Многократный призер чемпионатов мира и Европы Евгения Лаленкова рассказала «Матч ТВ» о решении завершить карьеру и планах на будущее.
— Женя, чем занимались летом?
— Тренировалась, поддерживала форму, выехала на несколько сборов, делилась опытом. Люди, которые только выходят на определенный уровень, порой задаются вопросом, как вообще можно выполнить то задание, что тренер говорит. Я тоже через это прошла. Сейчас уже была наглядным примером, когда меня уже не нужно было ни заставлять, ни искать какую-то мотивацию. Ты просто берешь и делаешь это для себя.
— Был шанс, что вы останетесь? Ваше решение связано с тем, что нет международных соревнований?
— Основная проблема действительно в этом. К решению об окончании карьеры начала приходить в прошлом сезоне. Заболела на одном из этапов, но при этом все равно «водила» на тренировках. И в момент моей болезни и всех этих ситуаций я поняла, что все… Раз нет такой конкуренции и, когда заболела, никто не может мне помочь даже в тренировочном плане, мне нет смысла этим заниматься. Я здесь уже получить ничего не могу, только дать — помочь, подсказать. То есть я бы просто была на каком-то определенном уровне и все.
— Это было грустно, или, наоборот, отпустило?
— Я эту идею вынашивала весь сезон. Даже на чемпионате России в Кемерове проговаривала это. Женя (Евгений Лаленков, муж и тренер Лаленковой) даже говорил, что так нельзя, нельзя вставать на старт, когда в голове ты уже все, закончила карьеру. Но ничего не оставалось делать, я уговаривала себя весь сезон. С этим решением открывается куча перспектив, начинается совершенно другая жизнь, которая состоит не только из гостиниц и катков.
Я ни о чем не жалею. У меня нет грусти, но ровно до того момента, пока не посмотрю видео, как я бежала на международных соревнованиях. Каждый раз до слез, не могу это смотреть спокойно.
Я не скажу, что чего-то не добилась, потому что никогда не сводила свою карьеру только к необходимости выиграть олимпийскую медаль. Я не хотела выиграть что-то одно и потеряться. Не хотела быть чемпионом одних соревнований. Вся моя карьера так и сложилась. Сначала были соревнования в детском возрасте, потом юниорская команда и призы на юниорском Кубке мира, потом победа в 2013-м на чемпионате России над девочками более опытными. Потом я вернулась после рождения ребенка и вернулась именно для того, чтобы работать. Мой сын Никита явился мотиватором этого возвращения и завоевания медалей.
Да, в моей карьере могло случиться три Олимпиады, а случилась только одна. К сожалению или к счастью, я не знаю. Та одна, что была… Лучше бы не было.
— Вы же так ее ждали! Разочарованы, потому что она была «ковидной»?
— Думаю, именно поэтому. Я тяжело перенесла наши забеги, хотя мы уже понимали по сезону, что в командной гонке, скорее всего, ничего не получится. Но когда Женя мне говорит как человек, который был на трех Олимпиадах и на четвертой в качестве журналиста, что Олимпиада — это праздник, а мы приезжаем и тут такое… Будто в тюрьме на время. Как-то так по ощущениям.
— Ни атмосферы, ни радости, только ограничения?
— Да. Поэтому, как только запустили первый рейс домой, мы сразу сказали менеджеру Сереже Грязцову — бери нам билеты.
Мне было обидно из-за того, что после Олимпиады я не смогла выступить на чемпионате мира в многоборье. У всех свое отношение к многоборью, мне оно нравится. Несмотря на то, как складывается до «пятерки», на ней я отдаю все, чтобы получить максимально возможный хороший результат. Когда я с результатом 7 минут 13 секунд личного результата должна была бежать 7 минут 5 секунд, подошла и сказала Виктору Александровичу Сивкову, он тогда помогал вести по дистанции, что да, видимо, мне придется скинуть эти 8 секунд. Встала и сделала это.
— У вас был момент в карьере с перетренированностью в группе Маурицио Маркетто. Не хотелось тогда закончить?
— Обстоятельства так сложились, что и Женя заканчивал в тот момент, и я не отобралась в Сочи. Так что была свадьба, ребенок. Я была зла на Маурицио. Но даже после того сезона получила приглашение в команду Виктора Александровича Сивкова, ответила — может, когда-нибудь, но не сейчас.
Ситуация с перетренированностью была тяжелая. Я почувствовала довольно рано, что все идет не так, но ко мне не прислушались. Я просила дать мне возможность потренироваться с личным тренером, ведь знала, что все плохо, но мне не разрешили. Маурицио сделал под меня план, но я делала тот же объем просто одна.
— Кто-то скажет — остальные справились, медаль была в командной гонке. Правда в том, что это не всем подходит?
— Правда в том, что я была на восемь лет младше остальных. В первый год я физически не тянула все это, но в итоге побежала быстро. На следующий год я чувствовала себя другим человеком, хотела работать в общей группе, хотела крутить на велосипеде, было ощущение, что в этом году могу справиться с нагрузкой — ведь в прошлом году побежала быстро. Это сыграло со мной злую шутку.
— Организм сказал нет?
