставляет надеяться только на себя — и дает взамен адаптацию к послеспортивной жизни, умение найти себя в обществе.
Да и в спорте тоже. Ибо ни один из великих норвежских чемпионов не руководствовался принципом «Тренируйте меня, тренера». Они лепили себя сами.
Ханеволд родился в пригороде Осло, в 25 километрах от лыжной мекки, Холмеколлена. Он не был представителем глубинки, как Марит Бьорген, однако оказался носителем той же северной закалки и закваски. Начинал заниматься лыжами и спортивным ориентированием, на биатлон переключился лишь в пятнадцать. И уже в Тронхейме, где провел молодость, тренируясь бок о бок с Бьорндаленом.
— Я был бездарным в те годы, — рассказывал Халвард, читая лекцию юным спортсменам, — и часто занимал последние места. У меня не было ни физического, ни технического таланта. Но тренер Тронд Херберг продолжал верить в меня. Иногда это удивляло. Что он нашел во мне? Оказалось, то, что я готов на все ради достижения цели. Я никогда не сдаюсь, и эта черта привела меня к вершине. Очень важно иметь наставника, который видит скрытые плюсы своих подопечных. Не только в спорте — вообще.
Ханеволд скромничал. У него и помимо тренера был мешок преимуществ. Талант среди них не значился, зато имелась способность работать над собой после поражений, получать удовлетворение от любых результатов, быть любопытным и внимательным к деталям.
— Достичь сегодня того, чего вы не достигли вчера, — не лозунг, а движущая сила, — тоже слова Ханеволда. — Ложась спать, я намечаю две проблемы, которые хочу исправить на следующий день. В моем поясе для питья во время тренировок всегда есть блокнот, чтобы записывать идеи и эмоции. Важно сразу выразить чувства словами, потому что когда занятие закончится, можно упустить что-то важное. Следует понимать еще одну простую вещь: любые соревнования — ценные тренировки. Даже если вы не выиграли, вы получили опыт, который сделает вас лучше. А если выиграли, тем более.
— Всегда буду помнить его мотивацию, — сказал Бьорндален на похоронах Халварда. — Он никогда не отступал и оставался при этом чертовски милым человеком, умевшим найти общий язык со всеми. С ним можно было идти хоть на войну.
Швед Бьорн Ферри, олимпийский чемпион Ванкувера, отмечал в интервью Expressen постоянное стремление Ханеволда быть идеально подготовленным и не идти на компромисс в деталях.
— У нас принято имитировать стрельбу во время статических тренажей. Шведские биатлонисты тоже стояли в коридорах гостиниц в тапочках и повседневных штанах, делая вид, будто стреляют по доске объявлений. Но не Ханеволд. Он надевал беговой комбинезон, «биб» с номером, вставал на лыжи, клал рядом палки. Стоял в коридоре в таком виде и щелкал курком. Считал, что это делало его максимально конкурентоспособным, потому что стойки на лыжах и на полу отличались углом наклона тела на какие-то градусы. В Эстерсунде он как-то купил ракетку для пинг-понга, снял с нее резину и примотал к локтям, чтобы было удобнее держать оружие.
— Другие привозили на сборы две-три пары ботинок, Ханеволд путешествовал с целой хоккейной сумкой беговой обуви. У него было наготове несколько вариантов одной и той же модели, не говоря про отличающиеся. Перед стартом Халварда можно было видеть с тремя парами лыжных палок. Он имел запас всего и на все случаи жизни.
После соревнований Ханеволд катался на велосипеде, чтобы расслабиться. Мы, шведы, гуляли по окрестностям. Сказал ему как-то: «Лучше ходить, так можно проветрить ноги». Халвард задумался. Любопытство заставляло его всерьез относиться ко всему, попадавшему в поле зрения.
Сестра Ханеволда вспоминала, что он стоял и целился в гостиной, начиная с 14 лет, пока не стал попадать на трассе. Первым из норвежской сборной начал использовать лыжи при холостых тренажах, поскольку они меняют баланс тела, а также напряжение стоп и лодыжек. В команде над Ханеволдом посмеивались, но он продолжал. Никому свою методику не навязывал и одновременно давал понять, насколько важно в спорте думать самостоятельно.
Со временем сумел подтянуть «физику». В юности Бьорндален привозил ему по три километра в гонке, хотя у Ханеволда были самые высокие в команде кислородные показатели. Позже скорости подравнялись, несмотря на специфический ход Ханеволда, за который одни прозвали его Крабом, другие Тараканом.
