За плечами Толстикова, помимо двух периодов работы в клубе Сергея Галицкого, попытка вытянуть из низов португальского футбола «Лейрию», приведшая его в португальскую же тюрьму, владение футбольным агентством и шесть лет жизни в Китае. Сейчас менеджер на пороге нового жизненного этапа.
— Вы больше не работаете в «Краснодаре». Почему?
— Закончился контракт. Очень давно занимаюсь практической работой, наверное, пришел момент зафиксировать накопленный опыт, сделать на основе пройденного определенные выводы. Ради этого сформулировал для себя цель: до ноября не рассматривать предложения о работе. Есть большой объем информации, которую хочется перевести в текстовый формат. Находясь в практике, сложно найти для этого время, необходима творческая пауза. Надеюсь, по ее итогам появится некий труд, способный принести пользу российскому футболу.
— Хотите обобщить краснодарский опыт?
— В большей степени работу в португальской «Лейрии», которой руководил в качестве владельца, генерального и спортивного директора в течение пяти лет, а также знания, полученные за долгие годы в футболе.
— Речь идет о книге?
— Скорее, об учебном пособии или научной работе, посвященной структуре футбольного клуба. Из чего она должна складываться, какие отделы и департаменты в себя включать. Хочется расписать весь функционал клубной системы. Посмотрим, что получится. Возможно, удастся подготовить полезный обучающий материал для генеральных и спортивных директоров, для всех подразделений футбольного клуба. Для того чтобы проект был эффективным, каждый сотрудник обязан не только получать удовольствие от работы, но и помнить о задаче окупить инвестиции владельца.
Суть в том, что клуб обязан функционировать по четким законам. Тем, кто в будущем захочет войти в футбольный процесс, мой опыт должен помочь. Сегодня далеко не все понимают, какую цель они преследуют, занимаясь футболом. Даже те, кто вкладывает в него собственные большие деньги.
— В России это считается уделом фанатиков или позитивных сумасшедших.
— Может и так, но в «Лейрии» у меня был составлен внятный долгосрочный план с выходом на самоокупаемость и рост спортивных результатов. Иначе за клуб и браться не стоило. Бизнес плюс спорт — только такая конструкция имеет право на существование. В России — векторы несколько другие и потому не до конца понятные. Здесь я еще не встречал самоокупаемых футбольных клубов, хотя с приходом беттинговых компаний тенденция стала меняться. По крайней мере, проступили контуры потенциальной системы. Имея деньги от букмекеров, телеправ, спонсоров, доходов matchday и так далее, российский клуб, на мой взгляд, может быть самоокупаемым и претендовать на уровень как минимум середняка РПЛ.
— В стране есть вузы, четверть века выпускающие спортивных менеджеров. Существует несколько частных спортивных бизнес-академий. Чему там учат, если люди с дипломами не могут изменить существующую реальность?
— Не хочу никого обижать, но среди выпускников этих заведений не могу с ходу назвать заметных в российском футболе функционеров. Таких, кто все перестроил и изменил. Может, кого-то упускаю. Но подавляющее большинство клубных топ-менеджеров вообще не обучались футбольному бизнесу и пришли в спорт из другой сферы деятельности.
— В начале 2010-х вы возглавляли селекционную службу «Краснодара». После работы в Португалии стали техническим директором «быков». Довольно долгое сотрудничество. Не захотели или не получилось продлить контракт?
— Еще до окончания контракта рассматривал возможность ухода из клуба. Сначала держал в голове вариант обсуждения перспектив, но потом понял, что хочу структурировать опыт, а это не сочеталось с каждодневной работой.
— Ваша должность называлась «технический директор», при этом в «Краснодаре» нет спортивного. Какая идея тут заложена?
— Вопрос к клубу. По сути, я закрывал спортивное направление. Кстати, одна из целей того, чем решил заняться, — сделать понятными в том числе и эти моменты. Есть очень много внутренних нюансов, неразличимых для болельщиков и журналистов, но напрямую влияющих на клубный КПД. Например, структура управления.
