В подмосковном Дзержинском — праздник большого футбола: Федерация слепых футболистов России (ФСФР) проводит роскошный турнир, Открытый Международный Кубок РФС в классе B1. То есть среди тотально слепых.
Представительство — от Москвы до самых до окраин, включая друзей из ближнего зарубежья, из Белоруссии и Молдавии. Три женские команды, четыре юношеские, десять взрослых. Весь цвет российского футбола тут, почти вся мужская сборная России, о которой, между прочим, сейчас в мире говорят как о новой силе.
Кто видит футбол слепых впервые, неизбежно впадает в ступор. Я прожил это состояние несколько лет назад, побывав на международном турнире среди тотально слепых, поэтому знаю чуть больше среднего по больнице. Отходил от стресса довольно долго, но зато сумел понять: брови домиком, охи-ахи, «ну как же так», «судьба жестока, жизнь несправедлива» — насколько естественные, настолько же и никчемные в этой среде эмоции. Вообще не прикладные, абсолютно. В них ровно ноль смысла.
Они давно уже приняли этот вызов, поэтому лучше тему задвинуть подальше, будто бы и нет ее. Тебе проще будет, а им по барабану. Они в темноте так долго, что уже и не помнят, как щекочет лучик солнца. А многие, большинство, те, кто слеп от рождения, — просто не знают.
В общем, незрячие футболисты жалеть себя не хотят, не умеют и сильно не любят, когда им открыто сочувствуют. Не то чтобы не любят, а просто не понимают — почему и зачем. Ну вот нет в этой сложной программе файла «пожалей_меня.exe».
«Куда летишь? Слепой, что ли?»
«В метро едем, им бабушки место уступают: ой, ребятки, ну как же так-то, садитесь скорее, родненькие! Вы чего, говорю, они мастера спорта! Они здоровее всех в этом поезде!
Парнишка один — раз, и пропал, не ходит на тренировки несколько дней. У него куриная слепота, днем еще как-то видит силуэты, а вечером — все, в полной темноте. Приболел, думаю, ну ладно, очухается — прибежит. И точно, появляется через время. Шел, говорит, в сумерках домой, в люк провалился, в теплотрассу, три ребра сломал, дома отлеживался. Я представил эту картину — сердце пополам, комок в горле. А команда угорает: «К бомжам пристроился? Сходил в гости? А чего не остался?».
Другой как-то на треню приходит весь помятый — здесь синяк, тут ссадина. Что случилось? В метро, говорит, споткнулся, да так неудачно, нога поехала, полетел вниз по ступенькам, человек пять по ходу снес. Решили, что пьяный, тетки ор подняли, давай лупить по башке сумками, за шкирку таскать. Руками закрылся, вроде не пробили. Прибежала полиция, сгребли, тащат в обезьянник. Ребята, говорю, да трезвый я, просто слепой, не вижу ни черта. На тренировку опаздываю, отпускайте уже! Они офигели, конечно, когда врубились в тему. Извинились, отряхнули, проводили до вагона.
И опять же — у меня сердце щемит, а раздевалка лежит пластом, ржет в голос.
Шуточки на поле, знаете, типа «Куда летишь? Слепой, что ли?» — это нормально. Юмор черноватый такой, да, но ведь это их личное пространство, нам туда ходу нет по большому счету. Как бы единственно возможный вариант нормально держать удар. Самый рациональный»…
Президент ФСФР Николай Береговой — основоположник, не побоюсь этого слова, школы блайнд-футбола в России (международный термин, от английского blind — слепой). Его вечный двигатель и мозговой центр. Основатель и наставник сразу нескольких клубов, которые выиграли в России все что возможно и потихоньку подминают под себя Европу. Главный тренер сборной России. Преподаватель РГУФК.
В общем, слуга царю (футболу то есть), отец солдатам (соответственно, футболистам). Он знает об этой игре все. Да нет, гораздо больше.
Как они это делают
Официально футбол слепых родился в 1986 году в Испании. В 1998-м состоялся первый чемпионат мира, в 2004-м вид включили в программу Паралимпийских игр.
