Из этого разговора вы узнаете:
- подробности контрактных переговоров Якупова в межсезонье;
- о том, как Наиль может играть за «Нефтехимик» с братом Раулем;
- что за травма пальца, из-за которой Якупов пропустил пять месяцев;
- символическая сборная за карьеру от Наиля;
- сезон в «Эдмонтоне» с Коннором Макдэвидом;
- что можно было бы изменить в энхаэловской карьере.
«Катался сегодня по дворам детства в Нижнекамске, и пот прошибал»
— Наиль, как вы относитесь к новому повороту в жизни?
— Да какой поворот? Я ведь прямо еду! Вот вернулся домой. В последние годы я редко бывал в Нижнекамске. Приезжал только на матчи, увидеться с родителями, навестить родственников на пару дней. И вот судьба решила, что мне нужно в родном городе побольше времени проводить.
— Как возник вариант с «Нефтехимиком»?
— Предложение от клуба поступило давно. Но я рассматривал также вариант, чтобы играть в «Авангарде». Я хотел остаться в Омске. А когда с «ястребами» не получилось, то был рад, что «Нефтехимик» меня по-прежнему звал к себе.
Переговоры на рынке — вообще сложная штука. Один тренер вышел на меня прямо во время серии с «Ак Барсом». Очень горячо уговаривал: «Ты у меня будешь много играть!». Я ответил, что давайте перенесем переговоры на конец плей-офф. Мне понравилось, что есть такой интерес. Но дело до диалога по контракту даже не дошло. Сначала они не отвечали на звонки, а потом сказали: «Нет». Так резко поменяли мнение, что даже осадок остался. Лучше бы не звонили.
Вообще я рад, что возвращаюсь в Нижнекамск. И особого желания выбирать на рынке у меня не было, хотя варианты возникали. Возраст не чувствую — мне нет еще 30 лет, полно сил. В детали контракта с «Нефтехимиком» не слишком вдавался. Просто жил, тренировался, отдыхал, готовился к сборам.
Клуб близко к Казани, я даже билет не искал. Кинул сумку в машину и поехал. Всё в городе знаю. Не поверите, сейчас езжу по Нижнекамску — смотрю места, где играл раньше. Заезжаю в старые дворы, с которыми связано детство. И накрывает ностальгия. Аж пот прошиб…
— Наверное, это от погоды.
— Да, на улице очень жарко. Наверное, +60 где-то, — смеется Наиль. — И вот я в машине катаюсь, смотрю районы-кварталы. Вспоминаю, как выступал дома 10 лет назад.
— У вас же 19-летний двоюродный брат Рауль Якупов играет за «Реактор» (МХЛ).
— Скорее, даже играл — я надеюсь, с нового сезона он пробьется в основу «Нефтехимика».
— Это ведь тоже стимул — поиграть с братом в одном звене.
— Да, было бы круто. Я этого и хочу. Наверное, смогу передать свой опыт. А для нашей семьи главное, чтобы мы оба были здоровы, играли в хоккей и получали удовольствие от своего дела. Карьера у Рауля только начинается, дай бог его ждет длинная дорога. А я ему на этом пути постараюсь помочь. 19 лет — то время, когда пора выстреливать и хорошо показывать себя в команде. У него всё для этого есть. Я был рад, когда в прошлом сезоне его подключили к плей-офф КХЛ.
«Мне говорят: «Ты плохо работаешь». Я им: «На мой палец посмотрите!»
— Почему «Авангард» в итоге не предложил вам контракт? Повлиял уход Александра Крылова с поста председателя совета директоров?
— Я не знаю, есть ли тут связь. Да, Крылов ушел, а через неделю «Авангард» объявил, что не продлевает контракт со мной и Антоном Беловым. Но я не могу судить, кто принимал решение в руководстве клуба. Конечно, в конце мая в Омске произошли космические перемены.
А так я знаю, что вариант остаться в «Авангарде» еще имелся, и это было моим приоритетом. Я почти три сезона провёл в клубе — зачем искать что-то еще? Команда хорошая, ты всё знаешь, не надо ничего выдумывать. Приехал на сборы и пошел «бомбить», не надо со всеми знакомиться, изучать город и расписание.
И вот история тянулась, ни «да», ни «нет». Ничего не происходило. А в конце мая мне сказали, что «Авангард» будет делать акцент на молодежь: «Нам нужно подписывать с ребятами долгосрочные контракты».