— Существует идеальная модель, на ваш взгляд?
— Их много. Но какой бы ни была схема подчиненности, она должна быть понятна всем и желательно висеть на видном месте. Сотрудникам медицинского, аналитического, спортивного, юридического, селекционного и всех прочих отделов необходимо знать, кому они подчиняются и какие трудовые обязанности выполняют. Конкретные, а не общие. С пространством для принятия самостоятельных решений — при соответствующем контроле сверху.
Тот же, кто является движком всех процессов, будь то президент или генеральный директор, обязан детально понимать механизмы взаимодействия и быть максимально в них вовлеченным. Не секрет, что случаются расхождения между медицинским и тренерским штабом, между директорами, аналитиками, селекционерами и так далее. За кем-то должны оставаться главенствующее слово и контролирующая функция.
— Разве сейчас в российских клубах не так?
— Глобально так, но есть множество нюансов. Условно, заболел футболист. Штатная ситуация, решение которой должно быть направлено на то, чтобы тренер не оказался наедине с проблемой за час до начала матча или тренировки. На деле же из-за размытого функционала рядовой сценарий часто вырастает в форс-мажор. В идеальном клубе включился бы надежный алгоритм. При этом, если вы меня спросите, я не смогу назвать ни одного совершенного российского клуба.
— Едва ли не первое решение Юргена Клоппа в «Ливерпуле» — запрет появляться на базе клуба женам и подругам футболистов. Раньше могли с балкончика тренировку посмотреть, на ночь в номерах остаться. Выходит, и там мало идеальных клубов, если уж в самом «Ливерпуле» творилось такое?
— Шероховатости есть везде, а то, о чем вы сказали, — сплошь и рядом. Перемены обычно наступают с приходом нового менеджера и пересмотром правил внутреннего распорядка. Моя идея в том и заключается, чтобы учесть и описать все эти тонкости. На сегодняшний день зафиксировал для себя порядка тысячи рабочих тезисов. В отдельности они — мелкие нюансы, все вместе — мощный фактор, влияющий на результат.
В «Краснодаре», к слову, игрокам разрешалось брать с собой семьи на зимние сборы. Но пришел Владимир Ивич и постановил — только на первый. Хотя был против даже этого, насколько знаю. В соседнем отеле или в том же населенном пункте, со встречами по выходным — пожалуйста, такое не запретишь. Но не в одной гостинице с игроками.
Представьте: в небе летит самолет. Мы смотрим и думаем: «Какое же огромное число людей работало над тем, чтобы он оторвался от земли и с комфортом доставил в пункт назначения десятки пассажиров!». Не работай эти люди по четкой схеме, не будь они охвачены общей идеей, ни самолеты не летали бы, ни умных гаджетов у нас в руках не было бы.
Точно так же для хорошего футбола и побед необходимо не только выполнить массу действий в нужной последовательности, не только соблюсти технологию и психологию, но и преодолеть инертность и сопротивление, победить большое количество некомпетентных людей в клубе. Идеала тут, наверное, не достичь. Но приблизиться можно.
— Все руководители всех клубов страны не могут быть одинаково компетентными. Особенно во времена «высокомотивированных, но низкоквалифицированных». Как быть?
— Это уже забота отдела кадров. Нехватка профессионалов — действительно проблема. А почему? Посмотрите на тренеров: им запрещено работать без лицензии, гарантирующей определенный объем знаний. Врачам — то же самое. А кто, кроме них, лицензирован в наших клубах, не припомните? Никто. Назначают, условно, топ-менеджером хорошего бизнесмена-строителя. Начинает руководить, и выясняется: футбол — не строительный бизнес. Нужен специальный объем знаний, хотя бы на уровне азов, подкрепленный лицензией. Спортивных, юридических, маркетинговых, селекционных, переговорных. Как усилишь команду, если не знаешь, что за каждым игроком сейчас стоят мама, папа, агент и еще какой-нибудь посредник?
