Бог шорт-трека — в России. В это сложно было поверить, как было сложно поверить, что после столь тяжелых проблем с коленом Виктор Ан (Ан Хен Су!) восстановится и завоюет три золота на Олимпиаде в Сочи.
Как суперзвезда корейского спорта оказался в России? Вспомним все вместе с Алексеем Кравцовым, бывшим президентом Союза конькобежцев России, который организовал самый успешный трансфер перед Играми-2014.
Началось все с письма на электронную почту.
— Это было письмо от отца Виктора Ана о том, что они действительно рассматривают вариант натурализации в другой стране и выступления за другую сборную, — говорит Кравцов «Матч ТВ». — Мы как раз думали, как поднять наш шорт-трек и выступить в Сочи более успешно. Обстоятельства так сложились, что нам в этом помог Виктор Ан.
— Что вы ответили на то письмо?
— «Приезжайте, поговорим». И тут они просто собрали вещи и приехали! Не поговорить. Просто приехали сразу с вещами! Это случилось где-то через две недели после того, как мы начали это обсуждать. Видимо, верили, что все состоится, хотя, конечно, вопросы определенные были.
— На тот момент какие-то предварительные согласования с руководством спорта уже были?
— Я сказал: «Приезжайте, поговорим», и начал обсуждение этой идеи. Виктор Ан к тому моменту был суперзвездой, хотя немного, так скажем, ушедшей с экранов.
— Что вам сказали в руководстве спорта?
— «Смотри сам». Хотя я, конечно, понимал, что это все — рискованная затея. Когда процесс натурализации проходит спортсмен такого класса, а потом вдруг не показывает результата — это выглядит вдвойне некрасиво. Да и в принципе тогда к натурализации было во многом негативное отношение. Так что да, это было рискованно. Но и ситуация у нас в шорт-треке была сложная, нужны были радикальные, экстренные меры, чтобы попытаться что-то сделать.
— Он выдвигал какие-то условия?
— Никаких сверхъестественных условий с его стороны не было. Скорее, условия были с моей стороны: просил, чтобы он учил русский язык и чтобы выбрал другое имя для выступления. Это мы обговаривали при первой же встрече. Еще говорили о медицинском обследовании — он ведь тогда восстанавливался от травмы. Но когда мы встретились в ресторане на Красной Пресне, впечатление от разговора было хорошее, понял, что это честные люди, собираются пройти весь этот процесс, чтобы была возможность перезапустить карьеру.
— Насколько я понимаю, вердикт врачей был не самый обнадеживающий?
— Первый — да. Сказали: «Ходить будет, но на высочайшем уровне выступать — это нереально». Были отрицательные заключения от медиков. Но были и те, кто говорил, что с его уникальными способностями есть шанс на хороший результат по окончании реабилитации.
— Звучит как история о суперзвезде футбола из далекого прошлого: «У меня были проблемы с мениском, но в клубе в меня поверили».
— В целом, наверное, да. Риск был, и мы его на себя взяли. Риск, как мы знаем, оправдался. Многократно.
— Он возвращался в Корею собрать остальные вещи?
— Отец его уехал, а Виктор остался здесь один, не зная языка, ничего. Он был, мягко говоря, не в очень хорошей форме. Но начал работать, тренировался и ждал подтверждения по смене гражданства. Процедура там достаточно сложная. Администрация президента помогла в том, чтобы мы этот процесс могли пройти достаточно быстро. Он вышел на старт чемпионата России в 2011-м, попробовал поучаствовать — выступил не очень успешно, но такой задачи и не стояло — просто нужно было возвращаться в меру своих сил к соревновательной практике.
— Критические замечания были?
— Некоторые говорили: «Инвалид занимает место в сборной», но говорили они так, как вы понимаете, недолго (смеется). Потом уже никаких скептических высказываний на этот счет не было. Да и наши болельщики очень хорошо его приняли, к тому же он по-русски достаточно хорошо говорил. Виктор стал очень популярным, и в отношении него потом никакого негатива не было. Помню, как он приезжал в Якутию — очень его туда звали. Мы не ожидали, что будет такой ажиотаж, не нанимали никакой охраны, но там его буквально чуть на куски не разорвали.
***
— Историю с именем все знают, но тем не менее… Когда первый раз обсудили варианты?
— Буквально на первой встрече. Я объяснил, что ему лучше взять русифицированное имя. Смысл имени «Виктор» ему подходил — он ведь приехал побеждать. Мы предложили варианты, но выбор все равно сделал он.
— Как вы устраивали его быт?
— Он человек непривередливый, претензий на спецусловия не было. Жил, как и все, в Новогорске. Единственное, мы старались ему заказывать корейскую еду (мясо особой нарезки, корейские блюда. — Прим. «Матч ТВ»). Потом в Россию приехала Нари, ей организовали возможность пребывания вместе с ним. Основное, по условиям, все равно было — медицина, реабилитация. Нельзя сказать, что был там какой-то эксклюзив по быту.
