В токийскую студию «Матч ТВ» заглянули Юлия Ефимова, Анастасия Фесикова, а также Владислав Гринев и Михаил Вековищев, завоевавший серебро в эстафете 4×200 м вольным стилем.
Есть в нашей студии прикольный эффект телепортации, когда спортсмены оказываются будто в студии в Москве. «Эх, вот бы и в самом деле так было можно!» — мечтательно воскликнула Ефимова.
— Стоп, подождите, Юля — перед телепортацией в Россию давайте поговорим об этой Олимпиаде, — предложил я.
Из этого интервью вы узнаете:
«У папы были проблемы со здоровьем, я не могла уехать из Америки»
— Расскажите, как вы смотрели финал на 200 м брассом, в котором Татьяна Шенмейкер из ЮАР установила мировой рекорд (2:18,95), а второй и третьей были американки Лилли Кинг (2:19,92) и Энни Лэзор (2:20,84). Россиянка Евгения Чикунова стала четвертой (2:20,88).
— Смотрела тяжеловато. Но Таня — большой молодец. Я уже поздравила и ее, и тренера. Это грандиозный результат. И я знаю, как нужно много работать, чтобы такого добиться.
И я видела ее слезы. Причем Таня начала плакать еще до того, как доплыла. Вот так выложилась на полную. Я за нее искренне рада. И знаете, ко мне подошел ее тренер и сказал: «Как здорово, Юля, что ты тут не выступала!»
— Ну ничего себе!
— Да, и добавил, что я была единственной из конкуренток, за кого они всерьез переживали. И вот им повезло, что меня на эту дистанцию не поставили. Я на это ответила, что благодарна за комплимент. Но в данный момент я точно не была готова на 2:18.
Хотя, когда много работала и тренировалась у Дэвида Сало в Америке, он мне постоянно говорил: «Юля, мы идем на 2:17, на 2:17!» Мы считали, что это время можно пробить. Но оказалось, не все так просто.
— В начале июня в Барселоне вы показали 2:21,86. Когда смотрели финал в Токио, прикидывали для себя, что могли зацепиться за бронзу?
— Да можно было, конечно.
— Если говорить о сотне, где вы остались без медали…
— Мы с папой-тренером сейчас много разговариваем о том, что пошло не так. Пытаемся понять, и каждый день у нас новые версии. Скорее всего, я эмоционально выгорела. Потому что работа была проделана очень большая. Возможно, перетренировалась. Очень сильно хотела.
Если отмотать назад, я улетела в Америку и застряла там на весь ковид. Занималась у Сало, когда у папы возникли проблемы со здоровьем. И это было не самое лучшее решение при других обстоятельствах. Но это был единственный вариант в принципе. Тот, какой есть. Выбора не было, кроме того, чтобы в принципе завязать с плаванием.
У меня оставалось полгода, чтобы подготовиться к Токио. Результат на тренировках был, я хорошо плавала и делала все, как надо. Но в последний месяц перед Олимпиадой было очень тяжело.
— Вы готовили 100 и 200 м брассом?
— Акцент делали на сотню, конечно, где я отобралась. Но двести для этого тоже нужно плавать.
Знаете, я не была в такой физической форме очень давно. Последний раз где-то в 2015 году. Я сильно похудела, влезла во все свои старые джинсы и платья. До этого перебирала гардероб, все маленькое раздала. А теперь новую одежду надеваю, и она на мне висит. И зачем раздавала?
«Я под таким давлением живу уже 10 лет»
— Ну вот что произошло? — Юля в своем монологе продолжает искать ответ. — Может, у меня не было столько проблем, как обычно?
— Да, проблемы тонизируют. Но что дальше?
— Вот именно сейчас не могу ничего сказать о следующей Олимпиаде. Мне нужно сначала отдохнуть. Планировала поехать по всем этапам Кубка мира, но их в большинстве отменили. Так что после отдыха со свежей головой нужно решать, что делать дальше. Продолжать или уже всё…
— Когда следующий старт, о котором можно подумать?
— Если этапов Кубка мира не будет, то это чемпионат мира по водным видам спорта в Фукуоке в мае 2022 года. Но знаете, нужно как-то решать вопрос с отборами. То, что сейчас в России, — это тяжело.
Если бы у нас проходил отбор, как у американцев — за три недели до Олимпиады, всем было бы легче. У всех были бы немножко другие результаты.
— Мягко говоря.
— Но буду работать, стараться. Если я решу остаться. И тогда больше не повторю ошибок в подготовке. Никто в этом не виноват. Это стечение обстоятельств, что я на чемпионат России приехала относительно неподготовленной. Я так и раньше выступала…
— Как помню, на отборе в Казани вы выиграли золото на 50 м в свой день рождения. На сотне стали второй, а на 200 м — лишь третьей, уступив не только Чикуновой, но и Марии Темниковой.