Я был поначалу удивлен. Возможно, что-то внутреннее есть. Но лично я ни с кем не портил отношения в клубе и не думаю, что у кого-то повернется язык сказать что-то плохое в мою сторону. Моя совесть чиста. Я выкладывался и делал всё возможное, никому гадости не причинял. Может быть, разговор зашел о моей травмоопасности.
— А что с ней?
— Люди вспоминают историю с пальцем, из-за которой я пропустил пять месяцев прошлого сезона, с начала октября по конец февраля. Но я что, специально под выстрел Береглазова вышел, чтобы мне палец раздробило?
Я мог и раньше играть, но мне неправильно сделали операцию, и я пропустил еще два месяца. Моя вина тут тоже есть… Какие-то клубы могло смутить, что я из-за пальца не выступал пять месяцев. Но они, наверное, даже не знают подробности.
— Так расскажите.
— Мне сделали операцию, а у меня палец не сгибался. Я его никак не мог разработать. И тренировался уже, и лед был, и зал. Я всё делал. Но палец был как не пришей кобыле хвост. Просто инородный предмет на руке.
Мне говорили: «Ты плохо работаешь». Я отвечаю: «На мой палец посмотрите. Что еще надо сделать, чтобы он гнуться стал? Я по пять-шесть часов на этот палец трачу».
Какие только средства не применял! Никто понять не мог, в чем моя проблема. Споров было много. А в итоге оказалось, что мне просто неправильно сделали операцию. Пришлось переделывать.
«Центрфорвард моей мечты — Павел Валерьевич Дацюк»
— Болельщик пишет в форуме моего Telegram-канала: «Наиль обладает всем даже сейчас. Есть скорость, дриблинг, работа с шайбой на ходу, мозги. Но возникает проблема с психологией, тем более когда наваливаются травмы». Согласны?
— Я сейчас понимаю, что психология — очень важный момент для спортсмена. Ты можешь быть в великолепной физической форме, но голова превыше всего.
Не могу сказать, что меня травмы подкашивали. В хоккее случаются более тяжелые случаи. Но очень важно справляться со своими эмоциями, мыслями и окружающим давлением. Когда ты это держишь под контролем, то все получается. А когда не справляешься, то всё идет против тебя.
— Верю, что с психологией вы справитесь. Впереди у вас лет 10 карьеры.
— Куда 10? Многовато! — смеется Наиль.
— Но уже есть что вспомнить. Давайте составим символическую сборную Наиля Якупова, с кем вы играли вместе на льду. Итак, вы на фланге. А кто еще?
— Сразу скажу, что тренером будет Даллас Икинс! Это 100 процентов!
— Серьезно?
— Сарказм! Боже упаси! Вратарей очень много. Деван Дубник за его прекрасные уши. Надеюсь, они в порядке и прекрасно слышат. Это наши внутренние приколы. Были Андрей Василевский, Илья Сорокин, Сема Варламов… Но не в обиду никому выберу Шестеркина. У нас был классный сезон в Питере, и с Игорем играть комфортно. Очень сильный вратарь и офигенный парень.
Центрфорвард — безусловно, Павел Валерьевич Дацюк. На другой край — жаль, я не так много играл с Ильей Ковальчуком. Выберу Никиту Гусева. Замечательные партнеры!
В защиту поставил бы Влада Гаврикова. Видите, у меня только питерские выходят. Хотя можно спокойно было бы ставить пару Шарипзянов — Покка. Это железобетон, к гадалке не ходи. Да, вторым выберу Дамира Шарипзянова.
«Макдэвид рыдал за дверями раздевалки, как ребенок»
— Вы в «Эдмонтоне» застали момент, когда в сезоне-2015/16 восходил невероятный Коннор Макдэвид. Что вы помните о начале его карьеры?
— Макдэвид выделялся с первого же дня. Не так ярко, как сейчас у него происходит. Но было понятно, что парень из другого мира. Кстати, к вопросу о психологии — он уже в 18 лет был готов морально играть на таком уровне.
Коннор — очень скромный парень. Но он вел себя уже как лидер. Не повышал голос, его не было слышно в раздевалке. Однако Макдэвид мог подойти к партнеру и подсказать: «Это не делай, лучше немного не так, и все будет нормально». Слушаешь его и понимаешь, что Макдэвид прав. Он тебе не пихает, а делает очень дружелюбные замечания, которые идут только во благо.
