Мне переслали статью с сайта норвежского TV2. Из нее следует, что за последние два года пять молодых норвежских биатлонистов покончили жизнь самоубийством. Статистика ужасная, особенно на фоне того, что биатлонистов в стране всего чуть более тысячи. С одним из выводов авторов статьи я согласна и давно хочу поднять эту тему.
Спорт высших достижений накладывает очень большие обязательства. Постоянное давление. Никакой особой разницы, норвежский ты спортсмен или российский. Типичная карьера юного атлета на пороге юниорской сборной выглядит примерно так: мама и/или папа сами занимались этим спортом или близким (лыжи, биатлон), в тебе видят продолжение своих успехов. Им хочется, чтобы ты пошла дальше, избежала их ошибок и главное «запиталась» их опытом. Такие родители бегут со своим чадом по лыжне в буквальном смысле: переживают, подгоняют, контролируют во всем. Как правило, отдают к таким же амбициозным тренерам.
Сколько я повидала таких «вовлеченных» родителей и тренеров, разносящих своего атлета на каких-нибудь областных соревнованиях среди младших и средних девушек или юношей! «Мы маме шубу не купили, чтобы тебе лыжи нормальные купить, а ты как бежишь?!» Вы думаете, такие крики после финиша — фантазии? Увы! Приезжайте на областные или зональные соревнования, послушайте сами. Вот что должна 15-16 летняя лыжница (биатлонистка) после такого разноса, да еще публичного чувствовать?
И другой, связанный с этим аспект. Тренеры сборной разве что на заборе еще не написали большими буквами послание своим коллегам, которые работают с юными дарованиями: не форсируйте! Дайте детям погулять, поиграть в подвижные игры, работайте над техникой. А потом мы, сборники, приезжаем на сборы в Малиновку или Тюмень и видим, как там 12-13 летние носятся, как угорелые по кругам, нас обгоняя под бодрые крики своих тренеров. Я понимаю, что тренеры детей и юниоров — тоже амбициозные люди и что их работа так или иначе оценивается по тому, сколько чемпионов подготовили. Но так нельзя! Бесконечное давление, привычка прикрикивать и даже слегка унижать детей и подростков ничего хорошего не принесут.
Положительный пример, который легче всего привести, — свой собственный. Мои родители не занимались лыжными гонками профессионально, отдали они меня в секцию лыжных гонок исключительно потому, что она была ближайшей к дому, а у меня, семилетней, было очень много энергии. Никто о лыжах как о профессии даже близко не думал. Никто не требовал результатов. Только сейчас я понимаю, как мне повезло с Петром Максимовичем [Яковлевым] и всеми другими первыми тренерами. Не торопили, не гнали, не пытались «накачать амбициями». Не было у нас на Камчатке больших звезд среди лыжниц или биатлонисток — даже в этом повезло. Никто не говорил: «А вот Маша в твои годы уже мастера спорта выполнила!» Я просто бегала на лыжах в свое удовольствие. Выданных в секции, не мамой и папой купленных.
Первые настоящие амбиции стали появляться, когда возник шанс сесть в последний вагон поезда, уходящего на юниорский чемпионат мира в январе 2019-го. Ну, так и было мне уже почти 18. Полная дееспособность уже предполагает и амбиции, и жизненные планы, и умение выслушать критику — если она конструктивная. Но теперь я точно знаю, что пришла в основную сборную с хорошим запасом в потенциале развития, не загнанная как лошадь и не уставшая от лыж — за это отдельное спасибо Артемию Гельманову и Егору Немтинову, тренерам юниорской сборной.
Талант тренеров, талант собственный, техническое обеспечение дисциплина — все это очень важно. Но мой самый главный козырь — спокойствие. Спокойствие и уверенность. Я не переживаю перед гонкой и не переживаю после ее окончания, каким бы оно ни было. Успех — значит, все по плану. Неудача — «идет процесс познания». Это одна из моих любимых цитат, Сергей Павлович Королев так Политбюро СССР докладывал, когда промахи и аварии у него случались.
Я никогда не понимала людей, которые выходят на гонку как на битву. Может быть, в единоборствах так и надо, но в циклических видах спорта ты на старте должна быть спокойна как лед внутри и улыбаться всем внешне. Любая попытка мотивировать со стороны поражает и раздражает. Неважно, от кого она исходит: от родителей, любимого мужчины, тренера…
Соревноваться, терпеть, выкладываться мне. И я знаю, что мне нужно и как. Надо будет — попрошу. Тренеры, безусловно, могут дать совет — здесь бежать таким ходом, здесь отдохнуть и так далее, но настраивать меня не надо. К счастью, и не пытаются.
Расстраиваться из-за результата? Если проблема была объективной — скажем, сломали палку или лыжи «замазали» сервисмены, то вина не твоя. А если твоя, то надо анализировать опять же, с холодной головой, эмоции в «разборе полётов» не нужны.
Возвращаясь к так потрясшей меня статистике самоубийств среди молодых норвежских биатлонистов. У нас о таком я никогда не слышала и, надеюсь, никогда не услышу.
Может быть, там семьи кредиты в банках под залог будущих миллионов на лыжне берут, не знаю. Но то, что давление на подростка — это плохая идея что в Норвегии, что в России, я утверждаю уверенно.
Действительно хотите высоких результатов? Оставьте своего лыжника или лыжницу в покое, уважайте их личное пространство и дайте ему или ей быть самим собой. И тогда все получится, обещаю.
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