Спортивный директор — то же самое. Знание всех регламентов, скаутинг, аналитика, статистика, управление командой и игрой, тактика, физиология, логистика… Огромный объем узкоспециальных данных, которые надо получить до, а не после назначения. Вместе с лицензией, разумеется.
— В каких странах менеджеры лицензируются наравне с тренерами?
— Насколько мне известно, в Англии и Германии. В клубы этих лиг нельзя прийти из кондитерского цеха или газовой отрасли.
— Кто обучает менеджеров в настоящий момент?
— Есть факультет спортивного менеджмента в ВШЭ и академия RMA, например. Но я давно в футболе и не видел, чтобы кто-то из обучаемых приезжал стажироваться, перенимать опыт состоявшихся менеджеров. К тренерам студенты за знаниями приезжают. К руководителям почему-то нет, предпочитают постигать теорию в кабинетах.
— Есть тренеры-единоначальники, как Алекс Фергюсон, определяющие все процессы в клубе. А есть узкие специалисты по работе с игроками и мячом. Какая модель жизнеспособнее?
— Обе. Важно, чтобы при приеме на работу человек знал, в каких реалиях ему предстоит работать. И был уверен: система заточена на прогресс, каждый в ней — профи. Устраивает тренера конфигурация? Вперед. Нет? До свидания. Тут оба варианта хороши, прочее зависит от того, какими «скиллами» обладает сам тренер.
— Стоит ли российским клубам принимать за эталон менеджмент «Зенита», учитывая его чемпионскую серию?
— Сложно равняться на этот клуб. «Зенит» выстроил кадровую политику на приглашении высокоуровневых футболистов из Южной Америки, разноплановых и техничных. Там просматриваются серьезные инвестиции и явный акцент на определенный сегмент рынка. Клубам с другими возможностями такая модель вряд ли подойдет.
— В России сейчас действует финансовый «фэйр-плей»?
— Я бы сказал, что он на паузе, УЕФА приостановил мониторинг. Российские клубы не получают деньги за еврокубки, не проходят европейское лицензирование, поэтому выпадают из общих критериев контроля.
— Значит ли это, что нашим футбольным богачам можно не сдерживать себя на рынке?
— Ни в коем случае. Как потом сводить дебет с кредитом? Когда нас вернут на международную арену, бухгалтерию обязательно проверят. Возможно, разработают особую дорожную карту, но с безумной расходной частью просто так не смирятся. В частной лиге можно играть по своим правилам, в соревнованиях УЕФА — только по общим. Финансовый «фэйр-плей» — слишком серьезный инструмент, чтобы им пренебрегать.
Однако трансферное окно еще не закрыто, и мы точно увидим в РПЛ громкие переходы. Пройдут первые туры, клубы поймут уровень нового чемпионата и, соизмерившись с кошельком, продолжат усиливаться. Поверьте, если сколотить бригаду сильнейших скаутов на доступных нам рынках, выделив на это около 200 тысяч евро в год, в России можно создать команду, которая составит «Зениту» реальную конкуренцию за несопоставимо меньшие деньги.
Посмотрите, как работает структура «Бенфики». Там 90 процентов — легионеры и лишь 10 — собственные воспитанники. Но эти 90 процентов — часть семьи, они живут вместе с молодыми португальцами, переживают за них в турнирах, главный тренер видит перед собой игроков всех возрастов и следит за ними. При этом «Бенфика» не забывает окупать инвестиции, продавая доморощенных игроков из второй команды. У каждого из возрастов в клубе — свой спортивный директор!
— Какая из команд РПЛ близка в селекции к формуле «много футбола за небольшие деньги»?
