Общались мы с Худобиным совсем недавно, когда я летал в Норильск на красноярское дерби ВХЛ. Там еще было запланировано, что Антон примет участие в челленджах с Павлом Буре. Худобин загорелся этой идеей. Но перелет получился таким тяжелым, что его «Сокол» на Таймыр прибыл с опозданием.
Мы договорились поговорить в отеле «Норильск», и Худобин пришел ко мне в том же сером свитере-водолазке, который купил осенью 2020 года, когда спешил на эфир «Матч ТВ».
Тогда мы в Останкино ждали героя финала Кубка Стэнли, и Антон рассказывал, что оказался в Москве всего на сутки с небольшим, перелетая из Америки в Красноярск. Успел заселиться в отель, заказать котлеты с картошкой по-русски, да заскочить в ЦУМ, чтобы купить одежду к телеинтервью.
И вот мы сидели-болтали, а потом я говорю Худобину: «Поехали к Буре, я вас познакомлю». Прыгнули в такси и помчали до гостиницы «Полярная звезда».
Антон, конечно, был рад такой встрече — все-таки на примере Буре выросли многие хоккеисты. «Павел Владимирович, а я тоже в финале Кубка Стэнли играл…»
Им было о чем поговорить. А я то интервью с Худобиным сделал и всё ждал, когда он найдет себе работу в КХЛ. Такой классный вратарь просто не мог быть без команды слишком долго. И вот сегодня срослось — «Сибирь» выменяла Антона из «Сокола», теперь с ним подпишут контракт.
Из этого интервью Антона Худобина вы узнаете:
— почему вариант в КХЛ появился не сразу;
— может ли хороший тренер получиться из вратаря;
— как жить 16 лет в Северной Америке и что-то понять;
— и почему так кайфово в России;
— как завершился этап карьеры в НХЛ.
«Я играл за «Сокол» практически бесплатно»
— Это ваш обычный выезд на матч ВХЛ. Как вы добирались из Красноярска до Норильска?
— Мы приехали в аэропорт за два часа до рейса. Из-за непогоды на Таймыре рейс задержали еще на два с половиной часа. То есть почти пять часов мы просидели в аэропорту. И в воздухе — еще два двадцать.
— Чем-то похоже на АХЛ, где вы играли. Но там вы мотались по дорогам.
— Да, рано встаешь, в пять утра автобус. Или едешь в аэропорт на рейс. Но мы на автобусах и в ВХЛ катаемся. Например, из Орска ехали в Челябинск, там выпал снег, и мы добирались семь с половиной часов.
— Зачем вам это нужно? Вы в финале Кубка Стэнли играли, золото чемпионата мира брали.
— А я просто люблю хоккей. Мне нравится.
— Так и Александр Семин в 2013 году играл за «Сокол» в ВХЛ.
— Что-то похожее есть. Он сам выбрал это — поиграть в родном городе, за свой клуб. И я этого тоже хотел. Вообще, было бы лучше КХЛ прийти в Красноярск.
Я наслаждаюсь. И даже когда разговариваю с родителями, то говорю, что получаю фантастическое удовольствие от того, что после матча могу приехать в свой родной дом, лечь в свою кровать. Я ждал этого момента 16 лет.
— Вы играете в ВХЛ за символические деньги?
— Практически бесплатно.
«Цена на меня завышена не была»
— Вы показывали в ВХЛ шикарные цифры — 92,9% отраженных бросков. Откуда это?
— Как я могу объяснить? Просто играю, как умею. Статистику же не я веду.
— Вы в конце тренировки собрали ребят из «Сокола», что-то им объясняли.
— Я говорил с защитниками. Делюсь опытом, у меня его побольше будет. А в ВХЛ играют молодые ребята, им нужно постоянно подсказывать. Может, кто-то еще не всё понимает. Как в школе объясняют человеку на одном уроке, на другом… И целый год ты что-то учишь.
— Вас задевает то, что при такой статистике и опыте вы до середины ноября не могли найти себе работу в КХЛ?
