«Из-за того, что город был в блокаде, не смог попасть в школу киевского «Динамо»
– Вы сейчас живете в Сочи?
– И здесь, и в Абхазии – в Пицунде, Гагре. Езжу туда, потому что родители уже старички. Мотаюсь. В Сочи работа и семья.
– Чем занимаетесь?
– Тренирую детвору. Год уже почти с ними вожусь. Работаю в МБУ номер 10. Лучшая футбольная школа в городе: от самых младших до самых старших возрастов. Здесь много школ. Работают количественно, а не качественно. Так нельзя относиться к своему делу. Нужно заниматься тем, что хорошо знаешь. Это не физкультура. Физкультура – в обычной школе.
– Как в Абхазии сейчас обстоят дела с футболом?
– Тяжело. Очень тяжело без поддержки. Там много талантливых пацанов. Но футбола практически нет. Занимаются только энтузиасты. Ездили сейчас на кубок мира среди непризнанных государств…
– Всем «влетели»?
– Неважно сыграли.
– Как выглядел футбол в Абхазии, когда вы начинали?
– Я еще застал союзный режим. Отношение было другое. Нашу республику отличало то, что футбол был более техничным, больше работы с мячом. В каждой республике была команда высокого уровня – «Динамо» Минск, «Динамо» Киев, «Пахтакор». Пойди, сыграй с ними. Мужики бегали в то время. Сейчас какие-то они все… Зато теперь у детей все есть. Такие бутсы, которые я даже во сне не видел: любого цвета, сколько хочешь шипов, чуть ли не сами застегиваются.
– Начало грузино-абхазской войны помните?
– Как не помнить? Пацаном был – 13-14 лет. Не понимал сначала, что это за хрень. В войнушку бегали-играли по крышам гаражей, в индейцев, в казаков-разбойников – и тут вертолеты… Недооценивал, не сознавал. Кто напал? Сосед напал, который всю жизнь рядом жил. На свадьбах, похоронах – всегда вместе. Не представлял, что такое бывает в жизни.
– У родителей не спрашивали?
– Потом-то я догнал все это дело. Объяснили брат и остальные. Все встали и пошли.
– Куда пошли?
– Куда весь народ пошел – защищать свою родину.
– Вы принимали участие в боевых действиях?
– Я какое к этому отношение имею? Я пацан был. Кто меня отпустит? Брат старший пошел. А я – молодой мальчик. Куда я пойду? Мое дело – футбол. У меня на тот момент было предложение в школу «Динамо» Киев на первое сентября. Не смог попасть, потому что город был в блокаде. Только когда Гагру освободили, я поехал в Киев с опозданием в месяц – в октябре. С отцом на поезде. Приезжаем, говорят – уже перебор детей. Одну игру сыграл, после нее: «Извините, мы вам позвоним» и тому подобное. Вернулся в Абхазию.
– В футбол продолжали играть во время войны?
– Несколько месяцев не играл.
– Каково было понимать, что друзья и соседи вдруг стали врагами?
– Друзья и соседи какое к этому отношение имеют? Пришли абсолютно другие люди. Были, конечно, местные, кто их поддерживал. Но с пацанами, которые были со мной в команде – в Гагре, в Пицунде, – все ровно. Никогда не было по отношению к грузинам или представителям других наций ненависти.
– В командах, за которые вы играли, было много грузин – Гогричиани, Деметрадзе. Ни одного конфликта не было?
– Вообще шикарно общались. До сих пор много друзей грузин. Нас интересовал только футбол. Какая война? Ее придумали те, кому она была нужна. О чем они думали? Чего и кому там не хватает? Всем всего хватит.
– Что самое страшное видели во время войны?
– Много всего произошло. Самое страшное – когда уходят близкие.
«Газзаев штрафовал, если в столовую приходили без носков»
– Как оказались в сочинской «Жемчужине»?
