Месяц назад вы сказали, что скоро вернетесь. Как чувствуете себя сейчас?
– Гораздо лучше. Я уже тренируюсь с мячом на поле. Думаю, к январю буду полностью здоров и полечу с командой на сборы. Вообще я должен был восстановиться быстрее, но операция оказалась более сложной, чем предполагалось изначально.
– Писали, что вы можете пропустить из-за травмы весь сезон, но Мирча Луческу все равно внес вас в заявку.
– Я разговаривал с тренером, с людьми из клуба. На меня рассчитывают. Я и сам на себя рассчитываю, потому что хочу играть. К тому же у меня контракт, который действует до июля. Что будет дальше, сказать сложно. Речи о его продлении не шло, ведь я совсем не играю. Поэтому сейчас самое важное как для клуба, так и для меня – скорее восстановиться и вернуться на поле.
– Когда травмирован, тренируешься меньше?
– Наоборот, я приезжаю на базу на час раньше остальных, а уезжаю – на час позже. То есть каждый день – минимум три часа занятий. Вряд ли кто-то представляет, через что мы проходим.
Открыть видео– Эта травма колена – уже третья в вашей карьере. У вас никогда не было мыслей, чтобы бросить все и закончить с футболом?
– Такие вещи действительно лезли в голову. Особенно после весеннего матча со «Спартаком», когда услышал диагноз и понял, что это опять та самая травма и нужно делать операцию. Подумал: тебе уже 32 года, может, пора заканчивать? Но желание моей семьи в итоге перевесило – они мечтали снова увидеть меня на поле. Да я и сам понял, что хочу играть. Смотреть матчи со стороны – невероятно тяжело, я сильно переживаю. Ты не можешь поговорить с ребятами, подсказать им. В такие моменты сердце разрывается! Лучше самому быть там, на поле, чем наблюдать с трибуны.
– Во время финала Кубка вы находились на скамейке запасных, а перед каждым матчем на «Петровском» настраиваете партнеров в туннеле. Не думали стать тренером?
– Были такие мысли. Не знаю, получится ли из этого что-то. Может, действительно выучусь на тренера или начну работать с детьми. Но сейчас я хочу одного – вернуться на поле.
– После операции вам пришло письмо от «Реала», в котором клуб пожелал скорейшего выздоровления. Инициаторами были Роналду с Пепе?
– Почему? Насколько я понял, это сделал именно клуб. Хотя я тогда сильно удивился, конечно. Мне приходили письма от многих команд, писали из Португалии. Но чтобы мадридский «Реал»… Это был сюрприз.
Мигель Данни– Я разговаривал с тренером, с людьми из клуба. На меня рассчитывают. Я и сам на себя рассчитываю, потому что хочу играть. К тому же у меня контракт, который действует до июля. Что будет дальше, сказать сложно.
–Что вы чувствовали, когда сборная Португалии выиграла Евро-2016?
– В первые мгновения – абсолютное счастье, потому что мы все шли к этой цели много-много лет. Но в глубине души было немного грустно, потому что я осознавал, что мог бы тоже быть там, на «Стад де Франс». Финал я смотрел дома в Португалии, вместе с семьей и близкими друзьями.
– Вас удивило, что на последних минутах со скамейки командовал уже не Фернанду Сантуш, а Роналду?
– Просто Криштиану был травмирован и пытался хоть как-то помочь. На поле и за его пределами я знаю Роналду как отличного парня. Он любит шутить, смеяться. Да, кто-то говорит, что Криштиану высокомерный. Но послушайте, каждый раз, когда он выходит на улицу, к нему подходит 200-300 человек! В какой-то момент можно не выдержать, вскипеть. Такое случается со всеми, это нормально.
В «Маритиму» вы работали с Анатолием Бышовцем и как-то назвали его самым необычным тренером в карьере.
– Пепе в жизни такой же жесткий, как на поле?
– Пепе я знаю очень давно – с тех пор, как мы вместе играли в «Маритиму». И вот тогда он действительно действовал жестко и грубо. Но после перехода в «Реал» Пепе сильно изменился. Поверьте, в жизни он очень спокойный.
