Марина Зуева — многократный тренер олимпийских чемпионов. Именно под ее руководством когда-то дважды победили юные Екатерина Гордеева и Сергей Гриньков, затем команда Зуевой привела к олимпийским медалям танцоров Тессу Вирту и Скотта Мойра, Мэрил Дэвис и Чарли Уайта, Майю и Алекса Шибутани.
Тренер внесла большой вклад и в развитие карьер русских спортсменов: в свое время она сформировала из едва образованного дуэта Виктории Синициной и Никиты Кацалапова полноценный танцевальный дуэт, а позже помогла Евгении Тарасовой и Владимиру Морозову обрести новый стиль, который в итоге привел к победам.
Накануне чемпионата мира по фигурному катанию «Матч ТВ» поговорил с Мариной Зуевой о ее прошлых и нынешних тренерских победах. Она рассказала про феномен возвращения в спорт знаменитого японца Дайсуке Такахаши и секрет тренерского прогресса Максима Транькова. Также специалист объяснила, почему в мировых танцах на льду сегодня нет и не предвидится лидера.
«Возвращение Дайсуке Такахаши очень эмоционально для всей Японии»
— Расскажите, кто сейчас ваши ученики?
— На недавнем чемпионате мира среди юниоров у меня выступали танцоры Елена Кархарт и Владимир Горовой, представляющие США. Они вошли в десятку. Сейчас мы прилетели на взрослый чемпионат мира. Сюда квалифицировались три моих пары: японский танцевальный дуэт Кана Мурамото и Дайсуке Такахаши, азербайджанцы Адрианна Кархарт и Александр Колосовский, спортивная пара Изабелла Гамес и Александр Коровин, выступающая за Филиппины. Для школы это очень хорошо — когда на главном старте сезона несколько пар, причем под флагами разных стран.
— Такахаши — очень необычный пример в фигурном катании: одиночник спустя годы возвращается на лед в новом качестве, с партнершей.
— Конечно, это феномен — так перезапустить карьеру в 35 лет, полностью сменить профиль, еще и после большого перерыва в спорте. Среди известных фигуристов такое впервые!
А хронология событий такова. Я работала с Каной Мурамото с сезона-2014/15. Она пришла ко мне как раз после Олимпиады в Сочи. Ее партнер, увы, завершил карьеру, но я видела, что Кана — очень талантливая танцорка. Рекомендовала ей пойти учиться в балетную школу в Лос-Анджелесе. Она там работала, потом уехала в Японию и каталась в местном шоу. Там они выступали с Дайсуке и он предложил Кане вместе вернуться в спорт. Вообще я давно слышала от нескольких своих учеников, которые пересекались с Дайсуке в шоу, что он изъявлял желание попробоваться в танцах. Он говорил это даже на пике своей карьеры одиночника.
Кана мне позвонила и сказала, что нашла потрясающего партнера и хочет кататься с ним в моей школе. Конечно, я не могла отказать ученице. А узнав, что новый партнер — сам Такахаши, была безмерно счастлива! Я ведь помню все его выступления — еще с детских лет наблюдала этапы его карьеры и потом бронзу на Олимпиаде в Ванкувере, которая и для меня стала символичной (в 2010 году в танцах на льду первые два места на пьедестале завоевали ученики Марины Зуевой: Тесса Вирту и Скотт Мойр, Мэрил Дэвис и Чарли Уайт. — Прим. «Матч ТВ»). Сомнений в успехе не было — просто радость, что опять повезло с учениками.
— Какими вы видите перспективы этого дуэта?
— Конечно, карьера Дайсуке в танцах сложилась бы блестяще, начни он сразу после завершения карьеры в одиночном виде. Они с Каной вместе третий сезон, и этого маловато для скатывания. Время, множество ресурсов… Когда они исполняют программы частями, дух захватывает! Но всё вместе пока сложно. Надеюсь, сейчас мы успешно выступим на чемпионате мира. Мы готовились и едем с хорошими чувствами на эти соревнования. Что дальше — поглядим. Мы ведь привыкли жить от сезона к сезону.
Дайсуке недавно исполнилось 37 лет, но вообще я вам скажу: возраст — не критерий. Вспомните, как китайский парник Хунбо Джао в 36 лет стал олимпийским чемпионом (2010 г. — Прим. «Матч ТВ»), а Тара Липински — в 15! Возвращение Дайсуке очень эмоционально для всей Японии. Не случайно я выбрала «Призрак» темой их программы. Это как вторая глава — даже книга — о карьере Дайсуке. Ведь он уже фантом наяву. Если в одиночном катании он был одним призраком, то, приобретя Кану, он сделал из нее диву. Да, она всегда была талантливой танцоркой, но с Дайсуке засверкала еще ярче. Их история очень соответствует концепции фантома. Здесь глубокий смысл: звезда повторяет свой образ на льду в обновленном виде.
