Сентябрьские Сокольники подталкивают к неспешным беседам. Знаки на аллеях предупреждают о белках и лосях на территории, откуда рукой подать до центра Москвы. Шуршат листвой и щебечут дети. Кофе в бумажном стаканчике вкусно дополняет гигантский десерт под иноземным названием «трдельник».
Женщина, потерявшая двух главных в жизни мужчин, вспоминает. Ярцева-старшего не стало в 74. Ярцева-младшего — в 34. «Георгий как-то заметил, что жизнь не такая уж короткая, — говорит она. — Пролетела вроде быстро, а радостей, горестей, эпизодов, — ох, не перечесть».
- как и из-за чего умер Георгий Ярцев;
- как они познакомились и поженились;
- о многолетней дружбе с семьей Романцевых и рабочих отношениях мужей;
- о приглашении Ярцева Бесковым в «Спартак» и уходе из команды;
- о встрече мужа после поражения сборной со счетом 1:7 в Португалии;
- о любимчике Тихонове;
- о сестрах мужа, одна из которых недавно отметила бриллиантовую свадьбу;
- о том, пригодилась ли Ярцеву в жизни профессия фельдшера-акушера;
- как отразилась на семье Ярцевых потеря сына;
- существует ли шанс найти убийц;
- о помощи Ярцева Эдуарду Стрельцову.
— За год, прошедший после смерти мужа, смогли привыкнуть к его отсутствию?
— Трудный, тяжелый год. Многие говорили, что со временем должно что-то измениться, траур вытеснится текучкой жизни. Внутренне ждала, занимались с дочкой организацией годовщины, позвали друзей, знакомых, все прошло достойно. Поставили памятник, один на двоих с сыном, которого не стало в 2007-м. Установили общий камень на две могилы.
— Хорошо, что у нынешней жизни есть какое-то наполнение. Ложишься спать вечером и знаешь: ты кому-то нужна, завтра будут дела, хлопоты. Это отвлекает от мысли, без которой за последний год не прожила и дня: Жоры нет. Борюсь с собой, у меня дочь, нам с ней нужна помощь друг друга. Ксения постоянно придумывает мне какие-нибудь дела. Уверена, что сознательно, чтобы отвлечь. Сижу с внуками, готовлю. Как только ухожу от них, тут же накатывает: одна. Поняла, что такое одиночество. Не представляю, что делала бы, случись такое двадцать, тридцать лет назад. Мы прожили вместе больше полувека, в 2021-м отметили золотую свадьбу. Потеря родного человека в таком возрасте объяснима. И все равно — как же тяжело.
Время лечит, но не до конца, пустота и бессонница всегда со мной. Думала, ничего страшнее потери 34-летнего сына быть не может. Но прихожу на их могилу и говорю: «Сынулечка, прости, боль от ухода папы сейчас острее». До этого мы вместе переживали невзгоды, теперь я одна. Была женой футболиста, тренера, мне даже нравились его постоянные поездки, потому что знала: вернется. Сегодня знаю другое: больше никогда его не увижу. Забросила много привычных дел, отдушина лишь в дочери и внуках.
Помню, Георгий говорил, друзья это знали: «Люба, прошу, только не работай». У нас же дом за городом, с баней, с уютной беседкой, которую специально построила ему для курения. Всегда слышала такое от него, когда бралась что-то делать на участке. Не мог видеть, как копаюсь в земле. Выходил с сигаретой на веранду и шутил: «Еще раз возьмешь в руки лопату, ноги моей здесь не будет». Он вышел из семьи, где любили труд, где огород кормил, но был удивительно не приспособлен к земле. Его красивые тонкие руки совершенно не сочетались с грубым инструментом. Работы по дому у нас выполняли помощники. «Я заплачу, только сама ничего не делай», — такой у Георгия был подход.
Он долго не хотел заводить домашнего питомца. Жили раньше в двухкомнатной квартире, в одной комнате спали он с сыном, в другой мы с дочкой. Ксюша подрастала, и однажды муж не устоял: «Согласен на кошку». Я тут же помчалась искать, принесли домой русскую голубую, Лорену. И она тайно любила Георгия. Он ее гладил так, что та замирала от мужской руки, но была дико счастлива. Муж говорил: «Откуда взялось выражение «живет, как сыр в масле»? Лорена-то у нас лучше живет». В старости кошка болела, ей делали уколы, Георгий кормил Лорену с ложки. Я уехала во Францию, а кошка умерла у него на руках. Ночью похоронил на даче, с тех пор домашней живности у нас не было, так уж прикипели к Лорене.
Оставшись одна, больше никого не завожу. Всегда много путешествовала, Георгий это поощрял. Он начал ездить за границу очень давно, и когда открылась возможность, тут же отравил меня в Америку к Фетисовым, мы с женой Вячеслава Ладой дружим много лет. Еле денег наскребли на билеты, но муж сказал: «Ты должна увидеть мир». Пытаюсь и сейчас ездить к родне, к друзьям, с кошечкой или собачкой было бы сложнее.
— Причина смерти мужа — инфаркт?
— Сердечная недостаточность. И я до сих пор не понимаю, как это стало возможным. Ничто не предвещало. Уехала на дачу, его отправила с нашим многолетним водителем Сашей в Москву, муж никогда сам не водил машину. Георгий только что вернулся из Санкт-Петербурга и должен был снова туда ехать по футбольным делам, уже билеты ему купили. Совсем скоро — день рождения Лады Фетисовой, нас пригласили и довели: дресс-код — джинсовый. Подготовила мужу красивый костюм, был у него такой. Собиралась кое-что доделать в доме и вернуться к нему в городскую квартиру.
