Юрий Заварзин проработал в большом футболе чуть менее десяти лет, но все его должности были топовыми: генеральный директор «Спартака» (это первая работа в футболе!), аналогичная должность в «Динамо» и президент РФПЛ. Историй, побед, неудач накопилось много, а в конце марта Заварзин стал президентом Общероссийской федерации футбола в залах.
«Матч ТВ» встретился с Юрием Владимировичем в его ювелирном магазине в Москве, чтобы обсудить прошлое, нынешнее и будущее российского футбола.
Главное из интервью:
- почему Романцев мог бы успешно тренировать до сих пор;
- история про спартаковскую кока-колу и вино;
- почему РФС категорически против связей с Общероссийской федерацией футбола в залах;
- как «Динамо» в нулевые не потратило ни рубля клубных денег на трансфер Манише, Дерлея и Коштинью;
- каким образом приход «Лукойла» в «Спартак» повлиял на уход Заварзина из клуба;
- Федун — плохой футбольный функционер, но заслуживает памятника от «Спартака».
Работа в «Спартаке»: уход Тихонова, феномен Романцева и трансфер Мукунку, добро на который мог дать только Олег Иванович
— «Спартак» был первым местом вашей работы в футболе. Как вы попали сразу в такой именитый клуб?
— Мы дружили и дружим с Григорием Васильевичем Есауленко, который в 90-е годы был в хороших отношениях с Романцевым, помогал ему с игроками, трансферами в «Спартаке». Я был знаком с Олегом Ивановичем, он меня пригласил поговорить. Сначала занимал должность по общим вопросам в «Спартаке», а потом меня перевели на должность генерального директора по инициативе Романцева, я отвечал за всю административно-хозяйственную деятельность.
— Период вашей работы в «Спартаке» запомнился победами в чемпионате и выступлениями в еврокубках. При этом одним из самых спорных решений при вашем руководстве является расставание с легендой клуба Андреем Тихоновым в 2000 году. Почему так случилось? Романцев не видел его в команде?
— Я в футбольную часть никогда не лез, потому что каждый должен заниматься своим делом. Вмешательство в футбол, тренировочный процесс — табу, это все лежало на плечах Романцева, кроме него, в этот процесс никто не вмешивался. Оттуда и были успехи, Олег Иванович единолично всем управлял.
— Хаджи говорил, что конфликт мог начаться с того, что Тихонов в один момент пришел у вас спросить насчет премии команде, а вы передали Романцеву, что тот надоел канючить. Могло быть такое?
— Такого быть не могло, у меня со всеми были нормальные отношения. Тихонов мог приходить и спрашивать про деньги, но он имел на это полное право, потому что был капитаном команды, он должен был отвечать на те вопросы, которые ему задавали игроки. Если они заработали премиальные, они обязаны были их получить — это все прописано в контракте.
С моей точки зрения, абсолютно нормальный вопрос со стороны Тихонова, поэтому я не мог сказать про то, что он канючит. Мы могли только сказать, чтобы потерпели два-три месяца, ребята всегда были готовы подождать, сегодня происходит то же самое. Никогда не было такого, чтобы кто-то кого-то обманул, потому что сарафанное радио быстро бы разнесло эту историю.
— Спустя годы можно говорить, что это решение Романцева было ошибочным?
— По живому резать никому не хочется — это всегда неприятно. Я считаю, что Романцев все делал правильно. Сейчас руководство того же «Спартака», «Краснодара», влияет на команду, игру, состав… Я считаю, это неправильно. Там, где руководство начинает влезать в игру команды, футбол заканчивается.
— В чем феномен Романцева, почему он был так успешен?
— Он достаточно харизматичный человек, был педагогом, психологом, доктором человеческих душ. Романцев понимал, что у человека внутри, «читал» футболистов как открытую книгу. Помню, был футболист в «Динамо» при Прокопенко… его стошнило в автобусе не потому, что он плохо себя чувствовал, а потому, что был на нервах. Все это должен чувствовать тренер, понимать, кого надо выпустить на поле.
