Когда говоришь о Сергее Гимаеве, то вспоминаются разные байки, хорошие и добрые. Плохого Наильич не делал никому. А расскажу я вам такую историю…
Лет пять назад на хоккей «Динамо» — ЦСКА в старенькие «Лужники» пришел сам Александр Бубнов. Знаменитый футбольный аналитик был изнурен нахальными пранкерами, после которых к любому интервью относился настороженно.
«Вообще я не люблю «Лужники». Сидишь тут непонятно как», — говорил мне в ту минуту Гимаев, присев в кресло на краю длинного стола из мебельной доски, за которым располагалась пресса. И поглядывая в сторону VIP-ложи, обложенной мраморными плитами, где сидел кто попало, и только его там не было. А сам просить Гимаев никогда не любил.
«Идем с Бубновым говорить? Запишем выпуск «Вечернего Гимаева», — предложил я.
Смотреть на YouTubeИ мы пошагали вниз по ступенькам к Александру Викторовичу, который скромно стоял у бортика и наблюдал хоккей через стекло, даже не покушаясь на чье-то место на переполненной трибуне. Он, футбольный гуру, на хоккее чувствовал себя в чужой тарелке.
Едва камера была включена, как Бубнов ударился в воспоминания, что, когда он пришел в «Динамо», то жил на базе в Новогорске с хоккеистами. Еще сам Аркадий Чернышев брал его на матчи, и он чувствовал дыхание игры. Находился рядом с хоккейной сборной, видел всех великих. Поддерживал «Динамо», но смотрел на Михайлова, Петрова, Харламова с раскрытым ртом.
«Давай честно скажем, что ЦСКА был базой для сборной СССР. Это был политический проект. Особенно при Тихонове», — рубанул Гимаев, который сам играл в этом клубе в советские времена.
«Подожди, а сейчас СКА — не политический проект? — взвился Бубнов. — А раньше им не был «Салават Юлаев», когда там перед Олимпиадой в Ванкувере собрались 10 кандидатов в сборную?»
Я поставил вопрос ребром: «Как подсчитать ТТД у Александра Радулова?» Тут Бубнов почувствовал себя в своей стихии и начал рассказывать, что в футболе первыми стали применять видеозапись. К нему на базе подошел Владимир Юрзинов: «Объясните, что это такое!» И он, Саша Бубнов, предоставил кассету и рассказал, как Севидов все разбирает.
«А у динамовцев были возможности, это ведь КГБ. Купили нужную аппаратуру, начали досконально изучать хоккей, — заключил футбольный аналитик. — Я вам скажу так, что и в хоккее есть свои ТТД. Вот Радулов сделал голевую передачу — это ему уже в плюс идет. Нам, специалистам, это сразу понятно».
Гимаев смотрел на Бубнова добродушно, легко поддерживал беседу, задавал вопросы. И сказал со значением: «Дружба — это большое понятие. Но я обнимаю Сашу, мы очень хорошо общаемся».
И в подтверждение этих слов реально Бубнова приобнял. Потом Александр Викторович кипятился, когда говорил, что хоккеисты провалили Олимпиаду в Сочи. Гимаев же его успокаивал: «Саша, Саша, хорош».
На все это смотрели болельщики, которые выстроились за автографами и уже протягивали шариковые ручки двум людям — из хоккея и футбола, — которых они так любят слушать. И с которыми так спорят, потому что Маслаченко, Бубнов, Гимаев и другие настоящие мужики еще советской закваски, если попадали в эфир или к микрофону, то говорили прямо и честно о том, что знают. Они могли быть жесткими, прямыми, дипломатичными, по-отцовски журили или мудро хвалили.
Но скучными не были никогда. И не плавали в предмете. Потому что знали, о чем говорили. И не смотрели игру — а жили в игре.
Гимаев — это и был сам хоккей. А теперь, с 18 марта 2017 года, все иначе. Хоккей остался, но объясняют его уже по-другому. Не так, как умел Наильич.
Смотреть на YouTubeСамое популярное объяснение — 115 000 просмотров на YouTube — он дал после чемпионата мира в 2015 году в Праге, когда российские хоккеисты проиграли финал канадцам со счетом 1:6, а потом ушли до исполнения чужого гимна.
Это было в аэропорту, когда мы уже улетали в Москву. Встретили на том же рейсе Николая Валуева, и я уговорил подойти к нему, сфотографироваться. Каким же маленьким на снимке показался громадный Сергей Наильевич!
И каким большим он снова оказался в интервью, присев на скамейку в ожидании рейса и попросив жену подождать.
«Наверное, в пяти-семи школах на всю страну есть условия, где полноценно может тренироваться даже очень талантливый ребенок. У него в 12 лет должно быть минимум восемь тренировок в неделю — и на льду, и по ОФП. Как в детской школе может быть один каток? Или построят каток, но сдают подо что угодно. Детям дают лед лишь два раза в неделю, и мы хотим, чтобы они стали хоккеистами высочайшего класса? Мы сами себе говорим, что все хорошо. Но разве это так?
Я ведь не ною. Сам был директором школы 20 лет. Я знаю, как это — пахать каждый день. И у меня в школе они тренировались много. Поэтому стали хоккеистами. А мы уже с 10 лет заставляем детей — или ты обычную школу бросай, или тренируйся в неудобное время. Тогда лед будет. А потом получаем недоучек и недохоккеистов. Моральных, ущербных людей без образования. И в хоккей он не играет. И на всех обижен, потому что все силы отдал спорту, а у него не было таланта. Или тренера хорошего. Или здоровья. Чего-то не было…»
Что изменилось за четыре года, скажите? Гимаев актуален, как всегда. Бьет в самую точку.
…Услышишь вдруг случайно знакомый голос на YouTube, и сразу накатывает теплая ностальгия. Включил на секунду, и остановить уже не можешь: все смотришь, слушаешь, уплываешь по волнам памяти куда-то далеко. Возвращаешься в то прошлое, где было столько хорошего. Можно было взять за руку Наильича и пошагать с ним куда-то вниз — к хоккейному бортику, включая камеру на ходу.
Открыть видео* Соцсеть, признанная в России экстремистской
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
