Знаменитый полузащитник «Зенита» Дмитрий Баранник всю свою карьеру в отечественном футболе провел за родной клуб, после чего уехал в Норвегию. В преддверии 100-летия «Зенита» чемпион СССР 1984 года рассказал «Матч ТВ» о своем пути в команде.
Из интервью вы узнаете:
- на тренировках «Зенита» не было красного цвета;
- символическая сборная команды за 100 лет по версии Баранника;
- почему Андрей Аршавин стоит особняком среди всех футболистов «Зенита»;
- почему не состоялся переход в «Спартак» и другие клубы, и как за ним охотился ЦСКА.
— «Зенит» отмечает 100-летие. Что для вас значит этот клуб?
— Для меня, как ленинградца, «Зенит» всегда был, есть и будет любимым футбольным клубом нашей страны. Понятно, что, отыграв со стрелкой на груди практически 18 лет, а это 8 лет в футбольной школе «Зенит» и 10 лет в клубе «Зенит», эта стрелка уже отпечаталась на теле.
Как для Ленинграда, так и для Санкт-Петербурга «Зенит» является флагманом. И в Советском Союзе огромное количество людей ходило на футбол, команду поддерживал весь город, и ее успех был успехом всех ленинградцев, как сейчас успех «Зенита» — это успех всего Санкт-Петербурга.
— Легендарный спартаковец Никита Симонян говорил, что если его разрезать пополам, то внутри он будет красно-белым. К вам применима любовь к клубным цветам?
— Даже в одежде стараюсь придерживаться зенитовских цветов. Мы воспитаны были на том, что красного цвета у нас на тренировках не было. Однако в Норвегии мне довелось играть за одну команду, чьи цвета были красно-белыми. Об этом факте я мало кому рассказываю (смеется).
На самом деле я просто люблю футбол и спорт, «Зенит» для меня дорог. Я 52 года кроме футбола больше ничем не занимался. И если меня разрезать, то внутри найдете футбольный мяч. Возможно, он бело-синий.
— Чемпионство 1984 года — самое важное событие в спортивной карьере?
— Наверное, это стало самым важным уже по прошествии каких-то лет, потому что все осознали, что мы сделали. Такого больше не повторится, ведь нет уже такой страны. И это был единственный раз, когда в Советском Союзе чемпионство выиграла ленинградская команда.
Многие говорят о той нашей победе. Но когда ты молодой, все ощущается немножко иначе. Считаю, что у меня есть очень много других событий, которые если и не перевешивают, но они тоже очень значимы в моей жизни, в том числе в Норвегии. Как-никак, я был первым среди отечественных футболистов, кто стал капитаном зарубежного клуба. И сейчас понимаю, горжусь, что мне была оказана такая честь, что это признание моего таланта, уважение ко мне как к футболисту.
Слава богу, «Зенит» оказывает внимание ветеранам, на 100-летие клуба приглашены практически все ребята. Поэтому мы сейчас живем на том багаже, который заложили очень много лет назад.
— Та победа — это сенсация или команда заслужила?
— Все в нашей жизни - определенная сенсация. Конечно, когда «Зенит» ни разу не выигрывал чемпионат, а был только бронзовым призером в 1980-м, подобный успех кем-то может считаться неожиданным. Тот чемпионат СССР можно смело называть малым чемпионатом Европы, в нем играли сильнейшие украинские, грузинские, азербайджанские, белорусские команды — уровень турнира был высочайшим.
До сих пор убежден, что все эти ребята, которые были в команде 1984 года, спокойно могли бы конкурировать и сейчас за место в «Зените». Считаю, что наша команда была очень сильной, сплоченной. У нас был тренер, сумевший все вот эти нюансы собрать воедино. И, конечно, в спорте всегда есть момент везения, момент случая. Звезды сошлись!
— «Зенит» проводил исследование, согласно которому за клуб болеют 19 миллионов россиян. Как думаете, их количество уже перевалило за 20 миллионов?
