Белорусский боец ММА (26 побед, 12 поражений) Алексей Кудин был арестован 12 августа этого года в городе Молодечно. Разные источники писали, что он нокаутировал троих омоновцев при задержании, но сам теперь останется инвалидом и проведет 15 лет в тюрьме.
Алексей вышел на свободу и 3-го сентября написал пост в инстаграме*. Кудин предложил бой на голых кулаках российскому боксеру Дмитрию Кудряшову. Очевидно, рассчитывать на такой бой не мог ни инвалид, ни приговоренный к 15 годам спортсмен.
В интервью корреспонденту «Матч ТВ» Вадиму Тихомирову Кудин рассказал про тренировки в камере, бой с Александром Волковым, воспитание пятерых детей и гонорар за бой на кулаках против Кудряшова.
— Вы в порядке?
— Со мной все в порядке, но наслушался, когда сам приехал домой, достаточно. Что в меня стреляли боевыми, что мне стреляли в голову в упор…
Ничего такого не было. У меня сейчас домашний арест и подписка о неразглашении, так что я не могу подробностей своего дела вам рассказать, но со мной все в порядке.
— Можно я поспрашиваю, а вы, что вам позволяет подписка, расскажете. Вы же были задержаны, когда задерживали протестующих в Беларуси?
— В целом да, был не в то время не в том месте.
— И сколько вы провели в изоляторе?
— 13 или 14 дней. Сначала был в РОВД Молодечно и потом в изоляторе в городе Жодино.
— Как условия?
— Честно, меня это ничем не поразило. Да, ситуация, да, закрыли. Но кормить — кормили, туалет и спальное место есть. Могу сказать, что с момента задержания и до момента освобождения на меня ни один сотрудник не поднял руку и дубинкой не коснулся.
— Что раньше увидели ваши близкие: вас или пост в инстаграме* про «останется инвалидом до конца жизни»?
— Задержали меня около 11 вечера, дали позвонить жене, она подъехала к РОВД. Увиделись, когда меня отвозили в больницу, небольшое рассечение зашить…
— Звучит тревожно.
— Пара царапин, ничего особенного.
— Можете показать, как выглядит рассечение?
— [Кудин показывает костяшку в районе мизинца на левом кулаке] Вот здесь было пробито до кости, но все уже сделали великолепно. Сейчас я каждое утро на брусчатке на кулаках отжимаюсь и прыгаю с пальцев на кулаки и на тыльные стороны ладоней.
— Вас узнали при задержании?
— В момент задержания знали, что я это я. Думаю, что и я процентов 50 сотрудников в Молодечно знаю лично.
— Сколько человек сидело в камере?
— У нас было шесть человек и шесть коек.
— Пробовали там тренироваться?
— Каждый день. Отжимания между нар, приседания со своим весом и подтягивался на вентиляционной решетке. Делал всего по сто: отжимания, приседания, пресс, подтягивания и спина. И когда выходили на прогулочный дворик, делал там нырки, уклоны. Было даже такое, что ребята, которые со мной сидели, помогали мне: бросали руки, я уклонялся и нырял.
— Не боялись, что люди с другой стороны решетки устроят спарринг?
— Были мысли, что могут, как в этих историях, ворваться в камеру и устроить зачистку. Но есть такой момент в психологии — был к этому готов, либо пан, либо пропал. И настолько был спокоен, что даже объяснить не могу. Может, столько боев было, что уже перестаешь бояться и дубинки, и резинострела. Мне кажется, если есть стержень и ты готов идти до конца, то не каждый сможет на тебя даже замахнуться.
— Вам приносили еду родственники?
— Когда передачки разрешили передавать, то приносили, да. Но я процентов 80, наверное, раздавал. Все равно есть какой-то стресс, многое осознаешь, переоцениваешь, когда там находишься.
— Кроме трагического, о вас есть еще и героический слух, что вы при задержании «отправили в больницу троих [сотрудников]».
— Это тоже неправда. Историй много ходило, что я каски проламывал, щиты позабирал, но все было абсолютно не так. Все было гораздо проще.
— Могло быть такое, что вы сами когда-то хотя бы числились или тренировали кого-то из силовых подразделений, потому что, как я понимаю, многие сотрудники регулярно тренируются.
— Нет. Я проходил срочную службу в спецназе внутренних войск в роте разведки. И одновременно ездил на соревнования. В Беларуси действительно многие спортсмены либо служат, либо числятся в различных спецподразделениях.
— Не возникает ситуации, что вас задерживает или конвоирует человек, который ходит к вам в зал?
