Двукратная олимпийская чемпионка и тринадцатикратная чемпионка мира Александра Пацкевич рассказала «Матч ТВ» о том, почему она решила остаться в команде после Игр в Рио, дружбе со Светланой Ромашиной и ближайшей свадьбе.
— После того, как прошел финал в произвольной программе групп, все радостно кричали: «Отпуск». Очень сильно его ждали?
— Конечно. Чемпионат мира – это большое количество медалей. На Олимпиаде мы можем выиграть только два золота – в дуэте и в группе. А здесь у нас такое раздолье. Это требует максимальной отдачи, так как каждая программа идет в отдельный зачет. Мы работаем по 10-15 часов в день, не бываем дома, отказываемся от праздников и элементарных радостей жизни. Поэтому мы уже считали не только дни, но и практически секунды до момента отпуска.
— Сколько он длится?
— Думаю, что до октября нас трогать точно не будут.
— Что едят «русские русалки» во время отпуска?
— Все.
— От тренеров никаких предупреждений по питанию не бывает?
— Каждая спортсменка понимает, что потом нужно будет заново входить в форму. Насколько ты сильно из нее выйдешь, настолько тяжело тебе будет обратно в нее влезать. Сложно отказывать себе в чем-то в отпуске. Ты много сил, энергии, времени и труда вкладываешь в эти медали. Чтобы еще в отпуске думать об этом? Мы решаем проблемы по мере их поступления.
— У вас во время отпуска будет свадьба с пловцом Григорием Фалько. Расскажите свою love story.
— Мы познакомились давно – в 2006 году. Кошмар, столько лет прошло! Григорий написал мне сообщение в социальных сетях. Мы оба спортсмены, оба в водном виде спорта, у нас много общих друзей, я о нем раньше слышала. Поэтому и ответила на его сообщение. Четыре года мы переписывались, поддерживали друг друга на соревнованиях, но практически не общались. Григорий жил в Санкт-Петербурге, я – в Москве. При этом у всех свой план спортивных разъездов, сборы, соревнования. Встреч почти не было. И в 2010 году, как раз в Будапеште, мы вместе приехали на один чемпионат Европы. Там у нас было время пообщаться, познакомиться и даже прогуляться по городу. После той поездки мы поняли, что уже не друзья. Так завязались наши отношения, а в 2012-м Григорий приехал в Москву, чтобы быть со мной рядом всегда.
— Сейчас вы весь год тренировались. Кто занимается организацией свадьбы?
— Я. У нас, конечно, есть организатор, которая нам помогает, потому что взвалить все на себя не могу. У Григория сейчас другие семейные обязанности. Мы с ним их распределили. Конкретно свадьбой занимаюсь я. Это нормально. Все-таки свадьба – праздник больше для невесты. Мужчина должен просто присутствовать на ней и, как говорят, назвать правильное имя. Большего я от него не прошу.
— Как он сделал предложение?
— Гриша очень долго к этому шел. Его уже начали подкалывать. Все-таки мы 11 лет знакомы и 7 лет вместе. Все друзья уже переженились, детей завели, а мы все никак. Гриша очень красиво сделал предложение. Это был Питер в Москве. 14 февраля он снял фотозал под названием «Эрмитаж». Мы фотографировались, нам пел гусар, затем нас отвели в отдельную комнату, где играла девушка на скрипке и был накрыт стол.
— Вы в тот момент уже все понимали.
— Да я сразу все понимала. Когда мужчина фотографируется, а его аж трясет… Понимала, что он не может так волноваться из-за того, что его просто снимают. Все чувствовала. Ну и когда ты 7 лет вместе, уже нет такого сюрприза: «Что? Да ничесе! Свадьба?!». Это было желаемо, долгожданно, красиво и романтично.
— Он – пловец, вы – синхронистка. Свадьба будет в водном стиле?
— Это пока небольшой секрет. Элементы водной среды будут присутствовать, но она будет не главной темой нашей свадьбы.
— По поводу рассадки гостей решили: микст-дуэт отдельно, группы за одним столом, тренеры за другим?
— Рассадка будет зависеть не от спортивных регалий, а просто по общим интересам. Хотя на самом деле мы еще этим не занимались. Потому что мои гости до сих пор не определились: смогут они приехать или нет. Постоянно состав приглашенных меняется.
— На свадьбу позвали всю команду?
— Я пригласила всю олимпийскую сборную. Будут девушки, которые по жизни со мной шли, участвовали в других составах на протяжении моей карьеры. Тренеры все должны быть.
— Вы говорили, что решение о продолжении карьеры примете после отпуска. Победы в новой для вас дисциплине – дуэтах – не заряжают на это продолжение?