Романцев учитывал очень много факторов при формировании команды: коммуникабельность человека, психологию, сыгранность. Он жил футболом, одной спартаковской семьей. Команда ему всегда верила — то, что говорил Романцев, принималось за стопроцентную истину. Эта совокупность факторов позволяла говорить о том, что кроме первого места, для «Спартака» больше ничего не существовало. По большому счету Романцев и за ничьи давал серьезный нагоняй, а сегодня некоторые после 0:0 кричат «ура». Девять чемпионских лет «Спартака» — заслуга только Романцева и его тренерского таланта.
— В стране Романцев был лучшим, но мог бы он добиться успехов в Европе, где бы ему не дали такой власти, как в «Спартаке»?
— Умный руководитель дает власть. Фергюсону давали — он был чемпионом. Как только тренер получает власть в управлении футбольным процессом — сразу приходит результат, а когда туда лезет руководство, то начинаются разрушения.
Возьмем «Лукойл» в «Спартаке», Галицкого в «Краснодаре», который, к сожалению, и в этом году не станет чемпионом, как, возможно, и все ближайшие годы. Там руководители, которые лезут в игру команды, искренне думают, что они в футболе люди номер один. Галицкий умеет зарабатывать деньги, имеет репутацию великого бизнесмена. Но у тебя есть человек, который занимается футболом, — тренер. Зачем лезть в его работу?
— Считаете, что Галицкий поступает неправильно?
— Сейчас он взял нового старого тренера, но мы же прекрасно знаем и помним, что он ему смотрит в рот. Мусаев долго работал в системе клуба, команда зарождалась при нем, он в том числе занимался формированием. Но он на футбольном поле демонстрирует то, что ему говорит Галицкий. Тогда пусть он сам станет тренером, будет заниматься тренировочным процессом, сидеть на лавке!.. Может, он этим и занимается, я не знаю.
Вот Гриша Иванов… Он сидит на лавке в «Урале», но он же не лезет в футбол. Он где-то перегибает палку, но не мешает тренеру делать свою работу. Специалист же больше и лучше разбирается в футболе, ты сам доверил ему эту должность…
— Будут люди, которые скажут: «Это его деньги, волен делать, что захочет»…
— Глупости, тогда ты не станешь чемпионом, только тратить деньги будешь. «Спартак» за 20 лет один раз стал чемпионом, а сколько средств ушло?! А Романцев девять раз брал титул без копейки. Не факт, что большие деньги гарантируют хороший футбол.
— Многие фанаты были недовольны тем, что в «Спартаке» в те годы начали появляться непонятные легионеры. Яркий пример — Мукунку. Червиченко рассказывал, что вы открывали бизнес в ДР Конго, где помогли местному футбольному клубу, а в благодарность они прислали Мукунку в «Спартак». Это так?
— Ничего подобного. Было дело, что помогал открывающейся команде в Конго, но это было на перспективу. На процессах «Спартака» это никак не отражалось. Ни один игрок не мог прийти в команду без одобрения Романцева. Раз Мукунку был в основе, значит, Романцев стопроцентно сам дал добро на этот переход. Насильно сосватать Мукунку в «Спартак» не могли. Романцев сутками просматривал матчи, игроков на кассетах, дисках.
Уход из «Спартака» из-за «Лукойла», критика от Червиченко и чеченцы вокруг клуба
— Как «Лукойл» появился в «Спартаке»?
— Я подписывал договор на спонсорскую поддержку от «Лукойла» с Вагитом Юсуфовичем [Алекперовым] и Романцевым. Мы тогда активно искали партнеров, спонсоров, которые могли бы помочь финансово и проаккредитовать строительство стадиона. Основной лейтмотив прихода «Лукойла» в «Спартак» — постройка спортивной арены, по итогу это и произошло. Тогда Федун не имел никакого отношения к футболу, были только [Ралиф] Сафин, который был инициатором данного дела, и Вагит Алекперов.
Вагит Юсуфович мне лично сказал, что «Лукойл» поступает неправильно, спонсируя «Спартак», потому что их виды спорта — технические, в основном автогонки, где можно рекламировать масла и топливо. Откровенно говоря, футбол был не сильно нужен им, договор со «Спартаком» был иррациональным решением.