– Вернулся из Киева. Прошло некоторое время, мой близкий друг, с которым играл в Гагре, и его родители объяснили: что, где, зачем. Забрали меня в Адлер в училище олимпийского резерва. Сыграл за них. Сначала сказали: «Что это за колобочек к нам приехал?». Я тогда пухленький был, – но оставили. Нас там четверо пацанов было из гагринской команды. Только состав набирался.
Остался в общаге жить. Выиграли нашу первую ПФЛ. Начали говорить, что мы старше и тому подобное, проверяли документы. Да вот, пожалуйста, документы на руках. Никто ничего не менял. У нас просто банда была. Играем, на поле грязь – катнуть мяч на метр невозможно. Мы его поднимали и все передачи давали верхом. А они понять не могли: как это ребята в таком возрасте так могут мяч поднять. Для них был шок.
– Слова Александра Крестинина в интервью Денису Романцову про то, что у вас было три паспорта, – неправда?
– Дай бог здоровья этим сказочникам, которые про меня всегда «сладко» отзываются. Пусть пишут, что хотят. Бред полный.
– Как прошел профессиональный старт?
– В основе в «Жемчужине» закрепиться не смог. Молодой еще был. Поехал на год в «Кубань». Провел там сезон. Нормально сыграл. Забивал и отдавал. Моих голов вообще нигде нет. Знаешь, сколько я с центра поля забил? Не помнишь, конечно. В то время мои голы никому не нужны были.
– После начала в высшей лиге за «Жемчужину» не обидно было уходить в первую лигу в «Кубань»?
– Мне поиграть охота было. Зачем мне сидеть в «вышке»? Мячи им таскать?
– В высшей лиге наверняка зарплата была больше.
– Да что там было? Когда вернулся в «Жемчужину», зарплата 1000 долларов была.
– Как вернулись в итоге?
– Они же следили за мной, когда был в «Кубани». Вернулся. В основу, конечно, сразу не поставили. Гальмаков, по-моему, в игре сломался, и меня на левый край в защите поставил господин Байдачный.
– Первые голы в «вышке» вы забили «Алании».
– Да. Ей, «Зениту». Березе забил – Роме Березовскому. Вот – шикарнейший человек, который повстречался в моей жизни. Довелось с ним в одной комнате жить. Бомбовой парень.
– Этот дубль в ворота «Алании» поспособствовал вашему переезду во Владикавказ?
– Нет. Они до игры еще решили. Я же и в юношеской, и в молодежной сборной был. Все этапы прошел. Дальше только не получилось. Чересчур вспыльчивый был. Но и провокации имели место, знали, что могу ответить.
– Как, например, провоцировали?
– Ругали матом во время матча, маму оскорбляли и тому подобное. А ты в игре, в пылу. Сразу не можешь оценить этот момент. Тем более ты пацан еще молодой. Когда понимаешь, уже поздно. Куда ты летел? Кому и что хотел доказать? Время проходит, осознаешь. Наверное, не нашлось на тот момент человека, которого я мог послушать, который остановил бы. Может, это отмазка, конечно.
– Как вызвали в юношескую сборную?
– Они приезжали в Адлер на сборы. Играли против нас товарищеские матчи. А с кем им еще играть? Мы по возрасту подходили. После поговорили с нашим тренером, позвали. Сел в поезд – мне тогда 15-16 лет было – и поехал в Москву.
– Во взрослую сборную были шансы попасть?
– Первый вызов пришел после операции на пахе. Я тогда в «Алании» играл. Не смог физически. Потом еще при Ярцеве были разговоры, что хотят взять. Я на Украине тогда выступал. Не знаю, насколько правда.
– Причина в несдержанности на поле?
– Наверное. Во всем, что случилось, виноват только я. Больше никто.
– Отдельная работа с тренерами по этому аспекту велась?