— В прошлом сезоне выделялся «Оренбург», дополнивший грамотные приобретения работой Марцела Лички. Оренбургские легионеры не были топами в чемпионатах, из которых пришли. Тем не менее они стали делать разницу, давать результат. Более того, привлекли к себе внимание богатых клубов. Риск это был или ювелирная работа селекционной службы, знают только в самом «Оренбурге». Но его пример доказывает: усиливаться не только за счет кошелька вполне реально.
— Какие из наших клубов держат на окладе постоянных зарубежных скаутов?
— Нет таких, насколько знаю. Но этого и не требуется, достаточно отправлять представителей на ключевые турниры, как это делают ЦСКА и «Зенит». Селекционные отделы знают, допустим: в Сан-Паулу с 1 по 25 января проходит традиционный турнир, где собирается весь футбольный цвет Бразилии. Там можно присмотреть пул игроков, чтобы купить их через два-три сезона. А если есть вторая команда, играющая в ФНЛ, можно брать уже сейчас и наигрывать на будущее.
Знаю, что минувшей зимой на кубке в Сан-Паулу было много российских скаутов. Посмотрим, во что это выльется в ближайшие годы.
— Что дешевле — купить или вырастить игрока?
— Конечно, купить. Но с оговорками. Когда составлял стратегию для «Лейрии», первым пунктом в ней значилось наличие академии. Уже на второй год привлек оттуда в первую команду семерых. Ясно, что для меня имела значение социальная составляющая: как иностранный владелец был обязан задействовать местных ребят. С другой стороны, представляете, что такое — найти местных для «Лейрии»? В 10-миллионной стране, где сливки снимают «Бенфика», «Порту», «Спортинг», «Брага», «Гимарайнш», «Сетубал» и так далее?!
Но и купить, однако, — сюжет с подтекстом. Если Кордобу — да, лучше купить. Такого по заказу не воспитаешь, его и найти-то сложно. Хотя свой Кордоба, уверен, в Краснодарском крае есть, просто он занимается другим делом, не футболом. Если же ищешь не Кордобу, а игрока попроще, стоит сначала обратиться к внутренним резервам.
— Достаточны ли они в России для конкуренции с легионерами?
— Селекция вообще тема непростая. В «Лейрии» у меня играли россияне, воспитанники «Зенита», ЦСКА и «Спартака». Даже различал их по игровым навыкам, привитым в клубных академиях. Разная выучка, это прикольно. Причем русские отличались и от португальцев тоже: по работе с мячом и игре один в один чаще всего уступали, по качеству паса и заложенной базе порой превосходили. Это привлекало к россиянам португальских скаутов, хотя никто, кроме своих и бразильцев, как мы привыкли думать, им неинтересен. Но нет, селекция многограннее и шире прямых подходов.
А технику можно воспитать и в России. Был же у нас Аленичев, финтивший лучше бразильцев! Для воплощения эффективных методик сейчас вообще хорошее время. Запустился проект «Академия РФС», молодые тренеры наполнены знаниями и рвутся их реализовывать. Нынешний период пойдет на пользу российскому футболу и через время даст всплеск, уверен в этом.
— Почему тогда в РПЛ не заканчиваются бразильцы и югославы? Зачем они сейчас, когда нет международной конкуренции?
— Мне ближе спортивная составляющая, а ваш вопрос имеет отношение, скорее, к маркетингу и привлечению публики. Да, приглашение иностранцев сужает поле деятельности российских академий. Но нужно знать детали принятия таких решений.
— Какие именно детали необходимо знать, чтобы объяснить приглашение неликвидного Марио Фернандеса в противовес двум-четырем собственным воспитанникам, один из которых мог бы в итоге раскрыться?
