Российский защитник Дмитрий Куликов был задрафтован «Флоридой Пантерз» в 2009 году в первом раунде под 14-м номером. Именно за «пантер» Дмитрий дебютировал в НХЛ и выступал за них до 2016-го, пока не перешел в «Баффало Сэйбрз». После этого Куликов успел поиграть в «Виннипеге», «Нью-Джерси», «Эдмонтоне», «Миннесоте», «Анахайме» и «Питтсбурге».
Перед стартом сезона 2023/24 Куликов подписал однолетний контракт с «Флоридой». Возвращение в команду, в которой Дмитрий начинал заокеанскую карьеру, получилось триумфальным — «Пантерз» со второй попытки добились своего и взяли первый в клубной истории Кубок Стэнли.
При этом финишная прямая выдалась для «Флориды» тяжелой: находясь в шаге от трофея, «Пантерз» трижды уступили «Эдмонтону». В главном матче сезона ключевую роль сыграл защитник «пантер» Куликов. Россиянин сначала спас команду от пропущенной шайбы, а затем запустил голевую атаку, которая в итоге стала победной.
Из этого интервью вы узнаете:
- как изменилась «Флорида» за последние несколько лет;
- что делает финал Кубка Стэнли особенным;
- какое настроение было у игроков «Пантерз» при счете 3-3 в финальной серии;
- почему Куликов был уверен, что «Флорида» победит в седьмом матче.
«Было ощущение, что кубок стоит на вершине какой-то горы и до него никогда не дотянуться»
— После победы в Кубке Стэнли вы сказали: «Никогда не думал, что окажусь в таком положении. Это просто невероятно. Я даже не могу объяснить это чувство». Спустя несколько дней пришло осознание, что все — чемпион?
— Осознается, конечно, уже больше. А что касается комментария, то я не врал. Никогда не думал, что окажусь в этой позиции и подниму Кубок Стэнли. Было ощущение, что кубок стоит на вершине какой-то горы и до него никогда не дотянуться. Счастлив, что в итоге получилось это сделать.
— Отмотаем время назад… В конце регулярки сезона 2022/23 вы получили травму. Удалось полностью восстановиться?
— Да, конечно, несмотря на то, что травма серьезная была. Но все-таки время все лечит. Кроме того, доктора и физиотерапевты классные во Флориде, они помогли мне на 100% быть готовым.
— Как вы после «Питтсбурга» оказались во «Флориде»?
— Контракт подписал, приехал и начал играть (смеется).
— Был ли шанс перейти в другой клуб?
— Были и другие варианты, но я никуда не хотел переезжать. За последние шесть лет наездился по всей лиге. И уже никуда не хотелось, кроме «Флориды».
— С какими эмоциями возвращались в «Пантерз»?
— Только с позитивными, потому что домой приехали и семья в комфорте. Мне также было приятно, что вернулся в команду, в которой начинал.
— Многое изменилось в самой организации и на арене?
— Вообще много чего поменялось. Раньше некоторые матчи никто не хотел смотреть, приходило чуть ли не меньше пяти тысяч зрителей. А когда играли против «Рейнджерс» или «Торонто», то весь стадион был заполнен их фанатами.
Сейчас все поменялось, на трибунах очень много наших болельщиков. Много рекламы по городу, люди узнают вне стадиона. В организации менеджмент полностью обновился. Многое поменялось, но все в лучшую сторону.
— Мэттью Ткачук еще после финала Кубка Стэнли — 2023 говорил, что во «Флориде» игроки теперь находятся, чтобы выигрывать матчи, а не вести хороший образ жизни. Чувствуете подобные изменения менталитета?
— В начале карьеры я не обращал внимания на это. Ребята постарше действительно подписывали контракты с «Флоридой», чтобы закончить здесь карьеру и остаться жить. Но такого нет уже несколько лет. Жизнь здесь по-прежнему комфортная, но и надо доказывать, что ты достоин играть за клуб. Можно совмещать приятное с полезным: вести хороший образ жизни и одновременно побеждать. Понятно, что мы здесь для того, чтобы выигрывать матчи. Но если ты приходишь и отдаешься на 100%, вкладываешь все силы в командные успехи, почему нельзя отдыхать?