– С Георгичем (Газзаевым) в основном и с Грозным. Разговаривали. Я все понимаю, все осознаю. Я не ненормальный, поверь мне. В жизни муху не обижу. На поле выхожу – и только бы не проиграть. Любой эпизод, любое единоборство. А когда еще подкидывают и матерят, сразу вспышка.
– На тренировках, когда никто не провоцирует, конфликты бывали?
– Случались инциденты. Это нормально. Нельзя на тренировке постоянно друг другу улыбаться. Каждый хочет выиграть, в состав попасть. А если мы будем хихикать, то завтра на поле и нас так же – хихи-хаха – обыграют. Так нельзя. Где-то пошутил и посмеялся, а где-то и поспорил. Но никакого рукоприкладства. Спортивная злость должна присутствовать.
– Есть эпизод в карьере, за который стыдно?
– Были моменты, когда меня с матчей выгоняли. Зрители начинали орать, бутылки швырять. Ну, и ты им в ответ что-то высказал. Это неправильно. На трибунах же дети сидят, матери. Тут у меня только тысячи извинений.
– Где бутылки швыряли?
– В Харькове. Летела нецензурная брань. А мне что делать? Просто опустить гриву и идти? В тот момент я горел полностью.
– Если бы это было не в игре, сдержались бы?
– Конечно. Людей столько встречается в этом мире, что, на каждого реагировать? Вспыльчивость касается только игры. Я не могу так просто проиграть.
– После матчей, когда вас удаляли, что говорили тренеры?
– А что они могут сказать? «Плохо очень, Герман Васильевич». Штраф, разговор и вот это все. Раз не понимаешь, будем штрафовать.
– Большие штрафы?
– Каждая пропущенная игра из-за дисквалификации – тысяча долларов. Где-то восемь матчей пропускал, где-то десять.
– Нелепые штрафы были?
– 100 граммов лишнего веса – 100 долларов. Это, считаю, нелепо. Съел банан вечером, а утром у тебя 100 новых граммов показывает. А кто-то съест торт – и минус 4 килограмма. Зачем штрафовать? Бред.
– У кого самые жесткие штрафы?
– У Георгича, по-любому. В ресторан в шортах нельзя было прийти. Обязательно надо было надеть носки. Когда нас Георгич в первый раз в сланцах на голую ногу увидел, собрал всех: «Чтобы в столовую надевали носки. Босыми нечего туда ходить! Здесь люди едят. А у вас у кого-то пальцы в разные стороны смотрят, у кого-то отбитые, у кого-то черные». Я считаю, это правильно. Ты же не дома находишься. Ты представляешь клуб, команду, город. Должен понимать. Это не детская школа.
«Автобусы с базы угоняли, чтобы ночью погулять»
– Вернемся к переходу из «Жемчужины» в «Аланию» в 1998-м. Как убедил Газзаев?
– У меня были разные предложения на тот момент. От «Спартака» в том числе. Когда с «Аланией» в Сочи сыграли и я им забил, вечером с Георгичем решили вопрос по переходу. Подписали контракт. «Алания» на тот момент была командой, способной сопротивляться первым клубам – «Спартаку», ЦСКА, «Динамо». Мне нравилось быть андердогом. Столицу поддерживала судейская коллегия. Было это. Что скрывать? Всегда периферия считалась не очень значимой… И ведь, случалось, обыгрывали их. И так, знаешь, внутри прям хорошо после этого было.
– От предложения «Спартака» почему отказались?
– Наслышан был о нем от некоторых людей. Думал, не смогу там находиться. Либо выпрут, либо кому-то могу треснуть.
– Дедовщина?
– Ну, не дедовщина. Просто языки там такие… Мягко говоря, не для моих ушей такое общение. А Георгич говорил: «Давай к нам. Условия хорошие, база сумасшедшая».
– Вы сказали про хорошие условия. Какая зарплата была?
– Примерно 5-7 тысяч долларов. Плюс премиальные еще. У кого-то больше, у кого-то меньше.
– Как тратили?