Вдруг звонит дочка. «Папа умер». Я вообще не поняла, зачем она так. «Ксюш, ну ты хоть думай, что говоришь, я здесь одна все-таки». Тогда дочь произнесла кодовые слова, которые раньше в шутку говорила про папу — «твой муж». «Твой муж умер».
Я положила трубку, отключила все виды связи, радио, телевизор. Очень плохо соображала, но понимала, что надо ехать. Вышла из дома, села в его кресло в курительной беседке, попыталась найти хоть какую-нибудь зацепку, что-то прояснить в голове. Мысли путались, скакали. В этот момент на ТВ-антенну на нашем доме сели две вороны. Закаркали жутко, надрывно, страшно. Мне показалось, раньше их не было, не прилетали, не орали так злобно.
Кто-то из прессы все-таки дозвонился. Сказала, что никому и ничему не верю. Села за руль, не помню, как добралась домой, там уже ждала Ксенечка. Дочь очень волновалась, как я доеду эти 30 километров. Именно она узнала первой, что папы не стало. Вошла в квартиру, куда соседи вызвали скорую.
Теперь у всех нас появился психологический блок. Боимся сказать друг другу «завтра приеду». Потому что завтра может не быть, настолько внезапным и неожиданным стал тот кошмар.
— Перед случившимся Георгий чувствовал себя как никогда хорошо. Был в отличном настроении, в Петербурге встретился со старыми приятелями, футбольными людьми. Когда вернулся, я гостила у наших давних друзей в Сергиевом Посаде. Дело к вечеру, он уставший. Выспись, говорю, и завтра приезжай. Шашлыки, баня, тебя здесь очень ждут, несколько лет не виделись, все будут рады. Вдруг звонок: «Я уже на территории». Он все-таки приехал прямо с дороги, сделал всем приятный сюрприз. Попросила хозяев с вечера приготовить ведро воды, Георгий всегда обливался по утрам. Прекрасно провели время. И на той же неделе мужа не стало…
Он регулярно проверялся у медиков, серьезных проблем со здоровьем у Георгия не было. Правда, за год до смерти тяжело переболел ковидом. Без температуры, но со странным состоянием, его в прямом смысле качало из стороны в сторону. Лег в больницу, легкие, несмотря на курение, затронуло лишь на 20%. Но после выписки были и «скорые», и слабость, и медленное восстановление. Поняла, что муж выздоравливает, лишь когда попросил кофе. Возможно, ковид дал осложнения, хотя мы делали обследование, последствий не обнаружилось.
— Пытались отучить мужа от курения?
— Конечно. Говорила: «Если в день обычно уходит пачка, пусть сегодня будет 19 штук, согласен?» За всем следила, все видела. Он выдерживал график, насколько мог. Вот когда играл, то курил много, хотя начал поздно, лет в 25. Со временем перешел на какие-то слабые коричневые сигареты. Очень любил рассказывать что-то, когда закуривал. Друзья многое слышали уже не раз, а я гораздо чаще, но Георгий все равно начинал выдавать истории.
В то же время он был настолько чистоплотным и аккуратным, что мне совсем не мешало его курение. Менял место, чтобы не несло дым, пользовался освежителями, проветривал балкон, курил только в одной куртке, которую постоянно стирал. Купил закрытую пепельницу, вечно ее мыл и завязывал в специальный мешочек, чтобы не пахла.
— Футбольный доктор Юрий Васильков сказал, что муж мало спал в свои последние дни. Это правда?
— Он вообще плохо спал. Васильков наш большой друг, до сих пор переписываемся, спасал его в сборной, делал успокаивающие уколы, чтобы Георгий мог отдохнуть перед матчами. Они знали друг друга еще со Смоленска, когда муж играл за «Искру». Да, нервы, беспокойный характер. Георгий обо всех заботился, был невероятно ответственным как семьянин. В клубе и тем более в сборной еще больше ответственности. Естественно, он переживал и относился к работе с максимальной серьезностью.
— Похороны взял на себя «Спартак»?
— Полностью. Вообще не касалась, это было чудовищно для меня.
— Прошли через опознание?
— Нет. Я увидела мужа только… не дается это жуткое слово. Только во время прощания.
— Спартаковские ветераны не ангелы по отношению к алкоголю. Довелось пройти через это?
— Был такой момент. Георгий закончил играть, и я стала замечать, что проблема по чуть-чуть нарастает. Честно скажу, переживала. Искала причины, звонила Олегу Романцеву. Помню, он говорил: «Люба, если человек себе позволил, значит, настало время для этого». Консультировалась с семейным врачом, с психологом. Были определенные медицинские меры. Не хочу и не буду всего говорить в память о муже, он тренировал сборную, «Спартак», ни к чему это. Георгий, надо отдать ему должное, воспринимал мою жесткую позицию правильно и не сопротивлялся, полностью отказавшись от алкоголя на 11 лет. Знал, что готова уйти, если он не остановится, это не было пустыми словами.
Остальное — наше внутреннее, семейное. К счастью, не переросшее ни во что глобальное. Футболисты и тренеры не аскеты, мне ли вам говорить. Раньше, еще до сборной, случались редкие срывы, но это не отражалось на работе, детях, семье. Я и Ксению родила, будучи абсолютно уверенной в завтрашнем дне. У нас с Георгием была достойная жизнь, вернувшаяся в правильную колею. То, о чем вы спросили, давно утратило актуальность. А Олег сейчас, кстати, даже не курит. Не так давно подарила ему красивую зажигалку в память о Георгии, он поблагодарил, но сказал, что вряд ли воспользуется.