«Задача была, чтобы Мэттьюс не забил 70-ю шайбу в наши ворота»
— Вы уже работали с главным тренером «Флориды» Полом Морисом в «Виннипеге». Как прошла первая беседа с ним после перехода в «Пантерз»?
— Просто встретились. А чего ожидают люди… что он меня с российским флагом встретит? И будет скандировать: «Кули, Кули, Кули»?.. Привет и здрасьте — вот и все (смеется). Ничего такого. Он тренер, а я игрок.
— Он тогда сказал, что ждет от вас в сезоне?
— Просто абстрактно, что команде нужен защитник, на которого можно положиться. Да я и сам знаю, что нужно делать, чтобы выигрывать. Менталитет такой сложился, что на командную победу играю, а не на персональные очки. Сейчас главное, чтобы команда выигрывала. Вообще не думаю про личные задачи, хочется побеждать и радоваться за ребят, с которыми играешь в одной команде.
— Тренировочный лагерь Мориса журналисты называют очень тяжелым, это правда?
— На 100%. Это один из самых тяжелых тренировочных лагерей, которые у меня были. Второй по уровню тяжести я прошел в «Виннипеге», когда он же у меня тренером был (смеется). Мы весь год про лагерь вспоминали. Особенно после трудной игры сидим с командой и понимаем, что мы перед сезоном работали, чтобы этот матч выиграть.
— Кубок Стэнли спасает от тяжелого тренировочного лагеря?
— В смысле? Он спасает от всего (смеется).
— Есть какие-то специфические требования? Например, Александр Романов рассказывал, что в «Айлендерс» запрещены бороды и длинные волосы.
— У нас только одно требование: делай что хочешь, но когда ты на стадионе, то должен выкладываться на 100% — хоккей должен быть на первом месте. Наслаждайся тем, что находишься во «Флориде».
— Радко Гудас рассказывал, что отказал канадским клубам из-за местной прессы. Вы же в «Виннипеге» играли, неужели в Канаде действительно настолько специфические журналисты?
— Виннипег — один из лайтовых городов в этом плане, пресса особо не давит. Я слышал, что в других жестко критикуют. Особенно игроков, которые не дотягивают в плане ожиданий журналистов. В «Виннипеге» было нормально.
— Во «Флориде» вы играли довольно жестко. Даже чуть личный рекорд по набранным штрафным минутам не побили. Это установка тренера?
— Нет, просто такой сезон получился. И вообще мне нравится играть жестко, идти в силовую борьбу.
— Вы долго не забивали после возвращения во «Флориду», но все-таки смогли поразить ворота «Оттавы». В эмоциональном плане эта шайба была важна?
— Помню этот гол: бросил от синей линии. Хотя это и было в конце сезона, но момент получился эмоциональным. Я даже подумал, что сбросил груз с плеч.
— В концовке сезона все обсуждали погоню Остона Мэттьюса за отметкой в 70 заброшенных шайб. В итоге он забросил 69, но результат все равно сумасшедший.
— Вроде он две игры против нас играл, и у них там еще потом одна встреча была. Я помню, что задача была, чтобы он не забил 70-ю шайбу в наши ворота. А вообще, конечно, это сумасшедший результат. Классно!
«Лучше сейва, чем от Бобровского против «Тампы», я еще не видел»
— В первом раунде «Флорида» играла против «Тампы». Для болельщиков и журналистов это противостояние — дерби. Хоккеисты чувствовали эту принципиальность?
— Трудно сказать. Для нас хорошо, что в первом раунде плей-офф не надо было далеко ездить на выездные матчи. Если бы попали на «Торонто», то пришлось бы долго летать. Это определенный плюс, который сыграл в нашу пользу. Кроме того, «Тампа» — хорошая команда, которая за последние пять лет дважды становилась чемпионом. Победа над ними точно добавила бы уверенности. Это тоже придавало мотивации.