– Просто налево и направо. Необдуманно. Есть деньги и есть. Не обращаешь внимания. Говорю же, плохо, что не нашелся человек, который мог меня направить, по-другому все сделать. Ты же зарабатываешь эти деньги потом и кровью. До сих пор спина, колени, пах и чего только не летит. Всегда не будешь молодой. Пока не болит – не думаешь. Нельзя было так – держи, гуляй, лети, ползи. В футбол надо играть, а бабосики сами придут.
– В загулы уходили?
– Не про меня. Не было от тренеров претензий по поводу отношения к игре. Никогда.
– Другим башню срывало?
– Конечно, срывало. Многим. Загулы сумасшедшие видел. Автобусы люди угоняли ночью с базы, чтобы погулять. Чудил каждый по-своему.
– Какая машина первая была?
– Первую я еще в «Жемчужине» взял. «Девятка» белая. Ездил по Сочи, хотя даже прав не было. Купил ее у Гены Бондарука – тоже за «Жемчужину» играл.
– Почему не новую?
– Она у него новая была. Он жил в трехстах метрах от базы. Гена на ней вообще не ездил. Если ездил, то 40 километров в час. Он до сих пор так передвигается. В общем, обкатал я эту «девятку» по Сочи. Потом отдал брату в Абхазию и пересел на «БМВ», кабриолет.
– В «Алании» вы играли с Мандрыкиным. Он уже тогда любил быстро ездить?
– У Вени сначала вообще машины не было. Он с пацанами на тренировки ездил. Потом уже купил себе. То, что с ним произошло, – несчастный случай. Трагедия. Пацан в самом расцвете сил и…
– С ним не виделись после аварии?
– Нет. Года три или четыре назад мне дали его номер телефона. Позвонил. Супруга или матушка ему трубку приложила, поговорили. Жалко, конечно, парня.
– Куда был первый выезд за границу?
– Это еще со сборной Абхазии в конце восьмидесятых. Поехали в Шотландию, через Лондон. Там я впервые увидел пепси-колу в банках. Мы ее открыть не могли. Как обезьянки эту крышечку крутили. Потом переводчик подошел к бармену и узнал.
– Почему в Шотландию?
– У Сухуми город-побратим был Килмарнок. Мы и в Глазго ездили на матч «Рейнджерс» и «Селитка». Нас встречали губернатор, мэр. Много чего видели. Лохнесское озеро, Шервудский лес. Запомнились их мячи. У нас-то дома огромные и тяжелые были, как арбузы. А туда приехали – волейбольные. Мы их как начали лупить. Шотландцы – в шоке.
«Сказали, что если уйду в «Аякс», всех абхазов выкинут из клуба»
– Когда Газзаев ушел из «Алании», все сильно изменилось?
– Все поменялось полностью. Развалилось. Держалось только на нем.
– Когда он предложил перейти к нему в «Динамо», долго думали?
– Нет. Мы были на сборах в Новогорске. Я же видел, что «Алания» уже не «Алания». Все рушится, сыпется. Никакой поддержки. С Георгичем поговорили, он предложил. Почему не уйти? Но я так и не перешел. Провел с «Динамо» летний сбор в перерывах между кругами. Не договорились клубы о переходе, обратно в «Аланию» вернулся. Первый матч после паузы был против «Динамо». Получилось, что готовился с ними, а играл против них.
– Что в «Динамо» запомнилось?
– База в Новогорске – катастрофа полная по сравнению с «Аланией». Во Владикавказе на тот момент была одна из лучших баз в Европе. А «динамовская» уже постарела совсем. На заездах бывало, что пожрать с собой брали. Невозможно там было есть. Нельзя, чтобы команда мастеров так питалась и жила.
– Потом был еще «Терек» в 2003-м.
