«Рома вылечил проблему с суставами – и снова загорелся». Интервью Еременко-старшего – об СССР, Финляндии и футболе

«Рома вылечил проблему с суставами – и снова загорелся». Интервью Еременко-старшего – об СССР, Финляндии и футболе
Фото: © FF Jaro
Отец троих футболистов – о футболе и жизни.

Алексей Еременко-старший был одним из самых техничных игроков СССР, выступал за «Спартак», «Динамо», но в 1990-м, когда железный занавес окончательно открылся, в числе первых уехал играть в Европу — в Финляндию.

Потом были короткие командировки в Норвегию и Грецию, но жизнь уже была плотно связана именно с Финляндией. Еременко воспитал там трех сыновей-футболистов, и все они выступали за различные сборные Финляндии.

Фото: © РФС

Мы поговорили об этом и многом другом.

Главное:

  • Откуда в СССР столько техничных игроков — на одном примере
  • История про скромность Черенкова 
  • Как появлялись вопросы к жизни в СССР после отъезда заграницу 
  • О жизни в Финляндии: два государственных языка (школы на шведском и финском), раздельный сбор мусора еще в 90-х, другая ментальность людей
  • Блок про Романа Еременко: вернулся спустя полтора года, решил проблему с суставами, снова загорелся футболом. Но в Россию возвращаться вряд ли готов
  • Еременко-старший работает в Эстонии. С посещаемостью там тяжело 

Откуда столько техничных игроков в СССР, почему Федор Черенков — особенный, Черчесов — жесткий, но справедливый

— В СССР было полно техничных игроков, а в России сейчас минимум тех, кого можно назвать классным дриблером. Почему?

— Могу только о своем опыты рассказать, мне сильно повезло в этом плане. С 12 лет занимался в интернате олимпийского резерва в Ростове. У нас был очень идейный тренер — Александр Сергеевич Тумасян. Ему на тот момент — это я сейчас понимаю, насколько это мало — был всего 21 год. А мне он казался взрослым мужиком, который все знает и которого надо слушать.

Он посадил нас на технику. Мы отрабатывали ее досконально, каждый элемент — обычные передачи, внутренней стороной стопы, внешней, потом начинались финты, обманные движения, отработка удара. Не было никакой спешки — пока не начинал получаться один элемент, к другому мы не переходили. Знаю, что на Тумасяна было давление со стороны руководства. Просили, чтобы он больше нам «физики» давал, нагружал.

В то время [конец 70-х] в академиях СССР тоже была гонка за результатом, от этого никуда не деться. Но мне попался другой тренер, который хотел нас развивать, несмотря все сложности. До 13-14 лет ставил нам технику, координацию, ловкость. «Физики» особо не было. Это после он начал добавлять нагрузок, тактики. Когда мы уже владели своим телом очень хорошо, и у нас у всех была как минимум базовая техника.

В итоге только из одной нашей команды 1964 года рождения вышло 6-7 профессиональных игроков. Я, Гоча Гогричиани («Динамо» Тбилиси и сборная Грузии), Роман Хагба («Динамо» Сухуми), Геннадий Степушкин (СКА, «Ростсельмаш»), Сергей Иванов (отец арбитра Сергея Иванова, играл за «Ростсельмаш»), Александр Жидков («Динамо Киев), который был на год младше, но играл за нас в воротах. 5-6 человек играли в юношеской сборной СССР. Представьте, что это такое: 250 млн населения страны, а одна команда дает такое количество кандидатов в сборную союза.

Не знаю, почему сейчас в России нет столько техничных игроков. Но это все идет от тренировок. Если гнаться за результатом в 12-14 лет и раньше, ты никогда не воспитаешь техничного игрока. «Физику» потом наверстать можно, когда уйдут гормоны, когда парень окрепнет, а технику — уже все, поезд ушел. И в 18 лет те, кого ты обыгрывал за счет габаритов и мощи, тоже вырастут, но будут тебя во всем опережать.

