«За две с половиной минуты команда делает 130 бросков». Русский тренер сборной Италии — о цене серебра ЧЕ

Беседует Сергей Лисин.

• Сборная Италии в групповых упражнениях увезла из Варны с чемпионата Европы по художественной гимнастике, завершившегося в минувшие выходные, серебро в многоборье. Уступили итальянки только российской команде.
• Тренером групповичек сборной Италии является Ольга Тишина — представительница очень известной в России гимнастической семьи. Судите сами: мама Ольги Наталья Борисовна Тишина — человек, который вывел нижегородскую художественную гимнастику на уровень мировой элиты как минимум в групповых упражнениях — практически в каждом составе олимпийских чемпионок в групповых, начиная с 2000 года, были нижегородские гимнастки. Сестра Ольги Татьяна Сергаева уже много лет работает тренером сборной России в тех же групповых, а племянница Дария Сергаева, тренирующаяся, кстати, у бабушки, — двукратная чемпионка мира среди юниорок 2019 года.
• Принимая во внимание уровень сборной Италии и то, что эта команда должна рассматриваться как один из основных соперников России в Токио, узнать, как готовятся итальянки и в чем залог их успеха, конечно, было интересно. Ну, а учитывая то, что мы с Ольгой знакомы… года с 1984-го и не виделись лет пятнадцать, — было о чем поговорить и применительно к ее тренерской судьбе. Общались в силу знакомства на «ты».

— Как ты оказалась в Италии?

— Отправилась работать по контракту в клуб в городе Прато и проработала там двенадцать лет. Это был абсолютно клубный уровень, внутри страны, но две гимнастки из нашего клуба достигли высоких результатов. Изначально я приехала, как думала тогда, на восемь месяцев без какой-то конкретной специализации, на все возраста, на все направления. Ситуация была достаточно экстренная — клубу срочно был нужен тренер, они прислали приглашение в Россию, мне предложили, я согласилась и уехала вроде бы на восемь месяцев. Но в итоге они превратились в пятнадцать лет.

— Когда уезжала, язык знала?

— Не знала абсолютно ни одного слова. Поэтому начала работать по-английски, а затем потихоньку выучила итальянский. А моя воспитанница по ходу этого параллельно со мной выучила русский. И сейчас она закончила университет в Милане по специальности «переводчик» и прекрасно говорит по-русски, в какой-то степени даже грамматически правильнее меня.

— Странно, что у тебя до сих пор итальянский акцент в русском не появился.

— Повезло в том плане, что в клубе работали три русских тренера и я все равно постоянно говорила на русском языке. Когда начала работать со сборной и переехала в Дезио, то окружение стало абсолютно итальянским, но дома я говорю по-русски, смотрю российское телевидение и фильмы на русском языке, так что пробела нет. Ну и, конечно, друзья и подруги, которые говорят по-русски, мы встречаемся — и это тоже практика.

— Говоря о твоих русских корнях, не могу не спросить: есть некий общепринятый постсоветский подход к работе с гимнастками. Кто-то работает мягче, кто-то жестче, но в Европе сложно практиковать, наверное, даже смягченную версию. Насколько было непросто тебе, выросшей в зале и с детства привыкшей к отечественным методам, адаптироваться в Италии с этой точки зрения?

— Сложно или нет — не знаю, наверное, прошла я это без особых проблем. Но когда только приехала, в клубе была одна очень перспективная девочка Марта Панини, и нужно было сразу начинать с ней серьезно работать — впереди был чемпионат Европы, и поэтому мы с ней сумели совместить оба метода. Она чему-то научила меня, а я — ее. И в первую очень я научила ее дисциплине. А именно дисциплины им там не хватает в мягком европейском подходе. И у нас с ней так хорошо получилось, очень хорошо.

— Предположу, что Италия все равно ментально более близкая к реалиям работы в гимнастическом зале страна по сравнению с теми же Германией или Норвегией.

— Безусловно. У них тоже есть свои правила, конечно, не такие строгие, как у нас, но все соответствует целям и задачам, стоящим перед спортсменками.

— Как произошел твой переход на уровень национальной сборной?

— Как и когда меня начали рассматривать для этой работы — не знаю. Но после того как я поработала с Панини, впоследствии ставшей капитаном сборной Италии в групповых упражнениях, чемпионкой мира 2011 года, прошедшей Олимпиады в Лондоне и Рио, главный тренер сборной команды Эмануэла Маккарани стала приглашать меня к себе на сборы. И я ездила к ним на летние сборы команды в групповых упражнениях на две недели на протяжении четырех лет. И уже затем она сказала мне, что хотела бы работать вместе уже на постоянной основе и, возможно, мне стоит переехать в Дезио, где базируется сборная.