На заре, говорят, футбольчик в классе B1 с точки зрения содержания был так себе. Оно и понятно: ни опыта, ни мастерства, ни навыков, ни понимания, как это вообще — играть ногами, не зная, где мяч. Там вратарь, здесь вратарь, оба зрячие (об этом позже). Катнул ловуха через все поле — хорошо, если что-то путное по дороге с мячом случилось: потолкались лбами, кто-то из полевых зацепился, протащил немного и даже пробил, если уж совсем повезет. Ну и в обратную сторону примерно такая же история.
Но это все в далеком прошлом. Сегодня слепые ребята дают на поле конкретного жару. Лучшие — с мячом «на ты», он у них реально как привязанный на ведении, как приклеенный: с одной стопы на другую, с одной на другую, на сантиметр не отпустят. Переводы с фланга на фланг, комбинации в две-три передачи, скорость движения и мысли, удары — только свист стоит. Есть такие пушкари, что мама не горюй: по «девяткам» молотят, сетки рвут. Своими глазами видел.
На чемпионате мира, который прошел минувшим летом в Испании, наш Андрей Тихонов забил самый красивый гол турнира. Притащил мяч к воротам, качнул голкипера, тот ручками лап-лап, а Тихонов развернулся — и пяткой в дальний угол. Такое исполнение называется зрячим.
Для сборной России это был первый чемпионат мира (а так-то седьмой). Мы вышли из группы и в ¼ уделали кого? Правильно, Испанию. Зрячие три недели спустя тоже обыграли испанцев: в «Лужниках» и, если помните, в серии пенальти. А слепые в Мадриде справились в основное время — 1:0. В полуфинале в жестокой зарубе уступили двукратным чемпионам мира аргентинцам (0:1), в матче за третье место не дожали китайцев (1:2).
Чемпионами мира в пятый раз стала Бразилия, а сборная России подтвердила статус лучшей команды Европы, завоеванный в 2017-м на континентальном первенстве в Берлине. Причем в финале тогда от нас тоже пострадали испанцы.
Что-что, сборная России — чемпион Европы, полуфиналист чемпионата мира? Ну да, так и есть. Впервые слышите, ведь правда?..
Настя
Перед раскруткой основной сетки Открытого Кубка РФС, то есть мужской, играют женщины. Девушки, девочки. Мытищи против Дзержинского.
Матч тяжелый, упорный (других здесь и не бывает), на табло нули, а у Дзержинского в составе — звездочка, нельзя не заметить. Проворная, ловкая, задорная такая Дюймовочка, от горшка два вершка. Без мяча вообще не живет: требует его, идет в обыгрыш, при первой возможности шарашит по воротам — но мимо, мимо, мимо. Злится на дурацкий мяч, который не хочет в раму, а ругается — только на себя. Аж подпрыгивает. Сжатые кулачки, нахмуренные брови.
Надо знакомиться, пока не поздно.
— Можно украсть звезду? — интересуюсь у команды после нулевой ничьей и победы по пенальти.
— Да забирайте, только верните на это же место!
Настя Щелокова, 20 лет. Доверчиво берет меня за локоть, идем туда, где потише.
— Мы же только начинаем отрабатывать командную технику, — сообщает Настя по дороге. Словно бы оправдывается за нули. — Нет, лично у меня-то техника хорошая, ведением я довольна. А вот по воротам бить пока не получается.
— Да-да, я видел, как «не получается». Три пушки с дальней дистанции, все рядом, чуть точности не хватило.
— Правда? А потому что я очень давно занимаюсь футболом, уже четыре года. Когда женских команд не было — с мальчиками тренировалась. И мне легче, чем многим: я-то раньше видела, знаю, как выглядит мяч, поле, ворота, понимаю всю геометрию. Хорошо, что сейчас страха нет, когда надо идти на мяч. Это помогает. Иногда только страшно, но не так, как раньше. Уже привыкла.
— Вы лидер команды, причем ярко выраженный. Вам нельзя бояться.
— Ну-у-у… Наверное, да. Но я не знаю, как оценить свои действия. Честно говоря, не уверена, что они на пользу команде.
— Я знаю правильную оценку, Настя. Очень круто, вот как!
— Если учитывать, что у меня тотальная потеря зрения, может, вы и правы. Но внутри, в голове, картинка в целом нормальная. Мы же на самом деле видим мозгом, а не глазами: информация через зрительный нерв подается в мозг, а он уже рисует картинку. Когда новые игроки приходят — сложнее, путаешься. А как только всех запомнила — по именам, по голосам, — сразу вся расстановка складывается. Обозначился «боем» — и вперед.