Фраза Халварда, которая многое объясняет. «В 2005 году я работал над своими слабыми местами по шесть часов в день, но не очень удачно выступил на чемпионате мира. (Золото в эстафете. — Matchtv.ru.) Изменил подход, увеличил объемы. Это принесло плоды. В Турине-2006 отстал в спринте от Свена Фишера на восемь секунд, но до сих пор считаю ту гонку лучшей в карьере».
Лучшей — может быть. Главной едва ли. Это звание застолбила за собой индивидуальная гонка в Нагано-98. Перед последним подъемом Ханеволд проигрывал итальянцу Пьеральберто Карраре 15 секунд. На финише выиграл 5,4, став чемпионом. Выдохся конкурент, бывает. Только дело в другом. За год до Олимпиады Халвард побывал в Нагано и понял, что этот подъем будет иметь решающее значение. Все 12 месяцев он загонял себя в любую горку, встречавшуюся на пути. Пер вверх, рассчитывая на шанс, который может выпасть в Японии. Шанс выпал. «С ним была плутовка такова».
Это было первое норвежское золото Олимпиад с тех пор, как Эрик Квалфосс выиграл в Сараево-1984. Две другие свои олимпийские победы Халвард добыл в эстафетах. В команде он вообще выступал лучше, являясь ее стержнем и ядром.
— Прекрасный мотиватор и самый основательный человек из всех, кого я когда-либо встречала, — вспоминала Лив-Грете Шелбрейд-Пуаре. — Соревновался сам и вдохновлял других.
В своей последней гонке — масс-старте на этапе Кубка мира в Ханты-Мансийске в 2010 году — Ханеволд взял бронзу. В тот момент ему было сорок. Долгая карьера, но, к сожалению, слишком короткая жизнь.
Арне Идланд, многолетний спортивный директор норвежского союза биатлонистов, за два дня до смерти Ханеволда ужинал с ним во французском Анси, где проводил свои летние соревнования Мартен Фуркад. Справившись с переживаниями, Идланд рассказал изданию Sunnmorsposten:
— Халвард был прекрасным примером биатлониста во всем, и не только в отношении к тренировкам. Он понимал медийные механизмы и благодаря острому уму получал от спонсоров суммы, о которых другие могли лишь мечтать. Умел разрешать конфликты, был ориентирован на решения и невероятно надежен. Являлся не членом сборной, а ее олицетворением. В той команде хватало лидеров: Лив-Грете, Уле Эйнар, Фроде Андресен. Великие спортсмены, но Халвард был капитаном корабля. Мы, ответственные за принятие решений, использовали его как ориентир, когда предстоял трудный выбор. Это мог быть всего лишь кивок, подтверждающий, что мы на правильном пути. Если бы существовал титул «Мистер Норвежский Биатлон», его без сомнения присудили бы Ханеволду.
В интервью VG добавляет красок тренер Аудун Свартдал, работавший с Халвардом в 90-х.
— На чемпионате мира-2007 в Антерсельве он смастерил специальные гетры. Ничего подобного биатлон не видел ни до, ни после. Халвард выглядел в них откровенно смешно, зато это позволяло защитить голени от льда вокруг нашей вакс-кабины. Чужой смех ему был как слону дробина, просто не волновал. У Халварда было два выражения лица: улыбка и глубокая концентрация. Две крайности. Вы могли видеть, как он идет и думает, причем не только во время тренировок.
Помню, как Халвард приехал в сборную в 1992 году. Привез с собой фургон, полный лекарств и оборудования. Все это требовало обслуживания и ремонта, но Халварду было не привыкать, ведь примерно так же он относился к собственному здоровью. Однажды набил нос чесноком и ходил с ним повсюду, чтобы не заболеть. В другой раз придумал то, чем я сам пользовался в дальнейшем: приучил себя есть левой рукой, потому что правой здоровался с потенциальными источниками инфекции. Это было на уровень выше всего, с чем я сталкивался раньше.
Как все журналисты, освещающие биатлон, я не раз видел Халворда в пресс-центрах. Он производил впечатление сосредоточенного и занятого дядьки. Куча бумажек в руках, потертый комбинезон, старые лыжи — после каждой гонки Халвард выходил на трассу пробежаться. На тот момент казалось, что бумажки эти репортерские. Ханеволд работал комментатором канала NRK, освещая не только гонки, но и хоккей. Фактурой располагал фантастической. «Я знаю все плюсы и минусы каждого биатлониста, могу сказать, что у них в головах в различных ситуациях, — говорил он на старте журналистской карьеры. — Кроме того, мне знаком каждый холмик на трассах, по которым они бегают».