— Фигурное катание и Филиппины — такое экзотическое сочетание! Как образовалась эта пара с русским Александром Коровиным?
— Как и в предыдущем случае, всё началось с партнерши. Изабелла начала приезжать ко мне на сборы еще лет десять назад, с другим мальчиком. Я ставила им программы. Когда я перевезла свою школу во Флориду, Изабелла позвонила и сказала, что хочет у нас тренироваться, найти нового партнера. В это время здесь были Женя Тарасова и Володя Морозов, часто приезжал их тренер Максим Траньков. Он немного помогал мне с Изабеллой и подал идею поставить ее в пару с Сашей. Тот был как раз в поиске партнерши и мечтал попасть на крупные соревнования. Мы всё обговорили и решили попробовать.
Изабелла с Сашей подошли друг другу антропометрически, так процесс и пошел. Конечно, не всё идеально: у каждого были разные школы, по-разному поставлена техника, поэтому парные элементы даются трудно. У Изабеллы есть проблемы с прыжками. Но ничего, мы работаем. Верю, что рано или поздно всё получится. К слову, это вообще впервые в истории фигурного катания Филиппин — когда пара от этой страны квалифицируется на чемпионат мира.
«Синицина и Кацалапов приезжали на соревнования на родину, а зрители свистели. Виктории было психологически трудно»
— Когда в 2019 году вы согласились тренировать Евгению Тарасову и Владимира Морозова, это был некий вызов самой себе? Ведь после Екатерины Гордеевой и Сергея Гринькова у вас не было всемирно известных учеников из парного вида. Я так понимаю, вы больше учили их не технике, а хореографии, скольжению, презентации.
— Конечно, Женя и Володя пришли ко мне уже сложившимися спортсменами — с достойным опытом, титулами. Все-таки серебро чемпионата мира и командное серебро Олимпиады! Технически готовая пара. Они работали с энтузиазмом, чтобы найти свой стиль — уникальный и запоминающийся, чтобы исполнение программ было вдохновенным. Не просто элементы и хореография под музыку, а великое катание.
Я очень рада, что у нас получилось. Ведь опыт, заложенный в моей команде, дал Жене и Вове возможность исполнять последующие программы также. Весь наш общий труд — большой вклад в их будущее серебро Олимпийских игр.
— Как создавалось знаменитое «Болеро», уникальная аранжировка? Вы ведь еще украсили программу танцевальной поддержкой в концовке.
— Я подобрала тему «Болеро», так как видела, что эта музыка ложится на индивидуальность спортсменов. Рассказала идею композитору Александру Гольдштейну, с которым сотрудничаю много лет. Он еще для меня редактировал музыку, когда я каталась. Александр прислал много вариантов исполнения, и мы тщательно выбирали, какой лучше. Ведь сейчас каждый элемент на льду должен быть поставлен под музыкальную фразу — судьи это оценивают. Поэтому без опытного композитора невозможно создать грамотное музыкальное сопровождение.
Что касается поддержек, то сегодня в фигурном катании много взаимоиспользуемых элементов. Я и в танцах часто внедряю парные элементы — те, что помню из предыдущих лет. Тренеры и хореографы парного катания активно изучают все танцевальные новшества, а в одиночном катании берут много танцевальных трюков — в дорожках шагов, например. Так что идет серьезное слияние и взаимодействие.
— Как-то в интервью вы сделали интересное наблюдение про Евгению и Владимира: что они селекционная пара, одни из последних представителей классики. Что вы имели в виду?
— Речь о гармонии, соответствующей правильному понятию пары. Красивое телосложение, мощный партнер и нежная партнерша в его руках. Ведь когда юноша поднимает на вытянутой руке хрупкую девушку, это же логично, правда? Поэтому исполнение элементов выглядит очень легко, надежно и правильно. В этом суть гармонии.
— Каких еще фигуристов вы можете назвать селекционными?
— Нейтана Чена. Мне кажется, он очень гармоничен для одиночника: тонкий и небольшой, чтобы исполнять прыжки. Все девочки группы Этери Тутберидзе — селекционные. В женском одиночном катании без этого сейчас вообще никак. Ведь чтобы прыгать четверные, должны быть соответствующие пропорции.
— Ваше сотрудничество с Евгенией и Владимиром прекратилось из-за пандемии?