— Как началась пандемия, я перестал проводить тренировки, и с марта никого не тренирую. В Минске тоже давно не тренировал, хотя знаю, что там много ребят из силовых структур занимаются. И мне писали в личку с просьбой потренировать, но все это было задолго до нынешних событий. Как сейчас выглядит с этим ситуация, честно, не могу вам сказать.
— Как выглядит ваш домашний арест?
— Каждый вечер я звоню сотрудникам и сообщаю, что я дома. Потом кто-то приезжает и проверяет после 21:00. В принципе, проблем никаких нет, я человек семейный, домашний, и так дома. Дискомфорт есть от того, что я не могу куда-то на спарринги выехать, а я часто ездил в Москву к Александру Волкову, еще куда-то.
— У вас есть адвокат?
— Есть.
— Приходится тратить деньги?
— Да, это недешево.
— Может ли ваше разбирательство закончиться чем-то плохим для вас?
— Психологически, конечно, есть некий тремор, но рассчитываю, что все будет хорошо.
— Как вы в целом оцениваете ситуацию, которая происходит у вас в стране?
— Как тревожную. Хочется, чтобы все это побыстрее закончилось, и чтобы как можно меньше людей при этом пострадало.
— Вам нравится в Беларуси?
— Я патриот своей страны и люблю здесь жить, но что касается тренировок, мне здесь стало тесно. Я бы хотел выехать и потренироваться или в Москве, или в США. Москва сейчас становится центром единоборств, в зале «Стрела» тренируется очень много тяжеловесов, и я очень люблю проводить там сборы.
— Почти все люди из этого клуба писали посты в вашу поддержку. Казалось, что это не очень хорошо работает в другом государстве.
— В тюрьме у меня не было связи с внешним миром, и я сначала не знал, но ко мне на четвертый день заключения пришел адвокат и сказал, что мое дело получило довольно серьезный резонанс, что многие высказались, поддержали. И, знаете, как-то очень стало бодро.
— Мы говорим по видеосвязи в WhatsApp* — то есть в целом в Беларуси интернет работает?
— В целом да. В основном, перебои бывают из-за погоды, но сейчас погода хорошая и интернет хороший.
— И вы, воспользовавшись хорошим интернетом, попросили бой на голых кулаках с Дмитрием Кудряшовым. Для чего?
— Я начал карьеру в ММА еще в 1999-2000-м. Учился в 11-м классе и провел свой первый бой. Помню, что выступал в Саратове: турнир-восьмерка, два боя за вечер на голых кулаках. Платили долларов 20 или 30, может, 50. Для школьника в нулевые это же сумасшедшие деньги.
С 2003 по 2010 полностью переключился на тайский бокс и кикбоксинг, много добился, боксировал на чемпионатах мира и Европы, но потом решил вернуться в ММА. А изначально было два тренера: один рукопашник, а другой чистый боксер. У меня и нокаутов больше было после ударов руками, и вообще меня тянуло к боксу и даже к боям на кулаках. Я с 14 лет закаляю руки, закаляю кулаки, пальцы, связки для турниров, для боев, и у меня есть уверенность, что мои руки пробьют любую голову.
— Что такое в 11-м классе подраться по правилам ММА без перчаток?
— Да я с детства тренировался, и в 11-м классе все уже, наверное, думали, что я киборг. Весил килограммов 85, но был как будто литой. На улице последняя драка была классе в седьмом, после этого начал заниматься, и ко мне уже никто не приставал. И у меня все мысли были только «школа-тренировка», и все.
— Вам 35 лет, и у вас 38 боев. Самое тяжелое повреждение, которое у вас было?
— Мы дрались с Александром Волковым (февраль 2015 года, Краснодар. — «Матч ТВ»), и у меня там лопнула кожа на голени, было большое рассечение и порвалось сухожилие, наложили 12 швов. Я в том бою, можно так сказать, затупил: во втором раунде хорошо попал Александру прямым, сбил ему дыхание. В третьем стал поджимать, но потом зачем-то кинул прямой удар ногой, он ногу подхватил, перевел меня, и я уже не мог его с себя скинуть. Он забрал победу.
— Почему вы вызвали именно Кудряшова?
— Он панчер, я такой же. Года два назад услышал о нем: «Дмитрий Кудряшов — Русская кувалда», посмотрел, кто он такой, и стало интересно с ним подраться, хочется узнать, чья голова крепче и чьи кулаки сильнее бьют.
— Была какая-то реакция с его стороны?