— Вы совсем-совсем не видите? — задавая такие вопросы, чувствуешь себя последним подонком, но еще раз: незрячим твое сочувствие без надобности, сантименты в топку, чувствуй меру, но будь проще.
— Совсем, да. Я потеряла зрение семь лет назад. Проблемы изначально были, с самого детства, а в переходном возрасте стало хуже, хуже, хуже. Потом сильный стресс случился по семейным обстоятельствам, и вот… А так я все время спортом занималась, пока видела. В начальной школе — плаванием, потом конным. Плавание — точно не мое, в конный спорт уже, к сожалению, не вернуться. Вот и появился в жизни футбол.
— А тут есть куда прогрессировать, о чем мечтать.
— Как сказать… Мне уже целых 20 лет, я же понимаю, что большой спорт ушел от меня.
— Почему это?
— Потому что сензитивный период развития физических качеств спортсмена позади.
— Вот это да. Вот это формулировка…
— Я же будущий специалист по адаптивной физкультуре. Учусь на втором курсе РГУФК.
— Нравится?
— Да, очень нравится! По моей специализации много разных предметов, подвижных игр вроде голбола (разновидность игры с озвученным мячом, включенная в программу Паралимпийских игр. — «Матч ТВ»). И вот уже год, как появилась женская футбольная команда. Мы пока только пытаемся сыгрываться. Знаете, что на данный момент главное для нас? Культура паса! Надо, чтобы мяч четко в ноги шел…
Как они это делают-2
Уровень футбола слепых в последние годы растет в мире как на дрожжах (да что там в мире — в России!), но тактика — опережающими темпами: острые форварды, как водится, в дефиците, зато все научились грамотно обороняться и начали привлекать серьезных вратарей. Забивать стало сложно. Чтобы повысить зрелищность, Международная спортивная федерация слепых (IBSA) внесла несколько лет назад изменения в правила: ворота увеличили, взяли размер рамы из хоккея на траве — 2,14 на 3,66.
Параметры площадки — 40 метров на 20, борта — 1,3 метра высотой. Стандартный регламент — два тайма по 25 минут, но на Кубке РФС в Дзержинском играли, например, два по 10. Состав команды — четыре полевых плюс вратарь, причем вратарь — зрячий, но жестко ограничен территорией личной активности: за свою разметку — ни полшага. Пальца даже не высуни, сразу свисток и пенальти.
На глазах у полевых — плотно прилегающие специальные очки. Расстановка в общих чертах такая. Двое впереди, забивалы, правый и левый, в идеале — скоростные, техничные, бесстрашные ребята с ударом. В центре — диспетчер, боец, у которого свои задачи: отдать вперед, навязать борьбу, обыграться с ближним, перевести на другой борт. Ну и последний, то есть защитник, который забивать не ходит, а работает над вратарем.
Здорово, если в команде есть индивидуально сильный игрок, способный взять мяч, пройти к воротам и завершить атаку. Вокруг такого можно строить игру. А если хорошо обученных трое-четверо — это уже команда-звезда.
Казалось бы, у слепого форварда против зрячего вратаря шансов примерно ноль. Но нет, не тут-то было. Во-первых, за пределы вратарской ловухе ходу нет, а это всего два метра, то есть угол обстрела никак не сократишь. Во-вторых, если зрячего можно читать — наклоном корпуса покажет намерения, разворотом стопы, направлением замаха, — то расшифровать слепого нереально. Как у него мяч при ударе на стопу ляжет? То ли внешней стороной пробьет, то ли с носка, с вращением мяч пойдет или пулей, низом или верхом — вообще не угадать. Траектории случаются просто космические…
Статус: все сложно
Россия не ищет легких путей. Развитием вида спорта в стране занимаются две организации: Федерация спорта слепых (ФСС), для которой футбол — одно из 36 направлений, и Федерация слепых футболистов России (ФСФР). ФСС аккредитована при Минспорте и получает государственное финансирование, ФСФР — член РФС и выживает в основном на энтузиазме. Любви и дружбы между ними нет, чтобы не сказать больше. Сотрудничество ограничено насущной необходимостью.
