На прошлой неделе простого британского болельщика потрясла новость о том, что народное достояние – лондонский стадион «Уэмбли» – может быть продан. Да не кому-нибудь, а американскому бизнесмену! Изначально речь шла о сумме 600 миллионов фунтов, что тоже наводило на размышления: как можно продавать арену за такие деньги, если ее реконструкция обошлась в 757 миллионов?
Чуть позже выяснилось, что федерация футбола Англии – действующий владелец «Уэмбли» – оценивает сделку не менее чем в 1 миллиард фунтов, так как около 400 миллионов можно заработать на проведении матчей сборных и кубковых игр. Но людей все равно смущает персона потенциального покупателя. В большей степени, чем сам факт продажи. Все-таки стадион вплоть до 1999 года и не принадлежал федерация, а на сегодня это единственная организация такого рода, владеющая ареной. Долги федерации по делам стадиона составляют 113 миллионов фунтов, и рассчитаться нынешними темпами получится не раньше 2024 года.
Итак, кто же такой этот бизнесмен из США? 67-летнего Шеда Хана правильнее было бы назвать американцем пакистанского происхождения. Прямо сейчас его состояние оценивается в 7,2 миллиарда долларов, в списке Forbes Шед находится на 217-й строчке.
Хан родился в Пакистане в семье профессора математики и продавца геодезического оборудования. С ранних лет отец приучал Шеда грамотно вести бизнес: в школе мальчик продавал одноклассникам радиостанции собственного производства и сдавал им в аренду комиксы. Но настоящей страстью Хана был спорт – он часами зависал на местном стадионе, наблюдая за играми в крикет. Обычно они с отцом попадали на матчи бесплатно, проходя на арену сильно после стартового свистка.
В 16 лет Шед уехал в Америку изучать машиностроение в университет Иллинойса. Осознав, что с арендой за жилье (2 доллара за ночь) рано или поздно придется считаться, Хан на следующий же день после приезда нашел свою первую работу – за 1 доллар 20 центов в час он мыл посуду в ресторане.
Полноценное же трудоустройство случилось позже. Шед оформился в автомобилестроительную компанию Flex-N-Gate и, отработав там 13 лет, купил ее за 800 тысяч долларов. Первое время фирма поставляла бамперы из Японии, вскоре стала монополистом на этом рынке, а в 2012 году ежегодный оборот продаж Flex-N-Gate в США составил 3,5 миллиарда долларов. У компании Хана 62 филиала по всему миру и 24 тысячи сотрудников.
В 1991-м Шед получил американское гражданство, а через 19 лет впервые попытался исполнить детскую мечту: получить в собственность спортивный клуб. Прицеливался Хан на 60 процентов акций команды НФЛ «Сент-Луис Рэмс», но сделка была заблокирована миноритарием Стэном Кронке, который по совместительству владеет лондонским «Арсеналом».
Шед не опустил руки и еще два года спустя все же купил клуб НФЛ – «Джексонвиль Джагуарс» за 770 миллионов. А вскоре дело дошло и до покупки футбольной команды «Фулхэм», тогда еще выступавшей в премьер-лиге. Сейчас клубы движутся в диаметрально противоположных направлениях. «Джексонвиль» в прошлом сезоне впервые за долгое время вышел в плей-офф НФЛ и остановился в шаге от попадания в Супербоул. «Фулхэм» вылетел в чемпионшип и борется за то, чтобы вернуться в элиту.
Покупка и содержание сразу двух спортивных активов не мешают Хану вкладываться и в другие сферы. В 2016-м он за 225 миллионов фунтов купил отель Four Seasons в Торонто, еще раньше – яхту и три самолета. В Иллинойсе у Шеда пентхаус стоимостью 8 миллионов, во Флориде – еще более солидные хоромы за 11,5 миллиона. При этом Хан помнит и о главном: не так давно он пожертвовал альма-матер – университету Иллинойса – 10 миллионов на научные исследования.
В Англии переживают, что миллиардер будет использовать «Уэмбли» исключительно под коммерческие нужды, и сборная рано или поздно покинет арену. В США беспокоятся о том, что «Джагуарс» переберутся из Джексонвиля в Лондон на постоянную основу. С 2013 года команда НФЛ стабильно играет один домашний матч сезона в столице Англии и будет это делать еще минимум семь лет.
Сам Хан спешит заверить, что готов предоставить «Уэмбли» национальной сборной Англии, «если та сама выберет такой вариант». А заодно напоминает, сколько всего хорошего он сделал для стадиона в Джексонвиле, дважды его реконструируя и облагораживая прилегающую территорию, чтобы местная команда продолжала там играть в комфортных условиях. В общем, глобальных перемен ждать, по словам Шеда, не стоит.
Знаете, кто последний раз давал такие же красивые обещания? Стэн Кронке, утверждавший, что начало строительства стадиона на месте старого ипподрома Hollywood Park на юго-западе Лос-Анджелеса в 2014-м не будет иметь ничего общего с НФЛ или переездом его команды «Рэмс» из Сент-Луиса.
13 августа 2016 года «Рэмс» перебрались в Лос-Анджелес. Следующее за Кронке слово по традиции должен взять Хан.
Фото: Logan Bowles / Stringer / Getty Images Sport / Gettyimages.ru
