Эта колонка по следам самого громкого события нынешнего лыжного сезона. Да-да, я о массовом завале с травмами на Спартакиаде учащихся на «Лауре».
Случившееся — не случайность, это большая системная проблема. Формат колонки как раз позволяет мне подробно порассуждать, почему так происходит. Порассуждать как спортсменка, еще относительно недавно лыжница-юниорка.
Трасса на «Лауре» действительно сложная — ее делали под Олимпиаду лучшие архитекторы мировых лыжных гонок, но делали для/под лучших гонщиков мира. Это одна из причин, почему многие лыжники не любят там тренироваться летом/осенью — лыжероллерные трассы (совпадают с основными лыжными) требуют максимальной концентрации, не прощают ошибок в технике.
Я продолжаю утверждать, что проводить именно на сочинских трассах соревнования для кого бы то ни было, кроме лидеров сборных лыжников и биатлонистов, неправильно.
Детей, подростков и лыжников-любителей (а там еще и местная Лыжня России проводится) нельзя подвергать риску, даже минимальному. Все разговоры о том, что «в наше время падали и вставали, ничего страшного», мне кажутся абсолютно неприемлемыми. Вы и в автомобилях раньше не пристегивались, и в ресторанах/самолетах курили — и все это было разрешено, а сейчас — нет. Можете как угодно этому относиться, но в наше время в понятия «безопасность» и «здоровье» заложен другой смысл. И он охраняется законом.
С другой стороны (в каждом вопросе ведь есть «с другой стороны», правда?), девушки, которые бежали ту гонку на «Лауре», действительно чудес лыжной техники не показали, скажем так. Я внимательно изучила видеозаписи инцидента и пришла к выводу, что над техникой прохождения спусков некоторые из них не работали в достаточной мере. Опять же, их вина? Нет, именно в этом по большей части вина тренеров.
Мне проще рассказать на собственном примере.
В 15 лет ты еще мало что понимаешь. Не потому, что глупа — просто нет достаточно информации, материала для сравнения. И я в 15 лет не очень понимала, зачем и почему мой тренер Дмитрий Бородин так упорно отправляет меня на горку и затем со мной забирается. Раз за разом, показывая элемент за элементом, как нужно проходить спуски на лыжах. Сначала просто безопасно, потом безопасно и быстро. Наконец, безопасно, быстро и эффективно (чтобы мышцы не «забивались»). Только за это я Дмитрию Владимировичу мысленно уже тысячу раз сказала спасибо. Никто не застрахован от падений на лыжах или роллерах — и я падаю несколько раз в сезоне, иногда больно. Но без ложной скромности, спуски в нашей сборной сейчас умеют технично проходить всего две девушки: Наталья Терентьева и я.
Еще раз: Камчатка, вулканы и горные лыжи ни при чем — это мудрость тренера, который заранее решил, что лучше потратить условно 30 часов на шлифование техники спусков, чем на развивающие аэробные тренировки.
Проблема в том, что именно развивающие тренировки дают относительно быстрый результат. Техника прохождения спусков мне особого выигрыша по юниоркам не приносила — это сказывается только сейчас, на самых сложных трассах, соревнуясь с лучшими. А от тренеров по всему миру ждут результатов их подопечных уже к годам 17-18.
Есть такое важнейшее событие в жизни спортсменов-тинейджеров: юношеские Олимпийские игры. Они проводятся раз в четыре года для спортсменов в возрасте от 15 до 18 лет. Олимпийская деревня, церемонии открытия и закрытия — все как у взрослых. Для меня лично самое большое расстройство в юниорской карьере. Очень хотелось поехать, но не повезло: в 2016-м была еще слишком юна, а в 2020-м, наоборот, слишком стара, мне было уже 19. В общем, несбывшаяся мечта.
Но вот смотрю я сейчас, в 2024 году, на результаты юношеских Олимпиад, и вот какие мысли меня посещают.
В Лозанне (2020 год — прим.) чудеса показывала швейцарка Сири Виггер — два золота и серебро в трех гонках. Помню, когда увидела ее чуть позже в том же сезоне на юниорском чемпионате мира в Германии, смотрела на нее с опаской и уважением. Там, в Обервизентале, 17-летняя Сири тоже была куда лучше меня — две бронзы. Но через год на таком же юниорском чемпионате в Финляндии я уже обыгрывала ее «на одной ноге». С тех пор результаты Сири, скажем так, не улучшились, а нынешний сезон она вообще пропускает.
Из всех звездочек ЮОИ в Лозанне на виду только огромный швед Эдвин Ангер. Ну ок, может быть, время моего поколения еще не пришло? Посмотрела имена победителей ЮОИ-2016 в Лиллехаммере. Кроме Йоханны Хэгстрем среди даже относительных лидеров Кубка мира никого не вижу — а уж они-то должны быть на пике карьеры.
Не может не прийти мысль: а зачем вообще так форсировать карьеру в видах спорта на выносливость? Кажется, к такому же выводу пришла и самая богатая в мире лыжная федерация — норвежская. В этом году на очередной юношеской Олимпиаде в Южной Корее норвежских лыжников не было — не прислали (биатлонисты, кстати, были).
Сколько раз я слышала одну и ту же фразу в адрес того или иного юного лыжника или лыжницы: «Слишком форсировали в юниорах!» Максимальные тренировочные объемы при относительно слабой технике и куче других проблем вроде неправильного питания. Опять же, неверно взять и сказать: «форсировали». Кто форсировал? Только тренеры? Все отлично знают, что у нас немало юных лыжников и лыжниц, которые сами себе увеличивают тренировочные объемы плюс тренируются в третьей-четвертой пульсовой зоне, когда тренер сказал заниматься во второй. Если меня сейчас читают такие спортсмены и спортсменки: такой путь доводит до подиума в юниорском возрасте, а потом… провал, резервов в организме нет.
Мне повезло: никто из моих тренеров — ни на Камчатке, ни Артемий Гельманов в юниорской, ни Егор Сорин в основной сборной — никуда не торопили и не торопят. Три года назад я только пятерку «коньком» могла более-менее на мировом уровне бежать. Сейчас, думаю, есть шанс и на других дистанциях. Может быть, попробовать придумать схему вознаграждения тренеров, по которой результаты их работы оцениваются не от количества медалей юниоров сегодня, а от их успехов лет через 5-7?
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