– Туда я попал, потому что остался без команды. У нас там спорный момент возник. Мои документы отдали «Автодору», к которому я вообще никогда отношения не имел. «Алания» должна была им денег за Яновского, и моими документами распорядились без меня. Сказал, что не буду играть специально, но и вы не заработаете денег. Так и сделал. Дождался окончания контракта и ушел бесплатно в «Терек». Они тогда во второй лиге были. При мне в первую вышли. Дальше я уже не остался.
– Газзаев был инициатором этой истории с «Автодором»?
– То, что было, – прошло.
– С ним не общались на эту тему?
– Все нормально. Мы встречались, общались… Ну, я и начал кататься, ждать предложений из клубов. Говорили, что по тренировкам и отношению к игре вопросов нет, только одно «но».
– Вспыльчивость?
– Да.
– В Европу не предлагали перейти?
– Ездил в Израиль, но так и не остался. Поехал на сборы, а потом должен был лететь на турнир в Бельгию. Вернулся в Москву, чтобы паспорта сделать, и меня Грозный перехватил в киевский «Арсенал». На тот момент в Израиле взрывы и непонятно что-то творилось. Поэтому решил ехать в Киев.
По юношам в Европу приглашения были. Академия «Аякса» звала, еще кто-то. Пацанов с региона тогда забирали: Эрика Корчагина в «Андерлехт», например. А мне был ультиматум поставлен.
– Какой?
– Мы же в юношах за сборную часто за границей играли. Вот и появилось приглашение из «Аякса». Но меня не отпустили. В «Жемчужине» сказали: если ты самовольно уедешь, из ребят-абхазов в команде никто не останется. Что мне нужно было делать? Собрать вещи и поехать?
– В киевский «Арсенал» вас пригласил Вячеслав Грозный. Позже вы с ним работали еще в двух клубах – запорожском «Металлурге» и грозненском «Тереке». Откуда у него такая любовь к вам?
– Наверное, у него надо спросить. Еще Грозный и Романцев звали в «Спартак», когда юношей был.
– А с Романцевым поработали в итоге в «Динамо».
– Я на тот момент без команды был. Контракт с «Арсеналом» закончился, продлевать я его не стал. У них задолженности были. Они мне новый предлагали, не рассчитавшись за старое. Поэтому отказался. Потом Грозный попросил за меня у Романцева. Возьми, мол, на сборы, и все увидишь. Я же еще на первый сочинский сбор приехал, когда не прибыли Данни и все прочие. Вместе с Бесчастных и Левицким. Остальных уже потом привезли в Турцию. Тогда сразу было видно: кто, что и как. Один Данни там был футболист. Вообще четкий. Отличался отношением, пониманием, футбольным интеллектом. Остальные – так… Еще жалко, что парнишка не смог попасть в команду – Тьяго Силва. У него на сборах, а может, раньше, туберкулез обнаружили или что-то такое. Он поехал лечиться. Хороший парнишка. А сейчас сумасшедший игрок, капитан сборной Бразилии.
– В жизни Манише, Коштинья и другие как себя вели с вами?
– У них там своя группировка была. Чувствовали себя в фаворе. Были неприятные моменты. Например, кормили их по-иному. Я говорю: «Почему я не могу курицу поесть и кока-колу попить? Слышишь, сюда неси. Он что больше меня бегает? Наоборот, по-моему. Мы тут пашем, но все им, им, им. А мы кто? Пехота?» В общем, не надо было команду разделять. Ну, и получили то, что получили. Романцев сам ушел. Он их не привозил. За него их привезли.
– Португальцы с вами не общались?
– Я их вообще не знаю. Своя каста. Они в команде отдельно, я, Березовский, Ромащенко, Точила – отдельно. У них презентация в «Метрополе» была. Мы по пробкам после тренировки должны были ехать их презентовать. Что я там должен делать? Зачем всю команду туда тащить и отменять половину тренировки? Футболистам нужно заниматься футболом, тренерам – тренировать. А эти банкеты, фужеры… Зачем приехали? Нас вообще там не ждали. Вот это мне не нравится в нашем футболе - шоу-бизнес.