— Типа того. В сентябре почувствовала — что-то не так, в октябре еще стартовала. Мне даже предложили поехать с командой на международные старты, на высоту, но личные тренеры сказали: конечно, покажешь там результат, но загонишь себя. Я жила у подружки в Коломне, иногда подключалась к команде Дмитрия Дорофеева. Делала только короткие отрезки. Это было страшно: вбиваешь ноги на стартовую позицию и уже чувствуешь, как волна силы сверху вниз из тебя уходит.
— Если бы сейчас у конькобежцев были другие финансовые условия, например, как у фигуристов или биатлона, вы бы остались?
— Для меня это не мотивация. Когда проводили альтернативные игры, я отказалась бежать масс-старт, по раскладу, вероятнее всего, была бы сразу за Лизой Голубевой. Но для меня был важнее чемпионат России в многоборье, где от области дали бы 50 тысяч рублей и все. В очередной раз многоборье было бы престижнее для себя.
— То есть разовая выплата от ОКР, о которой говорил Станислав Поздняков, не заставила бы вас передумать?
— У меня не мелькнуло такой мысли. Я рада, что нам дали возможность после Пхенчхана выступить на альтернативных играх, это был настоящий подарок, словно «это за то, что столько времени мучаешься».
— Видела, вы завели второй аккаунт для фотосессий. Такой способ переключиться?
— Это я хотела получить дополнительный заработок. Прошла обучение за три месяца, подписали со мной договор на испытательный срок, но по обстоятельствам не получилось заниматься этим дальше.
— Чем сейчас занимаетесь? Работаете в СКР?
— Начинаю погружаться в эту работу. Услышала лестные отзывы о своем потенциале, уже есть функционал, который за мной закреплен. Это сбор информации от спортсменов, тренеров по стипендиям, призовым, наградным. Плюс сейчас будет цифровизация процесса от Минспорта, я этим занимаюсь тоже.
— Быть блогером, инфлюенсером не хотелось?
— Болтать на камеру, какая я молодец? Нет!
— Может, молодежь прислушалась бы к тому, почему вы такая молодец.
— Я открыта в плане советов относительно спорта, относительно психологических аспектов. Хочется этим делиться. Езжу в Вологодскую область, в Иркутскую, общаемся на разные темы. Это не просто мастер-классы, но и живое общение со спортсменами. Отвечаю на вопросы в соцсетях.
— Вы ходили на расширенное заседание комиссии ОКР. Что для себя поняли по информации?
— ОКР объявил о поддержке спортсменов, и это хорошо, но при этом пока неясно, единая ли это линия с Минспортом. Они тратят на нас огромные деньги, а по сути готовиться надо только к чемпионатам России. Сейчас есть прекрасная возможность вырастить резерв. Мы можем подарить эти знания им, и, возможно, лучше на этот резерв больше средств потратить. Да, у нас есть много опытных спортсменов, которые до сих пор лидеры и являются конкурентоспособными на мировой арене, но при этом они теряют свой соревновательный потенциал. Я прекрасно осознаю, что, вернись мы на международную арену, результата сразу бы не было, пришлось бы бегать еще два года, чтобы вернуть это ощущение, когда плечом к плечу борешься с сильнейшими.
— С другой стороны, если рядом на тренировках будет бегать Лаленкова, юниорам будет легче расти.
— Я об этом тоже думала. Они подтянулись немножко в прошлом году, сейчас между собой у них хорошая конкуренция, будут расти в этой среде. К тому же, рабочую дисциплину от меня они уже переняли.
— Не смутило, что на комиссии ОКР было мало вопросов от спортсменов из зала по конкретике? Например, «как на мне отразится, если стану выступать в нейтральном статусе»?
— Я для себя знаю ответ на этот вопрос. Сначала ты откажешься от гимна и флага, потом дадут подписать декларацию и вообще тебя об пол разотрут. Да мы там просто не нужны! Помните, как было на чемпионате Европы в Херенвене, когда нас всей командой закрыли на карантин, а поляки в той же ситуации сказали, что они самостоятельно добираются до катка и их зараженный один всегда ходил. У них это прокатило, у нас - нет. И то, что сейчас нас будут ущемлять, это 100%.
Так что люди или знают, как ответить на все эти вопросы, или находятся на таком распутье, что не знают, с какого вопроса и начать. Да, наверное ты можешь и должен поехать, если знаешь, что выиграешь без флага и гимна. Все будут знать, откуда ты. И если это мечта всей твоей жизни, то да, надо это делать.
— У вас нет сожалений, что вам конкретно и вашему виду спорта не хватает медийности?
— За себя не обидно, за вид спорта. Но тут мы сами во многом виноваты. Наши спортсмены порой могут позволить себе не выходить на пьедестал почета на соревнованиях. Нет спонсоров, нет рычагов регуляции этого. И по прессе тоже, тебя стоят там ждут весь день — иди, ответь на пару вопросов.
И я бы не сказала, что у нас много тех, кто хочет так уж продвигаться в этом отношении. Ваня Скобрев хотел, и у него получилось. Таких примеров у нас больше и нет.
Источник: Матч ТВ
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