Это произошло потому, что Ралиф Сафин относился к футболу с большой любовью, он был основным инициатором того, чтобы «Лукойл» стал генеральным спонсором «Спартака». А у меня была мысль на перспективу с их помощью построить стадион.
— Ваш уход как-то связан с появлением «Лукойла»?
— Да, безусловно. Потом все пошло дальше и глубже, появился Шикунов, Червиченко… Я ушел оттуда при определенных условиях.
— Произошел конфликт?
— Нет, должен управлять один человек. Генеральным директором должен был быть либо я, либо Червиченко. Что нам было делать двоим в клубе?
— Оставили пост по собственному желанию?
— Да, это работа, что делать…
— Червиченко не очень лестно отзывался о вас в интервью. Его цитата: «Заварзин был не очень самостоятельным руководителем. Он сделал все, чтобы я не попал на награждение «Спартака» в Кремле с Путиным». Можете вспомнить эту историю?
— Глупости совершенные. У меня есть фотография оттуда… там же был и Шикунов, кто мешал Червиченко пойти туда? Никто, он мог спокойно это сделать. Не знаю, по какой причине его там не было. Слышал, что в другой команде некоторых не пускала ФСО. Как я мог не пустить его? У него уже была должность в «Спартаке». Возможно, де-факто он еще был никто в тот момент.
— Можете предположить, почему Червиченко так высказывается о вас?
— Без понятия. Я с ним не ссорился, ничего плохо не делал. Он сейчас чуть ли не блогером стал — одновременно и политик, и доктор, и журналист. Бог ему судья, пусть высказывается.
Спартаковское вино и кока-кола, проект стадиона «Спартака» на Ботаническом саду, который прекратил «Лукойл»
— Тогда же была совсем иная система финансирования, чем сейчас. Что заработали, на то и существовали?
— Совершенно верно. Утром просыпаешься — думаешь, где взять денег. Засыпаешь — думаешь, где взять денег. Поэтому не было зазорным за какими-нибудь десятью тысячами долларов поехать на другой конец Москвы. Жили на то, что продавали игроков, получали с Лиги чемпионов: 500 тысяч — за ничью, миллион — за победу.
— Поэтому клуб пытался выходить на другие рынки? Была популярная история с колой, есть информация про водку…
— Водки не было, была программа с кока-колой, но не получилось. У меня по сей день осталась пара образцов, но дальше презентации это дело не пошло.
Мы в один момент решили заниматься вином, разлили 60 тысяч бутылок с эмблемой «Спартака», до сих пор две лежат у меня на даче. Но не продали ни одной бутылки, потому что начались лицензии, документы, разрешения… Когда поняли, что ступили не туда, то деньги уже были потрачены. В итоге вино разошлось по своим, осталось на память.
— Изначально проект стадиона «Спартака» планировался в районе Ботанического сада. «Лукойл Арена» — уже другая история?
— Конечно. Была глубокая проработка проекта стадиона, нам выделяли площади на 62 гектара в районе Ботанического сада, где ресторан «Охотник». Макет был, все картинки — готовые, до сих пор остались все бумаги про ту территорию. Мы рассчитывали, что стадион должен находиться недалеко от базы в Тарасовке — по Проспекту Мира было ехать совсем рядышком. Никто и из Тарасовки не собирался переезжать, думали там расширяться, улучшаться, база была готовая, и Сокольники рядом.
Провели переговоры с руководством ВДНХ, были разговоры с Юрием Михайловичем [Лужковым], он давал добро. Согласование в этом направлении велось.
— Почему все прекратилось?
— Пришел «Лукойл» — им это было уже неинтересно. Наверное, прекратилось по их инициативе.
Работа в «Динамо»: почему Федорычев был так близок к клубу и выделял свои личные деньги на трансферы Манише, Коштиньи и Дерлея
— Переходя к периоду в «Динамо»… Он был не таким удачным, как в «Спартаке». Не жалеете, что пошли работать туда?