Вообще, люди к 70 годам меняют отношение к собственному здоровью, начинают себя беречь. Они хотят жить. Не один десяток лет знаю Олега, был период, когда он очень тяжело переживал уход из тренерства, процессы в стране, подступающий возраст. Никому не говорил, но закрылся, замкнулся. С тех пор понимаю, насколько тяжел многолетний груз чемпионств. Сейчас у него позитивное настроение, активность.
О Романцеве еще многое напишут и расскажут, но я давно знаю его не с плакатной, а с семейной и человеческой стороны. Очень начитанный, эрудированный, с большим чувством юмора. Пережил много боли, общался в предыдущие годы, по большому счету, только с Георгием.
— Про Ярцева тоже говорили, что он начитанный.
— Еще когда познакомились, убедилась: «С ним интересно». Казалась себе более продвинутой, городская все-таки, а про футболистов бытовало мнение, что они физически развитые, но ограниченные. Тут же вдруг выяснилось: есть эрудиция, собственное мнение, знание классики, любовь к театру, музыке, книгам, кино. Георгий выделялся неординарностью во всех клубах, где играл, включая «Спартак». В одной из заграничных поездок Николай Старостин, выбирая кандидата для ответного слова на каком-то мероприятии, сказал, что в команде есть человек с хорошо поставленной речью — Ярцев. Позже Жоре не раз приходилось брать на себя эту роль, начитанность, образованность, прекрасная память и чувство юмора позволяли. Блистал он и в компаниях, конечно. Знал, что в центре внимания, и благодаря этому еще больше развивался.
— У мужа были перерывы в тренерской работе. Это сказывалось на материальном положении семьи?
— Нет-нет. Всех денег не заработаешь, но я была довольна. Хватало на содержание дома, подарки, одежду, заграничные поездки. Сейчас тоже пожаловаться не могу, хотя прекрасно понимаю: «Кто-то заработал в футболе намного больше».
— Муж был в семье главным?
— Конечно. В молодости он часто уезжал с командой, а короткие разлуки даже хороши для брака. Но я всегда знала, что замужество — это забота о муже. Уставала от быта, готовки, на работу в библиотеку бежала по понедельникам чуть ли не с хорошим настроением после блинов и уборок. Георгий ценил это и говорил на всех семейных торжествах: «Люба для меня — всё». Лучший кусок за столом — мне, салат из помидоров зимой, вещи из-за границы — сначала мне, потом детям. Сын с дочкой это видели и усваивали отношение к маме. Как-то Георгий привез красивую шубку из Греции, я нарядилась, мы куда-то пошли. «Иди, — говорит, — впереди, я чуть отстану». — «Почему?» — «Ты такая красивая, люди не поверят, что я твой муж». Умел пошутить и создать настроение.
— Только когда одел меня и детей, стал привозить из-за рубежа что-то себе. И ему понравилась хорошая одежда, почувствовал, что превращается в интересного мужчину. Но было это уже к пятидесяти, раньше богатым гардеробом муж похвастать не мог. Одевался чисто, скромно, аккуратно. У Георгия был небольшой размер, в первые наши годы ему вполне можно было подобрать костюм в «Детском мире». С красивым галстуком выходило импозантно, а уж с аккуратностью и чистоплотностью у мужа никогда нее было проблем. Следил за собой, никаких разбросанных носков, скомканных вещей. Игорь Нетто, долго наблюдая однажды, как Георгий раскладывает все по местам, по чехольчикам, вздохнул и сказал: «А у меня жена артистка».
— Познакомились вы, насколько знаю, в Смоленске на остановке?
— Так и было. 9-й- автобус, он оплатил мой билет. Подкалывала потом: «Купил жену за пять копеек». Мы с подругой не зайцами ехали, но то ли я долго искала мелочь, то ли контролер был на подходе, в общем, Георгий опередил. Он тоже был с приятелем. Проехали несколько остановок, обменялись какими-то фразами, и вдруг он говорит: «Всего доброго». И они выходят. Надо же, думаю, могли бы продолжить общение. Оказалось, играя за «Искру», Георгий служил в спортивной роте и был обязан успеть к отбою.
Я тоже торопилась домой, родители отпускали только до 11 вечера. Если приходила позже, папа включал строгость. На следующей неделе пропускала за провинность танцы, библиотеку или каток.
— Второй раз мы встретились случайно. И я вдруг поймала себя на мысли, что хочу ему понравиться. Отговорила от троллейбуса, пошли домой пешком, болтали ни о чем. Прикладывала усилия, чтобы произвести впечатление, так мне казалось. А он у подъезда опять: «Всего доброго, до свидания». Расстроилась. Я же такая интересная, симпатичная, почему он безучастен? Загрустила в подъезде, но внезапно распахнулась дверь: «Люба, а можно телефончик?». И я такая, с напускным холодком: «Записывай». Потом он рассказывал, что уже был в меня влюблен.
Взлетаю на пятый этаж: «Мама, Ярцев взял у меня телефон!» Уже знала, что он известный в городе футболист. Гипнотизировала телефонный аппарат пару дней, пока он не позвонил. После этого начались встречи, правда, с большими перерывами. У него игры, сборы, тренировки… Зимой Георгий сделал предложение, объявил об этом команде. Там посмотрели календарь и выделили нам день для свадьбы: 28 августа. Эти полгода меня узнавал на улицах весь Смоленск. Невеста Ярцева!
— Каково быть девушкой первого футболиста в городе?