— Мне тоже сложно это понять, но, повторяю, я не нахожусь внутри «Зенита». Структура управления там, возможно, несовершенна, но ставить под вопрос кадровые решения многократного чемпиона России — некорректно. С одной стороны, в клубе есть сильное молодежное направление, которым занимаются неравнодушные люди. С другой стороны, существует первая команда с ее потребностью приносить результат, то есть «золото». Помешает ли Фернандес Сергею Семаку? Нет, конечно. А Андрею Аршавину? В такие моменты вердикт выносит клуб, проводящий в жизнь собственную стратегию. Если Фернандес в «Зените» — значит, такова политика клуба. И она приносит успех — все, что могу сказать.
Общался перед Суперкубком с одним из игроков «Зенита», которому ранее рекомендовал прочесть книгу Джона Гордона «Сначала ты побеждаешь в раздевалке». «Видимо, Богданыч тоже читал эту книгу, — сказал футболист. — Очень много похожего происходит внутри команды». — «Не знаю, читал ли он, — отвечаю, — но думаю, что опирается больше на собственную большую практику». Семак, естественно, играет огромную роль в организации игры и создании микроклимата, однако и футболисты к нему приходят не сырыми, а имеющими топовую огранку.
Другой пример — «Ростов». 19-летняя команда этого клуба постоянно в топе по своему возрасту и постоянно подпитывает основу. Игра молодых далеко не идеальна, ребятам надо расти, но посмотрите, сколько игроков «Ростова» уходит в аренду. Это тоже стратегия. И стадион они наполнять обязательно будут, хотя выпускают на поле не бразильцев, а своих. Вот привыкнем к Fan ID, и народ повалит толпами.
То же самое — в Краснодаре, где арена, парк и клуб — уже мощное ядро по привлечению болельщиков. Там и сейчас почти всегда аншлаги, хотя к стадиону из центра добраться непросто. Болельщик чувствует, когда от команды искры летят, а когда она играет вполноги. От краснодарской молодежи в прошлом сезоне искры точно летели, и болельщики это оценили.
— Большинство российских клубов в материальном смысле почти виртуальны. Есть бренд и в лучшем случае автобус. Остальное принадлежит не клубу, а различным юридическим и физическим лицам. Проблема?
— Да, но не только российская. Процентов 85-90 клубов мира вынуждены жить в тех же реалиях. В «Лейрии» тоже так было. Когда я пришел, клуб вообще утратил профессиональный статус, нам пришлось его возвращать. Академией владела общественная организация, сотрудничество с ней строилось на договорных отношениях. Стадион принадлежал муниципалитету, пресловутый автобус — тоже общественной организации, базы как таковой не было, арендовали. Клуб владел, как вы верно заметили, только брендом.
— А сейчас?
— В «Лейрию» пришел сильный инвестор из Индии. Купил 90 процентов акций клуба, у меня в свое время было 60. Вкладывается в академию, инфраструктуру, привел в чувство стадион, подписал контракт с муниципалитетом. Команда вышла в Сегунду, футбольная жизнь там кипит, «Лейрия» идет по тому пути, который намечал я. Правда, и бюджет там нынче 5 миллионов евро, а при мне был миллион. Как потом компенсировать такие вложения, не знаю. В португальской высшей лиге вполне можно бороться за выживание с бюджетом 5-7 миллионов, примерно столько команда, только что поднявшаяся в элитный дивизион, имеет от телеправ. Но необходима правильная работа клуба, ведь средняя посещаемость объективно невелика, около 10 тысяч. Хотя для 120-тысячного городка и это отличный результат.
Мне в свое время, кстати, удалось собрать 20 тысяч. Не в среднем — на пике. Считал каждую копейку, пытаясь обернуть ее в прибыль. Понимал, что болельщики очень нужны, команда без них просто не выживет. Дошло до того, что сам расклеивал и раскладывал под дворники машин листовки с приглашением на матчи. Спортивный директор увидел: «Президент, ты что делаешь?!». Мне говорили, что зрителей в третьем дивизионе собрать нереально, на матчи будет ходить по сто человек. В итоге на одну из встреч пришло в двести раз больше.