– Понимали, что в основу пробиться будет сложно?
– Я сломался на последнем сборе в Португалии. Прилетел в Москву, операция на колене. Потом Романцев ушел, пришел Кобелев.
– Клуб вас поддерживал во время травмы?
– Клубу я такой был не нужен. Играл после операции за вторую команду, типа восстанавливался. Потом от Грозного поступило предложение: «Давай в Запорожье». Я ответил: «Нет вопросов». Зачем мне там было сидеть? Я за то, чтобы играть в футбол. Чемпионат Украины я знал, как и тренера, – его видение, интеллект. Грозный понимает в футболе.
«Один подбежал и матом на меня начал. Ну, я ему и дал. И судье дал»
– Когда поняли, что карьеру надо завершать?
– До сих пор не понял, как все закончилось. Последний сезон провел в «Тереке» в 2009-м. До этого год и 8 месяцев в футбол не играл. Снова Грозный позвал. Неделю потренировался, вышел на замену в матче со «Спартаком». Через пять минут дышать не мог. Как будто в меня два лома крест накрест воткнули, перекрыли дыхание. Язык вываливался. Потом продышался, но все равно тяжело было. Через полтора месяца в себя пришел. Ну, и потом сказали, что в моих услугах больше не нуждаются. Езжай домой. Оставил экипировку и поехал. Ни бабосиков, ни приветиков, ничего.
– У вас в карьере было с десяток клубов. В каждом вы подолгу не задерживались. Какой клуб считаете своим?
– Никакой. Каждый клуб, за который выступал, был моим. Играл за эмблему, за город. Сегодня я свободный человек.
– Вас в первую очередь запомнили как грубого игрока.
– Как ненормального.
– Не обидно?
– Нет. Внимания не обращаю. Кто меня знает, тот знает. За какие моменты меня удаляли? За грубую игру? Когда? Видел на ютубе видео, как меня выгнали?
– Смотря какое.
– Посмотри. Я играл за «Машук», это уже под конец карьеры. В Белгороде. Там момент был – я отдал пас в край и побежал завершать в штрафную. Вратарь выходит и играет низом. Я через него перепрыгиваю и ноги поджимаю. Судья мне показывает красную карточку. Как мне реагировать на это? Или судья, который ставит пенальти, когда игрок сам в штрафную впрыгивает. Это нормально?
Смотреть на YouTube– А когда плевались в судей, мячом кидались?
– Я об этом и говорю. Мы ему объясняем: «Ты что делаешь? Бери камеру. Давай посмотрим». Один подбегает, мяч берет и на меня матом орет. Ну, я ему и дал. Что я должен был делать? И судье дал мячом по голове. Такой футбол – это футбол? Мяч на сторону соперника прилетает, а судья на линии уже флажком машет. Нормально? Хотя меня это, конечно, не оправдывает. Нельзя себя так вести.
– Неужели вам никогда не подсуживали?
– Были моменты. Но тут ты ничего не можешь сделать. Это судья такой. Сегодня он один, завтра приезжаешь – другой. На хрена такие вещи делать? Будь собой. У него, как шапка, власть меняется. Как к нему относиться? «Да, ваше величество. Вы правы, господин судья». Так? С какой стати правы, если не правы? Потом судейская коллегия уберет его на один матч, а мне куковать.
– В Сочи и Абхазии вас узнают?
– А что меня узнавать? Я же гражданин простой, никаких заслуг не имею. В Абхазии знают, что пытался играть в футбол, не более того. И что дальше? Жизнь продолжается, на этом все не заканчивается. Есть работа, которая нравится. Нужно жизнь детей строить. Дальше видно будет. Лишь бы здоровый был.
Фото: РФПЛ, РИА Новости/Саид Царнаев, РИА Новости/Владимир Федоренко, ФК «Динамо»
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