— Ходила гордая. Георгий подарил кольцо, познакомился с родителями, сразу им понравился. Даже принимал материальное участие в организации свадьбы, на тот момент уже имел какие-то сбережения. Но перед бракосочетанием надолго уехал с командой. Мобильных тогда не было, а он все не звонил. Нервничала: «Может, передумал?» Все заказано, готово свадебное платье, а жениха нет. Вернулся 27-го вечером, на следующий день нам расписываться. Приехал к моему дому, и мы побежали навстречу друг другу, как в кино. «Свадьба будет?» — кричала ему на бегу. — «Будет, будет!»
Георгий один из лучших футболистов, игравших в Смоленске, его там считают своим. Бывший одноклубник Аркадий Прохоров, бизнесмен, собирается выкупить помещение с залом и обустроить там музей «Искры» с отдельной экспозицией Ярцева. Уже передала много фотографий и вещей, относящихся к нашему смоленскому периоду.
— Будущий муж красиво ухаживал?
— Футбол не оставлял нам много времени для общения, но он мог подарить сирень, когда она еще совсем не цвела, не представляю, где находил. Коробки дефицитных в то время конфет часто приносил, было приятно. Водил в кафе, в ресторан, мало кто из моих сверстников мог себе такое позволить. Позже, если его сборы выпадали на 8 марта, оставлял записки с намеками, где могу найти подарок. Тут уже сказалось мое воздействие, в определенный момент Георгий стал его воспринимать, убедившись, что судьба свела его не с простушкой.
После переезда в Москву муж перед женским праздником очень рано вставал и приносил откуда-то три обмороженных, но живых тюльпана. В эпоху тотального дефицита им с Романцевым доставали по большому блату. Говорила, что красивее цветов в жизни не видела. Позже дошло до потрясающих сюрпризов. Однажды, когда увлеклась фотографией, Георгий подарил роскошную японскую камеру.
— После Смоленска в его карьере были белорусский «Гомсельмаш» и костромской «Спартак».
— Сразу согласилась на Белоруссию. Новые ощущения, эмоции, другая обстановка, другая республика. В футбольном плане это считалось ростом, армейская «Искра» тогда котировалась ниже. В Гомеле нам дали трехкомнатную квартиру, жаль, нечем было обставлять. Помню, Георгий усаживался в шаткое кресло и смотрел по телевизору футбол. Называл имена Ловчева, Булгакова, других известных игроков. А я думала: «Ты же лучше всех играешь. Ты должен пробиться, ты потрясающий футболист, почему никто этого не видит?!».
Когда его пригласили в Кострому, сыграло роль, что это малая родина Георгия. Тамошний «Спартак» был боевой и задиристой командой второй лиги, футбол в городе любили. Нам сразу дали квартиру, включили в списки на спецпаек, организовали доплату. В те годы бытовала такая полулегальная финансовая помощь, так вот нам выделили ежемесячно сразу две. Наконец-то обзавелись чешской мебелью, красивой посудой, почувствовали относительный достаток. Вся родня мужа жила в Никольском, это пригород Костромы. Ходили к ним в гости, сестры помогали воспитывать сына, я сразу нашла с родней мужа общий язык.
— У него ведь было много братьев и сестер?
— Трое умерли во время войны, осталось шестеро: Георгий с братом и четыре сестры. Сейчас живы только Леночка, Оля и старшая Танечка, на днях у нее была бриллиантовая свадьба, представляете?! Жили Ярцевы очень скромно и дружно, все дети в семье были желанными и получили образование. Папа в блокаду Ленинграда работал водителем на «Дороге жизни». Рассказывал про снятые с кабин грузовиков двери, чтобы успеть выпрыгнуть, если будет обстрел и провалится лед. Элегантный, интересный мужчина. Но главной, конечно, была мама. Она из настоящей дворянской семьи, начитанная, грамотная, с прекрасно поставленной речью, настоящая умница. Георгия мама безумно любила, была благодарна за то, что прославил семью, но не выделяла среди детей. В своих письмах давала советы и Бескову, и Прохорову с Дасаевым. Надо было видеть ее послания — ни единой ошибки!
Сестры у Георгия тоже замечательные, по профессии в основном врачи и педагоги, только Оля специалист молочной промышленности. Таня пишет потрясающие стихи, Наташа проходила медицинскую практику в Германии, это в советские-то времена. Привозила другим деткам красивые вещи. Поезд на нужной станции не останавливался, так она на ходу сбрасывала гостинцы в окно.
— В юности Ярцев получил образование фельдшера и даже какое-то время работал по специальности. В жизни эти навыки ему когда-нибудь пригодились?
— Из-за него чуть не родила Сашку дома. Мужа в Смоленске отпустили со сборов, чтобы отвез меня в роддом, все должно было случиться вот-вот. День сидит дома, два, а я все не рожаю. «Главное, не переживай, — успокаивает, — я фельдшер-акушер, 13 родов принял, тебе еще рано». Ладно, верю. А соседка по квартире — профессор гинекологии, мы с ней сблизились, с симпатией относились друг к другу. Присматривала за мной во время беременности, направления давала. И тут вдруг все начинается. Георгий растерялся, я к Доре Прокофьевне. Она мигом вызывает «скорую», едет со мной, кладет в нормальный, а не ближайший роддом. Не окажись ее дома, что тогда?
Когда была в положении, Георгий повторял: «Только бы девочка, хочу дочку, чтоб была красивая, как ты». А на пороге роддома, где меня подхватили под белы руки, вдруг заявляет: «Люба, только сына! Девять месяцев его ждал, ты поняла?!». И первые слова, которые услышала от врачей: «Поздравляем, мамочка, у вас футболист».