— Это вопросы к руководству клубов КХЛ, а не ко мне абсолютно. Что там они думают, что говорят? А я выполняю свою работу, тренируюсь, играю и езжу в поездки. Меня это не удручает, мне это нравится. Вот впервые побывал в Норильске — я раньше тут не был никогда. Это ведь свой колорит.
Я езжу по большой России, смотрю страну. И погода выдалась хорошая, когда мы побывали в Ижевске, Перми, Нефтекамске, Набережных Челнах.
Дороги тяжелые, даже спорить не буду. Исходя из того, сколько мне лет и к чему я привык за годы карьеры в Северной Америке. Но между матчами есть выходные и родной дом, где можно отдохнуть, восстановиться.
— Спортивный директор «Металлурга» Сергей Гомоляко заявил о вас в начале сезона: «Для запасного вратаря — Худобин слишком дорогой». Неужели агент задрал на вас цену?
— Я разговаривал с Юрием Леонидовичем [Николаевым]. Мой агент ни в коем случае не завышает никакие цифры. Это я вам говорю прямо. Я думаю, со стороны Гомоляко это просто отговорка. И я — бэкап? А кто в «Магнитке» сейчас основной вратарь?
— Илья Набоков (92,3%).
— Не спорю, Набоков здорово играет. Но разве он был первым номером на момент цитаты Гомоляко в начале сентября?
Поймите правильно, я же не хожу по лиге и не ищу работу. Просто исполняю свою задачу на льду в «Соколе», а агенты работают в своей сфере, делая всё, что они могут. Я же как профессионал должен просто поддерживать свою форму, готовясь, как мне нужно.
— Если завтра Николаев найдет вам работу в клубе КХЛ, то вы берете чемодан и вылетаете первым же рейсом?
— Да. У меня условие, что «Сокол» сразу же отпускает меня в КХЛ. И я к этому переходу готов.
«После хоккея хотел бы стать менеджером»
— Кажется, из вас мог бы получиться хороший тренер. Но я не знаю хороших главных тренеров, кто раньше был вратарем.
— Ну почему же? Раньше работал Петерис Скудра. Пока он без работы, но имел свою систему, тактику. Или вот Олег Браташ отлично в этом сезоне работает с «Ладой».
— У него была огромная пауза в тренерской карьере.
— Может, он сам так выбрал, а теперь выпал шанс вернуться в профессию. «Лада» не просто так шла первой на Востоке.
Многие думают, что вратари — отдельная каста людей. Но нам приходится думать обо всем на площадке. Голкиперы часто подсказывают партнерам. Я отвечаю за последний рубеж. Я вижу все поле. Исходя из опыта, могу заметить какие-то нюансы. И это работает на команду. Мы же выигрывать хотим, и тут на пользу идет всё.
— Но тренером вы стать хотите?
— Если честно, я об этом не задумывался до этого сезона. Но мне нравится работать с ребятами. Это я понял сейчас, в «Соколе». Может ли что-то получиться? Хочу ли я этого? Пока так не размышлял. Но после игровой карьеры хотел бы попробовать себя в другом амплуа. Но не в тренерский штаб.
— Менеджер?
— Да. Кстати, в НХЛ очень много генменеджеров, кто раньше играл вратарем.
— Вы варились 16 лет в структуре североамериканского хоккейного бизнеса. Но ведь в России абсолютно всё другое.
— Ну не абсолютно. Какие-то моменты стараются перенимать из НХЛ. Но что-то у нас еще не отлажено. Например, та же логистика. Или как ребята относятся к той или иной роли в команде. Ясно, что года два минимум надо изучать, как всё в России работает. Но это же можно освоить.
— Может ли «Сокол» войти в КХЛ?
— Было бы очень здорово. Я вижу, как люди в Красноярске болеют и относятся к хоккею. Это дорогого стоит. Мне посчастливилось играть в Магнитогорске, Мытищах, во многих клубах Северной Америки. Но Красноярск — это сильный пример. Люди в любую погоду приезжают на наши матчи. Нас поддерживают всей душой. И такой город-миллионник достоин иметь свой клуб в КХЛ.
— Тогда «Соколу» надо радикально усиливать состав.