— Меня пригласили как специалиста. Позвонили, спросили: «Ничего против «Динамо» не имеешь?» Я ответил, что нет, поехал на собеседование с Владимиром Егоровичем Проничевым (председатель общества «Динамо», бывший первый заместитель директора ФСБ России. — Прим. «Матч ТВ»). Потом повезли к [Борису] Грызлову (член попечительского совета общества «Динамо», бывший министр внутренних дел РФ. — Прим. «Матч ТВ»), третье собеседование было со Степашиным (член совета директоров «Динамо». — Прим. «Матч ТВ»). Я себя позиционирую как хозяйственный деятель, в футбольный процесс никогда не лез и не мог лезть. Для себя что-то понимаю в футболе, но не так чтобы моих знаний хватило для чемпионства.
— У «Динамо» был неплохой бюджет в те годы?
— Бюджета там не было, центральный совет денег не давал, денег никаких не было. Спонсоры давали, и руководители с кем-то договаривались. Степашин договаривался с ЮКОСом, мы пару-тройку лет играли с их наклейкой, они платили по 5 миллионов долларов в год. Это была одна статья доходов, потом нашей инициативой было договориться с Xerox.
— При этом период ознаменован звездными трансферами: Манише, Дерлей, Коштинья. Откуда на них были деньги?
— На эти трансферы свои личные деньги тратил Алексей Михайлович Федорычев.
— То есть это были не деньги клуба?
— Нет, ни в коем случае, клубных денег не было.
— Федорычев же не занимал никакую должность в «Динамо»?
— Какая-то должность у него была, но ему это особо не нужно было. У клуба была перспектива, находились в добрых отношениях с агентом Жорже Мендешом. После Прокопенко должен был приехать Сколари, именно он, кстати, порекомендовал Вортмана. В итоге Сколари уехал руководить сборной Португалии.
— Для чего тогда Федорычеву было тратить свои деньги на легионеров?
— Во-первых, он любит футбол, он сам из Красногорска, играл в дубле «Динамо». Так что только из-за любви.
— Серьезное начало, деньги-то немаленькие…
— Ну, а что делать? В конце концов, Роман Аркадьевич [Абрамович] тоже потратил свои несколько миллиардов на «Челси». Потому что были деньги. Не было бы — не потратил бы.
Федорычев относительно случайно оказался у «Динамо». Был матч «Монако» — «Локомотив». На следующий день читаю интервью Федорычева, а ему задают вопрос: «К какому российскому клубу вы лояльно относитесь?» Он ответил, что, конечно, к «Динамо», потому что когда-то имел отношение к клубу. Я понял, что он любитель «Динамо» и готов смотреть в нашу сторону.
На следующий день пришел на работу, согласовываю этот вопрос о потенциальном любителе «Динамо». Написал письмо в «Монако», он позвал на встречу. Поехали втроем. Нас поселили в гостинице, в «Эрмитаже», пошли потом к Федорычеву домой. Там я рассказал историю клуба, обрисовал бюджет, на этом и договорились.
Приехал в Москву, доложил Проничеву о новом спонсоре, готовом участвовать в развитии клуба. Федорычев хотел построить команду и стадион.
— Романцев очень лестно отзывался о Тьягу Силве. Оставить его в России после болезни было нереально?
— Очень жалею, что у нас не получилось с Тьягу Силвой. Это какой-то нонсенс. Романцев сказал, что это будет один из лучших защитников мира, а Силве тогда было 18 лет. У нас с ним был договор лет на пять, команда была на сборах в Турции, а мне Васильков звонит и говорит, что у Тьягу туберкулез. Я думаю: как туберкулез, как же он прошел УМО? Получилось, что никто его не проверил на туберкулезную палочку. Второй вопрос был — не заразилась ли команда?
Определили болезнь Силвы так: в Турции было достаточно прохладно, а он начинал задыхаться в тренировочном процессе. Так и решили проверить. В итоге Силву положили в больницу, полгода он прожил там в боксе, маму его привезли, она жила с ним там. Единственное, не оперировали его… возможно, надо было делать операцию.
