
Ангелина Шкатова — заслуженный мастер спорта России по художественной гимнастике, чемпионка Европы, трехкратная чемпионка мира и серебряный призер Олимпийских игр в Токио.
Ангелина — воспитанница владимирской школы гимнастики. В 2021 году в составе российской команды Шкатова завоевала олимпийское серебро. Россиянки уступили золото болгарским гимнасткам и впервые в истории опустились на вторую ступень олимпийского пьедестала.
В конце 2023 года Шкатова официально завершила карьеру, а спустя год объявила об отношениях с экс-вратарем «Зенита» и сборной России Вячеславом Малафеевым.
В интервью «Матч ТВ» Шкатова рассказала о судейском скандале на Олимпиаде-2020, жизни без профессионального спорта, увлечении хоккеем и об отношениях.
«Петербург — это состояние души. У меня не возникало вопроса, где жить после завершения карьеры»
— Расскажите, когда вы поставили точку в своей карьере? Не нашла в интернете точную дату.
— Я завершила карьеру в конце 2023-го. Но в течение всего года я лечила серьезную травму, которая возникла еще до Олимпийских игр. Я никому не говорила, что у меня что-то болит, потому что отправили бы лечиться и до Токио я не успела бы восстановиться.
— Как прошли ваши четыре года после Олимпиады?
— Я очень многое попробовала. Так скажем, почувствовала вкус жизни.
Во-первых, получила степень бакалавра в университете имени Лесгафта. Во-вторых, совсем недавно в этом же вузе защитила степень магистра. Также прошла переквалификацию в РМОУ, а сейчас учусь в РАНХиГСе. Успела даже поработать в сфере управления заместителем директора по спортивной работе.
Что касается гимнастики, то я провожу мастер-классы, сборы, работаю тренером индивидуально.
— После Олимпиады у вас были мысли о завершении карьеры? Или вернулись в Новогорск и продолжили работать в прежнем режиме?
— После Олимпиады был очень тяжелый период. Через два месяца после Токио мы должны были выступать на чемпионате мира. В любом случае нужно было собраться с мыслями, не опускать руки и продолжить подготовку. Мы съездили на турнир, выиграли три золотые медали и доказали, что Россия была, есть и будет лучшей. После чемпионата мира я поехала лечиться, тренировалась индивидуально и восстанавливалась после травмы, но все-таки приняла решение о завершении карьеры.
— Тяжело было поставить точку?
— Нет, это было осознанное и взвешенное решение. Во-первых, у меня была травма. А во-вторых, мировая арена уже была закрыта. Когда пробуешь вкус международных соревнований, сложно мотивировать себя на внутренние турниры.
Мне было нетрудно принять это решение. Не было такого, что я легла на диван и начала страдать. Осознанно подошла к вопросу завершения карьеры.
— У вас был разговор с тренерами и Ириной Винер? Как они восприняли ваше решение?
— Конечно, мы общались лично с Ириной Александровной. Она все поняла, поддержала меня. Все-таки травма была серьезная, врачи говорили, что нужно менять тазобедренный сустав.
— Сейчас травма дает о себе знать в повседневной жизни?
— Вообще не беспокоит. Я прошла большой курс лечения — уколы, физиотерапевт, остеопат. Чувствую себя прекрасно, травма не мешает.
— Согласитесь, что многие спортсмены после завершения карьеры теряются и не могут найти себя в обычной жизни. Как я поняла, у вас такого периода не было? Гармонично влились в повседневность?
— Действительно, большинство спортсменов теряются в обычной жизни. Мы ведь привыкли жить по режиму, а в свободной жизни ты сам себе принадлежишь, нужно самому принимать решения. Но спорт настолько закаляет человека, что у спортсменов есть постоянная необходимость преодолевать себя и достигать новых вершин. Я считаю, что в жизни самое последнее — опускать руки и сдаваться.
— У вас не было отвращения к гимнастике?
— Нет, такого не было. Я очень люблю гимнастику, мне привили эту любовь с детства.
— Вы сразу определились, что вернетесь в Санкт-Петербург или были мысли остаться в Москве?