— Долго думала?

— Долго. Я очень сильно привыкла к своему клубу, к спортсменкам, которые там только начинали расти, видела результаты своей работы, и оставить все это было тяжело. Но в какой-то момент я поняла, что нужно принимать какое-то решение — или отказываться, или соглашаться. Все взвесила и решила попробовать. Договорились с президентом клуба в Прато, что сезон 2016 года доведу до конца, мы выступим в итальянской «Серии А», и только потом я уйду. И вот с конца 2016 года переехала в Дезио и работаю с национальной сборной Италии.

— Там сидят все итальянские сборницы?

— Групповые тренируются в Дезио. Там находится центр, в котором имеются абсолютно все условия, спортсменки живут в отеле. И если ты работаешь со сборной, то другого выхода нет — ты должен там жить. Не в отеле, конечно, но тоже в Дезио.

— В России сборная сидит в Новогорске почти круглогодично. Как организован процесс в Италии?

— То же самое. Девять месяцев в году команда живет в Дезио. Летом мы на два месяца уезжаем на сборы в Фоллонику, на Лигурийское море, потому что спортсменам, конечно, нужно менять обстановку, плюс в Дезио летом очень жарко, а моря нет.

— Опять же, метод селекции в сборную чем-то отличается от российского?

— Точно такая же система. Дети просматриваются на соревнованиях, на национальных сборах, кто-то переходит после юниорской сборной. Система та же — спортсменки приезжают к нам, мы на них смотрим, затем кого-то вызываем повторно, кого-то нет.

— Сколько составов сидит в Дезио?

— Два. Десять человек.

— Весной 2020-го из Италии поступали совершенно ужасающие новости, связанные с коронавирусом. Как вы это все пережили?

— До тех пор, пока не объявили, что Олимпиада перенесена, мы тренировались, потому что, несмотря на то что в Италии абсолютно все было закрыто, олимпийские сборные имели право тренироваться. Когда Игры перенесли, зал тоже закрыли. Мы все дружно переехали в отель, где живут спортсменки, и тренировались там на парковке в спартанской обстановке. Занимались в основном ОФП — бегали, прыгали, в общем, делали все что можно, исходя из условий. Это продолжалось месяц, затем зал снова открыли.

— Случаи COVID-19 в команде были?

— Да, мы из-за этого не смогли поехать в марте в Болгарию, потому что за десять дней до соревнований одна из девочек потеряла обоняние, сделали тест — он положительный. При этом больше никаких симптомов не было, ни температуры, ничего.

— Из того состава, который был должен ехать в Токио год назад, все в строю?

— Поменялась одна девушка, Летиция Чиккончелли, которая, к сожалению, вылетела из-за давно беспокоившей ее травмы спины. Все усугубилось, и она уже просто физически не смогла встать в команду.

— То есть новость о переносе Токио девушек не убила?

— Конечно, они очень сильно расстроились, но именно тому, что перенесли Олимпиаду, а не тому, что нужно тренироваться дальше. Они отнеслись к ситуации абсолютно по-взрослому и без проблем продолжили тренироваться, и даже Летиция, у которой уже тогда были сложности, тоже продолжила и боролась за свое место до конца.

— Для Летиции это была бы первая Олимпиада, а вот для выступавших здесь, в Варне, Алессии Маурелли и Мартины Чентофанти она будет второй. Итальянское групповое вообще довольно консервативно по составу.

— Скажу больше: в Лондоне в 2012 году в составе итальянской сборной взяла бронзу Элиза Сантони, для которой те Игры были уже третьими, а начинала она еще в Афинах в 2004-м, где было серебро. В Италии короче скамейка запасных, конкуренция ниже, чем в России, поэтому проще дольше оставаться в составе. Но это не означает, что уровень проседает — те же Маурелли и Чентофанти благодаря своему опыту спасают команду в некоторых ситуациях, потому что лучше ориентируются на ковре, знают, как поступить в определенный момент.

— Твоя сестра Татьяна тренирует сборную России, ты — сборную Италии. Шутите на эту тему?

— Конечно, над нами все смеются. Но это не сказывается на отношениях за пределами ковра, естественно. Во всей этой ситуации сложнее всех маме, которая теперь болеет за обе команды.

— И в итоге в Варне ваши две команды заняли две верхние ступеньки пьедестала в многоборье: Россия выиграла, Италия вторая. Ты как тренер довольна качеством выступления своих подопечных в многоборье?