— Сложно сказать. Сейчас такая большая усталость. Конечно, выигрывать приятно. В моменты победы ты думаешь, что тебе море по колено. Но потом ты вспоминаешь эти часы тренировок, сборы и понимаешь, через что тебе нужно пройти, чтобы показать такой же результат. Когда включается голова и отключаются эмоции, ты можешь спокойно расценивать: хватит ли тебе сил, мотивации и желания, чтобы идти дальше.
— В следующем году не будет Олимпиады и чемпионата мира. В такие сезоны нагрузки у вас меньше?
— Абсолютно те же. Сейчас ввели новые соревнования – этапы Кубка мира. Это шесть выступлений в году. Раньше, например, у нас было максимум два выступления. Поэтому следующий год будет таким же насыщенным. Я не знаю, на какие этапы мы поедем и что мы будем на них представлять. В любом случае работать есть над чем. К сожалению, вся подготовка будет как и в олимпийский год, так и в год чемпионата мира. Мы пашем всегда много.
— Произвольная программа дуэтов в следующем году будет другая, так как от «Русалок» решили отказаться. Но у китайцев наверняка останется эта копия вашей программы, которую они показали на чемпионате мира. Не обидно?
— Нет. Мы не стоим на месте. Каждая программа особенная. Еще есть много чего показать, куча разных образов. Почему вы считаете, что «Русалки» — это максимум возможного? Будет еще лучше, быстрее, техничнее и интереснее. Спасибо этой программе за то, что она была красивой и эмоциональной. Я уверена, что следующие будут на таком же высоком уровне.
Китайский дуэт сплагиатил часть программы российских сихронисток
— Когда перед своим выступлением в Будапеште вы увидели, что программа китаянок очень похожа, не нервничали?
— Когда ты видишь, что у людей не хватает совести, времени и вдохновения, чтобы показать что-то свое и добавить какую-то свою изюминку, то это неприятно и некрасиво. Зрителям этого не видно. Но в мире синхронного плавания все знают движения, программы, кто их ставил и был первым. То же самое и в группах. Мы придумываем акробатические поддержки, а потом приезжаем на следующий год на соревнования и диву даемся. Берут и просто их повторяют. Поэтому на оценку судей эти заимствования должны повлиять в худшую сторону. Так делать не надо.
— Вы в сборной больше 10 лет. Сейчас вам 28. Это солидный возраст для синхронного плавания?
— Это считается уже ветеранским возрастом. Сейчас есть девушки в команде, которые младше меня на 13 лет. Такого никогда не было за всю историю синхронного плавания. Можно сказать, что я пенсионер.
— Ваша партнерша по дуэту – Светлана Колесниченко – младше вас на 5 лет. Эта разница чувствуется?
— В общении – нет. Нам комфортно друг с другом работать. Мы с ней чем-то похожи в каких-то бытовых моментах. Но в работе разница ощущается. Света еще очень мотивированная. Чувствуется в ней эта молодость, эта жизнь. Я уже более спокойно и размеренно подхожу к работе, с головой. Знаю, где нужно себя вовремя поберечь. Я не буду надрываться. Лучше сегодня отдохну и не заболею, не получу травму, чем героически выйду, никому о своем состоянии не скажу, а потом на две недели выбьюсь из строя, подведу себя и тренеров. В этом плане разница чувствуется. Но у Светы это юношеский максимализм, который с возрастом и опытом перестроится. Будет понимать, когда нужно себя беречь, а когда наоборот выкладываться.
— У вас за этот год не появился с ней какой-то свой ритуал?
— Мы пытаемся в день старта быть всегда рядом, чтобы между нам никто не проходил, не разбил сплоченность и энергию, которую мы наработали во время тренировочного процесса.
— Чтобы никто физически между вами не проходил?
— Да. Не проходил мимо, не проплывал. Мы постоянно вместе. В группе было то же самое. Энергия – очень важна. Когда люди работают вместе и сложились как пазл, то нельзя эту связь разрывать.
— Как принималось решение, чтобы вам встать в дуэт?
— После Рио я подумывала взять паузу в карьере, потому что было тяжело. Но тренерский состав выдвинул предложение попробовать себя в новом качестве. К этому предложению подошла с опаской – была не уверена в себе и в своих силах. Но они меня убедили.
— Выступать в дуэтах стремится каждая российская синхронистка?
— Я не знаю. Это нужно у всех спрашивать. Я к этому не стремилась. Видите, как сложилось. Может, надо наоборот не стремиться и тогда позовут.
— Но в дуэтах ваша фамилия больше на слуху. Возможно, вы становитесь более привлекательным для спонсоров.
