Мы встретились с Владиславом Третьяком в последних числах декабря. Президент ФХР заскочил в офис федерации всего на пару часов, а потом дальше побежал по делам. Разъезды, перелеты, турниры, матчи, мероприятия. Третьяк еще в прошлом году отметил 70-летний юбилей, но по-прежнему очень активен.
Из этого интервью Владислава Третьяка вы узнаете:
- за какой хоккейный клуб болеет президент ФХР;
- как он обычно встречает Новый год;
- почему лучшее место для отдыха — Вышний Волочёк;
- какой хоккейный дворец круче — «СКА Арена» или Centre Bell в Монреале;
- чему рад и о чем больше всего жалеет Третьяк в 2023 году.
«Я хотел провести новую Суперсерию России с Канадой, но НХЛ была против»
— Недавно ваш внук Максим Третьяк сделал 59 сэйвов в матче против СКА (2:7), едва не установив рекорд КХЛ. Как вы на это отреагировали?
— 66 бросков по его воротам — это очень много, я честно хочу сказать. И рекорд все-таки был, ему в первом периоде бросили 33 раза. Когда я против канадцев играл, то мне за весь матч 33-35 раз бросали. И это казалось приличной нагрузкой.
Возникает вопрос: где защита у «Сочи»? Как команда играет в обороне, чтобы допустить 66 бросков? Или СКА на две головы выше? Но ведь армейцы не против молодежной команды играли. Это профессиональный клуб КХЛ. Тренерам «Сочи» надо подумать о защите, внеся какие-то коррективы. Хорошо, что Макс держался два периода. Но в третьем уже сказалось мастерство СКА, и они забросили шесть шайб.
— О чем вы говорили с внуком после матча?
— Он мне позвонил: «Дедушка, представляешь, я чуть рекорд не побил!» А я не смотрел матч, потому что участвовал в мероприятии. Говорю ему: «Макс, я голы посмотрю обязательно». — «Дедушка, это было так тяжело! Но я старался и показал неплохой хоккей».
— Вспоминаете матч на Красной площади, когда вы вместе с Максимом вышли в воротах? Это был декабрь 2006 года.
— Да, тогда Максу было 10 лет. Он сказал еще: «Дедушка, а что это шайба такая тяжелая у них?» — «Просто они сильнее бросают, чем дети твоего возраста в секции».
Сколько уже времени прошло… Тогда на матч приехали многие легенды из Канады, Финляндии, Швеции…
— Вы сейчас общаетесь с канадцами, против которых играли в Суперсерии-72? Может, они вам звонят?
— У нас отношения очень хорошие. И с некоторыми членами совета IIHF я общаюсь. Обмениваемся мнениями, поздравляем друг друга с днем рождения. Пишут из Канады, Германии, других стран. Сегодня меньше контактов. Раньше я каждый год ездил в Торонто в Музей хоккейной славы, когда туда принимали легенд. Я был на каждой церемонии. Однако последние три года пропустил: сначала — пандемия, а теперь я под санкциями, не могу въехать в Канаду.
Но вообще, те игроки, которые в 1972 году были самыми жесткими и с нами даже не разговаривали, теперь стали нашими лучшими друзьями. Мы тогда сделали большое дело, показали красивый хоккей.
— Реально ли провести новую Суперсерию между Канадой и Россией?
— Я хотел это сделать, когда мы готовились отмечать юбилей Суперсерии-72. Мы же думали снова провести четыре матча в Канаде, четыре — в Москве. Я приезжал в Канаду, встречался с премьер-министром страны, с большими хоккейными людьми. Идею приветствовали все, кроме НХЛ. Лига ответила, что сейчас это уже не очень актуально. Лучшие игроки и так выступают в НХЛ. У нас играет много финнов, шведов, чехов. Они скажут: «Почему Россия с Канадой устроили Суперсерию, а мы остались в стороне?»
В итоге НХЛ предложила провести Кубок мира, в котором будут участвовать все большие хоккейные страны. Мы только в 2007 году сыграли Суперсерию на молодежном уровне, когда еще открывали дворец в Уфе. Тогда канадцы привезли очень интересный состав. Но мы хотели сыграть Суперсерию со всеми сильнейшими. Лучшие канадцы против лучших россиян. Однако НХЛ не захотела этого делать.