Федор Черенков / Фото: © РИА Новости / Юрий Простяков

— В «Спартаке» вы пересеклись с легендарным Федором Черенковым. Почему он особенный?

— По СССР я считался очень техничным футболистом, был капитаном юношеской сборной, где играли ребята топ-класса — Протасов, Яковенко, Литовченко. Но я все равно столькому научился у Федора!

Поражало особенно, как он видел поле. Один пример: идет товарищеская игра, я был в запасе, Черенков в старте. Мы играли примерно на одной позиции, поэтому следил за ним, что он делает на поле. Идет минута 15-я, и в один момент он вдруг начал запрашивать мяч, причем, даже кричал, что необычно — Федор всегда спокойно просил пас, показывал своим движением, а не голосом. А тут прям агрессивно требовал.

Я не понял, что произошло, но спустя время наконец-то мяч доходит до Черенкова — он получает его в центральном круге, одним касанием обрабатывает, а вторым отправляет за шиворот вратарю. То есть он за 15 минут матча успел понять, что вратарь регулярно поднимается высоко, и подловил его на этом.

Как человек Черенков запомнился очень скромным. Никакого выделения себя, что вот, мол, я звезда. Один случай меня просто удивил. Уехали на сборы в Аргентину, должны были сыграть два товарищеских матча — с «Ривер Плейт» и «Бока Хуниорс». Разными составами. Первую игру с Федором мы остались на замене, готовились ко второй в раздевалке.

Разминаемся, я подошел к нему совета спросить, как он что-то делает. А он мне говорит: «Леха, ты что травишь меня?» Я опешил. Он старше меня был, даже не знал, что ответить. «В смысле?», — говорю. Он: «Ты все умеешь с мячом. Это мне у тебя учиться надо». Представь, мой кумир мне так говорит. Я ушам своим не поверил. А потом он выходил на поле и делал невероятные вещи. Вот таким был Черенков.

— Вы очень давно знакомы с Черчесовым. Как познакомились?

— Мы дружим еще с юношеской сборной, потом в «Спартаке» вместе играли. Так совпало, что у меня еще и жена осетинка — из Владикавказа.

Помню, как Черчесов в Москве помогал нам. В «Спартаке» у Стаса была своя квартиру в Сокольниках. Однушка. И был такой период, что приехала моя жена, нужно было искать жилье и на время где-то остановиться. В итоге мы всей семьей — я, жена, дети — поселились у Стаса. Он тогда был одинокий волк. Когда такое видишь, понимаешь, что перед тобой за человек.

— Он всегда был таким жестким?

— Так скажу: он может быть жестким, но при этом остается справедливым. Это у них такая кавказская особенность — немного пурги нагнать (улыбается). Но этому человек я всегда доверял и доверяю. И знаю, что он топ-профессионал.

Как относился к тому давлению, что было на него после Евро-2020? Уверен, Стас делал все, чтобы выступление получилось успешным. Использовал все возможности. Получилось так, как получилось. Когда выбираешь тренерскую профессию, нужно быть готов ко всем мнениям. Конечно, хочется всем крикунам сказать: «Флаг в руки, если знаешь все, почему ты еще не тренер сборной?» Но приходится мириться с тем, что тебе могут в интернете кричать «урод», а в лицо ничего не скажут. И это входит в цену контракта, который зарабатывают футболисты и тренеры.

Станислав Черчесов / Фото: © РИА Новости / Сергей Гунеев

— Вы родились в СССР и прожили заметную часть жизни там. Что вам нравилось в стране, а что — нет?

— Если брать детство и юность, мне все нравилось. Вообще ничего плохого не могу сказать. Мы много времени проводили на улице, в отличии от нынешних детей, которые общаются в основном в гаджетах. Мы играли в игры, которые сами придумывали, пекли картошку, ездили на речку. Не знали другой жизни — я в первый раз заграницу выехал в 16 лет.