— В «Краснодаре» во главе угла — футбольный подход, там шикарная инфраструктура. Можно назвать этот клуб идеальным для России?
— С моей стороны не очень корректно, по-доброму расставшись и зная ситуацию изнутри, выставлять субъективные оценки. Но идеальных клубов, повторяю, в России нет. Надеюсь, что все они, включая «Краснодар», сумеют стать лучше. Написал для себя некий труд с условным названием «Стратегия победы», в котором разбираю, как должны работать структуры клуба для достижения максимального результата. Если воплотить такое на практике, не факт, что аутсайдеры начнут выигрывать у «Зенита». Но приблизиться к вершине возможностей будет для них вполне реально.
Нюансов, подобных вашей истории с ливерпульскими женами, поверьте, миллион. Постарался учесть большинство из них в своем трактате. Проиграли матч? Есть причина. Провал в середине сезона? Есть причина. И вполне конкретная, а не потусторонняя. Поражение от условной «Барселоны» — понятно, объективный сценарий, там просто выше уровень игроков. Но проигрыш «Ростову» или «Ахмату» — всегда собственная недоработка.
Находясь 24 часа в сутки внутри команды, а моя работа в «Краснодаре» строилась именно так, понимаешь это особенно ясно. Могут меняться тренеры и футболисты, но не система, не клуб. Самолет и смартфон не должны зависеть от текучки кадров или каждодневной суеты. Один обязан лететь, другой звонить. Без четкого производственного цикла это невозможно, хоть будь то завод, офис или клуб.
— Что нечеткого в производственном цикле «Краснодара»?
— Кое-что уже обсудили, и это касается не только «Краснодара». Отсутствие лицензий для менеджеров — раз. Неакцентированные обязанности сотрудников — два. Футболисты всегда знают, в чем состоит их работа, а вот условный спортивный директор или скаут — не всегда.
Или, к примеру, обращали внимание на нынешнюю логистику «Краснодара», порождающую огромные проблемы? Люди просто-напросто устают от перелетов, пересадок, переездов, не успевают восстанавливаться, не видят родных. Значит, нужно учитывать это в недельном цикле, вводить для игроков и персонала железные выходные, разгружающие тело и голову. Футболистам необходим отдых от базы, мяча и газона, иначе мотивация сменится озлобленностью. Люди, ответственные за уборку, администраторы и любые сотрудники должны творить, а не страдать на работе, что уж говорить про игроков. Каждый день — праздник, только через это приходят результаты. С каким настроением ты будешь играть, если невыспавшийся администратор забыл взять на стадион твою форму, а прилетевшим из Южной Америки родственникам не досталось билетов на игру? Все это отразится на результате.
К медицинскому штабу, медиадепартаменту, транспортному отделу это тоже относится. Иной раз игрок сказывается больным, хотя здоров, или, напротив, рвется в бой с травмой. Бывает, он нужен хотя бы на скамейке, чтобы припугнуть тренера соперников, а пресс-службе с ее излишней активностью, напротив, лучше встать на паузу. Все эти нюансы должны регулироваться отлаженной системой взаимодействий.
Помните еврокубковые матчи «Краснодара» против «Хетафе»? В офисе испанцев сидят три-четыре сотрудника, из оргтехники там один принтер, но у них все работает, как часы. У каждого свой маневр, свой круг обязанностей. Выполнили — ушли. Нам кажется, что так не должно быть, но лучший индикатор — счет на табло. «Хетафе» нас отвозил и обыграл, показав серьезную организацию как на поле, так и вне.
Множество мелочей складывается в снижение готовности на выходе недельного цикла перед игрой. Должен быть 100-процентный заряд, а на деле — 50-70%. Команда напряженно тренируется, но не достигает нужного уровня и, соответственно, не дает результата. Хотя должно быть ровно наоборот: мелочи складываются в результат. Все расписано, все вовремя, на каждый форс-мажор есть план Б. Приехали на пиковом настрое, выиграли, уехали.