— По ходу плей-офф в какой-то момент появилась уверенность, что обязательно возьмете Кубок?
— У меня — нет, в голове все мысли были про один раунд, про следующую игру. До Кубка еще далеко было.
— Противостояние с «Тампой» получилось довольно жестким, начиная с первой игры, — 109 силовых приемов на две команды. Насколько сложно в таком агрессивном режиме провести весь матч?
— Вспоминаешь начало плей-офф — и такое ощущение, что это было на старте сезона или вообще в прошлом. Да, были, конечно, эмоции, что классно провели первую игру и выиграли. Сколько там было хитов, я не знал, но чувствовалось, что получится силовая серия. И у нас никто не сказал: «Ой, как жестко они играют». Наоборот, я был уверен, что мы сможем все семь матчей сыграть в такой жесткий хоккей. Главный вопрос — смогут ли они?
— Помните спасение Сергея Бобровского, когда он, заваливаясь на спину, справился с броском в пустые ворота? Какие эмоции у вас были в этот момент?
— Я даже не понял, что он этот сейв сделал! Думал, что Дамба вообще промахнулся. Потому что ворота пустые остались, а Серега в этот момент вообще где-то в буфете был (смеется). Но не из-за того, что там его разорвали… Просто там один пас, второй, третий… А он пытался всех закрыть. И когда шайба отскочила перед воротами, я подумал, что будет гол… Потом что-то все встали, и я подумал, что он промахнулся просто. Он там как-то криво бросал, носком клюшки. А потом, когда повтор показали… лучше сейва я еще не видел!
— Многие тогда писали, что от Кучерова будет зависеть судьба «Тампы» в плей-офф. Но Александру Баркову удалось сдержать Никиту. Благодаря чему?
— Барков такой игрок, который сделает все для победы. Выйти на лед и сделать все, чтобы кого-то переиграть, выиграть свой микроматч — вот это про него. Он лидер, который сделает все для победы. Если ему надо перекрыть Макдэвида, он перекроет его. Если ему надо перекрыть Кучерова или Панарина, то и это сделает. Он капитан от души. Душа команды.
«Просто два мужика решили подраться за свои клубы, за партнеров, братьев по команде»
— Серия с «Бостоном» получилась не менее агрессивной, особенно второй матч. Тогда Давид Пастрняк и Мэттью Ткачук подрались. Не было опасений потерять лидера?
— Не было ни у одного человека таких мыслей, что кто-то там не должен драться. Лидер это команды или не лидер… Просто так мы играем (смеется).
Если он подумал, что так надо сделать, значит, так и надо. Тем более они друг у друга спросили. Вроде даже Пастрняк сам сказал, что хочет. Это по обоюдному решению было, никто друг на друга не запрыгнул исподтишка. Просто два мужика решили подраться за свои клубы, за партнеров, братьев по команде. Я уверен, что и Пастрняк хотел заступиться за своих, показать, что он не боится. Так что в этом ничего плохого нет, я только за.
— Все обсуждали ваше ключевое спасение в седьмом матче против «Эдмонтона». Но в третьей игре с «Бостоном» вы чуть ли не в шпагате отбили шайбу, когда угол ворот был полностью открыт. Помните этот момент?
— Помню, что это произошло, когда счет был 4:2 и они эти два гола очень быстро забили. А потом еще и большинство получили. Вроде шайба была за воротами, а затем последовала передача на точку. Мы не успели всех перекрыть, и я подумал: «Была не была…» Видел, что Серега валяется уже (смеется). Я даже не знал, что шайба мне в щиток попала, думал, она от меня отскочила и потом в Серегу, может быть, попала. И он уже там на линии отбил шайбу своим волшебством, блином или чем-то еще (смеется). Он уже после игры сказал: «Нет, в меня не попало».
— В НХЛ вообще все происходит очень быстро. Удается общаться с вратарем во время игры?