Когда повзрослел, впервые съездил сначала в Болгарию, потом во Францию, посмотрел, что там и что у нас, стали появляться вопросы. Не секрет, что тогда в СССР был дефицит разных товаров, продуктовые были не такими, как сейчас. Понятно, что молодежи хотелось модно одеваться, но и этого не хватало. Естественно, ты задаешься вопросом: «Почему так? Мы что, не можем это производить?»

— Тяжело переживали распад страны?

— Тяжело. Весь хаос почти не застал — штурм Белого дома и так далее. Уже играл в Финляндии, уехал в Европу одним из первых, когда только занавес открылся.

Но тяжело переживал происходящее, да. Я родился в СССР, это моя страна. Для меня не существует Украины, Узбекистана, Казахстана — это все чужие страны для меня, они все были в СССР, где я родился. Я все эти места объездил — как футболист. Это все было моей страной тогда.

Ностальгия по СССР? Наверное, в глубине души есть, когда смотришь на события, которые сейчас происходят. Но с другой стороны, тогда я был молодым, воспитанным в Советском Союзе, не так много знающий и видевший в своей жизни.

Сейчас мне под 60, много где был. В Финляндии живу уже 32 года — больше половины жизни. Здесь мой второй дом, можно сказать. Россию не забываю ни в коем случае, там я родился. Но Финляндия тоже стала важной частью жизни.

Жизнь в Финляндии: в стране два государственных языка (есть школы на шведском), как поддерживается спорт в 20-тысячном городке и чем отличаются люди

Фото: © FF Jaro

— Что вас поразило в Финляндии в первое время?

— Когда старшему, Леше, было 7 лет, нужно было идти в школу. Встал выбор, куда отдавать — в школу, где учат на шведском или на финском. Оказалось, в Финляндии два языка государственные, и обучение можно проводить на обоих.

Для меня это было в новинку, я спрашивал: «А в чем разница этих школ?» Отвечали: «Если пойдет в шведскоговоряющую, то потом проще будет попасть в Швецию». Плюс на шведском больше говорят в Европе. Так и выбрали. Первые полгода с Лешей в классе сидела местная студентка, помогала с переводом, с учебой. Тогда иностранцев было мало, на каждого выделяли сопровождающего.

Не хочу говорить о политике, но вот простой пример — 6 процентов населения Финляндии говорит на шведском. 6 процентов! И шведский сделали государственным. У него такие же права, как у финского. Наш город Якобстад — один из тех, где много людей говорить на шведском. Всегда очень нравилось, как здесь уважали чужой выбор.

Стоишь ты в магазине в очереди, видишь ситуацию: покупательница и кассир. Первая — шведка, говорит на шведском, а вторая — финка, отвечает ей на финском. И никаких проблем вообще, все друг друга понимают, уважают чужой язык.

— Это прекрасно.

— Или другой пример: поженились парень и девушка — оба шведскоговорящие. Они финны, но корни шведские. Когда у них рождается ребенок, один кто-то — например, мама, — говорит с ним по-фински, а отец — по-шведски. Чтобы он знал два языка. Часто видел такую ситуацию в школе: мальчик с отцом говорит по-шведски о чем-то, потом поворачивается и тут же обсуждает с мамой уже на финском. И это не феномен здесь, это нормально.

Все с уважением относятся к тому, что исторически так сложилось, что люди с разными языками живут в одной стране. Никто не отменяет языки, никто не преследует за языки. Понятно, какие-то терки бывают, но уважение все равно на первом месте.

Фото: © Pietarsaari Sanomat

— В бытовом смысле что-то удивило?

— Раздельный сбор мусора — это было в Финляндии еще в 90-х. В СССР с таким не сталкивался, было удивительно. Но к этому быстро привыкаешь на самом деле. Сейчас вообще уже не два бочонка для разных отходов, а три. Никаких проблем.

— Как это контролируется, чтобы люди не нарушали?

— Это никем не контролируется, но никто не нарушает. Объясню, почему

Знаете же, что финские зимы — очень снежные. У нас в городе порядка 20 тысяч населения. Частный сектор превалирует, высотных зданий не особо много. Городские власти очищают муниципальные дороги — даже проселочные — очень быстро. Но перед своим домом каждый убирает сам.