— Несколько практических вопросов, касающихся вашей работы в «Краснодаре». Клуб удержит Хулио Алонсо и Кордобу?
— Согласно вводным ФИФА, их контракты действуют, разрывать больше нельзя. Так что речь не об удержании игроков клубом — они связаны договорными обязательствами. Появится предложение, устраивающее футболистов и «Краснодар», — другое дело, но это будет определяться конкретикой.
— Вы имели отношение к приглашению Владимира Ивича?
— Прямого не имел. Знал этого специалиста, высказал мнение о нем перед приглашением, но Ивич давно находился в шорт-листе клуба, еще до прихода Даниеля Фарке. Когда немец ушел, обратились к кандидатуре серба.
— Ивич сейчас на своем месте?
— Могу назвать его одним из сильнейших тренеров, с которыми я соприкасался за период работы в футболе. И точно одним из сильнейших в РПЛ на данный момент. За полгода сотрудничества с Ивичем я вырос как специалист.
— Насколько Сперцян настроен на переход в Европу?
— В душу человеку не заглянешь, но я никогда не слышал ни от одного воспитанника «Краснодара»: «Так хочу уйти, что даже кушать не могу».
— Напрашиваются параллели с Захаряном, оставшимся в «Динамо» и потерявшим «вау-эффект» от своей игры.
— Каждый случай индивидуален, я не знаю ситуацию Арсена. На Эдика ситуация совершенно не давит. Глубоко профессиональный парень с очень здоровым менталитетом. Может злиться на себя, если что-то не получается, однако «Краснодар» всегда будет в его сердце. С другой стороны, наверное, пришло время ему подняться на ступень выше. Если останется, будет непросто выдать еще один столь же сильный сезон. Тем более на постоянном недовосстановлении из-за сложной логистики. И это может стать минусом для дальнейшей карьеры Эдика.
— Не превращается ли для «Краснодара» отсутствие титулов в своеобразную идею-фикс и психологический пунктик?
— В клубе не делают из этого трагедии. Для Сергея Николаевича [Галицкого] важно, чтобы не терялись атакующая красота и зрелищность игры. Владелец верит, что запоминаются не титулы, а игра, таков его взгляд на вещи. Но практически все, кто находится внутри команды, хотят дотянуться до регалий. Давит ли их отсутствие на игроков? Мой ответ — да. Сам до сих пор отхожу от финала Кубка против ЦСКА. Настрой «Краснодара» был сумасшедшим, практически каждый в раздевалке твердо верил, что Кубок мы выиграем, причем в основное время.
— Три последних пенальти били люди, объявившие о желании уйти: Рамирес, Хуниор Алонсо, Олусегун. Последний не забил. Стоило оказать доверие остающимся?
— Список пенальтистов определял главный тренер, при этом мы вообще не готовились бить пенальти, рассчитывая решить вопрос в основное время. Владимир выбирал из оставшихся на поле. Видимо, был в них уверен.
— Можно ли сравнить ситуации Промеса, осужденного голландским судом, и Мамаева? Со вторым после известного случая «Краснодар» расстался незамедлительно. Первый продолжает находиться в «Спартаке».
— Сложный сюжет, через который в какой-то мере пришлось пройти самому. Только я, близкие и адвокаты знали, чего мне стоили два месяца португальской тюрьмы. От ужасных обвинений — до полного их снятия и освобождения. Мне даже штрафа не присудили, что полностью изобличает ту историю как политическую. В ней не было криминальной составляющей, я знал это с первого дня. При этом совершенно не удивился бы признанию меня виновным, настолько грубо все было скроено. Прочитал обвинительную часть, переведенную на русский, — пришел в ужас. Тем более что параллельно проходили обыски в офисах «Бенфики», «Спортинга», «Браги» и Жорже Мендеша. По версии следствия, я владел семью европейскими клубами — в Австрии, на Кипре, в Румынии, еще где-то… Кто это писал, думаю? Про кого и для чего? После такого комментировать случай Промеса, не зная нюансов, не готов.