— Да, Максим долго не мог получить визу и приехать к нам в школу. Мы ждали, потом Женя с Вовой улетели в Россию, там начался сезон, а вырваться обратно оказалось проблемой. Но я еще долго участвовала в их жизни дистанционно. Вообще пандемия сильно помешала многим. В любом случае, я очень рада, что карьера Жени и Володи завершилась на высоте. Потому что было сложно — несмотря на хорошие пропорции, их сильное желание и труд. Но они всё преодолели и завоевали заслуженные титулы.
— Максим Траньков рассказывал, что вы помогаете ему как тренеру — передаете опыт.
— Когда Максим ездил с Женей и Вовой по соревнованиям, мы с ним разговаривали каждый день: он подробно рассказывал, как прошла тренировка, я давала советы. Это всё занимало время и энергию. Вы только представьте: каждый день, несмотря на всю его занятость!
Сейчас уже нет повода так часто общаться, потому что у Максима другая работа. В любом случае, я очень ценю его как тренера — он так вырос за маленький период! Говорят, из олимпийских чемпионов (успешных спортсменов) не получается хороших тренеров. А Максим разбивает этот стереотип: он стал тренером благодаря личным амбициям. Так внимательно работал с Женей, старался не показывать себя лишний раз, а создать правильную атмосферу для своих учеников. Это очень грамотный подход для тренера, который именно Максиму — олимпийскому чемпиону — давался с трудом. Ведь победители привыкли видеть себя и свое мастерство. Одним словом, Максим — молодец!
— Вы долгое время работали с Викторией Синициной и Никитой Кацалаповым, когда их дуэт только начал совместный путь. Как всё сложилось?
— Ко мне приехали два спортсмена: партнер из распавшегося танцевального дуэта и другая партнерша. На старте это было именно так, и из них я сделала единый, гармоничный дуэт. Меня многие спрашивали, что труднее всего давалось в работе с этими ребятами. Я могу однозначно сказать: негативное отношение всех — и технических специалистов, и общественности. Потому что очень яркий и восхитительный тандем был у Никиты с Еленой Ильиных. Когда они расстались, мало кто верил, что можно создать новую пару, которая тоже станет прекрасной. Я всем говорила: «Мне нужно время, и дуэт будет». Так и случилось. Я рада, горжусь.
— Какими вы запомнили фигуристов в тот период? Все-таки Никита был уже со статусом, а Виктория лишь набирала опыт на высоком уровне.
— Два абсолютно разных человека — из разных школ фигурного катания. Вика была технически очень достойно подготовлена, она ведь из группы Светы Алексеевой. Да, она к тому времени выиграла юниорский чемпионат мира, участвовала в Олимпиаде. Но этого опыта все равно мало для взрослого уровня, плюс она моложе Никиты. Ей не хватало бэкграунда. Даже во время поддержек чувствовалось недоверие Вики к себе. Это именно внутренняя самонедооценка.
Вокруг гуляли разговоры в негативном ключе. Мы много работали с психологом Маргаритой Будановой: она специально прилетала из Москвы в Америку, чтобы помогать нам. Затем приезжали ребята на соревнования на родину, а зрители свистели… Я это точно помню на самом первом их турнире в России. Виктории было психологически трудно.
Но в итоге получился красивейший танцевальный дуэт нового времени. Вика стала достойной и равноценной партнершей Никите. Это всё командный труд, в котором большую роль сыграли и психолог, и тренеры Олег Эпштейн, Массимо Скалли, и хореограф Елена Соколова. Все мы единомышленники, которые помогали преодолеть главным образом психологическое давление. Оно сказывалось на взаимоотношениях и вообще на всем.
Фото: © Денис Бушковский / Матч ТВ
— Что помогло Виктории и Никите стать сильнейшими в минувшем олимпийском цикле (внутри сборной России)? Из-за загадочных правил в танцах многие не понимают, чем они превосходили своих главных соперников по сборной — Александру Степанову и Ивана Букина.
— Это вопрос к судьям, которые ставят оценки. Я никогда не работала с Александрой и Иваном, поэтому не могу сказать, какие у них лучшие качества. От себя могу лишь озвучить, что Никита еще с детства талантлив, очень сильный фигурист. Более яркий, чем многие другие танцоры-мальчики. Он чувствует музыку и умеет выразить ее своим телом. А это основное в фигурном катании — когда человек живет движением и музыкой.
— Как вам победы бывших воспитанников на чемпионатах мира и Европы?
— Конечно, я следила за их успехами. Мы до сих пор тесно общаемся и я чувствую с ними связь. Потому что я этот дуэт создала, родила, придала стиль, который Вика и Никита далее уже развивали. Прекрасно продолжили базу, заложенную мною. Поэтому я за этих фигуристов болею и верю, что впереди у них много интересного.