И едешь ты по улице — везде очищено. У людей есть ответственность: этой мой дом, он должен быть ухоженный и красивый. Не позволю себе запускать его, хотя и не обязан убирать снег.

Также и с раздельным мусором. Люди просто не хотят портить картину остальным. Финская черта такая. Я этому тоже научился — и очень рад.

— Как в Финляндии государство поддерживает спорт? На примере вашего городка — 20-тысяченого Якобстада.

— Государство больше поддерживается массовый спорт, а не профессиональный. Например, в футболе все клубы — частные. У кого-то мощнее спонсоры, у кого-то беднее. Но государство вкладывается в то, чтобы дать людям возможность заниматься спортом.

В 20-тысячном Якобстаде есть центральный стадион на 5 тысяч зрителей, рядом со стадионом бассейн, баскетбольный зал, боулинг, залы для фитнеса и аэробики. Чуть дальше — водный комплекс.

Есть искусственное футбольное поле, еще полноразмерный манеж — когда на улице минус 30, в нем  плюс 15. Кроме этого, есть еще три зеленых поля для юниоров местного клуба «Яро». Плюс поле для женского футбола.

Есть хоккейная команда и хоккейный манеж. Секции карате, легкой атлетики, которая проводится на стадионе «Яро» — он не только футбольный. Есть тренировки по гимнастике — художественной и спортивной.

— В 2018-м делал расследование про число полноразмерных манежей в Москве: на 15-миллионый город их было всего 4. Сейчас ситуация, возможно, лучше, но вряд ли намного.

— Ну это смех. В Москве примерно те же погодные условия, что и в Финляндии. Четыре манежа — это мало. В 20-тысячном Якобстаде есть один большой манеж, а в 9 км от городка еще один — его обслуживает уже область.

— Заниматься в Финляндии дети могут бесплатно?

— Здесь капитализм — ничего бесплатно не бывает. Но взнос — умеренный. Никто на этом деньги не делает. Это все идет на зарплату тренерам, на обслуживание инфраструктуры. Если средняя зарплата в стране, как говорят, 2 тысячи евро (с вычетом налогов — порядка 1600), то ежеквартальный взнос (за три месяца), например, в футбольную секцию — где-то 200 евро.

Важный момент — это, конечно, зарплата детских тренеров. Вот почему финский хоккей — топ, а финский футбол — нет. Традиции — это понятно, но в футболе только несколько академий могут позволить себе нанимать профессиональных тренеров и платить им ставку. Как в ХИКе, например.

В других командах с детьми работают добровольцы. Получают за это копейки, больше на энтузиазме. После основной работы приходят и тренируют. Но все-таки юношеские тренеры должны быть самыми лучшими. От них зависит, будут ли у вас топ-игроки или нет. Конечно, они должны заниматься только тренерством, а не работать где-то еще.

Фото: © FF Jaro

— В Норвегии, где столько талантов появилось за последнее время, по-другому? Вы там год отыграли тоже.

— Да, чуть иначе. Там вообще любой труд оплачивается намного выше, чем в Финляндии. Но ключевое думаю — это характер норвежцев. Они — викинги. При том, что они до 12 лет играют без счета, без таблиц. Чтобы не было давления результата на детей, но те все равно вырастают викингами. Норвежцы по-спортивному более злые.

— Люди в Финляндии отличаются от людей в России?

— Конечно, это другая культура. Финны то, что сказано сделать, сделают от и до. Без импровизаций. Но при этом, как только наступает конец рабочего дня, все заканчивается. То есть если работник на заводе занес молоток над гвоздем, он его так и оставит. Потому что — 4 часа дня, сигнал о конце работы.

И эта ответственность в обе стороны работает. В Финляндии самое страшное преступление — это неуплата налогов. Если ты целенаправленно пытаешься обмануть. А второе самое страшное преступление — это если работодатель не выплатил деньги работнику. Такого работодателя государство просто похоронит.

