— В минувшем туре всех удивила победа проблемного «Амкара» над лидером. Как это возможно, стало видно из послематчевого интервью Александра Рязанцева: он с хорошей спортивной злостью говорил о готовности биться, несмотря на все проблемы. У СКА была такая злость?
— Никто не махнул рукой, просто у ребят не получалось так, как хотелось бы. Строили игру и тренировочный процесс, исходя из сильных качеств футболистов. Подбор упражнений, моделирование ситуаций. Но одно дело тренироваться и играть на сборах, забивая восемь голов, а другое – официальные матчи, где степень ответственности и уровень сопротивления выше. Вот и не получалось: хотели, но мастерства, чтобы забить не хватало. А без голов – нет побед.
— Прямо беспросвет в атаке?
— Можно было там пенальти поставить, здесь поставить, вот сейчас вспоминаю моменты, но, что получалось на тренировках переносить на игры не получалось. А команде не хватало для этого опыта, пока способны выполнять требования только на тренировках. Научить показывать наработанное в условиях сопротивления – на это не хватило времени. Волшебных упражнений и пилюль, заветного слова, увы, нет. В том-то и дело. Вот садимся за разбор игры, и они сами удивляются: как не сделали то, о чем говорили накануне. С неба же не свалиться, только через работу. И вот только в последней игре с «Ахматом» какие-то робкие наметки появились.
— Но спастись все равно уже было нереально?
— Обычно как спасаются, приглашают в команду шесть-семь опытных человек. Вы упомянули Рязанцева и «Амкар». Вот у Перми есть человек, который забивал «Барселоне» в Лиге чемпионов, играл в сборной – при всех сложностях, они могут давать результат здесь и сейчас. Большие игроки требуют больших расходов. Другой путь – использовать недорогих игроков, но с большой перспективой, более долгий. Время нужно. Только многократные монотонные повторения дадут эффект.
— Недавно Александр Панов, подводя для нас итоги матча Россия – Франция, говорил о низком уровне нашей премьер-лиги, а ваш СКА привел как образец антифутбола за автобус в выездном матче со «Спартаком». Сыграть по-другому в Москве не представлялось возможным?
— Вряд ли. Соперник не давал поднимать голову, некоторые ребята просто оробели на таком стадионе. Смотрим потом в спокойной обстановке моменты, а они удивляются, как можно не обработать мяч, не отдать пас.
— Да. Так из обороны не выйти.
— Пас не в ту ногу, пас в противоход. Все срывается в начале стадии. Как тут играть первым номером? Сравните качество и стоимость игроков. Автобус не от хорошей жизни. С «Уралом» вот попытались раскрыться – наказали сразу. Осознанно шли на риск, и что выходит: со «Спартаком» могли вырвать ничью, а с «Уралом» получили нехороший счет.
— Опять же Рязанцев рубанул, что Пермь в премьер-лиге нужна только футболистам. В Хабаровске как с этим?
— Есть желание. При первом знакомстве с руководством мне было сказано: «Мы все понимаем, готовы работать на перспективу».
— А вы?
— Сказал, что надо набраться терпения.
— Его руководству не хватило?
— Сам удивился, когда в автобусе после «Ахмата» зашел этот разговор. Но принял доводы руководителя. Они имеют под собой основу: раз команда не забивает, то максимум можно выдавливать только ничьи. У руководства моет быть свое видение, вправе были считать, что результат был возможен здесь и сейчас.
— Вы сами называли фамилии опытных игроков, которые могли оказаться в команде, но не захотели ехать на Дальний Восток. Какие тогда к вам вопросы?
— От комплектования команды устранился. Не влезал в трансферные моменты, чтобы не возникало подозрений в протекционизме. Просил говорить мне о тех, кого хотят привлечь, но требовать: «Дайте мне Иванова, Петрова или Сидорова»… Не хотел, чтобы шли разговоры о лоббировании мной какого-либо игрока. И не вижу тут проблемы. Селекционный отдел должен подбирать варианты, а уже по ним тренер решать. На сборах до четырех утра смотрел подготовленные ролики с кандидатами, и только сообщал свое мнение трансферной службе.
