Октябрь 2023-го, отбор на ЧЕ. Сборная Армении идет на третьей строчке с 7 очками, выше только Хорватия и Уэльс (у них по 10), которые вот-вот сыграют друг против друга — и кто-то потеряет баллы. Армении же предстоит выезд к Латвии, еще не побеждавшей в этой квалификации. На 39-й минуте хозяева забивают один гол, а через полчаса — второй. Сперцян и компания уступают в Риге.
Именно этот матч стал переломным в истории с квалификацией Армении на ЧЕ-2024, после него команда потеряет очки с Уэльсом (1:1) и Хорватией (0:1) и останется вне главного европейского турнира. «Чувствовал, что мы сильнее, но это был не наш день», — признается тренер вратарей сборной Армении Роман Березовский.
Березовский хорошо знаком российскому болельщику по игре в «Зените» и «Динамо». С петербуржцами он становился обладателем Кубка России в 1999-м году, а в Москве болельщики до сих пор вспоминают его с теплотой. Роман был в тренерском штабе «бело-голубых», когда они впервые в своей истории вылетели в Первую лигу, но не покинул команду, а помог ей вернуться в элиту российского футбола.
В интервью «Матч ТВ» Березовский рассказал о:
- начале футбольной карьеры во время боевых действий в стране;
- переезде в Санкт-Петербург и поисках клуба;
- влиянии больших денег и агентов на молодых футболистов;
- причинах вылета «Динамо» в Первую лигу в 2016 году;
- Сперцяне, Тикнизяне и Севикяне в сборной Армении;
- лучшем тренере в своей карьере.
«В приграничном городе начались бомбардировки, соперники перестали приезжать на игры»
— Вы родились в Ереване. Как проходило ваше детство?
— Все как обычно: учился в школе, а в девять лет начал заниматься футболом, других увлечений у меня не было. Играли и в подъезде, и во дворе.
— А когда выучили армянский язык?
— Я не смог попасть в русский детский сад, пошел в армянский. В моей семье никто не говорил на армянском языке, а я уже к пяти годам свободно общался на нем. В будущем мой брат выучил этот язык, но это было позже.
— Изначально вы были полевым игроком, а только потом стали вратарем. Как начинающему футболисту понять, что он голкипер?
— Я стал им случайно. У нас вратарь неудачно играл, тренер на эмоциях предложил мне встать на ворота. Я и остался там. В детстве, чтобы стать вратарем, нужно уметь группироваться при падении, не бояться мяча и смело идти в контакт, иначе тяжело будет.
— В вашем первом чемпионате Армении вы заканчивали сезон в «Сюнике». Расскажите подробнее.
— Это мой единственный сезон в Армении. Он очень скомканным получился, поскольку начались боевые действия и часть сезона перенесли. Мы доигрывали чемпионат позже. Для меня это было тяжело. Начались бомбардировки в приграничном городе, там сейчас тоже не очень спокойно. Мне хотелось только мирного неба над головой. На игры к нам перестали приезжать соперники. При военных действиях у нас матчей не проходило.
— У вас был запасной вариант профессии?
— Нет. Я находился в подвешенном состоянии, много факторов способствовали этому: развал СССР, военные действия, бытовая жизнь. У меня все быстро стало меняться, я плыл по течению.
Потом президент «Сюника» предложил мне переехать в Санкт-Петербург. Говорили, что там смогу продолжить карьеру. Речи о «Зените» не было, но мог оказаться и за рубежом. Так я и перебрался в Россию.
— Как реагировала ваша семья на переезд в другой город?
— Моя мама следила за тещей, которая сильно болела, а отец работал шахтером и мало бывал дома. С 14 лет я уже жил самостоятельно, мне только сестра и брат помогали. Поэтому все прошло спокойно.
«Я был рад оказаться в «Зените», мне платили 220 долларов в месяц»
— До «Зенита» вы почти год нигде не работали, жили у знакомых, играя в первенстве города. Какие были мысли в голове в тот момент?
— Чувствовал в себе силу и уверенность в том, что получу шанс и смогу добиться чего-то. Как и все молодые люди, я был очень амбициозен. Настрой помог в этой ситуации, ведь жизненных трудностей было достаточно. После одной из игр в чемпионате города меня пригласили в «Космос-Кировец», который играл во Второй лиге, а оттуда я уже и попал в «Зенит».
— Вас в «Зенит» пригласил Вячеслав Мельников. Расскажите, как вам сделали предложение о переходе?
— У нас был матч против «Зенита-2», там он меня и приметил. У нас не было тренера вратарей, с нами занимался ассистент главного тренера. После игры он и рассказал мне о том, что Вячеслав Мельников хочет видеть меня в «Зените».
— Как поменялась ваша жизнь после подписания контракта с петербургским клубом?