— Это понятно. Если «Сокол» войдет в КХЛ, то команда изменится на 90%. Или даже больше.
«Жизнь в США идет по расписанию, я к этому так и не привык»
— Вы недавно сказали, что за 16 лет так и не привыкли к американскому менталитету. Ну ничего себе!
— Я сказал так, что первые пять лет у меня ушли на то, чтобы понять, как в этой стране жить. С чем нужно смириться в Америке, на что не нужно обращать внимание.
Другой менталитет, правила, уставы. Люди иначе себя в некоторых моментах ведут. А потом я просто убрал из своей жизни то, что мне не нравится.
— Ну например?
— Вот в Красноярске мне могут позвонить в восемь вечера: «Поехали, чай попьем?» Хотя у ребят тоже есть дети, жены. Но мы встречаемся и пьем чай.
А в Америке мы встречались, конечно. Но это больше было по плану. «Вот у нас выходной в среду или четверг — давайте на этот день запланируем чаепитие?»
Нет спонтанности, экспромта. Это же просто чай, а не грандиозный ужин или праздник. Или прогуляться можно. У нас в Красноярске была золотая осень. Даже поздним октябрем можно ходить по парку, дышать воздухом.
Вот мы в Магнитке играли. Кто-то начинал с девушкой встречаться, кто-то был один. Но каждый обед и ужин у нас всегда проходили в компании. А в Америке — всё по расписанию. Может быть, это правильно. Но легкость общения можно найти в России — и это трудно найти в США. Я к этому за 16 лет так и не привык.
— За это время появился какой-нибудь североамериканец, о ком вы можете сказать: «Это мой кореш»?
— Нет. Когда мы играли с Саней Семиным, а потом с Александром Радуловым, то всё время мы проводили сообща. Когда приезжали девушки, жены, то встречались пореже. А в поездках всегда ходили вместе.
У меня не было барьера с американцами или европейцами. Если нет в команде русского, то хожу с ними на ужины. Но дом есть дом. Вот в Красноярске мне ночью перед матчем звонит один товарищ: «Антоха, что делаешь? Приезжай, чай попьем». — «Окей». Потом гулять пошли. Я иду и ловлю себя на мысли, что если бы я находился в Америке, то там накануне матча никуда бы не пошел. Быстро на ужин в шесть вечера, потом — домой и спать. А в России я могу себе позволить не потому, что мне там это запрещалось. А просто я тупо не мог этого сделать в США.
— Да у вас в «Соколе» вольготный режим, наверное. Вы и на какие-то выезды можете не летать.
— Наверное, я могу так сказать — и мне пойдут на уступки. Но я еще ни одной поездки не пропустил. Единственное, есть принцип — если я не выхожу первым номером в матче, то не раздеваюсь на игру. И еще в ВХЛ есть лимит по возрасту, поэтому тренер и менеджер вносят правильные корректировки. А так это у меня единственный карт-бланш. Но я везде летаю с «Соколом», без исключений.
«А почему тогда меня в «Далласе» не обменяли?»
— Вы удивлялись, что в «Далласе» после финала Кубка Стэнли вас задвинули, дав дорогу молодому Джейку Эттинджеру.
— Я этого не понял, да.
— Как я это увидел: «Даллас» вам дал трехлетний контракт на $10 млн, отблагодарив за сенсационную игру в плей-офф в 2020 году. И дальше стал работать на перспективу. Эттинджер ведь тоже хорош.
— Но есть же обмены. По цифрам все было нормально, да.
— Вас в итоге обменяли.
— За месяц до конца контракта. Если у вас есть задача сделать ставку на Эттинджера, могли бы мне сказать: «Иди на свободный рынок». У меня были другие предложения перед тем, как я подписал трехлетний контракт.
— Что же вам не отдавали?
— Я ведь не могу залезть к ним в голову. Есть свои мысли по этому поводу, но какой смысл гадать на кофейной гуще?
— Тяжело было не играть, но сидеть в запасе и терпеть, когда кончится контракт?