ФСС (президент Лидия Абрамова) проводит один турнир в год — чемпионат России. Это 7-8 дней, сыграли — разъехались, забыли друг про друга, точка. ФСФР (Николай Береговой) крутится круглый год. Делает команды, турниры, целые проекты. Ищет спонсоров, понуждает власти строить манежи и воспитывает игроков для сборной России, которую финансирует и возит по турнирам не очень, скажем так, дружественная ему ФСС.
При этом именно Береговой — главный тренер сборной России, потому что ФСС просто негде взять игроков, которые могут дать результат. Игроки есть только у Берегового, он их с пеленок вынянчил. По сути, в России две точки роста футбола слепых — Республика Марий Эл и Московская область, в которой доминируют три команды, собранные и вскормленные Береговым: «Авангард» (Мытищи), «Орбита-Юниор» (Дзержинский) и «Сатурн» (Раменское). На триумфальном для сборной России чемпионате мира-2018 три человека представляли Марий Эл, семь — Московскую область.
Как говорил Ельцин: вот такая, понимаешь, загогулина. Даст бог, сами в своих высоких отношениях разберутся…
Николай
Всем, кто в теме, понятно с самого начала: в финале Открытого Кубка РФС сыграют фавориты, «Орбита-Юниор» и «Авангард». Там все наши сборники, звезды европейского и мирового уровня, мастера спорта международного класса. Но это будет потом, а пока «Авангард» душит в группе Молдавию.
Стою, оперевшись на бортик, время от времени плотно зажмуриваюсь, пытаясь представить: вот как это вообще возможно — служить игре, которую не видишь? Получается плохо. Да никак не получается. Звуки футбола — совсем чужие, ни о чем они мне не говорят, ничем не помогают.
Я тотально беспомощен. Даже стоя на месте и держась за борт. Жутковато, холодно как-то внутри. Нет, парни, извините, я так не могу. Хочу глаза нараспашку. Выпучить их, выкатить на лоб — и чтоб никогда не закрывались.
Рядом пристроился классный комментатор. Наблюдателен как Розанов, ироничен как Казанский, бодр как Генич:
— Судья молдаванам вообще нарушения не свистит, и правильно делает. Пусть поиграют, они слабее. Ух ты, вот это ударище! Конечно, лучший игрок сборной России бил, Дениска Егоров, номер 11. Метров с восьми молотил, но рядом со штангой. А 6-й номер — его брат Никита, Кот.
Знакомимся. Николай Логунов, Краснодарский край, участник многих и многих турниров, заслуженный ветеран, можно сказать, хотя по возрасту — в самом футбольном соку.
— Вот они, герои нации! — вещает Николай с трагическим напором. — Зрячие сыграли в четвертьфинале чемпионата мира — и нате им заслуженных мастеров спорта, уж не говоря обо всем прочем. А нашим пацанам что? Где справедливость, граждане, я вас спрашиваю? Однажды наши такой эксперимент провели: вот эти ребята, сборники, играли против настоящего «Локомотива», ну те тоже с повязками на глазах, понятно. Угадайте, кто победил. Женя Савин с «Матч ТВ» еще играл. Говорит, наш футбол в сто раз труднее и круче, чем зрячий.
— Это и без Савина понятно.
— Зато Кокорин с Мамаевым получают сумасшедшие бабки, а потом гудят как хотят. Хотя уже нет, отгудели… Опа, рикошет зашел, 2:0. Кот, ты лучший!!!
— Вы меня простите, Николай, но я спрошу прямо: вы меня видите?
— Не, откуда. Тотальная потеря. Светоощущение есть на правый глаз, и все. Я до 9 лет видел, а потом поймал осложнение после гриппа — и привет семье. Врачи пропустили вспышку. Взялись бы вовремя за лечение — все было бы в порядке.
— Я к тому, что вот этот эпизод с голом после рикошета я буквально краем глаза зафиксировал. Вы его прочли быстрее и точнее. Как?!
— А слышно же все. Мяч, голоса, имена — много источников информации. Борта трещат, кости хрустят, вратарь своих расставляет в обороне, тренер-лидер направляет атаку. А у меня в голове по ходу складывается картина: «Авангард» Молдавию прижал, Кот владел мячом, ему пошла команда на удар. Он тут же и сунул с носка, метров шесть до ворот было. Небольшой рикошет от защитника — и прямо под штангу низом. Все правильно?
— Обалдеть. А вы вживую футбол когда-нибудь видели?
— Я в него играл, пока не ослеп.