— Нет, от него ничего не слышал и лично мы не знакомы. Знаю только, что связывались с моими менеджерами и спрашивали, готов ли я уложиться в 100 кг, потому что Дмитрий не тяжеловес, и он меньше ста. Я сказал, что готов, если будет конкретная дата боя, полтора-два месяца на подготовку и меня будет устраивать гонорар.
— Какой гонорар должен получить боец ММА за бой с боксером на голых кулаках?
— Думаю, что это два с половиной миллиона рублей. Около этой суммы.
— Вас не отталкивает атмосфера боев на голых кулаках: дерутся курьеры, студенты, блоггеры…
— Все, кто может, я понял. Поэтому и хочу себе хорошего соперника: Дмитрия Кудряшова, Сергея Харитонова. Мне приходили предложения подраться с непонятными именами, я отказывался. Выходить драться с циркачом каким-то, это как Емельяненко вышел драться с Кокляевым.
— Вы бы отказались драться с Михаилом Кокляевым?
— Конечно, да. Смысл? Это как я бы с ним соревновался в поднятии тяжестей.
— А с Емельяненко?
— Предлагал Саше подраться, был официальный вызов, но ответа не получил. Сейчас… После такого боя с Магой Исмаиловым… Если бы он был в хорошей форме, можно было бы на голых кулаках подраться.
— Интересен кто-то, кроме Кудряшова?
— Был бы интересен реванш с Сергеем Харитоновым. Это человек, на котором можно проверить свою мощь. Он с хорошей закалкой, с хорошим ударом, и с ним было бы интересно провести реванш.
— А вы были бы готовы драться на кулаках и в России в промоушене Hardcore, и в США в Bare Knuckle FC?
— Да, но при должной подготовке, потому что сейчас под домашним арестом я тренируюсь один: каждый день бегаю по 10 км с двумя гантелями и с голым торсом, для закалки. Вот недавно был ливень, все равно бегал. И потом работа с болгарским мешком, с гирей и бой с тенью. Нет боксерской работы и работы с железом.
— В таких условиях можно было бы подготовиться к бою?
— В теории да. Ко мне бы мог приехать тренер, мы бы разработали план подготовки, и думаю, что на спарринги приехали бы пара ребят из Минска. Но именно в моей ситуации это неправильно — идет разбирательство, и мне надо находиться здесь.
— Были люди, которые поверили, что вас сильно избили при задержании?
— Насколько я знаю, в Польше и в Америке запускали новости, что мне теперь на лечение нужно чуть ли не 150 тысяч евро. Может, кто-то решил заработать на этом. Недавно было такое, что ребята из Гродно буквально приезжали посмотреть на меня, в каком я состоянии. Вышли, посмотрели — целый здоровый мужик, есть пара царапин, и все, никаких бешеных денег на операцию не надо.
— А вообще вам была нужна какая-то материальная помощь?
— Были финансовые сложности, потому что у меня уже год не было боев. А у моей супруги умер брат, и за год до этого умерла его супруга. У них осталось трое детей: одному 17 лет, двоим нет 12. Я был в Абу-Даби (июль этого года. — «Матч ТВ»), помогал готовиться к UFC Роману Долидзе. Мне звонит жена и говорит, что люди из опеки задают вопрос, что делать с детьми брата. Я, даже не дожидаясь, когда она спросит, сказал, что мы их заберем. Для меня это родные дети, и я бы себя не понял, если бы сказал, что мы их отдадим в детдом.
— Слышу, как детский голос говорит: «Папа, дай пакет», пока мы обсуждаем бои на кулаках.
— Да, получается, сейчас с нами пятеро детей. Двое наших и троих мы взяли: три года, семь лет, девять, одиннадцать и семнадцать. Видите, это уже целая банда.
Подписывайтесь на наш Telegram-канал, чтобы всегда быть в курсе новостей мира бокса и ММА.
Читайте также:
- «Декан восхищался Абдулманапом». Человек, который тренировал отца Хабиба Нурмагомедова
- Конор Макгрегор возвращается и хочет драться с Порье. Их бой Хабиб смотрел из первых рядов
- Как бойцы ММА дерутся на улице. Истории Хабиба, Олейника, Яна и Орловского
- «Хамзату дали визу на два года — ему должно хватить». Чимаев стал звездой UFC — мы поговорили с его братом
- «Увидел, как синеет лицо и выпучиваются глаза». Работал барменом, вырубал фанатов, а теперь дерется за пояс Fight Nights
* Соцсеть, признанная в России экстремистской