— На самом деле Петербург — это состояние души. Во время карьеры у меня не возникало вопроса, где жить после ее завершения. Перед попаданием в сборную я тренировалась в Петербурге в течение полутора лет. За это время очень полюбила город. Я сразу понимала, что хочу жить в Санкт-Петербурге, этот город мне по душе. Но не исключаю, что мне придется переезжать в связи с работой или личной жизнью.
— Топ-3 любимых места в Петербурге?
— Пусть это будет парк на Крестовском острове, Дворцовая площадь и третье место… каток в Таврическом саду, где я занимаюсь хоккеем.
«Когда на экране мы увидели второе место, я не сдержала эмоции и сразу заплакала»
— Давайте вернемся к Олимпиаде. Игры в Токио были перенесены на год из-за пандемии. Пошло ли это время вам на пользу? И с какими еще трудностями столкнулись при подготовке к главному старту жизни?
— В групповом всегда огромная скамейка запасных. Нас бывает по три-четыре состава. В любой момент тебя могут убрать из-за постоянных ошибок или травм, а вероятность того, что ты вернешься обратно в состав, мала. Ну и, конечно, в то время была опасность коронавируса. Заболел — до свидания.
А что касается переноса Олимпиады на год, то мне это пошло на пользу. Когда я перешла из молодежной сборной во взрослую, мне было очень сложно справляться с нагрузками. Благодаря переносу Игр я полноценно вошла в команду и догнала девчонок. Возможно, если бы Олимпиада была в 2020 году, я бы на нее и не поехала.
— Сложности были связаны с количеством нагрузок или психологическим напряжением в сборной?
— С количеством нагрузок и сложностью упражнений. Мне нужно было время, чтобы справиться с элементами. Я даже приходила в зал по выходным и отрабатывала упражнения. Понадобилось полтора месяца, чтобы полноценно прийти в себя и в форму. Это другой уровень, это сборная России, там легко не бывает.
— За какое время до Олимпиады вы поняли, что точно будете выступать?
— Такого осознания вообще не было. Могли вылететь из обоймы за один день. Каждый день у нас брали тест на коронавирус. Не дай бог пришел бы положительный результат — Олимпиады не было бы. Каждая из нас переживала не только за себя, но и друг за друга. Но мы старались об этом не думать и шли к своей цели.
— Это стресс для организма и психики. Как в таких условиях абстрагироваться от внешнего давления и продолжить подготовку?
— Наверное, благодаря Ирине Александровне и всем специалистам мы абстрагировались от этих вопросов и занимались тренировками. Удаленно мы понимали, что проблемы со здоровьем могут возникнуть, но в первую очередь думали о тренировках и о том, как идеально исполнить упражнения.
— Вспомните, как отреагировали на итоговый результат вашего выступления? И следили ли за драмой сестер Авериных?
— Было тяжело. Но за сутки до нас выступали Дина и Арина Аверины. Когда Дину поставили на второе место, уже стало понятно, что к нам будет отношение не лучше. Если к личным видам так относятся, то групповые вообще могут убрать с пьедестала, если допустим ошибку. Морально мы были готовы к не золотой медали, но надеяться и верить продолжали.
Мы очень хорошо были готовы к Олимпиаде, во время подготовки поставили рекорд и тренировались 16 часов. В первом виде финала в упражнении с пятью мячами нам поставили оценку на один балл и три десятых ниже, чем у команды из Болгарии, хотя выступили мы идеально. В тот момент нам сразу дали понять, что золота не видать. Даже если бы мы что-то где-то недоделали и допустили потерю, мы бы все равно должны были получать балл выше, потому что сложность нашего упражнения больше. Но бог им судья, уже ничего не вернуть.
На второй вид после таких баллов было очень сложно собраться. Но опять-таки спасибо тренерам и Ирине Александровне, что не дали опустить руки и расслабиться. Мы вышли на второй вид и снова честно и безошибочно сделали свое дело.
— Какие были первые эмоции после объявления результатов?
— Когда на экране мы увидели второе место, то я не сдержала эмоции и сразу заплакала. Но потом пришла в себя, потому что жизнь на этом не заканчивается. Мы сделали свое дело честно, а дальше решение уже было не за нами.
— Какие были первые слова Винер?
— В Олимпийской деревне нам позвонила Ирина Александровна и сказала, что мы молодцы, сделали все, что могли. Дала понять, что от нас в этой ситуации ничего не зависело, мы сделали все, что могли. Главное, что не подвели свою страну, Ирину Александровну, всех специалистов сборной и болельщиков, которые переживали за нас.