— Последнее о Финляндии. Правда, что там зайцы спокойно живут даже в городах?

— Зайцы это вообще как кошки здесь. Вон ради бога — бегают. Лосей тоже регулярно встречал. Даже в столице Хельсинки. Там есть разделение — между разными частями города. И на дорогах между везде знаки «Осторожно, животные».

А чего им здесь не жить? Леса рядом. На них охотятся только в определенные сезоны. Покупаешь лицензию на отстрел, лицензия выдается только на какое-то конкретное количество лосей, волков или зайцев.

Блок про Романа Еременко: вылечил проблему с суставами, снова загорелся футболом, но вариант с Россией не рассматривает

Фото: © HIFK Fotboll

— Ваш средний сын — Роман Еременко — вернулся в футбол спустя полтора года после ухода из «Ростова» весной 2021 года. Сейчас он отыграл несколько месяцев в финской команде «ХИФК». Как Роман смотрелся?

— В «ХИФК» он решил сыграть с братом Серегой в одной команде. Все, что умел, у него осталось. Не разучился. Такой же суперигрок, каким был. Здорово, что показал остальным, что он живой и в порядке.

— Семейные проблемы, из-за которых он уехали из России и «Ростова», нормализовались?

— Все отлично. Там проблема была в том, что семье визу давали только на полгода, а после коронавируса стало еще хуже. Стало так получаться, что он семью и детей по три месяца не видел. Малышам скоро в школу надо было. Пришлось выбирать — семья или футбол. Выбрал семью.

— «ХИФК» вылетел из высшей лиги. Что дальше?

— Посмотрим. Уже есть предложения от других финских клубов.

— А Европа?

— Пока нет предложений, но не исключаем, что он может уехать в Европу. Плюс еще Азия есть. Он прям снова загорелся. Во время этой паузы я его уговаривал вернуться, говорил: «Когда Бог дал такой талант, надо возвращать его. Дали тебе, дай людям, который платят за футбол. Нужно играть и приносит им радость».

Пока ждем предложений. Понятно, что информация постепенно разносится. Человек полтора года не играл, а клубам нужен свежак. Может, кто-то боится, что он стал тяжелым, медленным, толстым. За эти месяцы в «ХИФК» и нужно было показать, что он такой же, каким и было до. Со своими изумительными пасами, финтами. Ему в марте 36 исполнится, но сейчас он в суперформе. Я сам играл до 41 года в вышке Финляндии. Думаю, структура тела у Ромки даже лучше.

— Есть ли шанс, что он вернется в Россию, если будет предложение?

— Не думаю. Он больше видит себя в Финляндии, Европе, Азии. Но надо понимать, что вопрос с семьей все равно остается. Если какой-то вариант появится, важно, чтобы он был рядом, чтобы не было проблем с визами для семьи и так далее.

— Во время срыва переподписания контракта со «Спартаком» говорилось о проблемах с суставами у Романа. Как сейчас?

— Мы тоже думали, что проблема в суставах. Но она была в другом — когда ее вылечили, ушла проблема с суставами. Потом уже узнали, что так бывает.

Сейчас вообще никаких сложностей с этим. Помните, он в «Ростове» не ездил на искусственные поля, потому что боль в суставах обострялась. А сейчас он на искусственных лупасится, тренируется и вообще все. Ничего нет, ни болей, ничего. Даже не обращает внимание на это.

— Коронавирус сильно на него повлиял? Он перенес болезнь в тяжелой форме.

— Да, жестко переболел. Все симптомы были — температура, потеря обоняния. Это сильно на легкие влияет. Ромка всегда славился тем, что мог носиться на высоком пульсе, не останавливаясь. А тут только пульс поднимался, легкие начинали болеть. Непонятно, что это было.

Но сейчас он восстановился, и близко нет никаких проблем. Сборная Финляндии? Никогда не говори никогда. Но мы на эту тему пока не общались.