— Надеюсь (улыбается). Но это все относительно. Показатель, как за тебя болеют на трибунах дома и в гостях. «Зенит» — самая посещаемая команда в домашних матчах, наряду со «Спартаком» собирает большую аудиторию на выездных играх. Так что «Зенит» популярен, он является топ-клубом.
— Народной командой можно назвать?
— Я не люблю такие громкие слова. Наверное, «Спартак» когда-то был такой командой. Хотя у меня нет антипатии ни к «Спартаку», ни к «Динамо», ни к ЦСКА, у меня прекрасные отношения со многими ветеранами этих клубов. И в наше время не было такого антагонизма. Я человек футбольный, уважаю людей, которые умеют играть и уважают футбол. Вот это для меня очень важно. Поэтому мне многое не нравится в «Спартаке», что там происходит на бровке, но мне нравятся многие футболисты «красно-белых».
— Ваша версия символической сборной «Зенита» за 100 лет?
— В воротах Миша Бирюков. Справа в защите — Коля Ларионов, хотя лучше Анюков, а Ларионова выше поднять. Центральные защитники — Леша Степанов и Хаген, мой норвежец. Это точно стена была бы в обороне. Левый защитник — Дуглас Сантос. В середине поля — Витсель и Сережа Веденеев. Слева в полузащите — Валера Брошин. В нападении — Желудков, Аршавин, Кержаков.
— А тренер?
— Павел Федорович Садырин.
— О себе вы скромно умолчали.
— Я всегда был хорошим футболистом. Но выбрал Валеру Брошина, могу сравнить его с Цымбаларем — талантищи, техничные и злые игроки. А я доволен своей карьерой, своим местом в этой жизни.
— Самый топовый, кого видели?
— Многих талантливых ребят видел из более молодых поколений, но Андрюша Аршавин стоит особняком. Он доказал свой уровень, потому что заиграл в сильном иностранном клубе, а это большой показатель. То, что он сделал на международной арене, дорогого стоит.
— А как Ленинград праздновал победу 41 год назад?
— После игры мы поехали отмечать, хорошо посидели. Люди подходили, хлопали по плечу и говорили, что мы молодцы. Мы были доступны для болельщиков. Наверное, до конца не понимали всего того, что произошло, потому что вдруг неожиданно нам стали предлагать купить дубленки, шапки, спрашивали про жилплощадь, есть ли желание приобрести «Волгу» или «Жигули» без очереди. Хотя денег на машину не было, и у кого была возможность, наскребали, брали взаймы, а после перепродавали и получали разницу, равную трем годовым зарплатам.
Вот такая правда жизни, которой не нужно стесняться. «Зенит» в советское время всегда был самой низкооплачиваемой командой, зарплаты были скромными. Возможно, такие доходы делали нас народной командой, мы летали не в космосе, а были рядом с рядовыми гражданами.
— Неужели не было премии за чемпионство?
— Никаких. Только грамота и медаль. У меня этих грамот дома полно, уже устал от них. Я-то еще в жизни устроился, а есть ребята, кто живет на маленькие пенсии. Благо, что «Зенит» помогает ветеранам, здесь в клубе молодцы, уважение им за это. И низкий поклон Александру Ивановичу Медведеву, который ввел в клубе пенсию для нас.
— Что за история с дубленкой?
— Купил ее после чемпионства, мы же в СССР жили, бесплатно ничего не было. Тогда выйти в дубленке на улицу — ты уже все, Саша Мостовой, Царь! (Смеется).
Мне повезло, когда попал в «Зенит». С 1982 года играл за юношескую сборную, стал бронзовым призером чемпионата Европы. Заграничных выездов было много, была возможность покупать современные и яркие вещи, не такие, что продавались у нас в магазинах.
— А автомобиль вы все же купили?