— Я перед Россией тренировалась три месяца. Ну, что поделать. Не прошла, не получилось. Но это не конец света. Меня немного расстраивают наши медиа, которые раздули эту тему. Но я к этому уже привыкла.
— А как должна реагировать пресса, когда мы видим, что действующую чемпионку мира 2019 года на 200 м брассом не ставят на этой дистанции на Олимпиаду? И разве в итоге медиа не оказались правы? Темникова в полуфинале показала 2:24,69 — и никуда не пробилась. Но ее можно понять, девочка оказалась под страшным давлением, потому что ее поставили в такую ситуацию.
— Я под таким давлением живу уже 10 лет. А когда два года назад я тоже стала третьей в отборе?
— Тогда 14-летнюю Чикунову отправили на юниорский турнир, а вас поставили на чемпионат мира, где вы завоевали золото.
— Но тогда меня тоже хейтили, почему я еду на мир не по правилам. А в этом году вышло наоборот — все шумели, почему я не еду. Почему-то постоянно все чем-то недовольны. К чему-то надо придраться, когда речь идет о Ефимовой.
И в итоге всех нас троих поставили в такую ситуацию, когда эмоционально было очень тяжело. И я не представляю, как девчонки это выдержали.
«Когда я не отобралась на России, то был шок»
— Вы с Темниковой нормально общаетесь?
— Мы когда-то неплохо общались. Но возникли кое-какие разногласия, и после этого мы разошлись. Сейчас мало разговариваем.
— Я о том, что главный тренер Сергей Чепик сказал в интервью: «А что девчонки между собой не договорились? Порешали бы, поменялись бы дистанциями».
— Я вообще не представляю, как можно было в этом плане договориться. У нас есть отбор. Вы же сами говорили, что это единственный отбор на Олимпиаду, где торжествует спортивный принцип. Это было сказано везде с очень серьезным лицом.
Я не понимаю, как после этого бы мы менялись. Как? На «камень-ножницы-бумага» разыграли бы дистанции?
— Хватает пловцов, которые играют в отбор. Выстреливают на России, но их потенциал не позволяет так выстрелить на Олимпиаде. А поехать хочется, ведь это событие жизни. Нужно было Темниковой отдать сотню.
— Для начала нужно выполнить отбор на сотню. Я даже не помню, был ли он у Маши. Она плавает 200 м намного лучше, чем 100 м. Да это вообще смешно! Ну представляете, американцы подходят к тренеру и меняются дистанциями. Это просто не укладывается в голове. И я не знаю, как можно додуматься до такой идеи. Невероятно!
Но когда я на России не отобралась, то изначально были шок, обида. Да, недоработала, не подготовилась. С другой стороны, если бы я к чемпионату России готовилась каждый раз, то не факт, что вообще потом бы что-то брала на международном уровне. Сделать два пика за три месяца — это тяжело. Кто-то может, кто-то — нет.
«Ко мне в сборной подошли и сказали: «Ты недоработала»
— Почему многие наши пловцы в Токио показали время хуже, чем свое же в апреле в Казани и в мае в Будапеште на чемпионате Европы? Два пика трудно делать? Плохо во Владивостоке на сборах подготовились?
— Тут много факторов, и непонятно, какой из них правильный. Может быть давление. Это Олимпийские игры. Каждый раз это намного тяжелее, чем любой чемпионат мира.
К тому же финалы утром. Это просто очень тяжело для организма. И до этого последний раз мы видели утренние финалы на Олимпиаде-2008 в Пекине. Там тоже было трудно.
Вообще, посмотрите на все результаты. Единицы спортсменов в Токио плывут быстрее. Немного рекордов мира. Хотя все в одинаковых условиях. Нечего жаловаться. Кто раньше проснулся, тот и победил.
— Как у вас по ходу Олимпиады выстраивалось общение с главным тренером Сергеем Чепиком?
— Перед стартом я же давала интервью «Матч ТВ», когда сказала, что общения с главным тренером у нас нет. После этого были показательные, очень теплые объятья при всей команде. И на этом все. Ну, и второй раз было — мы поздоровались.
Я не знаю, в чем дело. Или тренер очень боится, или ему очень неудобно. Но вопросы обо мне шли через девчонок, с которыми я делила номер в деревне, или через моего папу. Причем все тренеру говорят: «Да вы сами подойдите, с Юлей пообщайтесь. Спросите, как она себя чувствует, готова ли на эстафету».
