В РФПЛ завершилась одна из самых странных за последние годы селекционных кампаний.
Кто особняком, понятно: «Зенит», купивший все, что движется, - и ЦСКА, не взявший перед Лигой чемпионов вообще никого, кроме своего же «тосненца» Макарова. Такой вот у армейцев философский взгляд на дозаявки. Чем-то напоминает тезис: «Поле ровное, мяч круглый, у всех футболистов по четыре конечности и голова; так почему мы должны быть хуже?».
С одной стороны, непременное усиление в трансферное окно стало выглядеть, как дань моде. Не усилился — кошмар, провал и импотенция. При этом никого не волнуют доходы. Хоть бы один клуб показал финансовую прибыль по итогам года. Сплошные убытки - но всем подавай усиление. Теккерея на нас нет с его «Ярмаркой тщеславия».
С другой стороны, как раз ЦСКА всегда славился трансферными наварами. И пускал их в оборот ради покупки свежего сырья. А тут — никого. И ушедших негусто. В смысле, ушедших за деньги. С футбольной точки зрения - не трагедия, но проглядывается в этом что-то вроде прерванного производственного цикла или консервации. Временной?
Скромней скромного все дозаявочное лето были «Уфа» и «Спартак», к которому еще вернемся, а пока заострю другую особенность минувшего трансферного окна. Любопытную.
Ряд клубов пытался усилиться на фоне заметной несогласованности законодательной и исполнительной ветвей своей власти. Борясь не только с внешними обстоятельствами, но и с внутренними противоречиями.
Централизация усилий — большое подспорье для любого дела. «Зенит» в этом смысле сработал кувалдно и эталонно, врубив по всем направлениям 380 Вольт. Никто не знает, имелись ли разногласия между президентом, спортивным директором и главным тренером. Совершались покупки — это главное.
И даже на таком фоне возникла вдруг в Corriere dello Sport странная информация про недовольство Роберто Манчини сорвавшимся переходом Абденнура из «Лиона». Возникла, думаю, не просто так: у новости был бенефициар. А уж кто ее инспирировал, пусть думают другие. Но в целом все выглядело, как малое облачко, дополнившее трансферное зенитовское небо. Без него картинка была бы избыточно идеальной.
В «Локомотиве» по небу гуляют не облака, а тучки. Спортивный директор Эрик Штоффельхаус и скаут Вилли Кронхард говорят между собой, предполагаю, по-немецки. Говорят ли они с главным тренером Юрием Семиным хоть на каком-нибудь языке, предположить сложнее. Хотя как раз в случае с «Локо» отсутствие пары-тройки новичков не так критично, как признаки некрепко сжатых пальцев в клубном кулаке.
Это необычная ситуация, учитывая неплохой старт красно-зеленых. Результат обычно мирит: когда он есть, вовлеченным в процесс легче найти общий язык. Сейчас же в клубе угадывается скорее контрактное, нежели творческое единство. Даже несмотря на покупки Эдера, Кверквелии и Рыбуся.
Речь не столько о ссорах, сколько о существовании порознь. Президент президенствует, тренер тренирует, игроки играют. С виду все нормально, так и должно быть. Но в одних клубах это делают монолитно, в других сами по себе. Как правильно? Заодно и узнаем. Изредка противоречия лучше ходьбы в ногу. Мыслящие одинаково и ошибаются синхронно; думающие вразнобой — никогда.
На десерт - «Спартак». По-моему, только совсем нефутбольные личности не уловили информационной тенденции последних недель. Тренерское и клубное крыло стали вдруг взволнованно отказываться от ответственности за селекцию, обернувшуюся в итоге арендой Пашалича и покупкой луанозаместителя — бразильца Роши. Остальное — косметическая, а не стратегическая активность. Скажите Юргену Клоппу, что под Лигу чемпионов «Спартак» усилился ранее арендованным Тигиевым, и вы испортите ему день: тренер «Ливерпуля» не поймет, как это, про кого это и зачем ему вообще это сказали. Станет сверкать очками и искать проблему в себе.
Так вот про ответственность. Массимо Каррера в августе как бы намекал: «Я-то что? Я тренер. Мое дело в Тарасовке «квадраты» репетировать и с яичницей сражаться. Предпочтения начальству озвучил — оно и бороздило рынок. А я скромно занимался своим ремеслом. Ускорься, Глушаков! И подбавь-ка, друг Фабрис, базилику в лазанью».
Начальство тем временем все отчетливей возражало: «Массимо не просто тренер — он тренер-чемпион и тренер чемпионов. Мы доверили всю селекцию ему. Дали кошель с дублонами. А он все тянул — и прикупил лишь Рошу за две недели до старта Лиги чемпионов».
Тут можно много чего сказать. И про люциферские цены в последний день окна, и про заваленный без усиления старт сезона, и про то, что хозяину вообще-то важней порядок в доме, а не установленная вина дворецкого в его отсутствии.
Но почему бы самому главному человеку в клубе не пойти совсем простым путем? Взять списки всех, кто куплен - и не куплен, хотя мог быть куплен. Напротив каждой креатуры вывести фамилии агентов, желающих участвовать в сделке. Только реальных, а не бумажных. И многое прояснится.
Футболист Х предлагался агентом Y. Получил одобрение селекционной службы (которая, если верить клубным источникам, курила бамбук этим летом, - настолько далеко ее отодвинули от профильной деятельности, перепорученной другому звену), но был заблокирован тренером Z. А вот футболисты Q, R и S настойчиво предлагались тренером Z и агентом W, хотя у селекционной службы вызывали сомнения. К чему бы это?
Дьявол не только в мелочах — он в закономерностях. Выявить их для единоначальника, если он есть на спартаковском хозяйстве, труд невеликий. Взамен придет понимание. Как и в том случае, когда закономерностей нет, а есть просто раздолбайство или клановая возня.
Сейчас же команда-чемпион пребывает в странном дочемпионском анабиозе. Всем ясно, что происходит что-то не то. И что усиление, когда есть желание и финансы, не задушишь, не убьешь. Но усиления по большому счету нет. И внятной причины нет. И результата нет. И высохли фонтаны - лето кончилось нежданно. А «Спартак» все разбирается внутри себя, кто в этом виноватее.
Странная, в общем, получилась трансферная кампания. С малым количеством четких сюжетных линий. Кроме одной: российский футбол остается историей про деньги. Они его определяют, ужинают и танцуют.
Фото: РИА Новости/Михаил Киреев; РИА Новости/Алексей Филиппов; РИА Новости/Владимир Трефилов; РИА Новости/Александр Вильф