— Об этом никто не думает. Для нас эта двойная ответственность. Тем более дуэт обычно стоит еще и в группе. Это в Будапеште мы были обе освобождены от групповых выступлений. Поэтому идет двойная нагрузка. Никто не думает о каких-то рекламах, именах. Нам не до этого.
— У вас в команде есть один мужчина – Александр Мальцев. Он в женском коллективе с ума не сходит?
— Я думаю, что мужчина в компании женщин, наоборот, чувствует себя в малине. Тем более он редко пересекается со всеми и сразу. Он работает все-таки обособленно. Мне кажется, Александру должно быть комфортно, потому что к нему столько внимания одному. Как ему с нами, наверное, нужно спрашивать у него.
— Когда в технической программе микст-дуэтов ему и Михаэле Каланче досталось серебро, команда его поддержала?
— Хотелось просто настроить ребят, что это не последняя возможная медаль и впереди произвольная программа. Им нужно было полностью отключиться от этого события и настроиться на нужный результат.
«Абсолютно предвзятое судейство». Мальцев и Каланча остались без золота
— Вы переживаете в тот момент, когда после выступления стоите и ждете оценок судей? При этом знаете, что выступили хорошо.
— Конечно. У нас субъективный вид спорта. Любая судья может поставить все, что ей вздумается. И объяснить это тем, что ей что-то не понравилось или что-то она в программе не увидела. Тут уже никто не застрахован. Но, честно говоря, в этот момент ты не думаешь о подоплеках и закулисной борьбы судей. Ты выложился, у тебя нет никакой энергии, стараешься достойно закончить, отстоять это время с улыбкой на лице, а потом спускаешься и расслабляешься.
— Уверенности, что все будет хорошо, нет?
— Нет. Никогда.
— Были моменты, когда вы чувствовали, что вас засудили?
— У нас у каждой были такие моменты. Иногда кажется, что я сделала лучше, чем мне в итоге поставили.
— Каково работать под руководством своей подруги – Светланы Ромашиной?
— Отлично. Света справедливый тренер. Она требовательна, но в ее лице мы обрели поддержку и опору. Она знает, что такое работать в дуэте, как нужно готовиться. Она нас подстегивала, помогала настроиться. Никаких проблем и недопонимания не было. В моральном плане этот год сложился очень спокойно.
— Поблажек вам не делала?
— Нет. Если Татьяны Евгеньевны (Данченко) нет на тренировке, то план работы остается тот же самый. Поэтому никаких поблажек.
— Ромашина-спортсмен и Ромашина-тренер – это два разных человека?
— Это абсолютно разные люди. На тренировках в качестве спортсмена она была более капризной. В качестве тренера она тот еще тиран. Непоколебимая сталь. Но в то же время очень справедливый тренер.
— Какая самая запоминающая история случилась с вами двумя?
— У нас есть история, связанная с Будапештом. В 2010 году после чемпионата Европы мы вернулись домой. А потом решили: «Зачем мы вернулись? Поехали обратно. Там сейчас плавание начинается. Будем болеть!». Одним днем купили билеты, забронировали номера в гостинице. На следующий день улетаем, нас пропускают на таможне в Шереметьево, а в Будапеште говорят: «У вас нет визы. Она была одноразовая и уже закончилась». Мы в полном шоке. В итоге мы сутки просидели с ней в аэропорту без еды, воды, посадочных билетов и багажа. Но на следующий день, слава богу, в самолете оказались свободные места. Нас посадили на рейс и мы улетели домой. Сейчас, когда узнала о том, где будет проходить чемпионат мира, я ей говорю: «Свет, представляешь, мы опять летим в Будапешт». Она ответила: «Надеюсь, визы нам дадут».
— Сейчас еще продолжается плавание. Не хотите слетать?
— Нет. Спасибо. Один раз уже съездили.
— У вас тринадцать побед на чемпионатах мира. Какая самая памятная?
— Есть непамятные чемпионаты, которые прошли мимо меня. Вообще не запомнились. Например, в Китае. Как будто это было со мной, а как будто и не было. Видимо, настолько было тяжело, что сейчас практически ничего не могу вспомнить о том чемпионате.
— Есть разница между первой победой на чемпионате мира и последней?
— Первая победа – это эмоции, мечта, космос. Ты просто скачешь и из тебя бьет энергия, молодость, адреналин. Сейчас же по-другому. Начинаешь думать: «Последняя она или не последняя?». Какая-то грусть. Как будто читаешь хорошую книжку, а она закончилась. Думаешь: «Может еще раз ее прочитать?».
Фото: Instagram*
* Соцсеть, признанная в России экстремистской