Входила в обязанности Халварда и студийная, и репортерская работа. В день сорокалетия он стал объектом розыгрыша: Эмиль-Хегле Свендсен в финишном створе гонки в Эстерсунде поздравил юбиляра тортом в лицо. Теперь уже сам Ханеволд разыгрывал других. Как в этом сюжете, где все норвежские сборники его игнорируют, а Александр Ус запускает ботинком в спину.
Смотреть на YouTubeКомментатор NRK Андреас Стабрун Смит тоже находился в командировке с Ханеволдом за несколько дней до его смерти. Его поразили строгие требования спортсмена к деталям телевизионной работы, когда он превратился в медиа-эксперта.
— Халвард сказал: у вас должен быть тачскрин не такой, а такой. И свел с ума людей, которые работали над этими системами. Мы постоянно дискутировали о мелочах, которые необходимо изменить, и могли часами обсуждать карьеру Бьорндалена. Халвард умел вдаваться в подробности, как никто другой, его будет очень не хватать в эфире.
Впоследствии выяснилось, что в руках Ханеволда в пресс-центрах находились не только биатлонные бумажки. Разносторонний человек, он сумел стать после завершения карьеры бизнесменом, лектором, маркетологом, тренером, мужем и отцом, совмещая это без перекрестного ущерба. А вот инженером-строителем не стал, хотя диплом Норвежского университета естественных и технических наук по этой специальности получил. Не захотел работать в строительной сфере.
Закончив, Ханеволд основал компанию AS, профиль которой — лекции, предоставление образовательных и консалтинговых услуг, операции с финансовыми активами. Уставной капитал — 300 тысяч долларов. Биатлонист зарегистрировал себя владельцем, а жену генеральным директором фирмы. И параллельно занял пост менеджера по маркетингу многофункциональной клиники в Осло.
— Ханеволд один из тех, с кем мне приходилось чаще всего контактировать после завершения карьеры, — вспоминал швед Бьорн Ферри. — Мы регулярно встречались, беседовали об акциях, инвестициях и политике. Сидели в столовой и обсуждали все, что не касается спорта. Мы почти никогда не говорили о биатлоне.
Впору привести выдержки из масштабного интервью Ханеволда финансовому ресурсу tu.no. Оно проливает свет на его сосредоточенность и объясняет, каким образом биатлонист сумел заработать на инвестициях 25 миллионов крон — порядка трех миллионов долларов.
«В конце 2018-го я инвестировал 32 миллиона норвежских крон в акции. Год был трудным для фондового рынка, и на результате, вероятно, сказались мои не очень сильные позиции в B2 Holding, Kid и Wilhelmsen. Однако я держался лучше, чем мог бы».
«Когда инвестирую, исхожу из негативного сценария, а уже затем рассматриваю плюсы. Хочу, чтобы мои вложения были способны выдержать небольшой шторм. Многие финансисты скептически относятся к сберкассам Helgeland, поскольку в прошлом году они понесли большие убытки. Но у этого актива невысокая цена, так что я решил масштабно в него вложиться. Думаю, в 2019-м рынок ждет больше потрясений, поэтому пришлось скорректировать свой портфель. Одновременно я инвестировал в еще 18 банков».
«Моя деятельность на бирже похожа на мою спортивную карьеру: нужно много работать и не ждать быстрого прорыва. Я начал инвестировать в 2008-м, так что ориентируюсь в этой сфере. Основные вложения — мебельный дизайн, сберегательные кассы, две судоходные компании и складской бизнес, в который верю из-за урбанизации регионов и уменьшения доли живущих в больших городах».
«В краткосрочной перспективе вижу потенциал роста обменного курса сберегательных банков за счет укрепления норвежской экономики, цифровизации, повышения цен на нефть и постепенного увеличения процентных ставок. Конечно, есть конкуренция со стороны онлайн-банков, но главный критерий — желание владельцев зарабатывать деньги. Если они действительно этого хотят, готов доверять и вкладывать».
«Я не авантюрист, поэтому сосредотачиваюсь на владении акциями, с которыми хорошо сплю по ночам, и которые пусть понемногу, но растут каждый день. Высокие риски ради потенциально высокой прибыли — не мой путь. Пример из спорта: вам не будут платить больше, если вы тренируетесь 900 часов вместо 800, но это дает вам больше возможностей для хороших результатов».
«Уоррен Баффет говорил: «Бойтесь чужой жадности, но будьте жадными, когда другие напуганы». У вас должен быть лед в животе. Как в биатлоне. Приходишь на последнюю стрельбу и понимаешь: пять попаданий сделают тебя олимпийским чемпионом и прославят на всю жизнь. Два промаха — и ты козел отпущения для всей Норвегии. На допинг-контроле терзает другая мысль: а качественное ли мясо я ел накануне? Риск становится частью вашей жизни, выбор имеет серьезные последствия, и мне нравится, что все зависит только от меня».