– Вы часто забираете с тренировки детей – Франсишку и Бернарду. На какой позиции они играют?
– Оба – полузащитники. И знаете, я ими очень доволен. Недавно они выиграли с «Зенитом» Кубок и заняли второе место в чемпионате, где выступают ребята старше их. У Франсишку и Бернарду российское гражданство, они знают язык. Причем говорят намного лучше меня. Супруга, кстати, тоже говорит по-русски лучше, потому что занимается с преподавателем.
– Вы сами выросли в Венесуэле. У вас было трудное детство?
– Когда я там жил, в стране было намного спокойнее, чем сейчас. Можно было купить любые продукты в магазине, дети играли на улице. Да, были проблемы с безопасностью, но они есть в любой стране. Я очень люблю Венесуэлу, но мне грустно смотреть на то, что там происходит. Смена президента, политика: люди, у которых есть деньги, не могут прокормить свою семью. Надеюсь, что в ближайшее время ситуация изменится. Все-таки в Венесуэле у меня осталось много родственников: сестра с мужем, племянники, дядя, тетя, двоюродные братья.
– Ваш папа рассказывал, что в детстве вы увлекались велосипедным спортом. Почему выбрали футбол?
– Вообще самыми популярными видами спорта в Венесуэле были баскетбол и бейсбол. Кстати, я довольно неплохо в них играл. Велосипедным спортом тоже занимался. Но так как мои родители – португальцы, дома у нас ловило португальское телевидение, где постоянно показывали футбол. Мне это очень нравилось: я часто его смотрел и с самого раннего детства мечтал стать профессиональным футболистом.
– У отца до сих пор открыт свой ресторан?
– Да, раньше он был в Венесуэле, но когда родители вернулись в Португалию, открыли его на Мадейре. Помню, если в детстве я плохо себя вел, папа наказывал меня и отправлял в ресторан мыть посуду.
Мигель Данни– Я разговаривал с тренером, с людьми из клуба. На меня рассчитывают. Я и сам на себя рассчитываю, потому что хочу играть. К тому же у меня контракт, который действует до июля. Что будет дальше, сказать сложно.
– В 15 лет вы переехали на Мадейру, хотя ваши родители остались в Венесуэле. Как так вышло?
– Однажды в Венесуэлу приехал «Маритиму», а друг моего отца сказал, что меня могут просмотреть. Все произошло очень быстро: я им понравился и уже через месяц уехал вместе с командой на Мадейру. Там я жил с бабушкой и дедушкой, ну а потом в Португалию вернулись родители.
– У отца до сих пор открыт свой ресторан?
– Да, раньше он был в Венесуэле, но когда родители вернулись в Португалию, открыли его на Мадейре. Помню, если в детстве я плохо себя вел, папа наказывал меня и отправлял в ресторан мыть посуду.
– В 15 лет вы переехали на Мадейру, хотя ваши родители остались в Венесуэле. Как так вышло?
– Однажды в Венесуэлу приехал «Маритиму», а друг моего отца сказал, что меня могут просмотреть. Все произошло очень быстро: я им понравился и уже через месяц уехал вместе с командой на Мадейру. Там я жил с бабушкой и дедушкой, ну а потом в Португалию вернулись родители.
Мигель Данни– Я разговаривал с тренером, с людьми из клуба. На меня рассчитывают. Я и сам на себя рассчитываю, потому что хочу играть. К тому же у меня контракт, который действует до июля. Что будет дальше, сказать сложно.
– У отца до сих пор открыт свой ресторан?
– Да, раньше он был в Венесуэле, но когда родители вернулись в Португалию, открыли его на Мадейре. Помню, если в детстве я плохо себя вел, папа наказывал меня и отправлял в ресторан мыть посуду.
Однажды в Венесуэлу приехал «Маритиму», а друг моего отца сказал, что меня могут просмотреть. Все произошло очень быстро: я им понравился и уже через месяц уехал вместе с командой на Мадейру. Там я жил с бабушкой и дедушкой, ну а потом в Португалию вернулись родители.
– В 15 лет вы переехали на Мадейру, хотя ваши родители остались в Венесуэле. Как так вышло?