— У вас есть представление, в какой футбол играют Месси, Роналду и, например, все тот же Кокорин?
— Конечно. Кокорин неважный футболист, сразу скажу.
— Почему?
— Потому что я болею за «Спартак».
Как они это делают-3
Важнейший момент, фундаментальное правило футбола слепых: игрок, не владеющий мячом, но принимающий участие в игровом эпизоде, обозначает себя короткой командой «вой» (от испанского voy — «иду»).
Наши, правда, модифицировали международно признанный «вой» в чисто русский «бой» — проще, короче, энергичнее, да и по смыслу как-то правильнее: или ты воешь волком, или готов к бою. Почувствуйте разницу. Я бы напомнил еще, что без слов-связок, начинающихся на «б», в футбол на Руси играть вообще невозможно, но готов признать теорию недоказанной.
Так вот, любое движение без мяча в активной фазе делается с «боем»: негромкое «бой, бой, бой» сопровождает игру от свистка до свистка. Когда игроки вошли в контакт и началась борьба за мяч — можно молчать: мяч в игре, погремушка звучит, футболисты чувствуют друг друга, угрозы получения немотивированной травмы нет.
Игрок, владеющий мячом, тоже не обозначает себя «боем» — за него говорит мяч. Во всех остальных случаях «бой» обязателен. Не обозначился — командный фол. Четыре фола — 8-метровый штрафной удар, а это уже серьезно.
Василий
— Так Месси тоже за «Спартак» никогда вроде не играл, — продолжаю я пытать Николая.
— Месси — мастер, — парирует он и тут же переводит стрелки. — А это Вася, мой товарищ. Он у нас старенький, но бодрый, и поет лучше всех. Не надо извиняться, Вася, лучше присоединяйся к беседе с «Матч ТВ».
Василий Казьмин, тоже краснодарский, их тут двое всего с югов, он да Николай, вот и вся команда. Остальных Береговой на месте к ним прикомандировал, двух полевых и вратаря. Краснодарцы прилетели за свой счет, кстати. Почему?
— А кому мы там нужны особо? Если команда в призы на соревнованиях не попадает — никому. Да и времени на поиск спонсоров уже не оставалось.
— Понятно же, куда надо за помощью обращаться. Есть в Краснодаре один человек…
— Ха! До Галицкого надо сначала добраться. Вот если бы получилось, уверен: он бы за слепых тоже взялся, потому что Сергей Николаич футбол понимает головой, а чувствует — сердцем. Но у нас из восьми слепых футболистов шестеро живут в Новороссийске, один в Армавире, а из Краснодара нету никого. Галицкий — лучший, но у него и без нас хлопот полон рот. Такой стадион отгрохал! Я был на матче открытия, Россия — Коста-Рика. Отличный стадион, уютный, теплый. А детский футбол у Галицкого какой? Свои пацаны уже решают, Шапи с Ваней Игнатьевым. Не в пример «Спартаку».
Нет, пусть «Краснодаром» занимается, детишками, а мы тут по тихой пошуршим как-нибудь.
— Да уж, по тихой. У вас как в хоккее или в регби.
— Есть такое, куда от столкновений денешься? — возвращается в разговор Николай. — У меня нос сломанный, травма левого колена, на правой голеностоп убитый. Это все футбол любимый подарил. Я раньше бегал ровно, а сейчас стараюсь задирать голову, потому что ученый уже. Однажды защитника накрутил, ушел резко в центр, а другой защитник просто обозначиться не успел. Я с разгона ему в лобешник — бах! Он с копыт, у меня нос в хлам, перелом.
Ну я и сам не подарок. Вот история была на чемпионате России в 2013 году. Играем с Хабаровском, я мяч отобрал и пошел вперед по центру. Чувствую — никто не встречает. Тренер кричит: «Отдай на борт!» Зачем, думаю, давать на борт, если я спокойно иду по центру? Дальше слышу — вратарь начинает защитника на меня наводить. Ну и чего ждать? Вот сколько было силы молодецкой — столько в удар и вложил. Вратарь, правда, отбил, но остался без колена. Плотно погремушкой ему залудил, так вот получилось…
Как они это делают-4
За воротами противника располагается тренер-лидер, чья функция — поддержка своей команды в атаке: он помогает оценить обстановку, наводит форвардов на завершение. Обороной, в свою очередь, управляет вратарь. Еще один ассистент на подсказе может располагаться где-то в районе центра поля, за бортиком. Но это уже не совсем честно: по правилам, принятым Международной федерацией спорта слепых (IBSA), говорить во время матча нельзя никому, кроме вратаря и тренера-лидера. Молчание по вполне понятным причинам обязаны хранить и зрители.