— Правда, что «Лейрию» хотел купить казахстанский бизнесмен и футбольный деятель Кайрат Боранбаев?
— Да, я с ним встречался, а в Португалию приезжали его представители. В итоге они отказались от проекта фарм-клуба, для которого присматривали команду. Но Боранбаев был приятно удивлен, увидев полную финансовую выкладку по «Лейрии». На рынке им предлагали совсем другое, недоговаривая нюансы по цифрам.
— Как дела у вратаря Злобина, с которым вы раньше сотрудничали?
— «Бенфика» продала его за миллион евро в «Фамаликан», выступающий в высшей лиге. Надеюсь, в следующем сезоне будет получать больше игрового времени. Насколько знаю, он вот-вот получит португальский паспорт, что открывает перед Иваном всю Европу и Россию. Агент Злобина — Жорже Мендеш, а «Фамаликан» — клуб-продавец. Игрок давно в Португалии, адаптированный, обученный. На определенном этапе допустил несколько игровых ошибок, потерял место в составе, что отразилось на карьере. Но 26 лет — не тот возраст, в котором голкиперу нужно ставить на себе крест.
— Защитник Лысцов тоже выступал за португальские клубы больше трех лет. Сейчас ему 29, и он в «Химках». Все по плану?
— В «Бенфике Б» он играл в паре с Линделефом, который сейчас в основе «МЮ». Технические и тактические задатки у Виталика были намного выше. А вот надежность — у шведа. Именно это качество определяет уровень центрального защитника, и оно почти врожденное, не тренируется. Превосходя Линделефа по таланту, в надежности Лысцов ему уступал.
— Вы шесть лет жили и работали в Китае. Следите за футболом этой страны?
— Слежу и планирую полететь туда осенью. Наметил пул молодых футболистов с неплохими перспективами. Но есть сложности. Если помните, привозил в ФК «Москва» двух китайцев. С одним, звездой китайской сборной, не получилось, потому что взяли Баррьентоса. А трансферу другого помешали проблемы самого клуба. «Москва» близилась к тому, чтобы перестать существовать, там уже было не до китайцев.
— От Китая ждали международного прорыва в футболе. Почему этого не происходит?
— Тоже не до конца понимаю. Когда находился там, в стране посадили за коррупцию ряд футбольных функционеров, это сулило позитивные перемены. В футбол еще не пришли безумные деньги, но в клубах уже появились серьезные иностранцы. Однако случилась пандемия, которая сильно усложнила жизнь китайскому футболу, они отгородились от всего мира. Параллельно в лиге ввели потолок зарплат — 3 миллионов долларов «брутто». С четырех до трех легионеров сузился лимит.
Личные контракты в Китае все равно остаются высокими, многие игроки потому и не стремятся в Европу, что довольны условиями. А вот китайские инвесторы проявляли интерес к европейским клубам средней руки, везли туда своих игроков, наигрывали и возвращали в национальный чемпионат. Периодически возникали мутные истории с азиатским тотализатором, но в целом схема работала.
— Правда, что вы были близки к должности спортивного директора «Спартака» в период работы там Руя Витории?
— Нет. Меня попросили выступить телеэкспертом на матче «Спартак» — «Бенфика», там были журналисты A Bola. Кто-то из них выдвинул версию о возможном сотрудничестве, что-то домыслил. Реальной почвы под собой это не имело.
***
Новый сезон МИР Российской премьер‑лиги (РПЛ) стартует 21 июля. «Матч ТВ» покажет в прямом эфире три матча первого тура: «Локомотив» — «Рубин» (22 июля, 17:15), «Ахмат» — «Крылья Советов» (22 июля, 19:45) и «Сочи» — «Балтика» (23 июля, 19:45).
Больше новостей спорта – в нашем телеграм-канале.