«В мировых танцах на льду лидера сейчас нет. Нужен именно стабильный лидер, проверенный временем и разными турнирами»
— Вспомните ваши эмоции, когда Гордеева и Гриньков выиграли свою первую Олимпиаду, и вы стали тренером олимпийских чемпионов.
— Ничего не чувствовала, если честно. Это было логичное завершение работы всей команды, таланта моих учеников. Не то чтобы снег на голову. Да, конечно, прекрасное событие: первые в истории Канады олимпийские чемпионы в танцах на льду, и это мои воспитанники! А потом первые олимпийские чемпионы в истории американских танцев на льду (речь о победе Мэрил Дэвис и Чарли Уайта в Сочи в 2014 г. — Прим. «Матч ТВ»). Всё очень трогательно, но не предел, а просто логичный результат совместного труда, большой командной работы.
Екатерина Гордеева и Сергей Гриньков / Фото: © РИА Новости
— Если сначала Тесса и Скотт были однозначными лидерами, то потом началось соперничество с Мэрил и Чарли. Почему эта пара в итоге превзошла главных конкурентов на многих турнирах того олимпийского цикла?
— У Тессы были травмы и это сказывалось на работе. Если помните, она ведь часто останавливалась во время проката на соревнованиях, физически тяжело было преодолеть целиковую программу. А на Олимпиаде судьи не оценивают одно выступление здесь и сейчас — особенно в танцах на льду. Это всегда некий «package» — история целого сезона и даже олимпийского цикла. Вот что повлияло прежде всего, а не только конкретное исполнение программ. Всё справедливо: Мэрил и Чарли выглядели эмоционально сильнее и красивее.
— Вы провели через всю карьеру Майю и Алекса Шибутани. Каково было подбирать темы программ для брата и сестры? Все-таки историю любви им не поставишь.
— Многие удивлялись и задавали мне этот вопрос. Но я по своему опыту работы с братом и сестрой убедилась, что здесь есть очень ценный фактор. Это семейный проект: одинаковое воспитание, мировоззрение и ритм жизни. То есть все полностью посвящены делу. Ведь очень сложно подобрать две семьи — партнера и партнерши — которые одинаково относились бы к спортивной деятельности своих детей, вкладывались на разных этапах (в том числе эмоционально). Часто бывают разногласия между родителями партнеров, и это тоже влияет на их общую карьеру. А у Майи и Алекса одни родители, и получился семейный проект. Серьезный настрой, одна большая идея, которая безумно помогала.
Да, выбор тем для программ немножко ограничен, но он просто другой. Здесь важно было грамотно подбирать постановки, которые подходили именно брату и сестре.
— Как сложилась их жизнь после спорта?
— Они большие интеллектуалы: написали серию книг для детей, участвуют в политике, сотрудничают с агентами. В этом году Майю и Алекса торжественно ввели в Зал славы (была презентация на чемпионате США). Так что заслуги Шибутани в спорте ценят и помнят, но они решили покорять новые вершины. Сейчас Майя с Алексом в Японии, мы скоро встретимся.
— Кого вы считаете сегодняшним лидером в мировых танцах на льду? У кого видите перспективы из подрастающего поколения?
— Габриэла Пападакис и Гийом Сизерон — однозначные чемпионы прошлых лет — в уходящем сезоне не выступали, поэтому лидера нет. Из подрастающего поколения танцоров никто пока себя не показал как лучший. А вы считаете кого-то самым ярким?
— Допустим, мне нравятся Мэдисон Чок и Эван Бейтс. Но я сужу сердцем — как зритель, а не эксперт.
— У этих фигуристов тоже были проблемы в этом сезоне. И всё равно, без французов трудно делать какие-то выводы. Нужен именно стабильный лидер, проверенный временем и разными турнирами. Пападакис и Сизерон были таковыми.
Я уж не говорю, что русских соперников нет на международном льду. Ведь они занимали ведущие позиции почти во всех видах фигурного катания, а с их отсутствием мировой спорт очень обеднел. Уровень точно понизился, вместо того чтобы подниматься, как раньше происходило каждый год. Особенно в женском одиночном виде, где русские девочки стимулировали всех остальных.
— Вы смотрели выступления российских фигуристов за последний год?
— Да, но комментировать не берусь, потому что смотрю только записи по интернету, на маленьком экране телефона. Мне нравится, я вижу движение вперед. Но выделить кого-то трудно — слишком необъективно без живого восприятия. Фигурное катание — это ведь 50% спорта и 50% искусства. Только так его можно оценивать.
