Прежде чем предоставить слово нашей бронзовой финишерке, просто обязан процитировать Юлю Белорукову. Вот уж бой-девушка! Это у кого-то другого слово - серебро, а у нее — сталь.
- Во-первых, безумна рада этой медали, - сказала Белорукова на пресс-конференции. - Во-вторых, мы совершенно точно идем в правильную сторону, становимся с каждой гонкой все сильнее. И даже злее - из-за кое-какой ситуации. Поэтому... Думаю, это не последняя наша медаль.
Ловите. Выносите. Заворачивайте. Шарлотту Каллу, сидевшую по соседству, после перевода этих слов слегка встряхнуло. Или просто мороз в шатер пресс-конференций ветром внесло, не поймешь.
Теперь же представляю вам Нечаевскую, миниатюрную 26-летнюю блондиночку, брошенную на финише олимпийской эстафеты в жернова по имени Марит Бьорген и Стина Нильссон. От них она разумно убереглась. Зато финку Пармакоски не подпустила на выстрел.
- Четверый этап эстафеты — сюрприз для вас?
- Да уж, была немного шокирована. Привыкла бегать третьи этапы, я вообще-то не финишер и не спринтер. В случае разборок в створе пришлось бы тяжело. «Может, - спрашиваю тренеров, - не стоит ставить меня на последний этап? Под нож бросаете!» Нет, говорят, побежишь. Ну, раз так, постаралась отработать как могу, чтобы не подвести девчонок.
- Задавали себе вопрос, почему именно вы должны быть финишером?
- Идея была такая: девчонки создают задел без ям и перепадов, чтобы последний этап не думал ни о чем, кроме работы в свою силу.
- Один из тренеров сказал, что на утренней пробежке вы заметно нервничали. А потом успокоились.
- Как не нервничать, когда узнала, с кем бежать на этапе? Но мне сказали — не обращай внимания. Они тоже нервничают. Главным было не задавить себя эмоционально.
- Первым трем этапам что сказали перед стартом?
- «Главное, не подпускайте близко Финляндию. С Пармакоски в очной борьбе придется сложно, сделайте все, что в ваших силах!»
- С Бьорген и Нильссон была мысль побороться?
- Мысль-то была, и хотелось, но вышло вот так. Пристроилась за Нильсен, Бьорген стала обходить, шведка за ней, потом спуск — и все, уже ничего нельзя сделать, они в отрыве. У Наташи Непряевой на стартовом этапе получилось свою норвежку укатать. Но я не смотрела, разминалась, берегла эмоции.
- На трассе вас предупреждали, что финка приближается?
- Ничего не слышала. Только: «Давай, на зубах, до конца, ты же наша!» Огромное спасибо трибунам, этот их гул — такая поддержка! И сервис-бригаде низкий поклон: на протяжении всей Олимпиады готовят лыжи превосходно.
- Была какая-то тактика на этап кроме «газ до отказа»?
- Тренеры просили не рвать в первый подъем, чтобы не накушаться.
- До Пхенчхана вашим лучшим достижением было 24 место на Кубке мира и серебро Универсиады. Верили в «бронзу»?
- Вообще-то была 14-й и 20-й в «Тур де Ски», а на Универсиаде взяла по два золота и серебра.
- Тогда правьте Википедию.
- Даже не знала, что я там есть. А насчет Олимпиады не строила никаких планов. Было пролито столько слез... Не буду говорить, почему. Конечно, хотелось в Корею. Старалась не думать о другом, только об этой мечте. А уж на медаль вовсе не рассчитывала.
- Слезы — из-за личного?
- И личное, и спортивное. Все накопилось. Возник момент, когда не знала, что дальше делать, как тренироваться, куда пойти, куда податься. Может, не стоило обращать внимания, но я же девушка, носишь в себе, носишь — потом всплеск эмоций. Правда, когда выиграла чемпионат России, разозлилась и успокоилась одновременно. И закалилась. Близкие поддержали, опять же. Все к лучшему.
- Вы ведь вологодская, как и Спицов.
- Да, только он вожегодский, а я из небольшого села Верховажье, 200 километров от Вологды. Точнее, из поселка Теплый Ручей, он еще меньше. Папа с мамой там живут. Одноэтажные деревянные дома, грибы, ягоды. Медведи.
- Серьезно? Видели медведя?
- Нет, но рядом с моим домом он точно бродил.
- Теперь вокруг вас другие декорации: Корея, Олимпиада, медаль.
- Не осознаю этого еще. Опустошенность внутри. Вот подержу в руках медаль... Когда Юля выиграла свою, мы с девчонками сгруппировались возле нее, потрогали, подержали. Может, думаю, это удачу принесет?
- Входя в зал для пресс-конференций, вы звонили маме. Что там сейчас происходит, в вашем Теплом Ручье?
- Слезы, мама плачет, отец тоже. Говорит, что до сих пор трясет его, приехать скорей домой просят. Когда предыдущую гонку бежала, на улицах в Вожегодье вообще людей не было, так мне в группе моей поддержки в соцсетях написали. И сейчас мама сказала, что все меня любят, все испереживались.
- Сюда кто-то приехал вас поддержать?
- Мой молодой человек. Просто поставил перед фактом: «13-го числа вылетаю». Это такая огромная поддержка! Спасибо ему огромное.
- Его пустят в олимпийскую деревню?
- Не пускают. Встречаемся либо на пропускном пункте, либо я к нему за периметр на свидание выхожу (смеется).
- Какие планы на оставшиеся гонки?
- Не знаю еще. Есть 30 км классическим стилем, но, судя по тому, как я бегаю классику... Наверное, нет.
- В биатлон звали?
- Да, год назад. Но побоялась. Вдруг не получится, думаю, в лыжи вернуться будет непросто.
- Если взять всех людей, с которыми вас свела жизнь, чей вклад в эту бронзу наибольший? Кроме вашего, конечно.
- Родителей. Мама выступала за сборную СССР, но никогда не заставляла меня заниматься лыжами насильно. Папа тоже говорил: учись, зачем тебе эти лыжи. А уже когда появились результаты, оба поддержали. Ну и тренеру Алексею Зорину огромное спасибо. Благодаря этим людям лыжи — мое всё, моя жизнь. Иной раз плохо пробежишь и думаешь в сердцах: зачем это все надо? Но потом остынешь и приходит понимание: куда я без лыж?
Фото: Lars Baron / Staff / Getty Images Sport / Gettyimages.ru
* Соцсеть, признанная в России экстремистской
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