Играть с ним было одно удовольствие. Реально в кайф! Находясь рядом с такими игроками, ты тоже учишься. Макдэвид делает всё, чтобы изменить партнеров к лучшему.
Помню, когда он в первом сезоне получил ту знаменитую травму. Едет на скамейку, держится за плечо, и у него на лице нет никаких эмоций. Перед командой не показал ничего. Вроде вернулся, вышел на лед, попробовал кататься — и понял, что играть не может.
Пошел в раздевалку по длинному коридору, а когда двери за ним закрылись, Коннор начал рыдать от боли, как ребенок. Слезы бежали градом, со слов доктора: «Crying like a child». Но Макдэвид никогда не показывал свои эмоции, когда ему тяжело. Наоборот, он своим примером дает понять: почему тебе тяжело, а мне не тяжело? Вот же, смотри, у меня все получается с легкостью.
Он заставлял тебя терпеть, выжимать из себя лучшее. Хотя внутри ему было тоже трудно, и с неба за его талант ничто просто так не свалилось.
— Та травма помешала Макдэвиду взять «Колдер Трофи» — приз лучшего новичка достался Артемию Панарину.
— Может, Панара и не взял бы тот приз, но трудно сказать. Оба — очень хорошие игроки, оба заслуживают. Однако в хоккее так случается. Сломался на ровном месте, и всё. Но потом Коннор забрал все возможные призы. И еще заберет. Не думаю, что он сильно расстроился из-за «Колдера», и это помешало его карьере.
«Когда кайф идет, то кайф везде!»
— Вы были первым номером драфта-2012. Оглядываясь назад, есть ли момент, который стоило изменить, и все пошло бы иначе? Вы об этом думали?
— Конечно, я многое бы что сейчас изменил. Абсолютно! Например, не стоило в сезоне-2012/13 уезжать из Нижнекамска, когда закончился локаут. Я бы реально не поехал в «Эдмонтон».
— Вы набрали 31 (17+14) очко в 48 матчах НХЛ.
— Там было тоже хорошо, и я чувствовал доверие тренера. Мы даже в плей-офф чуть не попали. Я от хоккея кайфовал и думал, что всё шло нормально. Но вдруг летом происходит перестановка, тренера Ральфа Крюгера убирают, приходит этот Даллас Икинс. У меня с первого же матча не идет игра, и он меня начинает «придушивать». Наверное, я с этим не справился. И одно дело — команда бы много побеждала, попадала в плей-офф. А когда клуб выступает неудачно, и у тренера к тебе претензии — карьера идет вниз.
— Надо было вам пару лет дозреть в КХЛ, а потом ехать в НХЛ, как Кирилл Капризов, став готовой звездой.
— А может, вообще никуда бы не уехал! Я в том «Нефтехимике» времен локаута пережил самое лучшее время в хоккее. Молодой пацан, попал в хороший коллектив, тренер в меня верил, я был готов невероятно! Потому что в Детройте тренировался у Игоря Николаевича Ларионова. И команда у нас была — бомба! Цыбак, Пестушко, Селуянов, Субботин, Макс Соколов в воротах…
И в коллективе меня приняли, и было всё очень легко и просто. Вообще кайф! Я там молился, чтобы локаут продлили на весь сезон. А когда объявили, что нужно уезжать в Канаду, мы с отцом ночью сидели за столом — как раз молодежный чемпионат мира только завершился. Папа отвез меня на арену собирать форму. Утром у меня был вылет через Москву в Северную Америку.
Я ходил по раздевалке «Нефтехимика» со слезами на глазах. И написал пожелание ребятам. Раньше ведь клубных чатов не было. Не буду же я 40 людям отправлять каждому по SMS. Поэтому оставил один большой месседж на белой доске. И всё, улетел.
— А через 10 лет вернулись.
— Я понимаю уже, что надо ловить удовольствие от жизни. Не давить себя, не загонять. И тогда в хоккее всё будет получаться. Когда кайф идет, то кайф везде! И дома, и на площадке, и даже в деревне, если ты поехал туда летом. Я очень хочу быстрее начать сезон, чтобы шестинедельные сборы пролетели молнией. И я снова начал бы играть за «Нефтехимик». Давайте, поехали — как 10 лет назад!
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