— Я был рад оказаться в такой команде, поскольку были тяжелые времена. Ничего сильно не поменялось, платили мне 220 долларов в месяц. В тот момент контракты только-только начинали появляться, больше трудовые договоры были.
— В один момент вы отправились в аренду в «Сатурн-1991». Это была вынужденная мера?
— В 1995 году команду возглавил Павел Садырин. Он с собой в клуб привёл сразу двух вратарей — Евгения Корнюхина и Сергея Приходько, а первым номером считался Юрий Окрошидзе. Я выпал из состава, клуб посчитал, что лучше мне уйти в аренду. Уже в середине сезона в «Сатурне-1991» тренеры «Зенита» приходили смотреть на меня, а после вернули в команду, а Окрошидзе пошел в «Сатурн-1991». И сезон в «Зените» я заканчивал основным вратарем.
— Какие у вас были отношения с Садыриным?
— У нас не было конфликтов, нормальные рабочие отношения. Он мне дал шанс, я ему благодарен за это. Конфликт возник потом, когда я пропустил глупые мячи в матче со «Спартаком».
— Ошибки в той игре — самый сложный период в вашей карьере?
— Да. Всю жизнь меня преследовали микротравмы и болячки. Кажется, будто сможешь хорошо отыграть матч даже с ними. Но мне много раз травмы и мешали. Перед матчем против «Спартака» у меня возникли проблемы со спиной, я подумал, что все будет нормально. Зря я так сделал — подвел и себя, и команду.
— Когда вы начали получать серьезные деньги, и какая была ваша первая большая покупка?
— В то время платили не такие большие деньги. Скорее, договаривались, что дадут квартиру или машину. Мне «Зенит» дал двухкомнатную квартиру.
«Нашумевший случай с Кокориным в кафе — пример влияния больших денег»
— Переход в «Динамо» — главное решение в вашей карьере?
— После «Зенита» у меня был промежуток в «Торпедо». Трудный период: отец скончался, не состоялся переход в «Сент-Этьен», в «Зените» дела шли нехорошо. Но потом я перешел в «Динамо» — и это оказалось верным решением.
— Вам тяжелее было переехать из Еревана в Санкт-Петербург или из Санкт-Петербурга в Москву?
— Для меня все переезды были знаковыми. Я по-своему люблю каждый город: и Москву, и Ереван, и Санкт-Петербург. Когда я жил в столице, то иногда на выходных выбирался в Санкт-Петербург.
В Ереване мне сейчас тоже нравится, поскольку тут мало что изменилось с тех пор, как я был маленьким.
— Почему в вашей карьере появились «Химки»?
— В «Химках» я смог стать всеобщим любимцем, ко мне хорошо относились в команде. Просто в «Динамо» пришел Юрий Сёмин, а с ним много легионеров. Я хотел иметь шансы на конкуренцию, мне важно было играть. Поэтому этот переход и случился.
— Как бы вы описали свою роль в «Динамо» после «Химок»?
— Этот период мне очень тяжело дался, я хотел показать, что еще могу играть. Меня называли дядей Ромой. Антон Шунин только становился как игрок, я с ним работал. Не могу сказать, что воспитывал молодых футболистов. В то время в футбол влились большие контракты… И тяжело воспитывать игроков, которые получают огромную зарплату: Кокорина, Смолова, Юсупова и других… Я просто делился опытом.
— Насколько сильно эти деньги повлияли на карьеру того же Кокорина или Смолова?
— Это всегда влияет, люди просто этого не ощущают. Им кажется, что ничего не меняется, но это не так. Должны быть люди рядом, которые помогут и опустят с небес на землю. Но человек хочет сам все прожить и получить свой опыт. Например, тот нашумевший случай с Кокориным в кафе — наверное, это следствие влияния больших денег.
— Были моменты, когда смотришь на молодого, но не понимаешь, что у него в голове?
— В то время на футболистов огромное влияние оказывали агенты, которые и диктовали, как себя надо вести. Это отвлекает от футбола. Например, был игрок Иван Соловьев, он большие надежды подавал при Петреску, а потом перешел в «Зенит» и затух.
— С другим молодым игроком, уже упоминавшимся Шуниным, вы были конкурентами?
— Нет, потому что я оказался в «Динамо» из-за того, что он получил травму. У нас с ним теплые отношения. Антон сам очень воспитанный человек, у него не было каких-то громких скандалов.
«То, что на Евро-2020 Шунина убрали в запас, — точно не унижение для вратаря, просто неудачный матч»
— Как вы реагировали, когда Шунину прилетела петарда в глаз в матче против «Зенита»?
— Там был хаос, я начал разминаться, чтобы выйти на поле. В итоге игру прекратили и дали техническое поражение «Зениту». Было страшно за Антона.
