Мама говорила, что я появился в десять утра. Девятого мая 1945-го. Парень я скромный, так что и дни рожденья справлял просто. Первый тост всегда — за победителей и погибших в этой проклятой войне.
Родился я в московском роддоме, но до двадцати четырех лет жил в Быково. В двухстах метрах от дома — озеро. За ним — стадион. Там проходила вся жизнь. В школе учился неважненько и все время посвящал футболу с хоккеем. Мой отец — болельщик. Мы с ним хлестались: он за «Спартак», я — за «Динамо». Папа воевал в Румынии — сейчас мои сыновья ходят на «Бессмертный полк» с его портретом. Родители, увы, давно умерли: мама попала под автобус в Москве, а папу сразил инсульт.
Я очень счастливый человек — встретил в жизни много прекрасных людей. Например, мой первый тренер Валентин Савин — профессор, написал учебник о теории и методике хоккея. Мальчишки были в него влюблены. От него я попал в воскресенский «Химик», но пролезть в игольное ушко — команду мастеров — не получилось. Зато с Подольском стал чемпионом России в классе Б. Потом почувствовал, что большого игрока из меня не выйдет и стал тренировать в Быково.
Вернулся в «Химик», но работа директором школы была не по душе, и я попросил Николая Эпштейна: «Отпусти меня». Позже взялся за мальчишек «Крыльев Советов». Там у меня начинали Олег Браташ (лучший вратарь СССР-1989), Паша Кадыков и Игорь Расько (оба — чемпионы Европы среди юниоров-1984). У Браташа с детства была прекрасная реакция и смелость. Еще он прекрасно играл в футбол: помню, в спортивном лагере мы соперничали со взрослым ребятами (на три-четыре года старше), а он их разрывал, как бумагу. Очень талантливый парень.
Расько — тоже красавец. Его посоветовал отец, выигрывавший с «Крыльями» чемпионат СССР. Я сомневался (подумают, взял блатного), но за зиму Игорь из четвертого звена поднялся у меня в первое — безо всякого блата. Правда, Дмитриев рановато взял его во взрослую команду. Игорю было семнадцать лет, а он попал в команду взрослых мужиков, играющих за деньги. Что от него требовали? Получил — выбросил. Получил — выбросил. Исполнительское мастерство не росло. Надо было подержать шайбу, а ему не разрешали.
В сборной Москвы я тренировал цээсковца Игоря Вязьмикина — по юниорам он был очень талантлив, но начинал пить, показывал свой тяжелый характер и услышал от меня: «Ты не станешь таким великим, как твои одноклубники». Он передал это Тихонову, а тот меня за это «отхлестал» на заседании хоккейной федерации. Выслушав Тихонова, я сказал: «Дай бог, чтобы я ошибся насчет Вязьмикина». Но я оказался прав.
В той же сборной у меня играл динамовец Олег Маринин. Однажды при ничейном счете он с двух метров попал в штангу. В раздевалке я его успокоил: «С такого расстояния любой забьет. А вот в штангу попасть — куда труднее». Смотрю — все заулыбались, а то до этого сидели удрученные. Мальчишки же должны веселиться, играя в хоккей.
В 1980 году Игорь Дмитриев и Борис Кулагин предложили мне стать тренером в Архангельске, где создавалась команда «Спартак». Я, конечно, согласился, потому что мечтал работать во взрослом хоккее. Дальше маршрут такой: Глазов — Серов — Новоуральск. В Глазове у меня после армии года полтора играл Димка Ерофеев, которого я же брал в школу «Крыльев Советов». Потом Дмитриев вернул его в «Крылья», и со временем Димка пробился в сборную.
В команду Серова я взял нападающего местной хоккейной школы Максима Якуценю. В юном возрасте он нормально воспринимал тяжелую работу, здорово прогрессировал, и мы отдали его в Челябинск — уже через пару лет он перешел к Тихонову в ЦСКА, появился в сборной. Тогда же мне предложили защитника Женьку Медведева, который был никому не нужен в Челябинске. Я сразу согласился: «У вас лучшая школа страны, так что присылайте». Женька — хороший парень, я его использовал и в защите, и в атаке. Играя центрфорварда, он и обводил, и забивал — когда нужно, мог врезать. В меньшинстве помогал в защите. По душе он мне был.
Но самая непростая судьба у Никиты Щитова — мальчишка к двадцати годам проехал восемь или девять клубов, никому не пригодился. Спросил: «Можно мне на просмотр?» — «Конечно, приезжай». Я посмотрел на него — начинает атаку, классно и быстро катается. Это ж кладезь. Я решил сверить ощущения со спартаковцами Костей Коротковым и Юрой Ящиным, тоже игравшими у меня. Они подтвердили: парень — что надо. Вот я его и взял в «Металлург» (Серов). Работа с Эпштейном, Кулагиным и Дмитриевым научила меня видеть, как хоккеист играет, а не бьется и толкается — поэтому мне понравился Никита.
Когда я покидал «Металлург», Никита попросил: «Помогите попасть в «Салават». Он же уфимский воспитанник. Я обратился к Герсонскому: «Конец сезона, просматриваете молодых — проверьте и моего парня». — «Присылай». Никита им подошел и заиграл в суперлиге, а потом и в КХЛ.
Везде писали, что серовский «Металлург» — играющая команда. Болванов я туда не брал. Североамериканский стиль хоккея мне не нравится — знаешь же, что Товаровский ответил в 1953-м Тарасову на просьбу съездить на чемпионат мира: «Толя, я тебе путевку не дам. Вы начнете копировать канадцев. Лучше развивайте свой хоккей». Вот и мы развили свой: широкий, быстрый, с хорошим пасом, с прекрасным обыгрышем. А сейчас мы его уничтожили. Илья Михеев собрался в НХЛ, но он же там не заиграет. Он хороший игровичок, а его заставят пихаться и сражаться. Ему стоило сначала утвердиться здесь, стать солидным игроком, а потом ехать — как Панарин, который и в НХЛ от своего стиля не отказывается.
Моя последняя работа — в Новоуральске, семьдесят семь километров от Екатеринбурга. Приняв команду, убрал алкашиков, набрал мальчишек 1991 года, и из них вырос Лешка Макеев. Красавец. Сейчас играет за «Витязь» и вторую сборную.
Я и сейчас живу в Новоуральске, но уже не тренирую — у меня был инсульт, суставы на обеих ногах замененные, перенес операцию на животе, зимой даже из дома не выхожу. Но все равно — доволен своей жизнь. Ничего бы в ней не исправил, будь такая возможность. Как мне говорил Николай Эпштейн: «Встречаешь воспитанника, а он тебе рад от души. Это и есть счастье для тренера». Вот и меня все ребята вспоминают с добротой: звонят со всей страны, помогают.
Однажды меня в федерации спросили: «Георгич, чего ты всегда улыбаешься?» — «А как же — я же счастливый человек».
Открыть видео
«Все на Матч!»: сборная России по хоккею возложила цветы к памятнику советским войнам-освободителям в Братиславе
Читайте также:
- «Матч ТВ» примет участие в ежегодной акции «Бессмертный полк»
- «Играл в футбол покрышкой с тряпками, встретил День Победы в Берлине». Интервью экс-вратаря брянского «Спартака»
«Война до сих пор мне снится». Выжить после шести рукопашных с немцами и вернуться в самбо
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