— Родила к утру, а накануне вечером Георгий уехал на важный матч в Симферополь. Там получил телеграмму. С тех пор знаю, что к рождению сыновей в футбольных командах относятся не так, как к дочкам. Тренер дал два дня отгула, отметили на славу, в Крыму было чем.
— Проясним момент. Популярная версия: Константин Бесков присмотрел форварда Ярцева на зимнем турнире спартаковских команд и пригласил из Костромы в Москву. Некоторыми, и вами тоже, отмечалась роль в переходе Анзора Кавазашвили. Где истина?
— Хорошо помню, что Кавазашвили помог. Он тренировал костромской «Спартак», я тогда приходила на тренировки и смотрела больше на его первую жену Галину. Яркая москвичка, вскоре, правда, умерла. Так вот, показаться Бескову Кавазашвили Георгию точно советовал. И муж ездил в Москву один, без команды, я его собирала. Просила привезти апельсинов и пару батонов «докторской», было такое. Хотя турнир, скорее всего, тоже был примерно в те же сроки.
Георгий сомневался, а я вот сразу Москве обрадовалась. Пусть, думаю, рискует, раз выпал шанс. Конечно, не упади «Спартак» в первую лигу, Бесков не стал бы приглашать 29-летнего игрока из Костромы. А так, возможно, взял под задачу выхода, но убедился, что муж и в высшей лиге поможет.
— Бесков пригласил в 1977-м и вывел из состава в 1980-м. Тяжелый момент?
— Хорошо прочувствовала это. Первый признак — ранние замены и неожиданный отпуск посреди сезона, когда мы взяли сына и поехали в Анапу. Очень странная для футбола пауза. Вернувшись, гадала, вернут ли Георгия в состав. Вернули, после отдыха у него были и силы, и мотивация, выручал в важных матчах. Ситуация вроде бы нормализовалась, но сигнал прозвучал.
Совсем серьезно все стало, когда Бесков не взял Георгия на Олимпиаду-80, отправив на сборы в Прибалтику. До нас и так долетало: «Возрастной, ветеран». А тут еще в «Спартаке» стали избавляться от некоторых ребят, фактически выгонять. При этом Бесков чувствовал, что для Жоры отстранение станет ударом, поэтому, спасибо ему, позволил доиграть сезон и уйти самому. Муж перешел в «Локомотив», хотя было ясно, что это не его команда. Клуб подарил машину, но в «Локомотиве» у Георгия не пошло: сломал ногу. А я одновременно руку. И нас стали называть котом Базилио и лисой Алисой. Он чистил на кухне картошку, я ему клубни подавала, друзья над нами прикалывались.
— Когда Георгий закончил играть, с Бесковыми все сложилось по-человечески. Валерия Николаевна мало кого принимала, но меня приняла, приглашала домой, угощала чаем. И Ширвиндта у них видела, и Державина, с благодарностью вспоминаю. Объективность такова, что за расставанием мужа со «Спартаком» стояли сугубо футбольные причины. Тренер уже не видел в нем игрока, который помог бы решать следующие задачи. Это никакие не интриги, а реалии спорта. Георгий все понял и принял, уход из «Спартака» не стал для него шоком.
— Карьеру тренера ваш муж начинал с футбольной школы «Нефтяник-Капотня» и спортивного клуба завода «Красный богатырь». Тяготился этим?
— Чувствовалось, что мир футбола для него сузился, и он немножко закисает. Дорога в Капотню и обратно была очень долгой, занимала полдня. Видела, что это абсолютно не его уровень, тем более что другим бывшим футболистам удавалось раскрыть себя в солидных клубах. Сказывался и материальный фактор. Мы не бедствовали, хватало на питание, обучение детей и поездки к морю, но жили от зарплаты до зарплаты. Машину смогла позволить себе только к 50 годам.
Когда в «Спартаке» освободилась вакансия, обратились к Старостину. И он сказал: «Без высшего образования никак». Тут мы вспомнили, что у мужа есть один или два курса незаконченного смоленского института. Он восстановился в инфизкульте в Малаховке, я помогала писать контрольные, строчила их дома и на работе. В итоге Георгий закончил вуз за полтора года. Кстати, для медицинских и анатомических предметов очень пригодились его фельдшерские знания. При этом в вузе поняли, что Ярцев и Романцев, который тоже там учился, ребята с мозгами. Обоим предложили остаться для работы над кандидатской. Только двоих с курса сочли способными внести вклад в спортивную науку. Но оба отказались ради тренерства.
— Хотя было и комментаторство.
— У Георгия здорово получалось. Поставленная речь, живые примеры, интересные мысли. Но он отказался занять штатную комментаторскую должность, хотя такая возможность была. Надеялся вернуться в футбол. И в 1994-м Романцев пригласил его в «Спартак».
— До этого была «Красная Пресня», куда его тоже позвал Романцев. И где между друзьями проскочила искра. Ярцев, как начальник команды, попал в опалу из-за логистических срывов по дороге в Прохладный и покинул клуб. Было такое?
— Припоминаю. Да, конфликт был, но от деталей Георгий меня уберег. Мы жили рядом, я продолжала общаться с Наташей Романцевой, помогали друг другу с детьми. Мужья взяли паузу. Непростой момент, сошлись два сильных самолюбивых характера. Но оба не дали этому разгореться. Сумели не превращать обиду во вражду.
— Был еще один непростой эпизод. Ярцев, выиграв со «Спартаком» чемпионство в 96-м, уступил тренерский пост Романцеву. Виду, что расстроен, не подал. Но внутри клокотало?