У меня был похожий случай в конце 90-х: мы играли в Боснии и Герцеговине отборочный матч, мне бросили петарду, но глаза не пострадали, ухо не слышало долго.
— Сейчас с Антоном поддерживаете отношения?
— Поздравляем друг друга с праздниками, но не больше.
— Вас удивляет, что он до сих пор в «Динамо» играет на уровне?
— Нет, он же профессионал. Телосложение сухое, позволяет ему играть.
— Следили за его выступлением на Евро-2020? Антон начинал основным вратарем, но после первого матча против Бельгии первым номером стал Сафонов…
— Это точно не унижение для вратаря, просто неудачный матч, сборная Бельгии — тяжелый соперник. Возможно, груз ответственности сыграл свою роль. Не помню, что он прям виноват был в эпизодах.
— Но перед турниром Станислав Черчесов заявил, что Шунин — первый номер сборной…
— Станислав Саламович Антона знает давно, мы же в «Динамо» все вместе были. При Черчесове Шунин мало играл, Габулов гораздо чаще выходил в старте, я чуть-чуть тоже был. Но потом Антон смог поменять о себе мнение и стал вызываться в национальную сборную. Может, Черчесов просто не до конца верил Шунину, некоторые решения принимаются на эмоциях.
— С кем из игроков «Динамо» вы чаще коммуницировали?
— У нас была дружная команда. Но больше всего я общался с Андреем Ворониным, Александром Епуряну, Володей Гранатом. С иностранцами тоже дружил: Уилкшир, Кураньи… Много общался с Артуром Юсуповым, старался ему помогать, поскольку с ним в «Химках» пересекались. Жизнь разводит людей, сейчас уже мало с кем из этих ребят поддерживаю общение.
«Были тяжелая атмосфера и ощущение, что клуб уже не вылезет: команда — отдельно, тренерский штаб — отдельно»
— Как вы приняли решение о завершении карьеры?
— Накануне матча с Португалией решил, что если мы проиграем и потеряем шансы на отбор на Евро-2016, то завершу карьеру за сборную. В «Динамо» в тот момент тоже начали возникать разговоры о том, чтобы продолжить работу в клубе уже в качестве тренера. И после поражения португальцам я резко принял решение, недолго размышлял.
— Почему решили пойти в тренерство?
— Мне так предложили в «Динамо», чтобы я остался внутри клуба: сначала с молодежной командой, затем уже с основой.
— Вы были в тренерском штабе, когда команда вылетела из РПЛ. Что чувствовали?
— У нас был сложный период. Плохая осенняя часть сезона, затем сборы, которые проходили не в ногу со временем, так скажем. Были странные упражнения, ребята перестали их воспринимать всерьез. Шансы были теоретически большие, но внутри команды чувствовалась обреченность. Были тяжелая атмосфера и ощущение, что клуб уже не вылезет: команда — отдельно, тренерский штаб — отдельно.
— У вас возникло желание уйти из клуба после вылета?
— Нет. У нас потом поменялось руководство, мне предложили остаться.
— «Динамо», потом «Сочи»… И вот вы стали главным тренером в «Пюнике». Что изменилось?
— Это был другой уровень работы. Нужно адаптироваться к армянскому футболу. В командах, где я тренировал раньше, была хорошая инфраструктура, возможности. В Армении такого нет. Все только начинает развиваться. Зарплата тоже уменьшилась. Для меня «Пюник» — это не работа, я там мало пробыл, поскольку начался коронавирус. После было много непонятных моментов, президент не знал, останется он или нет. В итоге я просто ушел оттуда.
«Матч с Латвией стал переломным, я сам не понял, как это произошло»
— Как вы получили предложение от сборной Армении?
— Во время работы в «Пюнике». Меня познакомили с тренерами, я был не против. Параллельно начал учиться на тренерскую лицензию, и времени на клуб уже на оставалось.
После того как я закончил обучение, спросил у тренеров сборной и федерации, не против ли они, чтобы я трудился в клубе еще. И вот теперь я уже несколько месяцев работаю в футбольном клубе «Ноа».
— Где вы проходили стажировки?
— На лицензию UEFA Pro мы ездили в Испанию. Смотрели на работу и инфраструктуру как испанских грандов, так и середняков. «Реал» — самый крутой клуб в этом плане: великолепный уровень базы, количество полей и подбор сотрудников.
— В России есть клубы с подобной инфраструктурой?
— После ЧМ-2018 осталось много хороших полей. «Краснодар» развивается сильнее других, на мой взгляд. Посмотрите, на каком стадионе играет вторая команда!
— Вы стали тренером вратарей после того, как были главным. Для вас это шаг назад?
— Нет, я не зацикливаюсь на этом. Для меня важен коллектив, тренерский штаб: должны быть люди вокруг, с которыми мне комфортно и у которых я могу чему-то научиться.
— Сильно переживали, когда сборная Армении не попала на Евро-2024?
— Было тяжеловато, потому что шансы сохранялись до последних туров. У нас получились яркие матчи: с Уэльсом на выезде (победа сборной Армении, 4:2) и провал с Латвией (поражение, 0:2). Очень обидно, всё было близко. Матч с Латвией стал переломным, я сам не понял, как это произошло. Чувствовал, что мы сильнее, но это был не наш день. Еще и главный тренер заболел, не мог передавать страсть команде. Я ощущал опустошение, как и все.
— Есть еще Лига наций. Как относитесь к такому соревнованию?
— Для сборной Армении это турнир на результат, учитывая, что мы на группу ниже сейчас опустились. В то же время надо проводить смену поколений и давать шансы молодым футболистам. Но для такой сборной, как наша, результат прежде всего.
— Были случаи, когда клубы не отпускали игроков в сборную?
— В прошлом году несколько раз такое было. Скорее, они вступали в переговоры, обосновывая это тем, что у ребят большая нагрузка и много игр. Такое бывает только во время товарищеских матчей.
«Сперцян и Тикнизян — лидеры сборной, они на голову выше остальных»
— Сперцян, Тикнизян, Севикян — футболисты, отказавшиеся от сборной России в пользу Армении. Как вы на это смотрите, учитывая, что ребята родились в России?
— Нужно учитывать, что Россия сейчас отстранена от международных турниров. Люди взрослеют, годы идут, а карьера коротка. Если кто-то чувствует в себе силы и шансы, что через сборную Армении он попадет в европейский клуб, то почему нет?
— Игра в сборной Армении — показатель для европейских топов?
— Все зависит от уровня игры и конкретного футболиста.
— Как армянские игроки реагировали на натурализацию российских футболистов?
— Нормально, Сперцян и Тикнизян — это лидеры сборной, которые с первых минут демонстрировали высокий уровень игры. Без них сборная Армении стала бы слабее, поскольку они на голову выше других.
— Севикян в январе перешел в «Ференцварош». Многие специалисты считают, что Эдгару нужно было перейти в российский гранд, а оттуда уезжать в Европу.
— Не знаю, были ли у него предложения от топ-клубов из России, но он уже адаптирован к Европе: играл в Испании. «Ференцварош» часто выступает в международных турнирах. Как трамплин — это хороший ход.
— Сперцяном интересовался «Аякс», но после клуб отказался по политическим причинам. Вы разговаривали с Эдуардом после этого, как он себя ощущал?
— Это больше пресса подогревала. Я не почувствовал, что он сильно переживал. Эдуард в этот период женился, у него были свои мысли. «Краснодар» — сильный клуб сейчас, не думаю, что Сперцян сильно расстроился. Он лидер сборной, от которого многое зависит.
— Тикнизян — главное открытие первой части РПЛ. Как вы реагировали на успехи Наира и на его несостоявшийся переход в «Зенит»?
— Его я давно видел, в играх молодежки пересекались, он сильно вырос. Осенью провел фантастический отрезок: видно, что Тикнизян какой-то окрыленный. Про переход я мало знаю, вроде бы по деньгам не договорились. Но Наир нормально себя чувствует.
— Читали, что ему нужно рано вставать, чтобы провожать жену?
— Человек находится во влюбленном состоянии — это же хорошо! Главное, чтобы на поле это не влияло на игрока. Возможно, любовь его заряжает.
Блиц: цель в карьере, любимый тренер и Захарян
— Семшов заявил, что Кокорин и Смолов — главные таланты российского футбола. Согласны?
— Полностью, но они могли добиться большего.
— Захарян в сборной Армении — несбывшаяся мечта?
— Нет.
— Лучший тренер в вашей карьере?
— Анатолий Бышовец.
— Любимый соперник в России?
— «Спартак» и ЦСКА.
— Самый памятный матч?
— Дебютный за «Зенит» в премьер-лиге.
— Лучший армянский футболист в истории?
— Генрих Мхитарян.
— Рады, что он не оказался в РПЛ?
— Нет, мне было бы интересно посмотреть на него.
— Игра в топ-клубе в России или за середняка в Европе?
— Сейчас лучше в Европе, нужны международные турниры для роста и развития.
— Ваша главная цель в тренерстве?
— Хочется приносить много пользы моим командам и тренировать как можно дольше.
— Попасть со сборной Армении на чемпионат мира — главная цель?
— Да! Я не смог это сделать в качестве игрока, но почему бы не сделать это как тренер?! Я даже не мечтал об этом, но спасибо, что подсказали.
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