Спустя шесть месяцев он уехал в Бразилию, надо было либо продолжать платить по контракту, либо разрывать его. Нашли золотую середину — расторгли по обоюдному согласию. Он в Бразилии восстановился, а потом его «ПСЖ» за 40 млн купил, мы тогда посмеялись. Парень сам по себе, кстати, очень хороший, добродушный.
— Жалеете о чем-то за период работы в «Динамо»?
— По сей день сожалею только о том, что убрали Виктора Прокопенко с Борей Стукаловым после года работы. Он был замечательным психологом, но хотелось получить результат здесь и сейчас. Федорычев пришел — деньги появились, футболисты приехали.
— От желания мгновенного результата и началась чехарда тренеров?
— Да, конечно. Ждали Сколари, а в итоге пришлось решать проблемы с тем, чтобы не вылететь. Поэтому появились Бондаренко, Гржебик, хотя насчет последнего я звонил Вячеславу Ивановичу Колоскову. Навели справки. Колосков дал нам заключение, что он достоин нашего внимания.
— Почему не получилось даже у Романцева? По сути, это же стало его завершением карьеры…
— Уйти из клуба — его личное решение. Не могу сказать, что у него было в голове. До этого у него и в «Сатурне» не все получилось. По сей день не нахожу объяснения уходу Романцева из «Динамо». По крайней мере, внешне и внутренне этому ничего не предшествовало. После поражения в Перми он сказал, что уходит из команды. Я говорю: «Ну ты что, куда ты уходишь?..»
— Пытались переубедить?
— Ему же не 18 лет было, бесполезно переубеждать — он принял решение. Но все равно считаю его гениальным, выдающимся тренером. Для себя он, видимо, решил, что закончил с футболом. Хотя уверен, что он мог бы продолжать прекрасно работать до сегодняшнего дня.
— Прям до сегодняшнего?
— Ну, а почему нет? У нас Юра Семин отлично справлялся в «Локомотиве», когда ему было за 70 лет. Если бы Романцев не вылетал из обоймы, был бы на уровне до сих пор. У него высочайший талант и приобретенные знания, харизма — все это позволяло бы ему держаться на плаву.
Темный период: призывы болельщиков «Динамо» покинуть клуб, критика от Булыкина и Мора
— Дмитрий Булыкин говорил, что только Заварзин и Федорычев знают историю, почему он не ушел из «Динамо» в Европу раньше. У него были предложения от «Эвертона», «Болтона» и других клубов…
— Там была странная ситуация, возможно, повлияло то, что он был аттестован и ему присвоили воинское звание. Если ты офицер или лейтенант условной ФСБ, то не можешь выехать из страны без разрешения. Потом, когда он уезжал, его уже разаттестовали и он был свободным гражданским человеком. Не берусь точно утверждать, что повлияло именно это, но такое было.
— Бывший футболист «Динамо» Виталий Гришин говорил: «Могу сказать, что Юрий Заварзин — самый плохой президент, которого я встречал. В его времена по странным причинам могли оштрафовать всю команду, иногда не выполнялись условия контрактов». Что можете ответить?
— Предвзято никто не относился, искать повод для штрафа — глупости. То, что я самый худший руководитель — его мнение. Но никто не экономил денег на штрафах команды.
— Эдуард Мор говорил, что вы и Есауленко в «Спартаке» всегда старались недоплатить и урвать что-то себе…
— В «Спартаке» этого уж точно не было (смеется). В «Динамо» первый год-полтора я вообще не получал зарплату.
— Почему?
— У меня всегда был свой бизнес, было, на что жить. Может, это меня не красит, но первое время в «Динамо» я денег не получал. Это можно смело проверить по бухгалтерии.
— Тогда болельщики писали письма с просьбой о вашей отставке, приходили с баннерами на стадион… Как это влияло на вас?
— Психологически, конечно, неприятно. С другой стороны, я все прекрасно понимаю: когда команда выигрывает — все в порядке, поют дифирамбы, как только команда падает вниз, то сразу ищут стрелочника.