— Оба приняли решение, что главным тренером вновь станет Романцев, Георгий будет вторым. Этим они сохранили команду и дружбу. По сей день горжусь тем, насколько мудро они тогда поступили. Не знаю, как вообще сложилась бы жизнь, не пригласи Олег Георгия в «Спартак» в 1994-м. Если называть вещи своими именами, Романцев протянул ему руку помощи. И он с честью воспользовался шансом, обеспечив себе дальнейшую карьеру. После золотых медалей в 1996-м стало ясно, что в нем увидели серьезного специалиста, что не пропадет, не будет забыт. Это тоже повлияло на решение вернуть команду Олегу.
— Муж делился с вами деталями своей работы?
— Наоборот, почти не говорил об этом, если не касалось семьи. Больше узнавала от других. Георгий так себя поставил, что я даже спросить его о работе не могла. Если пыталась, менял тему. Когда говорил по телефону, правда, многое слышала. Иногда выговаривала: «Зачем ты так грубо с людьми?». Но это было манерой общения, а не грубостью. Бывало, наговорит кому-то резкостей, потом прощается: «Обнимаю, уважаю, ценю». В трансляции однажды показали: Георгий кроет Вагиза Хидияттулина последними словами. «Он же твой друг», — попрекнула. «Запомни, друзей у меня на поле нет». И следующий же кадр — идут в раздевалку, обнявшись.
Вспыльчивым Георгий бывал, конфликтным — нет. Никогда не отталкивал людей, хотя умел высказать правду в лицо. Такое слышала во время его телефонных разговоров, что хотелось куда-нибудь убежать. Но никто не обижался, не мстил, не считал мужа врагом.
С кем-то просто не складывались отношения, с кем-то наоборот. Видела, что в «Спартаке» Георгий очень расположен к Тихонову. Все время: «Тишка, Тишка», прямо восторгался им. Довела свое мнение: «Вспомни себя игроком, не заводи любимчиков, не обижай других ребят, это же азы педагогики». В отношении остальных до такого не доходило, хотя Евсееву и еще нескольким игрокам Георгий симпатизировал.
— В Кардиффе в 2003-м брал у главного тренера интервью в победной раздевалке. Значительная часть разговора была посвящена Владимиру Маслаченко. Комментатор не верил в успех перед ответной встречей с Уэльсом, Ярцева это крепко задело. Но стоило ли, победив, оттаптываться на критиках?
— В такое он меня точно не погружал. Хотя Маслаченко не любил, не поспоришь. Настолько, что просил выключать звук телевизора, если тот комментировал. Других слушал со звуком. Что уж между ними произошло, не знаю, раньше были в нормальных отношениях.
— Про отчисление Мостового из сборной, сложности с Пановым в «Торпедо» и Шмаровым в «Спартаке» вы тоже не в курсе?
— С Георгием это не обсуждали, хотя иногда мне очень хотелось спросить. Со Шмаровым у них все наладилось, Валерий — порядочный человек, они хорошо общались все последние годы. С Мостовым тоже исчерпали конфликт.
— Как узнали про приглашение мужа в сборную?
— Сам момент не помню, со мной по таким вопросам Георгий не советовался, максимум мог поинтересоваться мнением по матчу или эпизоду. Он прекрасно понимал, куда шел, и не раз говорил: «Сборная — не теплое место, а раскаленная сковорода». Позвонила Лада Фетисова: «Поздравляю, сразу два шага в карьере: назначение и увольнение». С понятным подтекстом, что в сборной тренеры надолго не задерживаются. Ответственность большая, радость средняя — восприняла назначение примерно с такими чувствами. Чем все закончится, было ясно, вопрос — сколько отведено судьбой.
— Изменила мужа сборная, как человека?
— Нисколько. Разве что другие стали воспринимать его иначе, да хороших костюмов прибавилось. С годами у Георгия вообще стало много красивой одежды. Целая мужская раздевалка в квартире, еще одна такая же за городом, куча обуви. Порой менял костюмы трижды в день. Я следила и за покупками, и за тем, как он выглядит, отправляясь в люди. Кое-что муж почти не носил, после его ухода осталось много новых вещей. Что-то забрали родственники, остальное мы передали в помощь ДНР и ЛНР. Все очень качественное и не заношенное.
— Знаменитые 1:7 с Португалией в 2004-м, какими глазами вы это видели?
— Во время матча спряталась на даче, тогда еще в Сергиевом Посаде. Помню, накануне игры посадила ирисы, и они до сих пор живы, почти 20 лет прошло! Соседям сказала, чтобы не трогали. Их мальчик мог иногда наступить на мозоль: «Тетя Люба, «Спартак» проиграл!» — «Запомни, здесь нет футбола, Кирилл. Этот дом моя защита, моя крепость. Как бы ни сыграли, чтобы я больше ничего не слышала». Напилась сильного снотворного, все равно не выспалась, утром встала в подвешенном состоянии и с ощущением, что счет игры в Лиссабоне во всем мире не знаю только я. Вышла из домика, поглядываю на соседей. Одни отводят глаза, вторые тоже будто меня не видят. «Понятно, — думаю. — Господи, как мне теперь его встречать?!».
Поехала домой, в Москву. Дочка в шоке. «Ксюша, — говорю ей, — папа приедет, не показывайся ему на глаза, затеряйся в четырех комнатах, все замкну на себя». Он появился к вечеру. «Ужинать будешь?» — «Нет». Переоделся, снял все кольца-цепочки, аккуратно сложил вещи, покурил на балконе. Потом: «Знаешь, все-таки поужинаю. И где Ксения, кстати?». — «Дома». — «Почему меня не встречает?». Я тут же: «Доченька, выходи!» — «Папочка, здравствуй!».