– Однажды в Венесуэлу приехал «Маритиму», а друг моего отца сказал, что меня могут просмотреть. Все произошло очень быстро: я им понравился и уже через месяц уехал вместе с командой на Мадейру. Там я жил с бабушкой и дедушкой, ну а потом в Португалию вернулись родители.
– У отца до сих пор открыт свой ресторан?
– Да, раньше он был в Венесуэле, но когда родители вернулись в Португалию, открыли его на Мадейре. Помню, если в детстве я плохо себя вел, папа наказывал меня и отправлял в ресторан мыть посуду.
– В 15 лет вы переехали на Мадейру, хотя ваши родители остались в Венесуэле. Как так вышло?
– Однажды в Венесуэлу приехал «Маритиму», а друг моего отца сказал, что меня могут просмотреть. Все произошло очень быстро: я им понравился и уже через месяц уехал вместе с командой на Мадейру. Там я жил с бабушкой и дедушкой, ну а потом в Португалию вернулись родители.
– У отца до сих пор открыт свой ресторан?
– Да, раньше он был в Венесуэле, но когда родители вернулись в Португалию, открыли его на Мадейре. Помню, если в детстве я плохо себя вел, папа наказывал меня и отправлял в ресторан мыть посуду.
– В 15 лет вы переехали на Мадейру, хотя ваши родители остались в Венесуэле. Как так вышло?
– Однажды в Венесуэлу приехал «Маритиму», а друг моего отца сказал, что меня могут просмотреть. Все произошло очень быстро: я им понравился и уже через месяц уехал вместе с командой на Мадейру. Там я жил с бабушкой и дедушкой, ну а потом в Португалию вернулись родители.
Однажды в Венесуэлу приехал «Маритиму», а друг моего отца сказал, что меня могут просмотреть. Все произошло очень быстро: я им понравился и уже через месяц уехал вместе с командой на Мадейру. Там я жил с бабушкой и дедушкой, ну а потом в Португалию вернулись родители.
– У отца до сих пор открыт свой ресторан?
– Да, раньше он был в Венесуэле, но когда родители вернулись в Португалию, открыли его на Мадейре. Помню, если в детстве я плохо себя вел, папа наказывал меня и отправлял в ресторан мыть посуду.
– В 15 лет вы переехали на Мадейру, хотя ваши родители остались в Венесуэле. Как так вышло?
– Однажды в Венесуэлу приехал «Маритиму», а друг моего отца сказал, что меня могут просмотреть. Все произошло очень быстро: я им понравился и уже через месяц уехал вместе с командой на Мадейру. Там я жил с бабушкой и дедушкой, ну а потом в Португалию вернулись родители.
– У отца до сих пор открыт свой ресторан?
– Да, раньше он был в Венесуэле, но когда родители вернулись в Португалию, открыли его на Мадейре. Помню, если в детстве я плохо себя вел, папа наказывал меня и отправлял в ресторан мыть посуду.
– В «Маритиму» вы работали с Анатолием Бышовцем и как-то назвали его самым необычным тренером в карьере. В чем это проявлялось?
– Для меня было непривычно, потому что до этого я успел перейти в «Спортинг» и, вернувшись в «Маритиму», столкнулся с совершенно другим менталитетом. При Бышовце были очень тяжелые тренировки и слишком много бега. Я поначалу думал: «Зачем мне все это? Я же и так в порядке». Но однажды Анатолий подошел ко мне: «Не будешь работать – отправлю во вторую команду». Со временем я начал делать то, о чем он просил. Было тяжело, но, думаю, он многому меня научил.
– Президент «Маритиму» Карлуш Перейра как-то сказал: «По сути, Бышовца уволил Данни». Якобы у вас с тренером произошел конфликт, а в клубе решили встать на сторону игрока.
– Дело было не только во мне. У него случались конфликты с другими футболистами и даже с самим президентом, с которым мы, кстати, до сих пор большие друзья. В общем, недовольны были все. Вот в клубе и решили, что лучше расстаться с тренером.
Автор: Екатерина Гаранина
Фото: РИА Новости/Владимир Федоренков
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