— Это было безумно тяжело по одной простой причине: я понимал, что у меня еще есть шанс играть. Я начинал сезон в АХЛ, имел хорошую статистику, всё было нормально и замечательно. Мне генменеджер сказал: «Мы тебе ищем другую команду НХЛ — и мы ее найдем». Но говорили мы об этом в октябре, а обмен состоялся только в марте. Интересно, да?
И вот тогда, уже в ноябре, я сказал сам себе: «Ну, наверное, пора сворачивать удочки».
— Вы поняли, что ваша американская история завершена.
— Я предполагал, что однажды с этим столкнусь. Хотя, знаете, у меня в этом году были два предложения из Америки. Но я категорически сказал, что больше не хочу. И поехал в Россию.
— Что за предложения?
— Понятно, это были небольшие деньги. Чуть выше минимума. Но я решил там поставить точку.
«Я ходил по раздевалке «Бостона» и раздавал апельсины»
— Все говорят, что Худобин — душа раздевалки. Это ценно в любом клубе.
— Я — такой человек. Не буду на себя лавры навешивать. Но я общительный, и хочу помогать команде. Даже помню, как в «Бостоне», когда мы проиграли тот финал с «Чикаго» в 2013 году, то после какого-то матча я ходил по раздевалке и раздавал апельсины.
— Зачем?
— Их же нарезают на поднос. Я не играл, а пацаны устали. Ребята на меня так странно смотрели. А потом мы с Патрисом Бержероном разговаривали, когда летели в самолете. Я ему сказал: «Ну, блин, я сижу и пытаюсь сделать хоть что-то, чтобы команда победила. Я хоть чем-то хочу быть полезен. Мне не зазорно раздать апельсины, чтобы вы своими делами занимались и за ними не ходили».
Ну, а в «Далласе» как решили, так решили. Значит, такая моя судьба. Боги так распорядились, вот и всё.
— Видел фото у вас с красивой девушкой в соцсетях — вы женились?
— Нет. Я встречался, но по стечению обстоятельств наши пути разошлись.
— Вам важно в России остепениться?
— В каком смысле?
— Дети, дом полная чаша.
— Я женат на хоккее. И люблю этот вид спорта — я так сказал, да. Но когда-то хоккей закончится, правильно? Поэтому тут всё в руках Божьих — как это будет. Если не встретился мне еще тот человек, с которым мы пошли бы в долгое плавание, — значит, так Богу угодно.
— Это стереотип, что русским в США трудно найти пару? Потому что американки просто мыслят иначе.
— Это всё от человека зависит. Я встречался с американскими девушками. Поначалу мне это было в диковинку. Такие моменты, когда «сегодня мы ночуем у тебя, а завтра — у меня». У нас как? Парень с девушкой встречается, и потом девушка куда переезжает?
— К нему.
— Да. Живут вместе. Бывают и обратные случаи, но в основном — так.
Я попробовал, посмотрел на эти отношения. И понял: это чуть-чуть не мое. Поэтому не стал себя растрачивать, с кем-то начиная выстраивать жизнь. И ждать, что люди поменяются. Но этого не бывает. Люди не меняются, они такие, как есть. Менталитет, воспитание — у них в США свое. Тот же счет в ресторане заплатить пополам. Пожалуйста. Просто со мной это не работает. Значит, каждый идет своим путем.
— Вы сейчас абсолютно счастливы?
— Я очень счастлив, что я дома. Я кайфую — может быть, не абсолютно. Потому что хочу играть повыше, в КХЛ. Но я очень доволен, что общаюсь с друзьями, езжу по городам России. Вот я друга из Магнитогорска не видел восемь лет, и мы сейчас встретились в Челябинске. А в Америке такого не может быть.
— Вы себе несколько сезонов запланировали в российском хоккее? Это же не последняя гастроль?
— Не знаю, как Бог даст. Тренируюсь, играю. И посмотрим, как всё пойдет. А там будем решать.
Прямые трансляции матчей Фонбет Чемпионата КХЛ смотрите на канале «Матч ТВ», а также сайтах matchtv.ru и sportbox.ru.
Источник: Матч ТВ
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