Очень тяжелый вечер. Лишь спустя несколько лет стала шутить: «Зато как прославился! Весь мир с тех пор тебя знает». Что, кстати, недалеко от истины, такая слава — тоже слава. Сам он про португальский матч говорил только одно: «Не пошла игра».
— Есть жены, которые говорят мужьям: «Работу оставляй за порогом, дома будь семьянином, а не футболистом». Вы не из таких?
— Когда Жора еще играл, «Спартак» уступил в Кубке «Локомотиву». Он вернулся черным, сумрачным. Сидит, молчит. Я не выдержала: «Господи, проиграли, подумаешь! Сколько еще этих матчей впереди!» И вдруг он как заорет: «Ты что, не понимаешь? Это же Кубок страны, выход в еврокубки! Такого шанса, может, больше не будет!». Сразу все усвоила на оставшуюся жизнь. Потом уже знала, что спросить, когда промолчать, в какой момент предложить воды, а в какой кофе. Георгий мою догадливость ценил. Как и я его понимание в других вопросах.
Семейная наука сложна, но если хочешь, чтобы карьера мужа и благосостояние семьи шли вверх, нужно создавать ему условия. Не сдерживать, когда он должен профессионально расти, не обременять бытом. В Костроме, помню, вместе обои клеили, так чуть не развелись. Уже в ЗАГС с утра собирались, но когда новые обои упали со стен, расхохотались и помирились. В дальнейшем многое лежало на мне, конечно. Бывало страшно одной, когда Георгий уезжал. Дети росли, рядом парк Сокольники — компании, драки, алкоголь. Но такова материнская доля.
Дочке папы хватило, сыну не совсем. Георгий часто был в разъездах, возвращался ночами уставший. Только поставит сумку, я ему с порога: «Тебя в школу вызывают, Сашка двойку получил!». Георгий в ответ: «Люба, очень прошу, не настраивай против детей». И шел смотреть на них, спящих.
Сашка когда подрос, был смешной случай. Ему 18, папа в отъезде, сидим на кухне. Сын говорит: «Мам, давай выпьем». Я в шоке. «Наливай по рюмочке». Достаю, наливаю. «Не переживай, я не в первый раз. И еще курю». Возвращается Георгий. «Ну, что, — говорю, — вырос наш сын». Рассказываю. «Слава Богу, — отвечает, — что реакция твоя спокойная, без криков и расправ».
Вот сколько всего у нас было. Жизнь, как говорил Георгий, не такая уж короткая. Пролетела вроде быстро, а вспомнишь радости, горести, эпизоды… ох, не перечесть.
— Удивились, когда муж согласился работать в «Тамбове» генеральным директором?
— Нисколько. Состоявшийся футболист, тренер, все его таким знали, но я, как никто, видела и организаторские способности. Семейные торжества муж планировал до нюансов, и все всегда получалось складно. «Почему, — удивлялась, — его не берут на руководящие посты?» В Тамбове убедилась, что это еще одно его призвание. Уму непостижимо, как умел все организовать. Вывести команду из второй в высшую лигу очень большая работа. Единственное, что расстроило, — все усилия пошли прахом. Тамбов город тихий, футбол там оказался не очень нужен. Хотя к Ярцеву, как к личности, внимание было высоким. И клубную базу построили во многом благодаря его имени.
— Позже материально ответственные руководители «Тамбова» получили сроки. За мужа переживали?
— Зарплата у него была очень умеренная, но когда дело дошло до распродажи игроков, Георгий все понял и демонстративно устранился. «Не переживай, знаю, что внимание повышенное, за нами пристально следят». Поддерживал идеальный порядок в бумагах, что ему вообще свойственно. Да и по доходам я понимала, что ничего «левого» у нас нет. Муж проходил по делу даже не как свидетель, а как потерпевший, с ним в клубе до конца не рассчитались. Врагов в Тамбове не нажил, недоброжелатели были, но репутацию Георгий не запятнал абсолютно.
— Зачем он пошел в политику, записавшись в известную партию и движение поддержки первого лица?
— Его спортивный альянс с «Единой Россией» случился осознанно во время работы в сборной. А также благодаря давнему общению с Сергеем Шойгу.
— Правда, что Ярцев помогал Эдуарду Стрельцову в его последние годы?
— Да. Не из своего кармана, но и не виртуально. Жора умел делиться, поэтому вносил Стрельцова, как и некоторых других ветеранов, в различные списки, ведомости премирования, благотворительные проекты. Делал, что мог, и в памятные даты всегда звонил родным Эдуарда Анатольевича.
— В 2007-м вы потеряли сына, он был убит в своей квартире. Виновные найдены не были. Дело закрыто?
— Недавно был звонок, следствие возобновили. Насколько понимаю, Георгий имел к этому отношение. Мы с мужем почти не обсуждали трагедию, настолько глубокий след она в нас оставила. Лишь в последние годы стали упоминать сына в семейных разговорах: «Наш Сашка». Очень большая боль. В какой-то момент по телефонному звонку и оставленным на столе документам я поняла: Георгий не пустил дело на самотек и даже кому-то платил, чтобы поиски продолжались. В конце концов вывела его на разговор, и муж это признал.
Следователи сказали: «Ждите, преступники обязательно допустят прокол, мы задействовали прослушку». Иногда мужа вызывали звонком, и он уезжал в органы. Сейчас звонят мне, уточняют детали, задают вопросы. То есть процесс идет.