«Дворец в Омске был построен благодаря ФХР»
— Вы часто говорите, что цель федерации — строить катки. Какой самый необычный дворец был построен в последние годы?
— В прошлом году открыли «G-Drive Арену» в Омске. Это один из самых красивых и профессиональных дворцов, которые я видел. И построили эту арену благодаря ФХР, потому что мы настояли на том, чтобы молодежный чемпионат мира прошел не только в Новосибирске, но и в Омске. Там ведь была проблема с дворцом, его снесли. И болельщики были в шоке. Четыре года «Авангард» выступал в Балашихе.
Очень важно, что под дворец в Омске выделили большие государственные деньги. Я сам разговаривал с Дмитрием Медведевым, когда он был премьер-министром. И просил: «Помогите, пожалуйста!» Он отвечал: «Да, я знаю, что атмосфера у болельщиков в Омске не очень хорошая. Я обязательно помогу».
— Когда у вас состоялась беседа?
— Когда мы вместе награждали ЦСКА на церемонии Кубком Гагарина. И вот Медведев помог, и «Газпром» внес большой вклад.
А недавно я приехал на «СКА Арену» в Санкт-Петербурге. И был потрясен, какой там размах! Я видел и в Америке подобные дворцы. Но считается, что «СКА Арена» больше всех. Она намного дороже, а еще более комфортабельная. Сравнить с Монреалем, например — там дворец попроще: холлы, обстановка — всё дешевле. А в Питере — да, дорого. Но очень солидно сделано, со вкусом. Респектабельно. Это храм хоккея. Можно гордиться тем, что у нас появился такой дворец.
И это правильно. Хотим мы или нет, но в Санкт-Петербурге любят хоккей. Нигде не болеют так, как там. И даже гимн России поют сами, когда музыку по традиции выключают во время исполнения. Молодцы в Питере, надо отдать им должное, там работают с людьми. И у них это получается, народ приходит на праздник хоккея. Когда команда переедет на «СКА Арену», аншлаги будут и там.
— Вы готовы пойти на новый срок как президент ФХР?
— Выборы у нас только в 2026 году. Время еще есть, и пока рано делать такие заявления, пойду я или нет. Сначала эти два сезона отработаем, чтобы побольше турниров провести.
Но вообще, я в этом году всю Россию объездил. Вот лечу в Башкирию, потом в Ульяновск. Затем — Сахалин, Дальний Восток… Раньше я иногда за границу ездил, мы в Евротурах участвовали со шведами, финнами, чехами. А я работал в Международной федерации хоккея (IIHF). Часто летал в Канаду на разные мероприятия.
Сегодня я никуда за границу не езжу. Но, может, это и хорошо. Значит, еще больше внимания уделяю России. Сам приезжаю на все Кубки Третьяка. И не то что я пиарюсь. Мне это вообще не нужно.
Но вот я приехал в Великий Новгород. Там губернатор хорошо относится к спорту, но у них мало катков. Он мне говорит: «Вот вы приехали, и мы обязательно еще один каток построим».
Помню, 12 лет назад я прилетал в Екатеринбург. Сразу же был дан толчок: 12 катков там построили с тех пор! И вот такой эффект бывает часто, когда я куда-то приезжаю. Зачем это нужно? Чтобы привлечь внимание. Чтобы губернатор заинтересовался и в городе появился бы еще один каток. Это для меня важно, это моя жизнь.
Я стараюсь профессионально выполнять свою работу. Как депутат Госдумы делаю очень многое для Ульяновска. Так и в хоккее стараюсь. Не всё получается, конечно. Но всё равно я езжу везде, открываю катки. Вот теперь отправлюсь в Уфу, оттуда — еще два часа на вертолете. Или вот во Владикавказе строят дворец — зовут, чтобы я прилетел.
А когда я приезжаю, то в городе сразу праздник, приходят болельщики, губернатор. И очень важно, чтобы власть помогла создать все условия для детей. Пусть занимаются хоккеем, создают новые команды. Это очень важно.