— Конечно! Чем больше на льду разговариваешь, тем легче играть, поэтому все друг другу подсказывают. Я могу подсказать, куда ему пас отдать, если он из ворот выходит: например, влево или вправо. Если кто-то блокирует бросок, то он говорит: «О, молодчик!»
— В серии против «Рейнджерс» Пол Морис говорил, что против Мэтта Ремпе нужно играть аккуратнее из-за его габаритов и любви к жесткой игре?
— У нас акцент был не на Ремпе, а на других игроках, которые могут что-то на льду сделать, гол забить. В общем, на опасных игроках заостряли внимание.
— Ваш силовой на Ремпе тогда разлетелся по социальным сетям.
— Кстати, это уже долгая моя смена была. Они выкинули шайбу, а я смотрю: он едет за шайбой в нашу зону, но вижу, что у него уже не получится вылезти на ворота. Поэтому я его догонял и старался в угол загнать. Ну и там уже все получилось, как все видели на видео (смеется).
«Пусть они немного повеселятся, а дома мы их хлопнем»
— Вы впервые сыграли в финале Кубка Стэнли. Можно атмосферу финала с чем-то сравнить?
— Нет. В плей-офф вообще атмосфера отличается от регулярного чемпионата, это чувствуется с первой игры, с первой серии. Уже понятно, что ты не в регулярном сезоне, а в плей-офф. Болельщики скандируют, поддерживают — классная атмосфера.
Но финал — это уже пик того, что может быть вообще в хоккейном мире. Это непередаваемое ощущение, и неважно, где ты играешь. Дома при своих болельщиках, конечно, приятно, но и на выезде фанаты поддерживают другую команду так громко, что все равно тебя тоже заряжает. Ты понимаешь, что играешь в плей-офф и в финале. Болельщики соперника, конечно, кричат, и очень громко… Однако меня это не нервировало.
— Когда выиграли три матча подряд у «Эдмонтона», какие мысли были?
— Каких только не было! Когда понимаешь, что ты 15 выиграл уже и тебе осталась одна победа, может быть, расслабляешься, сам того не осознавая. Думаешь, что надо выиграть всего одну игру, но есть успокоение, ведь ты три выиграл, а у них вообще ноль побед. Думаешь, что уж один матч по-любому заберем.
— Второй матч финала… Игрок «Эдмонтона» умышленно ударил вас клюшкой, в этой же игре Леон Драйзайтль нанес удар в голову Александру Баркову. Со стороны казалось, что «Ойлерз» уже психуют от бессилия.
— 100%. У нас точно такие же мысли были. Понимали, что они такие вещи делают от того, что не знают, чем еще нас можно перебить или победить. Поэтому и переходят на грязные методы. Ну понятно, что это было в первой и второй играх, потом третью мы выиграли и уже немного расслабились.
— Какое эмоциональное состояние было у команды после первого поражения со счетом 1:8? Думали, что одна неудача еще ничего не значит?
— Да, так и воспринималось. Пусть они немного повеселятся, а дома мы их хлопнем.
— Вы говорили, что в «Анахайме» тренер мог полчаса разбирать игру Коннора Макдэвида. Как это было во «Флориде»?
— Никто не разбирал его игру по 30 минут. Было собрание, на котором прошлись по каждому хоккеисту и каждый из нас сказал, на какие качества игроков соперника стоит обратить внимание. Затем просто были обычные предыгровые собрания.
— Перед седьмой игрой финала какие мысли были?
— Одна игра же осталась. Если кто-то в начале сезона сказал бы, что нам нужно выиграть всего одну игру против «Эдмонтона» и тогда мы выиграем Кубок Стэнли, то все бы радовались. После мы уже не разговаривали на эту тему. Все знали, что одну игру мы по-любому выиграем.
— Перед седьмой игрой все писали, что психологическое преимущество на стороне «Ойлерз». Что творилось во «Флориде» в этот момент?