Взять то же «Торпедо»: у них самые одиозные болельщики, которых я только видел. Александр Тукманов всеми правдами и неправдами старался поддержать бюджет, с утра до ночи этим занимался, а он для них самый главный враг. Так вы возьмите и сделайте, вам же никто не мешает…
Семин, пока побеждал с «Локомотивом», был всеми любим, потом тоже начались недовольства. «Спартак» с Романцевым «Реал» побеждал — вся Москва гуляла, а потом «Кошице» проиграли — и тоже началось… Все это отголоски работы. Кажется, где справедливость?
— Призывы болельщиков повлияли на ваш уход?
— Там пришла другая команда, ушел Федорычев, ушел и я. Нет, призывы болельщиков не повлияли.
— Почему ушел Федорычев?
— У нас был план действий — мы хотели строить стадион. Более того, у нас было рабочее совещание, Лужков приезжал на территорию «Динамо», был макет, получили добро на реконструкцию… Нам нужны были только деньги. Должны были взять на начало строительства 20 миллионов долларов или чуть больше, при этом закладывали расходы на достройку базы в Новогорске. Кредитный комитет ВТБ одобрил нам сумму, оставалось ждать. Федорычев ждал день, неделю, месяц, а ответа никакого нет. Потом мы поняли, что никто нам денег на строительство стадиона не даст. Федорычев собрался и уехал к себе в «Монако».
— Почему ВТБ не давал денег?
— У них была какая-то другая программа, на территорию Петровского парка пришел ВТБ. Они не видели партнера в Федорычеве. Только своя команда… В итоге на сегодняшний день они все успешно реализовали в жизнь. Тогда Федорычев был лишним и ненужным для ВТБ, он был полезен им, когда у команды было совсем тяжелое материальное положение.
Надо отдать должное Проничеву, он возместил все потраченные деньги Федорычева, которые тот подтвердил документально. В районе 100 миллионов долларов… «Динамо» поступило в высшей степени порядочно.
И уехал Федорычев потому, что он уже 100 миллионов потратил, куда еще свои на стадион выделять?.. Все просто.
Руководители российского футбола: Прядкин — лучший, Федун не очень хорош как футбольный функционер, но заслуживает памятник. Алаев — нормальный человек
— Кто, на ваш взгляд, лучший руководитель отечественного футбола за всю историю?
— Прядкин. За последние годы он очень успешно отработал и хорошо себя проявил. У него уже был опыт, время — он руководил не один год. Один из самых успешных периодов в лиге был при Сереге [Прядкине].
— А если брать клубных менеджеров?
— Тут надо понимать, что значит — клубный руководитель. Были клубы, которые существовали за счет получения средств от государственных структур. Допустим, Валера Филатов — хороший руководитель, но у них были просчитаны деньги, которые поступали от госструктуры.
Женю Гинера можно считать плохим, можно хорошим, но на протяжении 20 лет он работает, стадион построил. Я считаю, что он достойный руководитель, несмотря на то, что о нем могут говорить. Не будет его — стадион будет стоять, не будет его соратника — стадион останется. Те люди, которые оставили после себя какой-то след или пытались это сделать, и есть хорошие руководители.
Взять Гришу Иванова… Деньги, которые он тратит на «Урал», мог бы спокойно тратить на семью или класть в карман. Но он на протяжении десятилетий тратит их и на большой футбол, и на мини-футбол в «Синаре». Таких людей нужно уважать за то, что живут этим.
А сейчас многие клубы не зарабатывают деньги, а осваивают их. Не буду называть, чтобы никого не обидеть. Но есть целый ряд клубов, которые сейчас этим занимаются.
— Федун — хороший руководитель?
— Он очень хороший, прекрасный администратор, хозяйственник. За него говорит то, что он за 20 лет успел построить стадион, базу, сумасшедшую инфраструктуру. За это «Спартак» должен поставить ему памятник при жизни. У него была задача — стать чемпионами, но они добились этого только один раз. Это говорит о том, что как футбольный функционер Федун не очень хорош. Это не я считаю, а турнирная таблица, где «Спартак» за все годы был первым лишь раз.