«Я имею степень магистра инженерии, полученную в 2002 году, но профессия строителя не привлекает. Важны качества, которые дает образование: они помогают решать задачи, приносящие пользу компаниям и клиентам. Вы должны быть инженером, чтобы разбираться в этом и потреблять это, — Ханеволд целит вилкой в бургер, стоящий перед ним на столике кафе».
«В детстве я проглатывал учебники по математике и много вечеров посвятил химическим опытам. Мы с другом выписали из Англии два компьютера Sinclair ZX Spektrum с 48 Кб оперативной памяти. Один продали, другой обошелся нам бесплатно. Помню, как отправляли резюме мировым копорациям: «Дорогой сэр, мы молодая, амбициозная компания…». Родители похолодели, когда увидели горящие стаканы с реактивами, которые мы собирались продавать».
«Если вы думаете, что в свободные полчаса до отхода автобуса на тренировку лучше почитать газету, вы ни хрена не добьетесь в жизни. Я заполнял делами даже пять минут. Требовательность преподавателей в университете с каждой моей медалью только росла. Экзамен по стохастическим процессам, например, я сдал по телефону, сидя на сборах во Франции».
«В образовании есть и минусы. Помню, я жутко боялся заразиться на лекциях. А самый смертный грех — поход в кино зимой. Ни один спортсмен такого не сделает».
Ханеволд отблагодарил свой университет тем, что взялся тренировать экспериментальную студенческую команду из 10 юношей и девушек. Они совмещали учебу со спортом высших достижений, отдавая ему по 800 часов в год. Обязательным условием была 50-процентная успеваемость и взаимодействие со спонсорами. Целью являлось воспитание одного лыжника или биатлониста для сборной страны. До топ-стартов никто не дорос, на Кубок мира прорвались двое.
При этой жуткой занятости Ханеволд разместил профиль на Linkedin. Ему не хватало дел, он постоянно искал новые.
Единственный случай, когда Халвард почувствовал себя недооцененным, личный. Первый брак не сложился, пара развелась. Неудивительно: после биатлонного сезона муж шел сдавать экзамены в университете, и в какой-то момент жена стала слабо представлять, как он выглядит.
К созданию второй семьи Ханеволд подошел с большей основательностью. С канадской биатлонисткой Сандрой Кейт они познакомились в 2003 году у подъемника в Рамзау. Дальнейшее потребовало немалых усилий. Сандра вспоминала: в первый день знакомства Халвард так радовался новым лыжам Madshus, что говорил только о них. При 10-летней разнице в возрасте норвежец казался ей староватым, к тому же его родина и Канада слишком далеки друг от друга.
Следующая встреча состоялась спустя несколько месяцев в Ханты-Мансийске. Халвард пригласил канадку на свидание в лучший ресторан Югры, однако продолжения не последовало. Норвежец не сдался и в 2006 году на предолимпийском сборе в Антхольце предпринял новую попытку. Он оставил для девушки письмо, в котором спрашивал, не хочет ли она увидеть его снова, обвязав послание ленточкой. Женская сборная Канады хохотала в полном составе.
Наконец, в олимпийском Турине чувства пришли к обоим. Четыре следующих года они прорабатывали логистику так, чтобы жить по ходу сезона в одном отеле. Гостиничный номер был их приютом до 2010-го, пока пара не купила дом на родине Ханеволда под Осло. Родилось двое детей. Счастливая жизнь длилась девять лет. Потом Халвард умер.
Все, кто говорил о нем после смерти, отмечали, насколько впечатляли их успехи Ханеволда. Потому что он не был талантом.
Там, где другие демонстрировали скорость и изящество, Халвард — выносливость, терпение и силу. Он доказал, придя в биатлон в 15 лет, что в раннем детстве не обязательна жесткая специализация. Он опроверг утверждение о том, что спортсмен, желающий достичь вершины, всегда эгоист. Халвард запомнился добротой и желанием помочь, он не был самовлюбленным засранцем, но стал большим чемпионом.
Ханеволд ставил команду выше себя. И демонстрировал ей, как побеждать, не будучи лучшим.
Читайте также:
- «Без страха в это ввязался. Абсолютно». Знакомство с новыми тренерами биатлонной сборной (включая Волкова)
- Покаяние Логинова, ложь Йохауг, работа Шипулина в Думе. Губерниев о главных болевых точках нашего спорта
- Знакомство как в песне «Мое сердце», тайный перелет во время пандемии и дельфин с кольцом. Романтика Сергея Семенова и Аиты Гаспарин
* Соцсеть, признанная в России экстремистской
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