— Ярче всех отражал атмосферу перед седьмой игрой Вова Тарасенко. У него уже был опыт седьмой игры, он через это все проходил. Мне даже не так важно было, что тренер сказал, я у Вовы спросил один раз: «Что думаешь о седьмой игре?» Он сказал: «Да, мы выиграем». Все, мне этого было достаточно. Потому что он уже знал, что это такое, и выигрывал в седьмом матче.
— Седьмая игра… Ключевой момент, когда вы подстраховали Бобровского и запустили голевую атаку, которая стала победной. Тогда уже понимали, что игру не отпустите?
— Хорошо, конечно, что мы повели, но до конца игры еще было много времени. Никто не понимал в тот момент, что мы сейчас станем чемпионами. Просто продолжали играть в хоккей.
«Я бы привез кубок в Липецк, в город, где начинал, в школу родную»
— Что почувствовали, когда матч только закончился?
— Это, наверное, был пик хоккейных и спортивных эмоций, когда финальная сирена прозвучала. Все на лед выбежали. Просто даже не передать! Как будто сбросил с плеч весь вес, который был.
— Вы подняли кубок вместе с Аароном Экбладом. Планировали именно ему передать?
— Да, я только ему хотел передать кубок. Один поднял, второй… Когда уже до меня очередь дошла, я сразу понимал, что передам его только Экбладу. Мы с ним практически вместе начинали, он долго играет и заслужил одним из первых Кубок Стэнли поднять.
— На чемпионском льду вы были с семьей. Как дети реагировали?
— Может быть, тогда они не понимали полностью, что случилось. А сейчас уже много вопросов задают: «Почему парады проводят? Где кубок? А почему он не у нас?» Мне было очень радостно разделить этот момент с семьей, с детьми. Еще по видеосвязи с мамой общались.
— Вас наверняка завалили поздравлениями. Что-то особенно запомнилось?
— От всех было приятно получать поздравления, в том числе от коллег-хоккеистов. Например, Малкин и Кросби написали.
— Вы впервые выиграли Кубок Стэнли и впервые поучаствовали в чемпионском параде. Эмоциональный момент?
— Я вообще никогда такого не видел в жизни, это было так круто! Больше всего запомнился момент, когда поднялись на сцену. Ты видишь, что перед тобой море людей, которое просто не заканчивается. Вот это, конечно, удивило. Аж мурашки по коже пошли.
— Погода не испортила?
— Может быть, погода и оттолкнула некоторых людей. Кто-то не добрался до парада, кто-то уехал раньше времени. Но те, кто остались… Это было круто! Думаю, что погода отлично подходила под наш стиль игры.
— Во время парада болельщики кидали вам в автобус майки и пытались взять автографы.
— Кто-то пытался получить автограф, но это было почти невозможно: маркер на мокром не пишет. Но все равно люди пытались, закидывали нам футболки, прикольно было.
— На сцене вы и Сергей Бобровский подняли Кубок Стэнли и в этот момент держали флаг России. Договаривались изначально, что так произойдет?
— Нет, просто так получилось. Мы с Серегой ехали на разных автобусах, а флаг ему болельщик бросил. Так что когда мы на сцене встретились, то все и произошло спонтанно.
— Кубок Стэнли нельзя привезти в Россию. О чем подумали, когда узнали?
— Это, конечно, обидно. Я бы привез кубок в Липецк, в город, где начинал, в школу родную. И в «Русь» бы привез, чтобы ребята могли посмотреть, сфотографироваться. Может быть, они какую-то мотивацию бы получили. Так бы я сделал.
— Атмосферу плей-офф Кубка Стэнли вряд ли можно сравнить с чем-то. Но у международных матчей в формате «лучшие против лучших» тоже своя особая атмосфера. Расстроены, что не получится сыграть на Турнире четырех наций, который служит разогревом перед Олимпиадой?
— Ну вообще, да. Смотришь сейчас новости, как примерные составы определяют, игроков называют… Вообще, было бы классно сыграть на таком турнире. Я уже играл на Кубке мира в Торонто. Это был классный турнир. Конечно, хотелось бы сыграть еще раз и выиграть.
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