Но подошли только в последний день, чтобы сказать, что я недоработала: «У тебя хорошая техника, но последние 15 метров ты не доплываешь». Вот такое вот мнение.
— И поэтому не поставили в финал комбинированной эстафеты, где наша четверка стала седьмой. Но давайте о хорошем — о Париже. Как вы будете принимать решение? Делить лист пополам, выписывая плюсы и минусы?
— Пока никак не буду. Я правда очень устала. Я даже думать не хочу о плавании, говорить об этом.
А сейчас очень много разговоров об этом от близких. У меня даже папа уже сказал: «Если хочешь, то готовься к пятой Олимпиаде». Но это папа, он всегда пойдет со мной и поддержит в любом решении. Но я не знаю… Во-первых, уже будет возраст приличный.
— Да, аж 32 года — кошмар какой. А вы чувствуете, что с каждым сезоном все тяжелее плыть?
— Я бы так не сказала. Но знаю точно: будь Олимпиада в Токио в 2020 году, я была бы готова намного лучше. И отобралась бы на России легко, показав там 2:19. На такое время нацеливалась.
Но случился ковид, и я зависла в Америке. И еще смотрю: вот Чад Ле Кло, Катинка Хоссу — сколько медалей они привезли из Токио?
— Ноль.
— А мы с ними привыкли к рутине соревнований, мы идем к Олимпиаде через старты. И тут их отменили из-за пандемии. И вот такие спортсмены, которые привыкли быть всегда в соревновательном тонусе, пострадали больше всего. Этот год всех выбил из колеи, особенно когда ты уже опытный пловец.
Я каждый раз, когда в воду прыгаю, то осознаю, что сейчас у меня нет прежней уверенности в себе, нет накатанности. Я не понимаю, что вообще тут делаю и кто я. Будто во сне. Совершенно другие чувства.
Но при этом после России у меня был чемпионат Европы, этапы «Маре Нострум». Я же как расплылась! Поэтому и жалко. Поэтому и есть сомнения: может, еще остаться?
«Тому, как достойно проигрывать, тоже надо учиться»
— Фигово завершать карьеру на таком моменте.
— У меня уже никто не отнимет то, что у меня уже есть. Считаю, я уже хорошо выступила только потому, что хоть и осталась без медали, люди видели мою улыбку, как я с достоинством прошла после финала.
А ведь это тяжелее всего натренировать, — смеется Юля. — Я очень эмоциональный человек. Очень вспыльчивая, могу легко заплакать. Я помню, как рыдала в Пекине и в Лондоне. Были слезы в Рио, но не из-за второго места. Я до этого копила в себе эмоции, потому что не могла выплеснуть. И когда все закончилось, меня на эмоции пробило.
Теперь я научилась проигрывать достойно. Не показывать, как мне было тяжело. У меня вообще все хорошо! Вы видели мой инстаграм*? Я живу в сказке! Не тренируюсь, ничего не делаю. Поэтому так плохо выступила на Олимпиаде, — иронизирует Юля.
— Между прочим, кто-то в сборной России так и думает.
— Но я уже отвыкла жаловаться. Теперь даже близкие редко видят мои слезы. Очень-очень близкие и очень-очень редко. Я стараюсь прятать свои эмоции куда подальше. Да и вообще отпускать ситуацию. Если я поплачу после соревнований, это ничто не изменит. Я уже не проплыву быстрее. Это просто эмоциональный выхлест. Ты можешь прийти домой и поплакать, если это так тебе необходимо.
Это уже прогресс, что я после финала вылезла из воды, без всяких эмоций прошла с красивой улыбкой по бортику.
«Было в Москве очень депрессивненько»
— Мы же привыкли путешествовать по соревнованиям, — продолжает Ефимова. — Все эти горы, солнце. А последний этап подготовки у меня прошел в Москве, и было достаточно тяжеловато. И бассейн найти, и даже дорожку отдельную. Может быть, это повлияло.
— Вы плавали в общественном бассейне?
— Да, и какие-то люди реагировали: «Как это так? Нашу дорожку опять заняли! Я заплатил 450 рублей, а тут пришли эти олимпийцы! Тренируются к своему Токио, тоже мне!»
— Серьезно?
— Есть люди, которые понимают. Их много, спасибо. Но бывают такие, кто на дорожку ко мне забирается, чтобы с Ефимовой наперегонки поплавать. И они не уходят. А ты думаешь: «Ну боже мой». Несколько раз мы уходили с тренировки в Москве, потому что невозможно было плавать. Стояла жара, все пошли купаться. Я делала какое-то задание в ластах, лопатках — и просто врезалась в людей. Мало того, что я могу кого-то поранить, — можно и самой травму получить.