— Обидно то, что были ошибки, а они были, и это нельзя отрицать. Но, на мой взгляд, девушки выступили хорошо, потому что после первых соревнований этого сезона (в Баку) мы сделали шаг вперед к основной цели — Олимпиаде, куда нужно подойти в самой хорошей форме.

Открыть видео

— Выросло качество выступления. Упражнения очень сложные, я сама не представляю, как они все это делают, потому что очень высокая скорость и трудные элементы. И вот именно качество выросло.

Открыть видео

— Когда мы приехали на первый полноценный турнир после ковидной паузы — это было в мае в Баку, — то девушкам было очень тяжело эмоционально, они отвыкли. Еще большим шоком было выступать без публики, особенно дома, в Пезаро, где обычно зал битком, люди в проходах стоят, и это наши люди, они за Италию болеют! А в этом году — пустые трибуны.

— Возвращаясь к Варне. Завершающий день, финалы в отдельных видах, пятое место в мячах и третье в обручах/булавах. Немного просели?

— Они уже, конечно, устали, потому что выложились в многоборье. И финалы в отдельных видах — это всегда тот момент, когда ты работаешь на усталости. И из-за того что было мало соревнований, где-то еще не хватает подготовки, чтобы «вытащить» два дня подряд. Плюс мы приехали вместе со всей командой и тренировались здесь со среды, то есть это тоже дало определенный эффект.

— Но на Олимпиаде будет именно два дня выступлений подряд — квалификация в первый и финал во второй.

— Да. И именно к этому надо быть готовым. Второй день на Играх — это и есть финал.

Открыть видео

— Эта усталость, которая испортила второй день, носила в большей степени функциональный или психологический характер?

— Именно психологический. Как я уже говорила — очень мало стартов. Мы год просидели вообще без стартов, а сейчас эта Европа стала лишь третьим.

— Ты уже сказала, что не понимаешь даже, как девушки все это делают, как работают на такой высокой скорости. Те правила, которые ввели с сезона 2017 года, развивают гимнастику, двигают ее вперед?

— Правила сложные, но я считаю, что мы двигаемся вперед, повышая уровень и, надеюсь, зрелищность. Я тут соревнования личниц не видела вообще, но групповые мне самой смотреть интересно.

Открыть видео

— Но, повторюсь, правила сложные, количество травм выросло, и мы в сборной Италии даже поменяли систему тренировок. Начали больше внимания уделять ОФП, с девочками теперь работает специалист по атлетической подготовке.

— Выходит, что вся предыдущая школа художественной гимнастики оказалась неготовой к этим правилам?

— Да, да. Потому что когда мы начали усложнять упражнения, то… вот в мячах у нас команда из пяти человек за две с половиной минуты упражнения выполняет 130 бросков. Мяч весит 400 граммов. У них полетели плечи. Далее: им постоянно нужно делать какое-то вращение, девушки постоянно переворачиваются. Начали болеть спины. И увидев это, мы были вынуждены менять подготовку, причем мы не можем увеличить объем или время на ОФП, у нас нет этого времени. Можем только повысить качество работы, для этого и позвали специалиста.

— Что было с гимнастками, когда этот специалист начал с ними работать?

— Ой, трагедия. Приняли они это тяжело, у них болело вообще все. Зато сейчас они планку делают с закрытыми глазами, и мы сумели избежать многих проблем.

— Программы под Токио стали менять, когда появился дополнительный год?

— Программы с точки зрения музыки и базы остались прежними. Но, конечно, мы их доработали, усложнили. Если говорить более конкретно, то в декабре на онлайн-турнире мы делали те же упражнения что и здесь, в Варне, пять мячей и обручи/булавы. Музыка та же, со стороны глаз несведущего человека может не увидеть разницы. Но тогда мы получили на 5-6 баллов меньше, то есть с декабря мы усложнили программы на эти самые 5-6 баллов.

— Это сделалось возможным благодаря открытой оценке, теперь нет максимума. Тебе как тренеру сложно было адаптироваться к новым реалиям художественной гимнастики — без карточек, с открытой оценкой?

— Тяжело было потому, что ничего было непонятно, ты не знал, куда идешь. Например, если на ЧМ-2017 в Пезаро за упражнение команда получала порядка 18 баллов, то сейчас получаем 45. И для меня это до сих пор шок.

— А когда после 15 лет в Италии возвращаешься в Россию, это тоже шок?

— Могу сказать одно — что в России я жить уже, наверное, не смогу. Уже привыкла жить иначе. Я всегда с удовольствием приезжаю домой, но в гости.

* Соцсеть, признанная в России экстремистской