«Моим соседом по даче в Загорянке был Алан Чумак»
— Однажды вы сказали, что лучшее место для отдыха — Вышний Волочёк. Почему?
— Там жили бабушка и дедушка моей супруги. И понимаете, в чем сложность. В сезоне у нас котировались только золотые медали. Серебро считалось провалом. Нагрузка очень большая. А как летом отдыхать? Я поехал в военный санаторий. Люди там подходили каждый день: «Давай выпьем». — «Извините, я не пью». — «Ну всё, Третьяк зазнался». А с кем-то выпьешь — «ага, Третьяк — алкоголик».
И так плохо, и эдак. А я не отдыхал. И у меня был всего один месяц отпуска — с конца мая по июнь. И надо полностью восстановиться. Я не против общества. Но меня даже фотографировали, как я вхожу в воду, как выхожу. Я нигде не мог появиться, меня все знали в лицо. И я не мог отдохнуть.
Поэтому решили ездить в Вышний Волочёк. Семья, грибы, рыбалка, без телевизора. И я за 20 дней восстанавливался идеально. Те места в Вышнем Волочке считаются «русской Италией». Лес, озера, жили в деревянном доме в деревне. Было классно!
— Как вы обычно встречаете Новый год?
— Когда я играл в хоккей, то 17 лет подряд не праздновал Новый год в Советском Союзе. Сначала выступал четыре года за молодежную сборную, которая собиралась в декабре. Потом, как вы помните, после турнира на приз «Известий» и первая, и вторая сборные СССР уезжали в Канаду или США. Один раз была поездка в Голландию на несколько матчей.
Обычно мы играли 31 декабря. Помните легендарный матч «Монреаль» — ЦСКА (3:3)? И только тогда я смог выпить шампанского. Потому что следующая игра была 9 января с «Бостоном». И вот тогда наш главный тренер Константин Локтев разрешил поехать в посольство в Монреале. Там накрыли столы, были наши консулы, и мы отмечали до четырех утра. Танцы были, звенели бокалы, потому что с «Канадиенс» сыграли хороший матч. А на следующий день пошли в баню.
Вот тогда мы отпраздновали по-человечески. А в остальное время были просто отели и хоккей. Помню, поехали в Японию на товарищеский матч с «Виннипег Джетс». 1977 год, еще туда Бобби Халл поехал. Мы там две выставочные игры провели, потом махнули в Америку.
Там нам организаторы поднесли стопочки сакэ. Но представляете, в сборной их у нас отобрали: «Завтра — игра!» И мы смотрели, как гуляют канадцы. Они могли делать что хочешь.
А теперь я встречаю Новый год дома — на даче в Загорянке, со всей семьей…
— Правда, что вы получили дачу в советское время по протекции Анатолия Тарасова?
— Давали не дачу, а участок. И то не всегда. Когда мы выиграли чемпионат мира, то написали письмо: можно ли нам выделить какие-то участки?
Меня поставили на очередь в ДСК «Химик» в Загорянке, чтобы я мог приобрести у кого-то недвижимость. Ничего просто так не давали. И вот когда один человек продавал свою дачу, я у него купил. Передо мной в очереди был Виктор Кузькин, но он отказался.
— Соседом у вас был известный гипнотизёр Алан Чумак?
— Я с Чумаком дружил, мы могли и рюмочку выпить. Он всегда спрашивал: «Как у тебя давление?» Делал пассы руками. Кстати, он у меня первым брал интервью, когда я в 18 лет приехал с золотом с чемпионата мира в Стокгольме в 1970 году. Встречал у трапа самолета. Ведь раньше Чумак работал журналистом. И у Тарасова с Чернышевым он брал интервью.
Мы были очень хорошими друзьями, царство ему небесное. И с его супругой до сих пор общаемся. Алан Чумак был очень интересный человек.
«Лучший хоккеист России в 2023 году — Сергей Бобровский»
— За какой хоккейный клуб вы болеете?
— Если говорить об НХЛ, то за «Чикаго Блэкхокс». Россия: конечно, в «Сочи» выступает мой внук, а ЦСКА — мой родной клуб, где я провел 21 год.