— Так получилось, что я был самым последним, кому предоставили эту возможность. Сначала мне обещали машину, а потом все время говорили: «Дима, ну ты же за памятники играешь, ты же здесь родился, у тебя же бабушка-блокадница с дедушкой». В итоге все же дали купить белую «Волгу», я немножко поездил на ней, а потом она уехала куда-то в Азербайджан или в Армению.
— «Зенит» долгие годы не мог похвастать титулами. Променяли бы родной клуб на более статусную команду и трофеи?
— Без лишней скромности скажу, меня Константин Иванович Бесков приглашал в «Спартак».
— Почему не сложилось?
— Вроде бы в начале 1982-го Сережа Швецов перешел в «Спартак», его заклевали за это. В то время никто не мог подойти напрямую к игроку, скорее нащупывали почву. Еще мне рассказывали, что Лобановский интересовался мной. Возможно, оно и к лучшему, что не ушел. Был бы я в «Спартаке», сейчас, наверное, так в Питере не принимали бы. Хотя вот Сашу Панова тоже пригласили на юбилей «Зенита».
— Кто еще звал?
— ЦСКА года три-четыре гонялся за мной, а «Зенит» меня прятал по пансионатам. Я же призывного возраста был, и один раз армейцам практически удалось меня затащить к себе. Это вообще уникальная история, думаю, такого больше не было.
— Рассказывайте.
— В начале 1988 года за мной из Москвы приехал полковник, пришел к родителям домой, сказал, что на улице меня ждут автоматчики, но ему нужно только поговорить со мной. А это был тяжелый год для «Зенита», ушел Садырин, тренеры часто менялись, и я устал бегать от армии. В итоге поговорил с полковником, он сказал, что нужно прийти в военкомат, а после Нового года в Москве будет присяга, потом сборы. Служебная квартира гарантирована, машина тоже.
В то время я был прописан у родителей в Красногвардейском районе, а жил на Гражданке. И мой военком слезно просил выписаться и возвращаться в Калининский район, мол, из-за меня ему никогда не дадут одну звезду, и он так и останется капитаном.
И вот я, видя, что творится в команде, никого не предавая, иду в военкомат, отдаю свой паспорт. Военком счастливый, забрал мой паспорт, задание страны выполнил. Через 10 дней звонок: «Приезжай». Прихожу, он швыряет паспорт и бурчит, как я ему надоел (смеется). Дело-то в чем? Был такой представитель обкома партии Ленинграда и области товарищ Зайков, его перевели в ЦК в Москву. И ему позвонили из «Зенита», рассказали, что меня в ЦСКА забрать хотят. Вот товарищ Зайков на своем уровне решил вопрос: Баранника забирать нельзя. Так я и остался в «Зените».
Еще приглашал Евгений Кучеревский в «Днепр». Это был 1989 год. По-моему, я был первым футболистом, за которого хотели заплатить миллион рублей. По тем деньгам это было очень серьезно. В «Зените» тогда сменилось руководство, нам на руки отдали контракты. И я клубу сказал, что уезжаю. Даже съездил с женой на Украину, посмотрел служебную квартиру и договорился о переходе.
— И вновь остались в «Зените».
— Да. Команду возглавил Анатолий Дмитриевич Коньков, и никуда меня не отпустили в очередной раз. Но уже через год, где-то в октябре 1990-го, окончательно сказал всем спасибо и заявил об уходе. Мне ответили, что если перейду в любой российский клуб, то меня дисквалифицируют, не дадут играть. А в сентябре у меня дочка родилась, и я ушел из «Зенита» без денег, без всего.
Я же «Зениту» очень дешево обошелся еще в самом начале карьеры, потому что нужно было играть за памятники. И свое я за памятники отыграл. Спустя время неожиданно пришло предложение из Норвегии. Мне все равно было куда ехать, и в январе 1991-го я уехал в Скандинавию, откуда вернулся только в 2007-м.
Ни о чем не жалею в своей карьере, все получилось так, как и должно быть. Разве что вернулся бы в прошлое и научился играть на пианино или на гитаре (смеется).
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