Мяч в слепом футболе чуть меньше и тяжелее обычного, отскока от покрытия у него почти нет. Внутри расположена погремушка, незвонкий такой колокольчик, который просыпается при движении.
«Мяч не звучит постоянно, он начинает затихать, если его потеряли, — поясняет Береговой. — Они толкаются, ищут мяч, он в метре лежит, а поди найди, пока судья не подбежит, не тронет его, не обозначит. Или выходит человек один в один, а мяч — раз, и сошел с ноги. Все, контроль потерян, молчит круглый, нет звука. Игрок бежит рядом, слушает, машет-машет, а попасть не может. Поэтому мы тут придумали и разработали электронно озвученный мяч — чтобы вообще не умолкал, звучал постоянно. В Раменском ребята его делают. Облагородить маленько осталось. Чуть доделать — и можно пробовать.
Класс B1 — это нижняя планка, тотально слепые. B2, B3 — там, по идее, человек должен видеть вытянутую руку, но это такие границы, знаете… Очень условные, я бы сказал. Подразумевающие, к сожалению, варианты: на международной классификации многие финтить начинают, манипулировать с допусками.
Я тренировал когда-то В2/В3, слабовидящих то есть, с остатком. На чемпионате мира в Италии мы стали серебряными призерами в 2000 году. В финале проиграли белорусам. Их тренер подходит: «Ну что, как мы вас сделали, какой гол положили, семь передач в касание!» «Ты больше никому не рассказывай об этом, — говорю ему, — думай головой немножко. Семь в касание зрячие не сделают, а мы работаем со слепыми. Он мяч видит под ногой только, летящего для него не существует, подстроиться под быстрый пас шансов нет. А твои в одно касание играют, головой отдают».
Меня просто воротит от таких дел, вот тошнит буквально. Перешел поэтому на тотальников, у которых уже все, без вариантов, темнота. Футбол — единственный вид спорт, где они еще что-то могут. Здесь не обманет никто. Заклеился, очки на нос — и вперед, играй на звук»…
Бой
В финале Кубка РФС, как и положено, сошлись «Авангард» и «Орбита-Юниор» — в сущности, сборная России, разбитая на две команды. Как и в большом футболе (то есть зрячем, хотел сказать, потому что какой из них больше — лично для меня вопрос вопросов), решающий матч — чаще борьба, а не игра. Усталость, напряжение, ответственность за результат и все такое.
Бой, одним словом, а не футбол.
«Авангард» вроде бы поначалу поддушивал, но оно и понятно, там все молодые: братьям-близнецам Егоровым — по 22, Евгению Шелаеву — 24, Андрею Тихонову вообще 19. Это, хочется верить, будущие чемпионы мира. За флаг «Орбиты-Юниор», вопреки логике имени, дрались тертые калачи. Например, Алексею Локтионову — 38, Сергею Манжосу — 35. Но это такая мафия, вы бы только видели!
Манжос, рассказывают знающие люди, вообще уже всех в этом мире запугал — своим бесстрашием в первую очередь, готовностью умереть за команду, отдать игре всего себя без остатка. Его даже аргентинцы боятся, а кто играет в футбол жестче аргентинцев? Ну вот он по жизни такой — несгибаемый. А с виду и не скажешь, что стержень у парня стальной. Сергею было 7 лет, когда потерял зрение: совершенно трагическая история, лошадь в переносицу копытом ударила. Сейчас у него три образования (из них два высших), неподдельный интерес к жизни, полноценная семья, непререкаемый авторитет в команде. И вагон здоровья, судя по финалу…
Во втором тайме видавшие виды «юниоры» взяли игру под контроль. А все потому, что Манжос соперников затретировал: сожрал середину, выдавил мяч за линию и заставил молодых обороняться. Ну и победный пенальти после итоговых 0:0 исполнил мастерски: в самый угол, от штанги, вообще без вариантов для вратаря.
Капитанище!
Открыть видеоФото: Матч ТВ/Константин Столбовский, Федерация слепых футболистов, РИА Новости/Владимир Федоренко
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
