Валерий Каменский выигрывал Олимпийские игры, чемпионат мира и Кубок Стэнли, но на Кубке Канады-1987 стал вторым. В интервью «Матч ТВ» он рассказал про общение с эмигрантами, импровизацию в команде Тихонова и шайбу, которую вспоминают до сих пор. «Кубок войны и мира» — 14 сентября в 20:10 на «Матч ТВ».
– Сборная СССР проиграла два из трех чемпионатов мира, предшествовавших Кубку Канады 1987 года. В связи с этим ощущалось ли какое-то напряжение перед турниром?
– Естественно, потому что в те времена у нас была одна задача – завоевать золотые медали. Мы проиграли в Вене в 1987 году, не уступив ни в одном из матчей на первом этапе. А Кубок Канады для нас был событием, тем более прошлый турнир получился удачным. Ну и игры с канадцами это была отдельная подготовка. Тренировались очень серьезно.
Мы готовились, наверное, два месяца к этому турниру, нам сделали в Новогорске канадскую площадку, чтобы мы привыкали к их правилам.
– Но в первой же игре мы уступили шведам 3:5. Расслабились из-за быстрого гола?
– Мы до начала турнира сыграли две товарищеские игры с канадцами, и легко их выиграли. Наверное, здесь ментальность сработала, мол, шведов-то мы возьмем, если уж обыграли профессионалов. Вышли на матч не совсем собранные. Не думаю, что быстрый гол повлиял на результат. Раньше как раз у нас была тактика забиваешь быстрый гол и стараешься еще увеличить преимущество, чтобы убить уже в первом периоде надежду у соперника.
– Вы забили шесть шайб на том турнире, можно ли его назвать лучшим для вас?
– Тот год для меня вообще был плодотворный: я стал лучшим на Рандеву-87, образовалась наша тройка: Быков-Хомутов-Каменский, плюс удачное выступление на Кубке Канады.
– Кто в вашей тройке был заводилой?
– Я думаю, что больше Быков с Хомутовым, они были более эмоциональные. А я уже так как помоложе был, смотрел на них, учился, и старался не подвести старших товарищей.
– В магазины вместе ходили?
– На магазин у нас было всего час-два. Тем более премиальные выдавались по месту, которое ты занял. И перед отъездом давали совсем немного времени, чтобы купить сувениры. Поэтому каждый ходил со своим списком от жен, от родных, от близких и покупал разные вещи. В основном встречались только перед магазином и после.
У нас вообще в те времена был жесткий режим. Режим дня я имею в виду, где было все расписано, по часам, по минутам. Естественно, мы выходили на прогулки, но где-то в районе гостиницы. В 11 отбой, проходил тренер, смотрел, все ли на местах. Все было, как в пионерском лагере.
– В перестроечные времена вы почувствовали, что изменилось отношение иностранцев к гражданам Советского Союза и хоккеистам?
– Честно скажу, в хоккее, наверное, меньше политики было, поэтому к спортсменам всегда чувствовался интерес, тем более в то время информации о нас не было, знали, что мы побеждали на чемпионатах мира и Европы и все. Недружелюбность в основном на льду была, спортивная.
– У советской команды были претензии к арбитру по итогам третьей игры. А в целом по ходу турнира?
– У нас был такой девиз в команде, что мы должны забить на одну, на две, шайбы больше, чтобы не было претензий к арбитрам. Естественно к нам относились особенно, в финальной части канадские арбитры помогали своим игрокам, могли дать нашему удаление, а у канадца такой же эпизод не заметить.
– Почему у сборной СССР не получалось удерживать преимущество в двух финальных матчах?
– Был конец турнира. Что мы, что канадцы играли в открытый хоккей, не старались свернуться и доиграть, откидываясь при 3:1 или 4:1. Мы уходили вперед, они догоняли. Зато тот хоккей, сейчас называют одним из самых лучших в ХХ веке.
– Вы невероятно красиво сравняли счет во втором матче. Как все было?
– Времени оставалось катастрофически мало. Шайба от борта пришла ко мне, я как раз с виража набрал скорость, подобрал, и рискнул пойти через четырех игроков. Уже последним касанием поднял шайбу, видел, что вратарь вышел из ворот и попал в девятку. После игры мне говорили, что этот гол какой-то был такой необыкновенный, а так осознаешь это уже после, когда пройдет какое-то время.
– Был шанс, что Тихонов будет ругать за то, что пошли на четверых?
– В те времена у нас было, что не имя, то импровизатор. Поэтому импровизация, наверное, приветствовалась, когда ты в зоне нападения. Главное не импровизировать у себя в зоне. А на острие атаки – ты для этого и крайний нападающий, чтобы импровизировать, чтобы забивать вот такие голы. Никто не боялся импровизировать, сзади были великие защитники, на которых мы надеялись.
– Что происходило после третьего финального матча в раздевалке (сборная СССР уступила 5:6 - «Матч ТВ»)?
– Опустошение было, расстройство. Но, когда мы выходили со стадиона, зрители нам аплодировали. Наверное, это самое главное: мы заходили в гостиницу, нам хлопали, улетали в аэропорту хлопали. Это, конечно, признание. Когда эти игры обсуждались потом, ощущение было такое, что мы выиграли.
– Что еще запомнилось?
– Сейчас может показаться смешным, как, например, можно было играть со сломанным пальцем или ребром. Заматывали как получится и выходили на лед. Запомнилось, что там на матчи приходило по 15 тысяч народу, это вот было, конечно, удивительно.
– Из Союза какие-то артисты были с вами?
– На Кубке Канады не было. Обычно они ездили на чемпионаты мира, а в Канаде приезжали эмигранты в основном какие-то. Библии дарили, помогали купить телевизоры, знали, куда пойти, с языком могли помочь. Или просили какие-нибудь сувениры из России. Мы обычно брали наши майки, вымпелы дарили.
– Не запрещали общаться с эмигрантами?
– Нет, но смотрели не очень на это, потому что всегда ездил человек, который смотрел за дисциплиной помимо хоккея. Поэтому тебя всегда предупреждали, чтобы не было никаких провокаций.
Кубок мира на «Матч ТВ»: лучшие тексты и видео о сборной России
Фото: photo.khl.ru, РИА Новости/Алексей Куденко
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