— Вы всю дорожку выкупали?
— Да, чтобы на ней никто не плавал. Но народ это не останавливало. И вообще очень депрессивненько было.
«Без юмора я бы не выжила в спорте»
— Когда американец Райан Мерфи неловко поднял тему допинга в сборной России на золотой пресс-конференции Евгения Рылова, вы не вспомнили себя и Лилли Кинг в Рио?
— Как я знаю Райана, он очень хорошо относится ко мне. Хватает американцев, которые сторонятся. Но не Мерфи. Я думаю, эту историю с Рыловым раздула пресса.
Вообще я в телефоне подписана на иностранные СМИ о плавании. На этой Олимпиаде у меня иностранцы вообще брали мало интервью. Я общалась в основном с русскоязычными журналистами. И вот говорю одно, потом смотрю пуш — иностранцы вообще другое пишут от меня. Абсолютно. И потом в комментариях идет негатив от зарубежной публики.
Я стараюсь все это не читать. Но просто рассказываю, как искажается информация. Пресса интерпретирует так, как ей это нужно — в каждой стране.
Вот почему я очень люблю СМИ, — иронизирует Юля. — Иногда ты можешь что-то ляпнуть на эмоциях. А бывает, вообще ничего плохого не говоришь, но это вкладывают тебе. И поэтому написанному просто нельзя верить.
— Когда вы уходили после финала на 100 м в раздевалку, то с улыбкой спросили у прессы: «Я что, больше никому не нужна?» Так вот сейчас хочу сказать, что Ефимова всем нам очень нужна. И чтобы у вас даже мыслей таких не возникало. Вам писали теплые слова болельщики — вы же это видели? Не будет такого, что Ефимова ушла и о ней все забыли. К вам больше всего внимания, даже когда вы не берете медаль.
— Про внимание можете даже не рассказывать! А там в микст-зоне было так, что я иду, а наша пресса смотрела в другую сторону. Ну я и пошутила. Самоирония. Вообще, я бы без юмора не выжила в спорте, если учесть все то, что со мной происходило.
— И вас теперь хором уговаривают остаться до Парижа.
— Уговаривать-то можно. Но пока не возникнет желание, это бесполезно. И вот я поймала себя на мысли — когда вокруг тебя очень много негатива, это не так уж плохо. Негатив ведь подстегивает. Возникает чувство обиды, и ты так: «Ну давайте, разозлите меня еще больше!»
Кажется, когда вокруг меня будет совсем много хейта, я точно скажу: «Все, ребята, я остаюсь!»
Но это очень тяжело, когда после финала на сотне тебе пишут: «О да, ты столько лет плаваешь! Когда уже наконец уйдешь?!»
И я понимаю, что мои заслуги никуда не денутся. И все, что было, останется со мной. Но так обидно за людей, которые так пишут, за разные статьи.
«Можешь не приезжать обратно! Ты никому не нужна! Заканчивай плавание!»
Но ведь, по сути, у меня пятое время в мире за всю историю выступлений на 200 м брассом. Неужели это так хреново?
Вот мои друзья-иностранцы были так счастливы и горды, что они знают меня, а я поехала в Токио. Все мои соседи пишут: «Мы на тебя смотрим! Мы в шоке! Ты с нами рядом жила, а теперь ты на Олимпиаде!»
И все меня поздравили с пятым местом. Типа это вау: и что Олимпиада четвертая, и я в финале плыву, и ты такая молодец.
И только большинство наших реагируют так: «Все, у тебя нет медали — быстро заканчивай».
— Вали из спорта.
— Да. Это все обидно. Но это быстро уходит.
— Вы уже думали о том, чем будете заниматься после плавания? Надеюсь, это время придет нескоро.
— Если открывать бассейн своего имени, то этим нужно заниматься основательно, как Стася Комарова.
Идти на телевидение не горю желанием. Не хочу связываться со всей вашей прессой.
У меня есть какие-то желания, и нужно попробовать себя в этом. Но с годами эти желания либо поменялись, либо уже поздно начинать. Мне уже 30 лет, а я раньше хотела стать океанологом. Учиться на него теперь — это просто взрыв мозга.
Так что буду понемногу пробовать разные мелочи. И посмотрю, что у меня пойдет, к чему меня будет тянуть.
— Вот за вами уже приехал шаттл, чтобы отвезти обратно в деревню. Но я надеюсь продолжить разговор в Париже. И что здесь была не точка, а многоточие. Ведь так?
— Многоточие. «В жизни так бывает…»
Открыть видео* Соцсеть, признанная в России экстремистской
