На этой неделе была в гостях у детей и подростков в летнем лагере отдыха. Вопросы в этот раз отличались оригинальностью. Тинейджеры спросили, например, замужем ли я (нет) и есть ли парень (конечно). Но один вопрос меня особенно впечатлил: зачем вам такие мышцы?!
Действительно, зачем? Почему ведущие лыжницы 2020-х выглядят совершенно по-другому, чем лыжницы, скажем, 1990-х?
Мы явно мощнее, мускулистее, можем раз двадцать подтянуться на перекладине (самые лучшие в этом компоненте могут и по сорок) и легко жмем от груди свой вес.
Ответ: Марит Бьорген. Самая титулованная лыжница в истории, восьмикратная олимпийская и восемнадцатикратная мировая чемпионка изменила лыжные гонки. Именно она и ее тренеры первыми поняли, что жесткие лыжные трассы, как их научились делать в нашем веке, требуют другого подхода, других мышц.
Никто до Марит не выглядел так мощно, не работал так много с железом.
Теперь мы все немного Марит Бьорген.
Наши первые тренировочные сборы всегда включают тренировки, которые мы были бы счастливы сократить, но не можем: силовая гипертрофия.
Мы делаем гипертрофию несколько раз в неделю. Для тех, кто не помнит значения термина: это повторения комплекса силовых упражнений с отягощениями. Например, отжимания на брусьях с дополнительным весом в 20 кг. Вес утяжеления индивидуален, подбирается на 10-12 повторений. То есть последний, 12-й повтор, должен даваться с огромным трудом, через силу и стоны. И так три подхода.
Цель гипертрофии совершенно прозрачна: увеличение объема или массы скелетных мышц.
Могу признаться: гипертрофия — это самые тяжелые для меня тренировки. К вечеру — усталость и совершенно нехарактерные для меня трудности с тем, чтобы заснуть в обычное время. А непосредственно после силовых тренировок хочется слушать громкую музыку, «чтобы beat присутствовал». Что для меня совершенно нехарактерно в любых других условиях — клубы с их громкой музыкой не выношу.
Химия процесса ясна: гипертрофия, как и другие силовые нагрузки, повышает тестостерон. Тестостерон повышает агрессивность и дает ощущения прилива энергии. Как будто выпил не чашку кофе, а весь кофейник.
Штука в том, что наращивание мышц совершенно необходимо для побед в современных лыжных гонках.
Еще десять лет назад в российской сборной столько тренировок на гипертрофию не было. А у норвежек и шведок (по примеру Марит) — были. Возможно, поэтому они наших и обыгрывали в тот период. Наверное, я упрощаю, но эту версию от разных тренеров не раз слышала.
Без ложной скромности: такая масса мышц относительно общей массы тела, как у меня сейчас, очень у немногих современных соперниц, норвежек и шведок. Хотя до словенки Евы Уревц мне пока далеко.
Тренд докатился не только до российских лыжниц.
Мы довольно редко пересекаемся с биатлонистками, но еще пару лет назад даже самый неискушенный болельщик мог сказать, кто лыжница, а кто биатлонистка, увидев нас на лыжероллерной трассе или кроссе. Биатлонистки здорово уступали нам рельефом мышц и превосходили в индексе массы тела. Но вот когда мы прошлой осенью тренировались с группой Истомина, меня — и не только меня — поразило, как резко подтянулись девушки в его группе в этом компоненте. Судя по их рассказам, гипертрофия теперь не только «наше все», но и их тоже. Меня лично медаль Екатерины Носковой на чемпионате России по лыжным гонкам совершенно не удивила. Я видела, на что Катя способна в зале.
Не хочу быть неверно истолкованной: после ухода Йохауг с ее рельефом, которому любой культурист позавидовал бы, наш главный образец для подражания в количестве/качестве — та сама Ева Уревц. Посмотрите на досуге ее фото. Последний лыжный сезон у Евы был неудачным, но явно не из-за отсутствия взрывной силы или мощности отталкивания.
Итак, наши мышцы не для эстетического наслаждения через любование собой в зеркале. Хотя у меня на этот счет никаких комплексов нет. Наоборот, мне нравится именно такое мое тело и, что более важно, нравится моему любимому человеку.
И все-таки мышцы необходимы в первую очередь для успехов на лыжне. Без них никаких побед в наши дни не добиться.
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