— Могла быть проблема в том, что рядом с ним находилась Зарема Салихова?
— Нет, муж и жена — одна сатана. Если он допускал ее до дел клуба… Это вообще без комментариев.
Нынешнее руководство «Спартака»: главная недоработка Малышева — позорное поле, за ситуацию с Промесом нужно отрывать голову
— Многие обрушились с критикой на нынешнего генерального директора «Спартака» Олега Малышева. У команды — ситуация с Промесом, были проблемы с полем, да и результат команды плох. Это действительно провальная работа, на ваш взгляд?
— Я так и не понял, почему они убрали Мележикова, у него не было провальных действий в клубе. Главная недоработка Малышева — неготовность поля, за такое сразу убирают агронома. Это административно-хозяйственная деятельность — прямая работа генерального директора. Как ты мог за этим не проследить, не узнать состояние газона? Организуй планерку, приезжай и смотри сам… Ну как такое возможно? У «Динамо» — поле прекрасное, у «Локомотива» тоже, а у тебя никакое — ты что, больной?
Как я уже сказал, если ты не зарабатываешь деньги, а осваиваешь, то и забот у тебя нет. С другой стороны, если есть возможность, достань 200 тысяч долларов, купи рулон газона и постели новый — вопрос будет решен. Но ты ни новое не сделал, ни старое в порядок не привел… Просто опозорились на всю страну. На новом стадионе такой огород… не поддается никакой критике.
— Считают, что главная ошибка нового руководства в том, что они решили взять Промеса на сборы. Вышеупомянутый Мележиков как раз этого делать не стал…
— У тебя же есть группа юристов — люди, которые отвечают за это… Нужно отрывать голову тому, кто позволил Промесу лететь в Дубай. Это разве шутки? «Спартак» же еще и деньги на этом потеряет, вероятнее всего, десятки миллионов долларов. Но им, наверное, нет разницы до этого. Я бы такого себе позволить никогда не смог — потерять деньги и лучшего футболиста.
— Какое мнение у вас сложилось об Абаскале за его период работы в «Спартаке»?
— Он никакой не педагог и не психолог. «Разбил горшок» с Джикией, с Соболевым… Ты должен слушать игроков! Какое право ты имеешь устраивать такое, еще и вытаскивать сор из избы? Соболев идет на замену — махнул рукой в сторону тренера… Попробовал бы так махнуть Романцеву, Бескову или Лобановскому — больше бы никогда не сыграл ни одной игры. А Абаскаль это допускал — это расслабляло и других футболистов. Сто процентов, в этом была только вина тренера.
У «Спартака» неплохой состав, выше, чем на четверку, но «заслуга» Абаскаля в том, что он его постоянно менял. Есть аксиома, что победный состав не меняют. А я удивлен, что он самого себя так и не выпустил в основе. С такими игроками «Спартак» должен быть в тройке, но им даже пятерка за счастье будет.
Нынешняя деятельность: президент Общероссийской федерации футбола в залах и собственное ювелирное производство
— В 2006 году вы ушли из большого футбола. За это время поступали предложения вернуться?
— Нет, не поступало. Смешные разговоры были о том, что можно было куда-то податься, но я бы не пошел. Желания не было.
— Почему?
— Я долгие годы достаточно успешно занимаюсь футболом в залах — это требует определенной самоотдачи и траты времени. К тому же у меня свой бизнес. Большой футбол — это не сладкая конфета. У тебя практически всегда заняты суббота и воскресенье… я выезжал на игры с каждой командой. Сам себе на такой работе ты не принадлежишь. На протяжении многих лет это не сильно комфортно.
— Вы стали президентом Общероссийской федерации футбола в залах, какие у нее функции?
— На сегодняшний день федерация футбола в залах существует только межрегиональная. Она позволяет проводить всероссийские соревнования в усеченном виде. Сейчас наша задача — расширить круг участников данного вида спорта. В связи с тем, что футбол в залах не входит в структуру ФИФА и УЕФА, и, соответственно, РФС, мы вынуждены иметь свою федерацию.