Но официально я болею за хоккей и свои эмоции не выдаю. Мне нравится, что в КХЛ так взвинтилась конкуренция. Ведь как в НХЛ? Провалил два-три матча и можешь не попасть в плей-офф. У нас теперь тоже — провалил серию и можешь за Кубок Гагарина не сыграть. Все команды подравнялись, и народ еще больше пошел на трибуны.
Ведь смотреть интересно. Непредсказуемые игры! И такой хоккей очень нравится людям. Даже я мог раньше сказать точно, кто победит, а кто проиграет. Теперь уже прилично ошибаюсь. Идет непредсказуемый чемпионат, лишь один перерыв. Могут быть болезни, травмы, спады, приходят молодые хоккеисты. Интерес очень большой, и чемпионат КХЛ держит в напряжении до последней секунды. Вот вы знаете, кто в этом сезоне выиграет Кубок Гагарина? Я — нет.
— Что пожелаете себе в 2024 году?
— Здоровья, успехов и чтобы мы быстрее вернулись в международную семью.
— Какой фильм вы смотрите всегда под Новый год? Какие традиции?
— Как правило, это «Карнавальная ночь», «Ирония судьбы»… Советская классика, которую показывают по телевизору. Обязательно наряжаем елку. Я люблю огоньки. Был обделен в юности, и для меня Новый год — самый лучший праздник. Я всё украшаю, у меня все гирлянды горят. Радуюсь как ребенок. Пускаем фейерверки, сидим за столом, смотрим телевизор, произносим тосты. Как и все люди.
— Кто лучший хоккеист 2023 года, если бы его определяли вы?
— Сергей Бобровский, который с «Флоридой» вышел в финал Кубка Стэнли. Мне очень нравится, как он играет. Его стиль, отношение к делу. Кстати, я переписываюсь и с ним, и с другими вратарями, например с Игорем Шестеркиным, Андреем Василевским. Пишу им, поздравляю с праздниками. Мне очень важно иметь контакт с голкиперами.
— Создайте чат и включите туда всех знакомых вратарей.
— Очень много им пишу. Бобровского вообще часто поддерживал. Одно время у него возникли проблемы. А мне очень хотелось, чтобы он вернулся на свой уровень. Он большой профессионал.
— Овечкину вы пишете?
— Да, мы с ним тоже на связи. Он молодец. Недавно у меня проходил аукцион, я как депутат собирал деньги на благотворительность. Он прислал поздравление, пожелал всем удачи, а его хоккейный свитер моментально купили. У меня очень хорошие отношения с Сашей, я всегда готов его поддерживать.
— Когда он закончит с хоккеем, стоит ли Овечкину идти в политику?
— Политика — это очень тяжелая работа. Ты всё время живешь на грани любви и ненависти. Давление большое. И ты не всегда можешь делать то, что хочешь.
Овечкин должен сам определиться, что ему нравится. Может, он московское «Динамо» возглавит или в министерстве спорта будет работать. Всё зависит от Александра, к чему у него лежит душа. Возможно, он захочет стать депутатом, как я.
Надо принять такое решение, чтобы интересная жизнь продолжалась после спорта. Что ему нравится? Мы не можем решать за Овечкина. Просто пожелаем ему удачи. А совет, если нужно, Саше всегда дам. Отношусь к нему с уважением. Я помню, как он приехал на чемпионат мира и сыграл за сборную России, хотя у него была трещина в ноге. И никогда в жизни Овечкин не отказывался от сборной. Для меня это эталон того, как игрок относится к своей стране и Родине.
«Главное сожаление, что мы не играем на чемпионатах мира»
— Чему вы больше всего были рады в 2023 году?
— Порадовало то, что мы сейчас очень много работаем с детскими школами. Идет большая подготовка юных хоккеистов, мы проводим мастер-классы. Я вот сейчас прилетал на Сахалин. И тренерский семинар там прошел, и детишки вышли на лед, занимаясь по системе «Красной машины». От Калининграда до Владивостока у нас проходят хоккейные мероприятия, устраиваются турниры — и для детей, и для студентов. Очень важно, что мы углубились в детско-юношеский хоккей.