— Что Еременко говорил о Карпине как о тренере и человеке?

— Только позитив, топ-тренер. Никаких проблем с Георгиевичем у Ромки не было. По-человечески он часто сравнивал нас с Карпиным: «Вы так похожи. В одном направлении смотрите на футбол». В плане эмоций, требований, психологического подхода.

— Карпин часто шутит над игроками. Это нормально воспринималось?

— Роман воспитан в футбольной среде, все как положено: главный тренер — главный. Он сказал — я делаю, тема закрыта. Если тренер бросил шутку, значит так нужно, и по-другому быть не может.

Фото: © Дмитрий Челяпин / Матч ТВ

— У вас был большой разговор с сыном о дисквалификации? Насколько он тяжело это переживал?

— Жестко переживал, но семья, родные были рядом. Как и положено. Ничего чудодейственного — все как и должно быть. Очень рады, что он справился. Но зная его характер, вообще не сомневался в этом. Он оптимист, сильный внутри.

— Не считаете, что слишком строгая дисквалификация — все-таки человек оступился, а не целенаправленно хотел улучшить результаты?

— Повторюсь, мы семья. В какую бы яму не угодили мои дети, мы все — я, жена, все — будем там. Оступился — бывает. Получил наказание, отслужил и оставил сзади. Все очень просто. Точнее, переживалось это непросто, но само решение было понятным: получил — отслужи. А мы были рядом.

— С ЦСКА удалось убрать недопонимание? Кажется, в клубе не все поняли переход Романа в «Спартак».

— Вообще недопонимания никакого не было. Реплики в СМИ — это больше эмоциональная реакция. Ничего серьезного, никакого осадка это не оставило. Рома — отходчивый парень. Никаких обид на ЦСКА нет.

Старший сын строит академию в Гамбии, младший набирает форму после крестов, а сам отец работает в Эстонии

Фото: © Личный архив Алексея Еременко

— Старший сын, Алексей, работает селекционером, часто ездит в Африку. Как у него дела?

— Говорю ему: «Леш, ты уникальный. Всю Африку объездил. Как будет время — пиши книгу». Сейчас он строит академию в Гамбии. Чтобы уже не работать на кого-то, а собирать игроков из разных стран Африки (и Гамбии, конечно), а потом уже приглашать клубы, скаутов посмотреть на ребят.

— Почему у младшего, Сергея, не пошло в России? Был на просмотре в «Спартаке», потом ездил в «Оренбург».

— У каждого тренера свое виденье игрока. Как я тут отвечу? Леша — это один игрок, художник. Рома — и художник, и работяга. Серега — очень умный игрок, грамотный тактически. Может, пока не такой созидатель как Рома, но это пока.

У Сереги травма крестов была, пропустил немного. Но это бывает. Разберемся, поможем.

— Что думаете о бане сборной России?

— Понятно, что это несправедливое решение. Спорт должен быть вне политики. Меня этому всегда учили, я рос с этим. Спорт объединяющая сила, а его сейчас политизируют. Не понимаю этого.

Фото: © FF Jaro

— Вы сейчас работает в команде «Нарва-Транс». Эстонский футбол — это что сейчас? Как с посещаемостью?

— Как и везде — есть 3-4 команды, которые могут позволить себе покупать качественных игроков и разыгрывать чемпионат. Дальше идет группа, где есть какие-то деньги, но меньше. А потом — безденежье. «Нарва» в средней группе.

В плане посещаемости — все печально. Очень печально. Сколько человек ходит? Даже не знаю, как сказать. Одно слово — печально. Может, коронавирус повлиял, не знаю.

— В чем для вас кайф тренировать?

— Видеть, как игроки, понимая тебя, меняются на поле. Как меняется их менталитет, как они начинают обращать внимание на мелкие детали — качество паса, открывания. Когда ты видишь, что игрок, прогрессируя и прибавляя, сам начинает кайфовать от этого. И не важно, сколько лет игроку — 16 или 37. Как это все отражается на команде, помогает ей. 

Читайте также: