Футболом Игорь Семшов начал заниматься в ЦСКА, раскрылся в «Торпедо», стал зрелым игроком в «Динамо», один сезон провел в «Зените». А еще он бронзовый призер Евро-2008.
Весь прошлый год Семшов работал главным тренером в «Чайке». Команда выполнила задачу — вошла в шестерку лучших Второй Лиги А. Однако руководство приняло решение не продлевать соглашение со специалистом. Сейчас Игорь Петрович открыт для предложений.
В часовом разговоре с самым скромным футболистом России мы обсудили:
- как Семшов оказался в «Торпедо»;
- почему «Динамо» не стало чемпионом России;
- забавный переход Мигеля Данни в «Зенит»;
- причину завершения карьеры и отношения с Адвокатом и Петреску;
- потенциал Кокорина и Смолова и множество других тем.
«СТАЛ ЗАДУМЫВАТЬСЯ О ПРОФЕССИОНАЛЬНОМ ФУТБОЛЕ, КОГДА ПОПАЛ В ДУБЛЬ ЦСКА»
— Как встретили Новый год?
— Встретил отлично, был с друзьями. Уже не первый год мы выезжаем в Подмосковье, в Завидово (Тверская область). Посидели большой компанией с семьями и детьми.
Мои новогодние каникулы не меняются. Гулял на свежем воздухе, занимался спортом, был в компании друзей и ходил в баню. Всё, как у всех.
— Был ли хоть один шанс, что маленький Игорь Семшов не будет заниматься футболом? Какой вид спорта так же привлекал вас?
— Шансы были всегда. Меня не заставили, а направили: мой дедушка всегда играл, отец — тоже, поэтому предпочтения отдали именно футболу. Если бы мне это не понравилось, меня бы насильно никто не удерживал.
Меня отвезли в ЦСКА в шесть лет, я прошел отбор и стал заниматься в спортивной школе армейского клуба, где были созданы все условия: и крытый манеж, и хорошие поля. Тренировался по три раза в неделю, а остальными видами спорта занимался эпизодически для поддержания здоровья. Больше всего мне нравилось играть в хоккей, не считая футбола.
— Почему вас отправили именно в ЦСКА?
— Это был первый набор, насколько я знаю.
— Другие московские клубы в то время не набирали детей?
— Набирали, только чуть позже. ЦСКА провел набор самым первым в этом возрасте. Простое стечение обстоятельств, у меня не было клубных пристрастий. Большую роль сыграло и то, что зимой ты не на улице занимаешься, а в крытом манеже, где тепло.
— А в вашей семье имелись клубные пристрастия?
— Когда я начал заниматься в ЦСКА, то болел за армейцев. Мой отец все время болел за «Торпедо», возможно, из-за харизмы тренера Валентина Иванова, который тогда возглавлял команду. Может, отцу нравились легенды клуба — Эдуард Стрельцов, Валерий Воронин.
— Вы себя на протяжении карьеры хоть как-то относили к армейцам?
— Просто формальность, поскольку за основную команду я провел не так много матчей. На тот момент ставка больше была на опытных футболистов, а не на молодых. Не мог пробиться в основной состав. Может, нужно было подождать. Но со мной поступили честно, и когда произошел раскол ЦСКА, я остался в клубе, так как был военнообязанным. Год еще играл в команде, после чего перед зимними сборами мне сказали, что на меня не рассчитывают и мне необходимо искать другой клуб.
— Вы в шесть лет начали заниматься футболом. Как проходило ваше детство?
— Свободного времени было не так много — один день. По будням тренировался, а по воскресеньям играл в товарищеских матчах. Пока после школы сделаешь домашнее задание, пока доберешься до тренировки, погулять времени не остается. Летом — большие паузы, и я мог чаще видеться с друзьями.
Из увлечений был хоккей. Иногда с друзьями играли в «войнушку», телефонов тогда не имели, в социальных сетях не зависали, проводили время либо на улице, либо дома играли в настольный хоккей. Делали большие турниры, составляли таблицы с действующими на тот момент командами, например ЦСКА или «Динамо».
— В каком возрасте решили полностью связать свою жизнь с профессиональным футболом?
— Четкого момента, когда осознал, — его не было. Чем старше ты становишься и ближе оказываешься к дублю, тем чаще осознаешь, что у тебя есть шанс заиграть. Воспользовался шансом — хорошо, не получилось — надо держать в голове другую профессию. Я стал задумываться о профессиональном футболе, когда попал в дубль ЦСКА.
— У вас был запасной вариант профессии?
— Нет, если бы у меня не получилось, то действовал бы по ситуации. В дубль я надеялся все-таки попасть, поскольку по футбольным качествам выделялся. Не попади в первую команду — поехал бы в аренду, а дальше уже принимал решение: нужно ли мне это или нет.
«ПЕРВОЙ СЕРЬЕЗНОЙ ПОКУПКОЙ БЫЛА МАШИНА — СОВЕТСКИЙ ВАЗ-21099»
— Расскажите, как вы оказались в «Торпедо».
— Туда я попал благодаря Александру Федоровичу Тарханову, который до этого тренировал в ЦСКА. Именно он стал привлекать меня из дубля в основной состав. После раскола ЦСКА многие игроки перешли в «Торпедо». Александр Федорович, тренировавший тогда «черно-белых», взял меня к себе. Он мой проводник в большой футбол, поскольку первым начал привлекать к основе, а после и вовсе взял в «Торпедо» меня, тогда еще достаточно молодого игрока.
— Были варианты с клубами из регионов?
— Да, я ездил на просмотр в тульский «Арсенал». Как раз зимой, когда стало понятно, что мы не нужны армейцам, из ЦСКА туда поехали четыре человека. Команду тренировал в тот момент Евгений Кучеревский, а помощником был Юрий Николаевич Аджем, который со мной до этого работал в дубле. Но не сложилось как-то.
— Вы хотели остаться в Москве?
— В тот момент было не принципиально. Нужно было начинать карьеру во взрослом футболе.
— В каком возрасте вы стали самостоятельным?
— В 12-13 лет, когда начал с детской командой ездить на сборы. Там ты сам от себя зависишь, пришлось быстро учиться всему.
— Где вы жили, когда играли в «Торпедо»?
— С родителями, своей квартиры не было. Контракты были небольшие, не помню, сколько платили. Для меня это не имело значения, хотелось закрепиться в команде.
— Первые серьезные деньги вам начали платить тоже в «Торпедо»?
— Неплохие деньги я получал и в ЦСКА, когда уже находился в основной команде. Цифр не помню, но на жизнь хватало.
— Первая серьезная покупка?
— Советский ВАЗ-21099. Автомобиль недорогой, подержанный. Но факт в том, что я сам заработал на него, когда играл в ЦСКА.
На тот момент никто не думал о больших покупках, молодые футболисты хотели играть и пробиваться дальше. Например, меня уже тогда вызывали в молодежную сборную. Когда ты тренируешься с сильными футболистами, вроде Хохлова или Радимова, то хочется развиваться и прогрессировать.
А вот после двух или трех лет игры в «Торпедо» я смог позволить себе приобрести квартиру. У меня по контракту была прописана какая-то сумма для ее покупки.
— Были какие-то признаки начинающейся звездной болезни?
— Такого со мной не было. Купить машину и квартиру — хорошо, но я своим трудом это заработал. Я тогда вообще ничего еще не достиг, только начинал свою карьеру. О звездности речи не было.
Деньги, которые я получал, считались небольшими относительно других футболистов и даже людей с иными профессиями. Ситуация, в которой мы росли, не позволяла мне поймать какую-то звездную болезнь. Нынешнему поколению больше дозволено, в мое время все скромно жили и мечтали пробиться куда-то с помощью футбола.
«УХОДИТЬ ИЗ «ТОРПЕДО» НЕ ХОТЕЛ. НО СКАЗАЛИ, ЧТО НУЖНО ПЕРЕЙТИ»
— Вы говорили, что в «Торпедо» вас ценили и вы сами были признательны клубу, однако продали вас именно по инициативе клуба. Почему?
— Я не хотел уходить из «Торпедо». При мне в клубе никаких финансовых проблем не было. Со стороны президента Владимира Владимировича Алёшина чувствовалось большое доверие, которое тоже нужно было заслужить и игрой, и отношением к команде. Когда стоял вопрос о моей продаже в «Динамо», меня в «Торпедо» все устраивало. Родной дом и клуб, но по каким-то причинам меня продали. Может, руководство уже тогда чувствовало надвигающиеся финансовые трудности. Подробностей я не узнавал. Просто сказали, что нужно перейти в «Динамо».
Я подумал, что меня ждет новый вызов в карьере — хороший возраст, другой клуб, иная конкуренция внутри команды. Для каждого спортсмена это важно, поскольку если у тебя все хорошо в какой-то команде, ты теряешь мотивацию и не растешь как футболист.
— Предложения поступали только от «Динамо»?
— Нет, их было несколько, но вот с «Динамо» сложилось лучше всего. Насколько я помню, «Зенит» сделал предложение. «Спартак», который мной практически каждый год интересовался при любом тренере, тоже пытался меня заманить.
— Не переходить в «Спартак» было вашей личной позицией?
— Скорее, стечением обстоятельств. В футболе иногда не все от тебя зависит.
— Вы ведь оказались в «Динамо», которое тоже боролось за выживание.
— Юрий Павлович Семин стал главным фактором. В 2006 году собралась сильная команда, клуб собирался выйти на другой уровень. Но сложилось так, что в первом сезоне из-за большого количества новых игроков мы боролись за выживание. Потом-то все наладилось.
— Период после ухода из «Торпедо»… Было что-то близкое к депрессии?
— Было тяжело, все-таки восемь лет в одном клубе… Но мы взрослые люди, и понимали, что раз так вышло, то нужно работать и доказывать свою состоятельность, стиснув зубы. Много времени ушло на адаптацию, но ничего страшного, это школа жизни.
Депрессии у меня не возникало, хотя когда команда играла неудачно и боролась за выживание, психологическое состояние было плохим. Каждая игра и неделя были нервными. Но ловить депрессию нельзя, потому что спорт не позволяет тебе уходить в себя надолго. Все время нужно быть в тонусе и в тренировочном процессе.
— С кем из игроков «Динамо» быстрее всего сдружились?
— С теми, кто со мной пришел — Дмитрий Хохлов, Сергей Овчинников, Дмитрий Парфенов, Алексей Смертин, еще Дмитрий Булыкин. Мы с ними по сборной России были знакомы.
— Зачем переходили в «Зенит» на сезон? Вы сейчас как себе объясняете тот шаг?
— Там случилось недопонимание с руководителем по новому контракту. Еще летом сложилась ситуация, когда я мог уйти не в «Зенит», а в другой клуб.
Мы боролись за медали, и за несколько дней до окончания трансферного окна у меня был разговор с Мигелем Данни. Спросил его: «Ты уходишь в «Зенит» или нет, а то везде пишут об этом?» Он ответил, что остается. Сказал ему: «Правильно, нужно остаться, сейчас выиграем медали, а дальше уже будем думать». Всё, поговорили, и… за день до конца трансферного окна Данни перешел в «Зенит» за большую сумму, а я остался в «Динамо».
Ни о чем не жалею, мы заработали бронзовые медали. Только потом из-за проблем по новому контракту с «Динамо» «Зенит» сделал по мне предложение, и я перешел.
— Что пошло не так в «Зените»?
— У всех бывает сложный период. Но если брать мою статистику, то я был вторым после Фатиха Текке и по забитым голам, и по передачам за целый сезон. Для меня это хороший опыт. Контракт подписывался на четыре года, но после первого сезона за «Зенит» так случилось, что меня обменяли на Сашу Кержакова, который тогда играл в «Динамо». Он хотел вернуться домой в Санкт-Петербург, а я был не против возвращения в Москву. Мы работали с одним агентом, тот все устроил.
Не знаю, как бы сложилось все в «Зените», там пришел новый тренер Лучано Спаллетти, но после первого сбора с командой я вернулся в «Динамо». Сильного желания уйти из «Зенита» у меня, конечно, не возникало, но вышло вот так.
— И все-таки почему не получилось заиграть в «Зените»?
— Не скажу, что не получилось. Опять же по статистике я был на втором месте, помешала адаптация.
У меня выстроились хорошие отношения с главным тренером Диком Адвокатом. Кто-то писал про конфликты, но их не возникало вообще. Адвокат со мной часто беседовал, говорил: «Я ни с кем из футболистов не люблю разговаривать, но вот с тобой могу, ты футболист национальной сборной. Не всегда будешь выходить в старте, иногда будешь играть не на своей позиции». Он меня поддерживал во всей этой ситуации. Как я мог к тренеру плохо относиться, если он меня сам пригласил в команду? Потом он меня и в национальную сборную вызывал.
— Какой клуб главный в вашей карьере? Для многих вы ассоциируетесь именно с «Динамо».
— Два клуба: и «Торпедо», и «Динамо». В обеих командах я провел по восемь лет. «Торпедо» дало мне путевку во взрослый футбол, а в «Динамо» я стал уже более зрелым футболистом и добился больших успехов. Не разделяю их для себя.
«БЫЛ ИНТЕРЕС ИЗ САУДОВСКОЙ АРАВИИ. НЕПЛОХАЯ СУММА. НО Я ДАЖЕ ОБЩАТЬСЯ НЕ СТАЛ»
— То «Динамо», в котором вы играли, — команда, которая не реализовала свой потенциал?
— Могли бы и большего добиться, безусловно, но в нужный момент что-то мешало: один игрок ушел из команды, второй травмировался, еще всякие проблемы появлялись. Что команда Кобелева, что команда Силкина — хорошо котировались и были на слуху, много одаренных футболистов в клубе находилось в то время.
— Подбор игроков в те годы у «Динамо» был сильнее, чем у ЦСКА, «Спартака» или «Зенита»?
— Пять-шесть команд имели равные составы с хорошим подбором легионеров. Московские команды, «Рубин» и «Зенит» — все были в одинаковых условиях.
— В 2012 году Силкин покинул клуб, а команда находилась внизу таблицы. Хороший состав, тренер тоже, но что произошло? Он потерял раздевалку?
— Когда тренер ушел, была ситуация, при которой клуб покинули несколько футболистов. Требовалось время для перестройки команды. Сергей Силкин ничего особенного не сказал, просто поблагодарил всех за работу,
Он же ушел после поражения от «Спартака». Мы играли ради болельщиков. Не было такого, что платят деньги — и на результат можно забить. Ты представляешь «Динамо» и большую армию болельщиков, о которой необходимо думать.
— Почему у вас не заладилось с Петреску?
— Дело не в Петреску, а во мне. У меня начинал воспаляться тазобедренный сустав, который не позволял полностью тренироваться и играть. Я потерял почти половину от своей формы. Если бы у меня со здоровьем все было хорошо, то никто бы меня из состава не вытеснил. Я провел операцию уже после окончания карьеры, заменил тазобедренный сустав.
— А почему не сделали операцию во время карьеры?
— Когда ты меняешь сустав, теряешь навыки, поскольку восстановление — долгое. Я просто уже тянул до последнего момента. Меня бесило, что на поле не мог делать того, что делал раньше.
Хорошо, что эта травма появилась лишь под конец карьеры. Сильно помочь «Динамо» я уже не мог, поэтому и закончил с футболом. Это прошло довольно гладко, потому что я знал, из-за чего заканчиваю, знал свои боли.
— Что стало отправной точкой ухода из «Динамо»?
— Начал задумываться об этом, когда перестал выходить даже на замену. На сборах в некоторых товарищеских играх меня вообще не задействовали. В этот период и понял, что всё кончилось.
Когда поехал в «Крылья Советов», понимал, что буду доигрывать. Команду тренировал Гаджи Муслимович Гаджиев. Я перешел больше из-за того, что хотел поучиться тренерству у такого великого специалиста. Понимал, что после карьеры игрока хочу остаться в футболе, но уже как тренер. Получилось так, что с Гаджиевым я поработал всего неделю, он потом в «Анжи» ушел.
— Мысли сразу после завершения карьеры? Была паника?
— Понимал, что всему свое время отведено. Уделял время семье, так как в процессе карьеры многое упустил. А потом пошел учиться в высшую школу тренерского мастерства, чтобы получать лицензии и быть тренером.
Никакой паники не появлялось. Я осознал, что сейчас нужно успокоиться, перевести дух. Меня даже на поле не тянуло. Поступило несколько предложений от разных клубов, но я понимал, что не хочу подводить людей, которые там за меня будут впрягаться и чего-то ожидать, а я при этом не смогу на сто процентов выкладываться в игре.
— Расскажите про предложения.
— Был интерес из Саудовской Аравии, предлагали пообщаться. Но я просто поблагодарил и сказал, что по состоянию здоровья не смогу.
— Хороший контракт давали?
— На тот момент это были не такие деньги, как сейчас. Мне давали соглашение на полгода, была неплохая сумма.
— А еще?
— Были предложения из ФНЛ. Их я даже не рассматривал, поскольку решил, что смысла нет, не могу играть, тем более всю карьеру провел в РПЛ.
— А если бы «Торпедо» пригласило?
— Играть точно не пошел бы. Не хотел, чтобы болельщики, помня одного Семшова, увидели другого.
— Вы говорили, что почти два года сидели без дела, пока вас не пригласил Гурам Аджоев.
— Он позвал меня в проект Народной футбольной лиги. Там участвовали люди в возрасте 45+. Интересный опыт.
Потом Аджоев ушел в тульский «Арсенал». И так получилось, что люди, которые работали с ним в проекте НФЛ, перешли в «Арсенал» тоже, поскольку знали друг друга.
— А почему вы почти два года не предпринимали никаких действий в плане поиска работы?
— Так сложилось, что первый год после окончания карьеры посвятил семье. Потом пошел учиться на тренера, всплыла Народная футбольная лига. Я себя не видел изначально главным тренером — скорее, руководителем. А сейчас хочу помогать развиваться молодым футболистам и делиться своим опытом. Работать главным тренером сейчас тоже хочется. Если будут предложения, то почему нет? Опыт есть, и неплохой.
«СЕЙЧАС СМОТРИШЬ, В ШКОЛАХ РАБОТАЮТ ЛЮДИ, КОТОРЫЕ ДАЖЕ ФУТБОЛКУ КЛУБА НЕ НАДЕВАЛИ»
— Ваша цель в тренерстве?
— Глобальной цели нет. Сейчас трудно ее ставить, самое главное — быть в футболе.
— Было некоторое сожаление, что за всю карьеру вы так и не стали чемпионом России?
— Где-то внутри — да, но получил то, что заслужил. У меня практически одни бронзовые медали и с клубами, и со сборной. Значит, это мой потолок. Все нужно было доказывать на футбольном поле. Сейчас сожаления нет.
— Вы покинули «Чайку», но мы так и не поняли, что произошло. Команда ведь выполнила задачу…
— У меня был контракт на год: с декабря 2022 года по декабрь 2023-го. Соглашение закончилось, продлевать не стали. Команда выполнила задачу, попала в шестерку. Играли не всегда так, как хотелось, но ребята молодцы.
Никаких предложений о продлении мне не поступало. Год, проведенный в «Чайке», великолепен для меня как для тренера: много опыта и общения, это маленький шаг вперед, поскольку задачу выполнили. Хочу, чтобы ребята играли в Первой лиге, а не во Второй. Футбольная жизнь настолько коротка, что нельзя засиживаться в низших лигах, нужно пробиваться в РПЛ, весь футбол — там.
— Сейчас предложения есть?
— Пока нет, я открыт для них. Будут — хорошо, нет — значит, надо искать себя в другой сфере.
— Отвечая на вопрос о том, есть ли в России тренерская школа, вы сказали, что зачастую у нас тренерскую работу выполняют руководители клубов. Даже те, кто не работал в футболе, занимают должность в клубе и считают, что понимают этот вид спорта. О ком вы говорили?
— Кого-то конкретного я не имел в виду. Скорее, общую картину показал — сейчас в футболе много руководителей из других сфер. Я же не могу пойти в строители, если всю жизнь был футболистом. Не хотел никого обидеть, просто каждый должен заниматься своим делом.
— Вы говорили, что по окончании карьеры ни «Динамо», ни «Торпедо» вам ничего не предложили. Было обидно?
— Нет, обиды не было. Хорошо, когда ты посвящаешь клубу много лет, а он тебе дает возможность поработать с детьми, поделиться опытом. Я не говорю за себя. Хватает людей, которые и «Торпедо», и «Динамо» дали очень многое.
Мы могли бы принести пользу в детских школах. Сейчас смотришь, где-то работают люди, которые даже футболку клуба никогда не надевали, зачастую вовсе в футбол не играли. Очень многое зависит от детского тренера, который вкладывает в ребенка то, что поможет ему при переходе на взрослый уровень. Мне повезло, у меня была хорошая школа и тренер, который поставил мне технику. Здесь еще индивидуальные тренировки с отцом помогли.
— Насколько сегодня следите за «Торпедо»? Проблема в руководстве?
— Слежу за всеми командами. То, что происходит с «Торпедо», — не катастрофа. Чтобы добиваться результата, в любом клубе должен быть порядок. Некоторые люди хотят моментального успеха, такого в футболе не бывает. Нужно быть единым с руководством и стабилизировать состав.
— Пригласили качественного тренера, имеют хороший состав, все есть для успеха…
— Команде уже тяжело будет бороться за выход в РПЛ. Им нужно воспользоваться остатком сезона и подготовиться к следующему году, чтобы решить задачу попадания в высший дивизион.
— Удивитесь, если уже весной у «Торпедо» поменяется руководство?
— Нет. В любой команде сейчас может произойти подобное. В клубы приходят разные инвесторы. Уже сейчас разговоры ходят, что все может поменяться, поэтому я не удивлюсь. Хочется, чтобы клуб играл в премьер-лиге, чтобы болельщики снова видели дерби «Торпедо» против «Спартака» или «Динамо». Тем более там стадион новый строят.
«КОКОРИН И СМОЛОВ — ГЛАВНЫЕ ТАЛАНТЫ. ОНИ ОПРАВДАЛИ НАДЕЖДЫ СВОЕЙ ИГРОЙ»
— Назовите трех лучших игроков, с которыми вы играли?
— Сергей Кормильцев, Александр Самедов и Дмитрий Хохлов.
— Самый сильный иностранец из числа одноклубников?
— Кевин Кураньи.
— Кокорин — главный талант российского футбола?
— Кокорин и Смолов — главные таланты. Когда я играл в «Динамо», на ребят возлагали большие надежды. Они их оправдали своей игрой. Могли лучше, но и так тоже хорошо.
— Разве Кокорин оправдал надежды?
— Думаю, да. Он поиграл и за сборную, и за сильные клубы. Другой вопрос, что Саша мог больше показать и поиграть в сильном европейском клубе. Федя выступал, а вот Кокорин — нет. Он сейчас на Кипре играет, но я говорю про топовые чемпионаты.
— Лучший тренер в вашей карьере?
— Все. Каждый вложил в меня что-то свое. Не хочу никого выделять, я благодарен каждому.
— Самый запоминающийся момент назовете?
— У меня три таких момента. Когда я забил сотый мяч в Ростове-на-Дону за «Динамо». Первый гол за сборную России в ворота Аргентины на глазах у Месси и Марадоны. И бронза на чемпионате Европы в 2008 году.
— Какие мысли были после бронзы на Евро?
— А какие они могут быть?.. Ты мог попасть в финал турнира, но проиграл. Но у меня были положительные эмоции в том плане, что мы с чемпионата Европы практически последними уезжали.
— Есть ли в РПЛ сейчас игроки, которые вас восхищают своей техникой?
— Малком был одним из таких футболистов. Выделю Аббосбека Файзуллаева, Никиту Салтыкова, Максима Глушенкова, Константина Тюкавина. Костя — вообще трудяга.
— Какие вы можете дать советы молодым футболистам?
— Трудиться и думать на футбольном поле.
Прямые трансляции матчей МИР РПЛ смотрите на каналах «Матч ТВ» и МАТЧ ПРЕМЬЕР, а также сайтах matchtv.ru и sportbox.ru.
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