— Как он включился в работу?
— Тренировался как сумасшедший на сборах. Как мне рассказывали, иногда приходил с тренировки и засыпал, не раздевшись, держа коньки в руках. Для команды Виктор Ан был звездой невероятного масштаба, его ведь называли «богом шорт-трека». И тут приезжает работать вместе с ними. У них на глазах он восстанавливался — поначалу даже не мог выдерживать тренировочный режим. Когда видишь, что даже боги могут быть слабыми и потом возвращаются на топ-уровень — это просто невероятная мотивация.
***
На одном из первых этапов Кубка мира, когда Ан Хен Су и для мирового шорт-трека превратился в Виктора Ана, к стаффу российской команды подошел кореец: «Я хотел сказать вам спасибо за то, что вы вернули нам Ана. Нам все равно, за какую страну он будет выступать, но то, как он бежит, — это искусство, это восторг». Это было невероятно — услышать от корейского болельщика такие слова. На трибунах появились парные баннеры: «Ан Хен Су — ты наш супергерой» и «Виктор Ан, мы всегда с тобой». На Играх в Сочи корейцы будут болеть и за сборную России тоже.
— Вы пытались ограждать его от информационного шума?
— Больше всего шумихи по этой истории было не у нас, а в Корее, — говорит Кравцов. — У нас про шорт-трек многие узнали только во время домашней Олимпиады. Натурализация Виктора в России прошла достаточно спокойно. В Корее была большая шумиха. Сначала небольшой скандал, потом — большой, но болельщики спокойно отнеслись, понимая, что в Корее у него не было вариантов продолжить карьеру. Поэтому, когда он вернулся, многие поддерживали и нашу команду тоже, размахивая корейскими и российскими флагами. Бум популярности был, конечно, во время Олимпийских игр.
— Как вы себя чувствовали? Крутым менеджером, который привез суперзвезду в команду?
— Я об этом даже не думал. Я просто ужасно переживал — и чем ближе к Олимпиаде, тем больше. Переживал за промежуточные обязательные старты для квот, отборов и так далее. Очень боялся, что он травмируется.
— Вы были на трибунах в Сочи. Сумасшедшие эмоции?
— Даже на квалификационных забегах. В отличие от конькобежного спорта, в шорт-треке может произойти что угодно — столкновение, падение. До финальной черты — напряжение. Невероятно эмоциональная штука. Я даже не могу сказать, на какой дистанции эмоций было больше всего. «Пятисотка» последняя — это вообще было что-то. Смотрел ее раз пятьдесят. В учебники может войти.
СОЧИ, «АЙСБЕРГ», ЧТО ЗА КАДРОМ?
В кадре: у Ана три золотые медали и одна бронза. За кадром — никаких празднований. Последнее золото в Сочи, и, как оказалось, последнее олимпийское золото Ана в карьере, было завоевано в эстафете. Дальше — долгие процедуры с награждением, допинг-контроль, и в Олимпийскую деревню Виктор Ан вернулся очень поздно, успев подписать, сидя на полу, кучу плакатов и фотографий.
«Мы вернулись ближе к утру. В столовой никого не было, — рассказывают нам люди, которые работали с командой во время Игр в Сочи. — И по телевизору показывали эстафету! Так как эту эстафету никто в трансляции до этого не видел, все сидели и внимательно наблюдали, эмоций уже никаких не было. «Вот тут я подумал то-то», «здесь я решил сделать так-то»… Все это — на дикой усталости. Все закончилось, и все очень хотели домой».
Виктор Ан по окончании Олимпиады подарил всему персоналу команды специальные памятные сувениры — кружки с картинками уникального дизайна, открытки с благодарностью. «Без участия всей команды победы Виктора бы не было».
Сам Виктор потом ездил на машине с индивидуальным номером V111An. На приборной доске были прикреплены фигурки всех шорт-трекистов из той самой золотой эстафетной команды.
А ПОТОМ?
— Дальше уже была тяжелая история, — рассказывает Кравцов. — С 2016-го у российского спорта начались проблемы с допуском. В 2018-м его не допустили. Мы понимаем, по каким причинам — это была чистая политика. Я очень хотел, чтобы он остался работать у нас тренером, но тут уже Нари сказала, что собирается возвращаться в Корею. Мы потом долго переписывались, поздравляли друг друга с праздниками. Жаль, что он не смог продолжить здесь карьеру спортивную и в качестве тренера.
Трудно было расставаться, но так жизнь сложилась. Эмоции Игр в Сочи останутся навсегда. Невероятные Олимпийские игры, погода прекрасная, огромное количество побед. Перепрыгнуть, преодолеть высокую планку Игр в Сочи, наверное, просто невозможно. Ну, а то, что сделал для нашего шорт-трека Виктор Ан, невозможно переоценить.
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