И мы всё равно на всех уровнях играем с белорусами, с казахами. Привлекаем их на Кубки Третьяка, которые проводятся для лучших молодых хоккеистов. То есть хоккейная жизнь идет. Радует, какие интересные матчи мы видим в КХЛ. Что мы хороший международный турнир недавно провели в Санкт-Петербурге. Можно говорить разное, что сборная «Россия 25» против сборной ВХЛ играла. Но надо сохранять традиции, и мы этот турнир проводим с 1969 года. Это наш Кубок!
Атмосфера в Санкт-Петербурге была очень красивая. Надеемся, что в следующем году проведем турнир в другом месте, например, поедем в Омск. Понимаете, это так важно, когда люди приходят болеть за страну. Конечно, у них есть родной клуб. Но сборная — это святое, когда играет гимн, когда поднимают флаг.
И мы очень рады, что победили на этом турнире. Ведь два года до этого его проигрывали, между прочим. Помните, как уступили финнам перед Олимпиадой, когда наши тренеры не изучили правила и сняли вратаря в овертайме? А потом в следующем году проиграли белорусам. Вот теперь мы победили и вернули трофей домой. Это очень важно, потому что надо чтить институт национальных сборных. Сборная России — это престиж страны.
— А о чем вы больше жалели в 2023 году?
— О том, что мы не играем на чемпионатах мира. Международный уровень — это важно и интересно. Мы ведь работаем на хоккей. Воспитываем молодежь, которая будет защищать честь страны. И хотим, чтобы наши ребята получили звание чемпионов мира. Вы не представляете, как они этим бы гордились!
— У нас на молодежном чемпионате мира могла бы собраться фантастическая сборная.
— Это да! Кто-то начнет кричать: «Да зачем нам нужны эти чемпионаты мира? Пошли они куда подальше!»
Так могут говорить ветераны, которые всё уже завоевали, всё накопили. И то они так не скажут. Но представьте, что ребенок занимается хоккеем с пяти лет. У него пик формы приходится на эти годы. А он не участвует ни в чемпионатах мира, ни в Олимпиадах.
Но хочет стать олимпийским чемпионом! Он хочет быть чемпионом мира! Стремится к этим званиям как профи. А у нас эту возможность отбирают. Вот это очень плохо. Потому что спортсмен заслужил этот шанс своим талантом, трудолюбием, дисциплиной. Сколько раз он себе отказывал… И в свой пик он не может реализоваться.
Чтобы понять это, нужно прожить такую жизнь, с пяти лет умываться кровью и потом, поднимаясь на вершину. И вот там, на самом верху, у людей отбирают мечту. Ведь когда ты чемпион мира или олимпийский чемпион, то это навсегда. Этими званиями гордишься ты, твоя семья. Тот город, где тебя воспитали, вся страна. И ты сам себе говоришь: «Да, я молодец, что сделал это».
Как же приятно, когда ты выходишь на публику и тебя объявляют как олимпийского чемпиона. Завоевать это звание очень тяжело. И я говорю о любом виде спорта. Очень много труда, усилий, мужества, настойчивости, таланта, любви к профессии в это вложено.
И вот когда у тебя шанс жизни отбирают в IIHF, я говорю Международной федерации хоккея: «Как так? У меня 50 человек играют в НХЛ. И нет никаких проблем! А вы мне даже юниорскую сборную России не разрешаете отправить на чемпионат мира». Мне отвечают: «Безопасность». Я им: «Мы гарантируем безопасность на молодёжном чемпионате мира, если он пройдет в Новосибирске и Омске». — «Нет, нам нужна абсолютная безопасность».
Но как же Овечкин играет в Вашингтоне, Малкин — в Питтсбурге, Шестеркин и Панарин — в Нью-Йорке, Капризов — в Миннесоте, и никаких проблем с безопасностью не возникает, и наших хоккеистов на руках носят?
Потому здесь двуличные отношения. Я считаю, что и в МОК с нами неправильно поступают, и в IIHF делают большую ошибку, что сборная России не играет на чемпионатах мира. Но мы все верим в то, что это однажды изменится. И мы вернемся, став еще сильнее.
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