— То есть с РФС нет никакой официальной связи?
— Официальной нет, есть операционно-деловая. Какое-то время назад я имел беседу с генеральным секретарем РФС Максимом Митрофановым, он высказал точку зрения, отношение союза к этому.
По большому счету ФИФА и УЕФА не сильно много внимания уделяют футболу в залах — это для них факультативное занятие, которое не несет материальных благ, выгоды они от этого не имеют. Футбол в залах гипотетически может стать олимпийским видом спорта, а мини-футбол им никогда не станет, потому что на Олимпиаде уже представлен большой футбол.
Также у российского футбола в залах достижений и заслуг больше, чем у клубов в других видах футбола. Московское «Динамо» — двенадцатикратный чемпион России, семикратный обладатель Кубка европейских чемпионов, сборная России — пятикратный чемпион Европы.
— Раз нет связи с ФИФА и УЕФА, значит, россияне могут играть в футбол в залах на международных соревнованиях с флагом и гимном?
— Да, в сентябре московское «Динамо» ездило на клубный чемпионат мира в Бразилию. Позиция FIFUSA — деполитизированная, и нам разрешают играть и с гимном, и с флагом, представлять интересы России. Мы не обделены этим, хотя почти во всех видах спорта сейчас россиянам это запрещено. В апреле будет проходить Лига чемпионов в Турции, где будет играть «Динамо» — там тоже не будет никаких ограничений.
— В будущем можно будет увидеть Общероссийскую федерацию футбола в залах внутри РФС? Хотели бы вы этого?
— Мы предлагали свой вариант с компромиссом, в конце концов, нас можно было бы посчитать как пляжный футбол — это отдел в РФС. Так как РФС подчиняется УЕФА и ФИФА, а футбол в залах не входит в юрисдикцию этих организаций, российский союз категорически против какого-либо совместного участия. И они по-своему правы, у них есть вышестоящее начальство, которое им это запрещает. ФИФА и УЕФА идут отдельной дорогой от FIFUSA, тут никто ничего друг другу не должен.
— Вы довольно давно занимаетесь ювелирным производством, почему именно этим делом?
— Начал заниматься лет 30 назад, как только российское законодательство позволило. У меня было и есть свое производство, успешно делаем изделия и реализовываем продукцию.
— Ювелирное производство звучит прибыльно. Это действительно так?
— Часто думают, что все, связанное с золотом и бриллиантами, имеет огромный доход. Это совсем не так. Есть лондонская биржа, которая показывает цену унции золота — примерно 2300 долларов за 30 с лишним грамм. Но Cartier, Bulgari или Tiffany только за грамм просят по тысяче долларов. Разница практически в десять раз. Они говорят, что это бренд, потому что искусство действительно надо уметь продать.
На европейском рынке, например, совершенно иной подход. Там есть длинные кредитные деньги, маленькие проценты — можешь платить хоть больше 10 лет. Отсутствие подхода нормального кредитования у нас тоже накладывает свой отпечаток. А «ювелирка» — не скоропортящийся продукт, ты можешь ее продавать хоть в течение пяти лет.
Оборота денег из-за этого зачастую не хватает, поэтому приходится тратить свои средства, чтобы покупать золото, камни, бриллианты, и инвестировать в то, что будет у тебя продаваться дольше, чем будешь выплачивать кредит. Из-за этого ты вынужден закладывать не большую маржу, как у именитых брендов, а ту, которая тебе позволит выжить.
Золото и бриллианты всегда звучат богато и дорого, но на самом деле большой прибыли не дают. У нас в России было несколько фирм, у которых было по 100-150 магазинов, но ни один из них сейчас не существует. Эпопея с ковидом, конечно, тоже наложила отпечаток.
— Какой самый дорогой заказ вам поступал?
— 200-300 тысяч долларов. Делали колье с драгоценными камнями.
Прямые трансляции матчей РПЛ смотрите на каналах «Матч ТВ» и МАТЧ ПРЕМЬЕР, а также сайтах matchtv.ru и sportbox.ru.
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