— Довбня действительно может оказаться в ЦСКА?
— Рассказывали, что такая информация появилась в интернете, но сам не вникал. Если это не плод чьих-то фантазий, то, конечно, было бы престижно.
— Вратарь – главный актив клуба?
— Может остаться. Думаю, предложения у него будут. Но мне сложно комментировать.
— Кстати, Довбня рассказывал нам в интервью, что Дальний Восток – особый регион, где из-за всем известных сложностей, проявляется твой мужицкий дух, мужское начало. Прочувствовали?
— Могу только присоединиться к этим словам. Сразу сказал руководству: «Всех игроков, которые здесь адаптировались, так просто отдавать нельзя». Конечно, не каждый мог помочь по своему уровню, но те, кто привычен к местным условиям, перелетам, нагрузкам – на вес золото. Скажу даже больше: игроки в Хабаровске ценнее тренера.
— Логика понятна.
— Вот именно. Можно накупить игроков, а они через два тура начнут собирать чемоданы: «Извините, я погорячился, мне здесь не нравится». А те, кто адаптирован, все знают, как с минимальными потерями выходить из постоянных перелетов.
— Ваш коллега Александр Григорян несколько раз возвращался на Дальний Восток. Вы бы пошли еще раз, если бы возник интересный вариант?
— Вот Григорян и адаптировался к перелетам (смеется). Его может и напрягает, но не пугает. У меня тоже особых проблем не было, разве что больше следил за общим состоянием здоровья. Все-таки 20-30 лет это одно, 40-50 – уже другое. Организм по-разному реагирует, поэтому надо проверять все, кровь сдавать. Известны же случаи, когда игроки здесь два-три года вроде нормально выступали, а потом что-то щелкает, и все.
— Реальность оказалась тяжелее ожиданий?
— Знал, что будет непросто, но я не новичок же. В бытность игроком и тренером посещал Хабаровск и Владивосток, поэтому представление имел. Но после очередного восьмичасового полета понимаешь: выполнять в таком состоянии упражнения повышенной интенсивности будет непросто. Игрокам можно только посочувствовать.
— А вы с ними попрощались там же у автобуса в Грозном, в котором вам объявили об отставке?
— Не совсем. Разговор с руководством начался в автобусе, а потом продолжился в гостинице. Официальный представитель клуба собрал команду и сделал объявление.
— Как отреагировали команда?
— Были крайне удивлены.
— Не просили вас оставить?
— Не знаю. Не хожу и не слежу же кто там, что делает. С командой вел себя естественно. Антагонизмов и противоречий с командой не было. Могло быть недовольство? Так всегда бывает, когда на поле выходят 14 человек, а в составе 20 с лишним. Это общая история.
— В интервью по горячи следам вы сказали, что неинтересно, кто станет преемником. В этих словах при желании можно услышать обиду.
— Какие обиды? Может меня не так поняли, но имел ввиду, что мое мнение здесь уже неважно. Это все дела руководства. Так мне, конечно, интересно будущее команды. Переговорили: так значит так. Если клубу будет лучше, давайте расходится.
— Что делать вашему преемнику в оставшихся турах?
— Сейчас есть время присмотреться к народу, который есть в команде, и сформировать костяк на будущий год.
— А вы были готовы работать в ФНЛ?
— Почему нет? Была бы цель, мотивация, то ФНЛ, ПФЛ – без разницы. Главное, чтобы проект был с задачами, а не просто перекантовываться. Изначально мы обсуждали контракт на полтора года, проговаривали: если команда не остается в премьер-лиге, готовим состав на будущий сезон и возвращаемся. Но что-то в планах поменялось. Сам я не отказывался, так как действительно видел у ребят прогресс.
— Раз заранее обсуждали возвращение из ФНЛ, то сейчас чудес от вас не ждали?
— Задачи остаться не было, были только пожелания. Конечно, надеялись, что попрет, отставание начнет сокращаться, появится интрига. Не получилось, и курс был скорректирован.
— По-вашему, новый курс еще выведет СКА в высшую лигу?
— С этими ребятами вполне можно вернуться.
Фото: РИА Новости/Алексей Филиппов, РИА Новости/Евгения Новоженина
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