Поражает другое. Круг подозреваемых очень узок, мы почти знаем, кто это сделал. Кроме окружения сына некому, он не пустил бы в квартиру незнакомцев. Почему не могут раскрыть и доказать?! Честно скажу, обижена на государство. В сериалах за день распутывают сложнейшие дела, а здесь… И ведь многие облеченные властью хотели нам помочь, все же речь о сыне Ярцева. Вместо этого одно время подозревали нашу семью, доходило до полиграфа. Не знаю, не понимаю, в голове не укладывается такой непрофессионализм. Продолжаю ждать и надеяться, выбора у меня нет.
— Убийство могло быть связано с машиной, которую собрался покупать сын?
— Конечно. Эта машина обрекла меня на страдания до конца жизни. Саше должно было исполниться 35 лет, и мы решили подарить ему автомобиль. До этого я чисто по-женски дарила авто не сыну, а невестке, чтобы возила внучку. Все равно ведь в семью, думала. Затем сын развелся, и мы решили, что пора и ему сесть за руль. Жора любил делать подарки заранее, и я его за это шутливо упрекала: «Когда наступит дата, обнимешь, - и все?». Уговорила держать сюрприз втайне. А сын, не зная, сам заказал машину, у него уже были права. Снял со счета деньги, ему доставили что-то не то, вокруг этого и развернулся ужас.
День рождения у Саши в марте. В феврале его не стало. Корю себя страшно 16 лет, страдаю, плачу. Отдала бы все за шанс что-то изменить. Но его не будет.
— Смерть сына отразилась на ваших с мужем отношениях?
— Мы стали помногу молчать. Разрыва не произошло, но замкнулись каждый в себе. Сейчас понимаю: правильнее было объединиться. Я делала шаги навстречу, пыталась поговорить. Он сразу обрывал: «Не трогай эту тему». Постепенно жизнь брала свое, наполнялась событиями, подрастала Ксюша. Это давало импульс. Отношения наладились, потеплели, мы стали ближе. Поначалу же очень боялась, что трещина превратится в пропасть. Оба не были виноваты, но подспудно винили друг друга, так мне казалось. Вслух об этом не говорили, хотя излили бы душу, может, и полегчало бы. Но повисло табу. Зная характер мужа, не могла к нему подойти. Нас вылечило время.
— Когда случилась трагедия с сыном, муж был с «Торпедо» в Турции. Кто ему сообщил?
— Георгий на сборах надолго отключал телефон, чтобы не мешали работе. Я позвонила Ринату Дасаеву, его другу и помощнику по команде на тот момент. Попросила сказать. Ринат поступил мудрее: «Сейчас его позову». Только потом поняла, насколько страшно приносить такую весть, это запоминается на всю жизнь, пусть даже человек ни при чем. Муж взял трубку. Онемевшим от ужаса языком произнесла: «Сашу убили». Он сразу вылетел в Москву.
— Присутствовали, когда люди из ОВД вскрывали квартиру сына?
— Да, но мне повезло не увидеть самого страшного. Волнение по поводу неответов Саши на звонки в предыдущие дни нарастало. Накануне была в Большом театре и даже плохо себя почувствовала, настолько мысли не давали покоя. На следующий день поехала в милицию, там сразу согласились помочь. С двумя милиционерами поехали на оперативной машине к сыну домой. Открыли квартиру запасными ключами. Вижу, висит его куртка. Бегу в одну комнату: «Саша! Саша!». Затем в другую. Его нет. И вдруг понимаю, что милиция не пускает меня в третью комнату. Встали стеной, подталкивают к выходу.
И запах — не могу его забыть. Запах смерти. Тогда и поняла.
Меня вывели, сделали укол, усадили на стульчик. Все это растянулось надолго, а потом я увидела черный пакет, в котором вынесли Сашу. Что-то говорила, не помню, затыкала уши. В квартире, как я поняла, было много крови. Приехали сестры Георгия, Лена с Олей, прибирались внутри. По их лицам было видно, что там кошмар, хотя я не спрашивала. И тот смрад преследовал меня очень долго.
— Не задаю вопрос, была ли счастливой жизнь, в которой вы потеряли двух главных мужчин. Был ли счастливым брак?
— Думаю об этом, оглядываясь назад. И вы знаете — да. На что-то смотрю философски, принимаю возраст. У нас с Жорой было очень много хорошего. Когда познакомились, кстати, его звали Гоша, а мне не нравилось, будто кличка какая-то. До смерти сына я была самой счастливой женщиной, просто не всегда это понимала. Счастье не опишешь формулой, оно незримо — маленький кусочек сегодня, маленький завтра. Я состоялась как женщина, жена, мать. Было и плохое, но оно не перевешивает.
Сейчас друзья говорят, что хорошо выгляжу, но без всякого кокетства отдаю себе отчет в прожитых годах. Перемен не жду, да они и не нужны. Все, что мне осталось — забота о доченьке и внуках. Наденьке 23, закончила университет, учится в магистратуре, спокойная, хорошая девочка. 14-летний Гошка назван в честь деда, с характером, весь в гаджетах, намекает на новый айфон. 5-летний Мирон — особенное чудо. Зять Егор — спортсмен, тренер по теннису, один из лучших в рейтинге. Кормлю их блинами с икрой, семейная традиция. Это и спасает. Все будет нормально.
А на даче сразу после смерти Георгия заболела сирень, которую он любил и для меня обрывал. Элитная, из сельхозакадемии. Лечу ее, купила лучшие витамины, но скручиваются листья. Продолжу спасать, для меня это важно.
Источник: Матч ТВ
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