— А между собой с девочками как обсуждали сложившуюся ситуацию? Вместе плакали?
— Не было такого. Поплакали все в первые две минуты, а потом мы понимали, что уже ничего не изменится от наших слез. Мы сделали все возможное, а второе место нам дали другие люди, это будет на их совести. Мы поговорили, а вечером поехали на закрытие Олимпиады вместе с Диной и Ариной. У всех уже было нормальное настроение.
Серебряная медаль — это тоже медаль, не каждому дано поехать на Олимпиаду и завоевать такую награду. Это сумасшедший труд и везение. Медаль у меня есть, и я ей горжусь.
«На чемпионате мира мы доказали, что Россия была, есть и будет первой»
— Вспомните самую яркую эмоцию в вашей карьере.
— Наверное, это чемпионат мира, который был через два месяца после Олимпиады. Морально было сложно ехать в эту же страну. Чемпионат мира проходил не в Токио, а в Китакюсю, но в голове ты все равно прокручиваешь события Олимпиады и думаешь, что ситуация может повториться. Выиграть чемпионат мира с этими же судьями было сложно. У нас немного поменялся состав после Игр, но мы приехали, собрались и выиграли. Это было чудо! Мы доказали, что Россия была, есть и будет первой. Это была очень важная победа.
— Согласитесь, что ваше серебро кажется цветочками в сравнении с ситуацией, в которой оказались девочки нынешней сборной. Ставили себя на место гимнасток, которое вообще не поехали на Олимпиаду?
— Когда ты уже выступала на Олимпиаде и не поехала на нее, эта ситуация воспринимается сложнее. А когда еще не успела почувствовать вкус международных стартов, то это менее болезненно.
Посмотрев Игры в Париже, я поняла, что это не совсем похоже на Олимпиаду. Раньше Олимпийские игры объединяли народ и страны, а сейчас все немного по-другому.
— Думаете, вернется все в прежнее русло?
— Думаю, когда-нибудь — точно. Но даже если не вернется, то будет что-то новое. У нас прошли прекрасные Игры БРИКС. С каждым разом уровень таких соревнований будет расти.
— Вы сказали, что работаете с подрастающим поколением. Какой сейчас настрой у девочек в связи с отсутствием международных стартов?
— Я работала с девочками из других стран, у которых есть допуск на международную арену. У них все хорошо. Что касается маленьких детей из России, они не понимают, что происходит с турнирами. Но это и хорошо. Пока подрастут, ситуация еще поменяется.
Взрослые же девочки выступают на чемпионатах России, Играх БРИКС, других турнирах. Наше государство делает все, чтобы молодежь не теряла интерес к спорту.
— Заговорили про подрастающее поколение гимнасток. Недавно вы комментировали скандал, связанный с возбуждением уголовного дела в отношении вашего первого тренера Анастасии Савватеевой-Субботиной. Где эта грань между строгостью и оскорбительным тоном, который используют тренеры? В спорте ведь без строгости никак не обойтись.
— Я согласна, что должны присутствовать кнут и пряник. Но найти эту грань очень сложно. Как таковых критериев оценки жестокости нет. Если родители привели ребенка в большой спорт, то должны понимать, что могут столкнуться с чем угодно. Тренер не будет постоянно хвалить вашего ребенка, гладить его по головке и говорить, какой он молодец. В спорте можно столкнуться с чем угодно — с дедовщиной, двойными стандартами, травмами, нечестной конкуренцией, субъективным отношением… Надо понимать сразу: спорт больших достижений — это нелегко.
— В наше время ведь были другие родители, они слушали тренера, а не лезли к нему с советами.
— Родители таким отношением делают только хуже своим детям. Вы привели ребенка на тренировку, там им будет заниматься тренер, а вы занимайтесь воспитанием дома. Почему вы лезете в тренировочный процесс? Вы специалисты по художественной гимнастике? Нет. Никто же не лезет в ваши взаимоотношения с ребенком. Если вы начали работать с тренером, то будьте добры доверять ему. А если не доверяете и лезете в процесс, то как же вы привели ребенка к тренеру, которому не доверяете? Где логика у родителей?
Моя мама никогда не лезла в процесс. Ей тренер говорил, что мне нельзя есть сладкое — мама не давал мне это сладкое. Тренер говорил, что мне нужно дома сидеть на шпагате — мама заставляла меня растягиваться. Мама делала все, что советовал тренер, и уж точно ничего не говорила ему в ответ. Поэтому и результат есть. А когда родители лезут в процесс, результата не будет.
— Отсеются тепличные дети, останутся одни бойцы.
— Действительно, так и есть. Когда родитель лезет в процесс, у ребенка теряется желание заниматься гимнастикой. Ребенок ведь все чувствует.
— Недавно Винер рассказала, что Лале Крамаренко неправильно прооперировали колено. Как думаете, удастся ей восстановиться и вернуться в карьере?
— Я не знаю, что конкретно произошло, но от себя могу сказать так: когда спортсмен получает травму, это всегда печально и грустно. Действительно, не каждый может вернуться в спорт. Но я знаю Лалу как очень сильную и целеустремленную спортсменку. У нее есть характер и трудолюбие. В любом случае, она не сдастся и будет бороться до конца. Желаю ей скорейшего восстановления. Буду очень рада видеть ее снова на ковре.
«В Малафееве я увидела настоящего человека»
— Вы упомянули, что помимо художественной гимнастики в вашей жизни с недавних пор появился хоккей. Как решились встать на коньки и взять в руки клюшку?
— С четвертого класса физкультура в моей школе была на коньках, поэтому прямо катиться я научилась. Плюс хоккеем занимались мои двоюродные братья, и я ходила на хоккейные матчи во время своей карьеры. Мне нравились скорость и адреналин. Думала, что после гимнастики обязательно попробую встать на коньки.
Я была на свадьбе у друзей, и основатель женской команды «Красная ракета» Лена Белова пригласила меня на тренировку. Вот так я пришла в хоккей. Мне сложно, но у меня проснулись хоккейные амбиции. Даже поставили в состав на сезон. Мне нравится, занимаюсь, посмотрим, что получится.
— У вас не возникало диссонанса между тонкой и звонкой природой гимнастики и необходимостью надеть мужскую хоккейную форму?
— Не было такого. Тяжело в плане того, что нужно надевать большое количество формы. В гимнастике шорты и майку надел — и уже готов. А тут пока наденешь обмундирование и коньки завяжешь, уже устанешь. А так, меня ничего не беспокоит. Я прям кайфую от хоккея сейчас.
— Вам не страшно травмироваться или — что еще хуже — получить удар клюшкой по лицу?
— Везде есть защита, маска. Я недавно травмировала чуть-чуть колено, поэтому пока не тренируюсь. Но в спорте ты привыкаешь к травмам. Я даже не расстроилась. Подумала: полечусь и дальше буду готова играть.
— Наверное, теперь на игры СКА ходите?
— Я люблю смотреть матчи КХЛ, мне нравится красивая игра. Хожу периодически на игры СКА, поддерживаю команду.
— Перед Новым годом вы опубликовали совместные фотографии с экс-вратарем «Зенита» Вячеславом Малафеевым. Как вы познакомились и почему решили рассекретить ваши отношения?
— Мы познакомились на спортивном мероприятии примерно полтора года назад. Захотели сделать красивую фотосессию и опубликовали фотографии.
— Как на новость отреагировала публика?
— По-разному. Было больше доброжелательных комментариев. Но, если честно, мнение некоторых людей нас не интересует.
— Вы следили за карьерой Вячеслава?
— Я знала, что есть такой легендарный вратарь. Но за его карьерой следила на шоу «Звезды в Африке».
— Мы знаем Вячеслава как спортсмена, а какой он мужчина? Чем он вас зацепил?
— Он очень добрый, открытый и настоящий. Я в нем увидела настоящего человека.
— И напоследок расскажите, как отпраздновали Новый год и какие цели ставите перед собой на 2025-й?
— Мы улетели на Бали, я впервые справляла Новый год не в России.
Что касается целей, то их много. Мне предстоит еще одна защита диплома в сфере управления.
Ежегодно в Суздале проводятся всероссийские соревнования на мои призы. Возможно, я попала в черный список или перешла кому-то дорогу в Санкт-Петербурге, поэтому мои рабочие цели связаны с регионами, а личные — с Петербургом.
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.